Генеральный секретарь ООН Антонио Гутерриш подтвердил 8 августа свою полную поддержку продолжающихся посреднических усилий Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) по урегулированию политического кризиса в Нигере и восстановлению конституционного порядка. По данным Информационного бюро ООН, Гутерриш заявил, что специальный представитель генерального секретаря ООН Леонардо Сантос Симао, который в настоящее время находится в Абудже, продолжает оказывать свои услуги региональным заинтересованным сторонам. Генеральный секретарь подчеркнул настоятельную необходимость обеспечения беспрепятственного продолжения гуманитарной работы по спасению жизней, подчеркнув необходимость разрешить гуманитарным воздушным службам ООН, которые обеспечивают жизненно важную связь с отдаленными общинами в Нигере, функционировать и продолжать обслуживать эти общины. С другой стороны, лидеры ЭКОВАС проведут встречу на следующей неделе в столице Нигерии Абудже под председательством Болы Тинубу, нынешнего председателя региональной организации. На встрече будут обсуждаться способы реагирования на недавние события в Нигере. Все это происходит после истечения крайнего срока, установленного лидерами ЭКОВАС Военному совету в Нигере в воскресенье, чтобы изменить свою позицию и восстановить свергнутого президента в должности. Затягивание реагирования ЭКОВАС на свой же ультиматум связывается экспертами с рядом причин. Среди них отметим для начала дипломатические усилия США, которые пока откровенно буксуют. Заместитель государственного секретаря США Виктория Нуланд заявила на брифинге для журналистов, что во время встречи официальные лица хунты не обратили внимания на американские предложения по восстановлению демократического порядка, а ее просьба встретиться со свергнутым президентом Нигера Мохамедом Базумом была встречена отказом. Нуланд при этом заявила, что предложила «ряд вариантов» для прекращения переворота и объяснила последствия для отношений с США, если путчисты не вернут власть Базуму или если они последуют примеру соседних стран в сотрудничестве с российской ЧВК «Вагнер». Похоже, что последняя тема имеет для американцев и французов решающее значение в рамках своего «добро» на начало масштабной военной интервенции в Нигер. При этом Пентагон безусловно смущают и риски ударов при таком сценарии по их базе беспилотников в этой стране. Но то, что предложила Нуланд, мало реализуемо. Многие высокопоставленные военные в Нигере замешаны в мятеже, и почти невозможно представить, чтобы они смогли снова сотрудничать с Базумом. Их могут судить за государственную измену, которая в Нигере карается смертной казнью. Если Базум будет освобожден и восстановлен на посту президента, ему придется сместить нескольких военачальников, участвовавших в перевороте, или пересмотреть условия военного союза Нигера с Францией, условия которого также были причиной мятежа. Оба варианта сопряжены с трудностями. Наиболее вероятным дипломатическим вариантом для ЭКОВАС является проведение переговоров о коротком переходном периоде с военной хунтой. Это будет включать быстрое возвращение к демократическому правлению. Важно, что эти переговоры должны вести третьи страны с более низкими ставками в Нигере, и Франция должна быть готова изменить свои отношения со страной на взаимовыгодные. На данный момент нигерцы считают Францию эксплуататором и стремятся разорвать свои давние отношения. Но к этому Запад пока не готов, но что делать, не знает.
В этой связи, по оценке ряда местных экспертов, надежды на быстрое разрешение ситуации в Нигере или потенциальное применение силы со стороны Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) для освобождения президента Нигерии Мохамеда Базума и возвращения его к власти уменьшаются. И это происходит не в последнюю очередь из негативной позиции по этому вопросу двух ключевых стран региона в лице Алжира и Нигерии. Плюс Нигер граничит с семью странами региона, четыре из которых являются членами ЭКОВАС. Из этих четырех, членство Мали и Буркина-Фасо были приостановлено из-за аналогичных государственных переворотов, и они уже пригрозили оказать поддержку Нигеру, если ЭКОВАС попытается применить силу. Остальные две страны в блоке, граничащем с Нигером, — Нигерия и Бенин. За пределами ЭКОВАС Чад и Алжир оба исключили участие в каких-либо военных действиях, а у Ливии есть свои проблемы. Вероятность военного вмешательства еще больше уменьшилась, когда нигерийские законодатели отвергли эту идею. Они выступали за использование «других средств», помимо силы. Нигерия является крупнейшей страной в блоке ЭКОВАС и главным финансистом блока и будет трудно осуществить военное вмешательство без ее полной поддержки. Нежелание нигерийских политиков поддерживать военное вмешательство в сочетании с растущей поддержкой хунты в самом Нигере сделает применение силы практически невозможным. Это не оставляет ЭКОВАС выбора, кроме как добиваться дипломатического урегулирования. Есть еще три основные причины, по которым применение силы становится все более маловероятным.
Во-первых, растущая популярность путчистов в стране является причиной для беспокойства. Рост выступлений в поддержку переворота свидетельствует о более широком признании, чем предполагалось ранее. Сотни молодых людей присоединились к военным, чтобы охранять въезд в Ниамей. Некоторые из этих молодых людей поклялись вступить в армию для борьбы с любым вторжением.
Во-вторых, политики, прежде всего, в Нигерии опасаются, что любое военное вмешательство приведет к гуманитарной катастрофе, которая еще больше дестабилизирует регион. Политики из Нигерии утверждают, что любая война в Нигере окажет серьезное влияние на север Нигерии, регион, который и без того напряжен из-за мятежей. Помимо исламистской террористической организации «Боко харам», которая опустошила северо-восточную часть страны, столкновения между фермерами и скотоводами также серьезно дестабилизировали другие районы Северной Нигерии. Семь нигерийских штатов граничат с Нигером. Нападение на Нигер привело бы к большому притоку беженцев в Нигерию, что вызовет серьезное напряжение на севере страны. Президенту Бола Тинубу, который вступил в должность совсем недавно, будет трудно игнорировать сенаторов из региона, которые уже отвергли любое военное вмешательство.
В-третьих, Нигер активно боролся с терроризмом в регионе и был надежным партнером. Страна является членом Многонациональной совместной целевой группы и G5 Sahel, двух ключевых организаций, занимающихся противодействием терроризму и торговлей людьми в регионе. Военное вмешательство в Нигере, которое может привести к полномасштабной войне, автоматически придаст смелости террористическим группам. Это также приведет к тому, что военные, ранее сражавшиеся бок о бок против террористических групп, теперь будут воевать друг с другом. Поскольку в регионе уже действует филиал «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Западной Африке, нападение на Нигер может создать ситуацию, подобную той, что произошла в Сирии, когда ИГ воспользовалось боевыми действиями в стране для создания халифата в 2014 году. Таким образом, поскольку военное вмешательство с целью восстановления демократии маловероятно, дипломатия остается единственным решением.
Кроме того, появилась артикулированная позиция Алжира, который в прошлые выходные быстро пресек кажущееся стремление к иностранной интервенции в отношении своего южного соседа, подчеркнув, что он «абсолютно отвергает» подобные разговоры и призывает к посредническим усилиям и возвращению к «конституционному порядку» в Нигере. «Военное вмешательство может воспламенить весь регион Сахель, а Алжир не будет применять силу со своими соседями», — заявил президент А.Теббун. Мали, еще одна страна, граничащая с Алжиром, уже более десяти лет охвачена гражданской войной. Интервенции под руководством Франции против местного мятежа, а совсем недавно и переворот в стране, сделали региональную безопасность Алжира гораздо более ненадежной. После Ливии, Мали, а теперь, возможно, и Нигера, Алжир, похоже, опасается, что еще один внутриполитический конфликт превратится в арену опосредованного конфликта между иностранными державами, полагает Джалель Харшауи, североафриканский политический аналитик и младший научный сотрудник Королевского института объединенных служб: «Алжир утверждает, что любая форма вмешательства, направленная на восстановление Базума, несет в себе значительный потенциал отклонения от курса. Беспокойство вызывает то, что, если такие усилия потерпят неудачу, это потенциально может привести к ситуации, подобной тем, с которыми сталкиваются в Мали, прямо на пороге Алжира. Хотя Алжир не поддержал свержение президента Нигера, он считает, что может добиться некоторой стабилизации Нигера без насильственного вмешательства, поддержанного Францией и Соединенными Штатами, с целью восстановления Базума». Тот же Харшауи считает, что Алжир обеспокоен любым вмешательством Запада, которое вернет Базума к власти, потому что такой режим может стать «еще более дружественным интересам Франции и США. Если вмешательство произойдет и увенчается успехом, это предоставит державам, стоящим за этим предполагаемым вмешательством, отправную точку для достижения чего-то лучшего для них. У вас был бы Базум 2.0, который был бы более податливым, гибким, более услужливым и в основном более дружелюбным к интересам запада, включая Францию». Широко распространено мнение, что у Франции, бывшей колониальной державы в Нигере, есть серьезные стимулы для защиты своих интересов там, учитывая, что она импортирует значительное количество урана из страны для удовлетворения своих потребностей в ядерной энергии, на долю которой приходится 70% ее производства электроэнергии. Это не так, количество экспортируемого из Нигера урана составляет чуть более 4% от всего объема экспортируемого урана. В данном случае Нигер больше зависит от экспорта золота, на который приходится 70% бюджетного наполнения и от иностранной помощи, которая в этом году должна была составить 2,2 млрд долларов. Также важно понимать, что кроме как во Францию Нигер свой уран практически экспортировать не в состоянии, а доход от него составляет главную статью в бюджете. Другой вопрос – престиж и геополитика. Прежде всего, это то, что будущий статус второй по величине военной базы США в Африке, которая в настоящее время размещена в Нигере, где дислоцировано более 1000 американских военнослужащих, также остается крайне неопределенным после переворота. За последнее десятилетие Соединенные Штаты инвестировали около 500 млн долларов в подготовку и оснащение нигерских военных для борьбы с организациями боевиков, связанными с «Аль-Каидой» (запрещена в России) и ИГ, которые терроризируют Сахель. Но волна переворотов по всему Сахелю теперь угрожает поставить под угрозу это сотрудничество и достижение прогресса. Государственный секретарь США Энтони Блинкен объявил на прошлой неделе, что его правительство приостановило конкретные инициативы по оказанию иностранной помощи, приносящие пользу правительству Нигера. Ранее Париж объявил о таких же шагах. «Переворот и любое потенциальное иностранное вмешательство также угрожают разрушить многолетние кропотливые отношения в области политики, безопасности и экономики, на построение которых Алжир потратил немало усилий. Нестабильность в Нигере в первую очередь поставит под угрозу повестку дня регионального развития Алжира, но также окажет большее давление на вооруженные силы, учитывая хаос в области безопасности в Мали. Но помимо дипломатических маневров и закулисных переговоров, Алжиру будет сложно оказать давление на ЭКОВАС, чтобы заставить его не начинать военную операцию, если они решат», — полагает Зине Гебули, приглашенный научный сотрудник программы по Ближнему Востоку и Северной Африке Европейского совета по международным отношениям.
Военный сценарий также бьет по экономике Алжира. В прошлом году Алжир, Нигерия и Нигер подписали меморандум о взаимопонимании о строительстве газопровода через пустыню Сахара. Трубопровод протянется от Варри в Нигерии, через Нигер к газовому хабу Хассан Р’Мель в Алжире, где он соединится с существующими газопроводами в Европу. Предполагаемый проект, стоимость которого оценивается в 13 млрд долларов, может поставлять в Европу до 30 млрд куб. м газа в год. Отсюда, кстати, и примирительная позиция Рима по этому кризису, который критически зависит от алжирского газа. Однако сейчас строительство этого 5600-километрового Транссахарского газопровода остановлено. Задержка проекта происходит в неудачное время для Европы, поскольку она недавно потеряла газ из-за прекращения поставок по трубопроводам Nord Stream и East Med. Предполагалось, что по этим двум трубопроводам должно было поставляться 120 млрд куб. м газа в год. После подрыва Nord Stream Европа была вынуждена импортировать сжиженный природный газ (СПГ) из США по более высокой цене, чем она платила России. Правительства трех стран-основателей проекта Транссахарского газопровода не исключили вход в него дополнительных партнеров, но предыдущий министр энергетики Алжира заявил: «там должны быть только партнеры, которые могут что-то привнести в проект, а не только деньги». Конечно, Китаю, возможно, было бы проще просто увеличить мощности в Нигерии, где он является крупным инвестором, но страна также нестабильна из-за продолжающегося мятежа в дельте реки Нигер. С другой стороны, отправка газа на север позволит Пекину углубить отношения с Марокко, Алжиром и Ливией, последняя из которых согласилась координировать свои национальные планы развития с инициативой Пекина «Один пояс, один путь» в рамках Пятилетнего плана китайско-арабского всеобъемлющего стратегического сотрудничества (2022-2026) в знак признания долгосрочного экономического участия Китая в Ливии. В настоящее время Китай развивает центральный порт Эль-Хамдания, крупнейший и первый глубоководный порт Алжира. Китай также помог завершить строительство 750-мильной автомагистрали с Востока на Запад, соединяющей Алжир с Марокко и Тунисом, и в Алжире работают около 1000 китайских компаний, что стало возможным из-за изменения требования «51/49», которое требовало, чтобы только алжирцы владели всеми контрольными пакетами акций новых предприятий, за исключением «стратегических секторов». По данным Исследовательской службы Конгресса США, «Алжир обладает 11-м и 16-м по величине доказанными запасами природного газа и нефти в мире соответственно и был 10-м по величине производителем природного газа по состоянию на 2019 год. Кроме того, по оценкам, в Нигере находятся третьи по величине извлекаемые запасы сланцевого газа в мире». Страна экспортирует 85% своего газа в Европу. Алжир имеет четвертую по величине экономику в Африке с ВВП 2021 года в размере 167,98 млрд долларов. Доходы от нефти и газа выросли на 70% в первой половине 2022 года, а доходы от экспорта энергоносителей, как ожидается, составят 50 млрд долларов к концу года. Всемирный банк сообщил, что экономика Алжира “»выросла на 3,9% в годовом исчислении в течение первых девяти месяцев 2021 года после сокращения на 5,5% в 2020 году», в основном из-за увеличения спроса на газ в Европе. На углеводороды приходится 95% доходов от экспорта и около 40% доходов правительства. Если Китай не будет забирать газ с нового проекта себе, но согласится поставлять его в Европу, он усилит свое влияние там, точно так же, как это сделали США, увеличив поставки СПГ после остановки трубопроводов Nord Stream и EastMed. Европейский союз стремится к «долгосрочному стратегическому партнерству» с Алжиром в области природного газа и электроэнергии. И Франция стремится восстановить отношения с помощью экономического сотрудничества, хотя Китай в настоящее время является крупнейшим торговым партнером Алжира. Однако, если Европа ожидает увеличения поставок энергоносителей из Алжира или другого региона Африки, ей, возможно, придется дополнительно инвестировать, чтобы финансировать расширение добычи, или участвовать в Транссахарском газопроводе, хотя Вашингтон может воспротивиться этому, если это снизит прибыльные продажи СПГ из США в Европу или окажет какую-то помощь Нигеру. Как полагают американские эксперты, в идеале, США должны быть заинтересованы во всем, что позволяет поставлять больше нефти и газа, что стабилизирует рынок. Но сейчас Вашингтон очень сильно вынужден балансировать в этом контексте между поддержкой теряющей свою популярность в регионе Францией и предоставлением лимитированного доступа к этому рынку Китаю. В принципе, опасения США и ЕС в отношении того, что кризис в Нигере может стать триггером нового энергетического кризиса, также говорит в пользу приоритета именно дипломатического подхода к нему.
Что может предпринять еще Алжир? Абденнур Туми, эксперт по Северной Африке из Центра ближневосточных исследований в Турции, полагает, что Алжир может усилить угрозу дальнейших иммиграционных потоков в Европу, чтобы предупредить потенциально рискованное вмешательство. «Другой картой, которую может использовать Алжир, было бы прекращение координации с Францией в плане разведки и борьбы с террористическими вооруженными группами в Сахеле. Алжир мог бы также усилить дальнейшую всестороннюю поддержку новых военных лидеров в Мали, Буркина-Фасо, а теперь и в Нигере, стремясь действовать против интересов национальной безопасности Франции. Последствия интервенции были бы катастрофическими для региона. Что касается Алжира, то это будет война чужими руками на его южном задворках», — добавил Туми.