В январе с.г. вышел в свет очередной номер популярного и уважаемого в медицинских кругах журнала «Ланцет», посвященный теме вооруженных конфликтов и здоровья. Одна из статей этого номера напрямую затрагивает тему конфликта на Западе Судана – «Структура смертности в дарфурском конфликте». Её авторами являются Оливье Дегомме и Дебора Гуа-Сапир, сотрудники Центра Исследований в области эпидемиологии катастроф (Centre for Research on the Epidemiology of Disasters, CRED) Института общественного здоровья Католического Университета Лувена (Брюссель, Бельгия).
Объектом их исследования стали события в Дарфуре в период с начала 2004 по конец 2008 года, а предметом — причины смертности дарфурцев в этот период. Применив специально разработанную методику для анализа информации, собранной CRED и ООН, авторы пришли к выводу о том, что «хотя насилие было главной причиной смерти в течении 2004 г., начиная с 2005 г. основными причинами стали болезни, вызванные перемещением населения. Любое сокращение объема гуманитарной помощи может привести к ухудшению показателей смертности, как это имело место в период с середины 2006 по середину 2007 г.».
Таким образом, по результатам, полученными Дегомме и Гуа-Сапиром, выходит, что структура смертности в Дарфуре в 2005-2008 гг. носит не насильственный, а сугубо естественный характер. Надо подчеркнуть, что авторы увязывают эти естественные причины гибели дарфурцев с военными действиями: из нестабильности и отсутствия безопасности жители региона не могли в полном объеме пользоваться теми медицинскими и социальными услугами, которые им оказывали международные гуманитарные организации, так как последние были вынуждены сокращать свой персонал и бюджеты.
Что нового вносит эта статья в картину дарфурского конфликта? На наш взгляд её воздействие на оценку ситуации в Дарфуре достаточно многогранно:
Во-первых, мы ясно видим, что не может быть не какой речи о том, что суданским правительством в регионе действительно проводилась политика геноцида. Дело тут даже не в том, что большинство дарфурцев умерло не от насилия, а совершенно в другом: если бы в Хартум в Дарфуре в самом деле стал бы проводить геноцид, разве допустил бы президент О.аль-Башир присутствие там международных гуманитарных организаций и их деятельность (не будем забывать того факта, что значительную часть информации о преступлениях в Дарфуре команда прокурора МУС Окампо получила как раз таки от этих самых организаций)? Разумеется нет. Поэтому у нас нет оснований говорить о геноциде в Дарфуре
Во-вторых, очевидно, что «гуманитарный шантаж» со стороны Хартума (угроза высылки членов тех или иных организаций, препятствование их нормальной деятельности в обмен на отмену ордера МУС и смягчение режима санкций) не на руку суданскому правительству, ибо в этом случае мировая общественность смело может его винить в гибели сотен тысяч дарфурцев, до которых не доехали врачи, медикаменты и продовольствие. Другое дело, когда власти всячески помогают гуманитарным организациям, облегчая по возможности условия их деятиельности путем защиты их персонала и грузов от бандитских нападений. В этом случае вся ответственность за умирающих дарфурцев ложится на плечи мировой общественности, так как упрекнуть Хартум будет не в чем.
В-третьих, Хартуму необходимо прекрасно понимать, что эта статья при определенных условиях может стать ещё одним дополнительным козырем в руках тех, кто добивается выдачи О.аль-Башира МУС, либо, наоборот, послужит дополнительным аргументом в пользу политики суданского руководства в Дарфуре. Эти условия заключаются в том, как интерпретировать заявления бельгийских врачей, что «дарфурский конфликт демонстрирует типичную структуру смертности, характеризующуюся пиком насильственных смертей, за которым следует продолжительная фаза повышенной смертности вследствие болезней …влияющих на перемещенных лиц, живущих в плохих санитарных условиях».
Сторонники МУС в этом выводе, как и во всей статье, увидят, прежде всего, вину Хартума за подобное положение дел, который, таким образом, решил свести счеты с неугодными племенами, сначала воюя против них, а затем лишая элементарной медицинской и санитарно-гигиенической помощи, чтобы гарантированно их уничтожить. В глазах рядового западного обывателя это выглядит как геноцид суданского правительства в отношении собственного населения, что, безусловно, придаст сил и массовую общественную поддержку тем, кто хочет выполнения ордера МУС.
В свою очередь, суданское правительство используя этот же самый материал, может легко доказать, что если бы не повстанческая активность, то не было бы убитых и умерших от болезней, так как власти и гуманитарные организации смогли бы спасти людей, создав всю необходимую для этого инфраструктуру. Действия же повстанцев, грабящих гуманитарные конвои, убивающих и похищающих сотрудников международных миссий только лишь усугубляют и без того тяжелую ситуацию в регионе, лишая местных жителей каких-либо шансов выжить при заболеваниях.
Учитывая всё вышеизложенное, мы приходим к выводу, что Хартуму стоит сменить тактику, вместо «гуманитарного шантажа» (который авторы статьи в журнале «Ланцет» осуждают, говоря, что «не известны последствия высылки неправительственных организаций из Дарфура, но тот факт, что в период сокращения гуманитарной деятельности в 2006-2007 гг. возросла смертность, заставляет нас опасаться самого худшего») использовать прием «помощь и защита прежде всего» (то есть, невзирая ни на что, содействовать успешной реализации всех гуманитарных программ в Дарфуре). При этом все беды и неудачи на этом направлении будут объясняться позицией Запада, который хочет арестовать суданского президента, делающего все возможное и невозможное, чтобы спасти Дарфур и его жителей, а также не хочет отменять санкции в отношении Судана, которые не позволяют повысить эффективность мер господдержки жителям проблемных регионов страны.
Кроме этого, Хартум, активно развивая медико-социальную инфраструктуру в Дарфуре, решают важную задачу по привлечению местного электорального ресурса в свой лагерь, что особенно актуально сейчас в свете предстоящих в апреле выборов.