В июне 2021 года появились сообщения об открытии Индией линии связи с некоторыми подразделениями движения «Талибан» (запрещено в РФ). Тогда, отвечая на вопросы о взаимодействии с талибами, Нью-Дели заявил, что «находится в контакте с различными заинтересованными сторонами, включая страны региона». Год спустя, в начале июня 2022 года, Министерство иностранных дел Индии направило в Исламский Эмират свою первую официальную делегацию во главе с секретарем отдела Пакистана, Афганистана и Ирана Дж. П. Сингхом. Очевидная цель визита заключалась в наблюдении за распределением индийской помощи и оценке ситуации в сфере безопасности. Помимо переговоров с главарями «Талибана» Амиром Ханом Муттаки, шахом Мохаммадом Аббасом Станекзаем и Сираджуддином Хаккани, рабочая группа провела встречи с представителями международных гуманитарных организаций и подвела промежуточные итоги реализации в Афганистане индийских проектов. За последние два десятилетия Индия неоднократно сталкивалась с вопросом взаимодействия с талибами. Помимо репутационного ущерба, который в целом способно нанести открытое взаимодействие с руководством движения, отношения с ним также вызывают обеспокоенность по поводу собственной принципиальной позиции Индии и красных линий в отношении взаимодействия с террористическими группировками. Несмотря на ожесточенные дискуссии внутри индийского правительства, за июньским визитом последовало объявление об открытии «технической миссии» в Кабуле. Этот шаг натолкнул наблюдателей на мысли о возможном признании Нью-Дели режима талибов. Однако внешнеполитическое ведомство отвергло идею о том, что присутствие миссии означало наращивание официальных дипломатических контактов между Индией и Афганистаном. В то время как Россия, Иран и Китай выразили свою готовность выстраивать конструктивные отношения с движением «Талибан» (без его официального признания), Индия повела себя в этом вопросе более уклончиво. Подобную сдержанность можно объяснить конфликтом принципов и соображений реальной политики в расчетах внешнеполитического курса Нью-Дели. Сразу после падения Кабула представитель МИД страны заявил, что Индия всегда придерживалась подхода «выжидать и наблюдать», надеясь сначала трезво оценить ситуацию и то, как другие страны реагируют на кризис. Это явилось продолжением политики, которой государство следовало в последние несколько десятилетий, когда Нью-Дели не только обеспечивал стратегический баланс между Афганистаном и Пакистаном, но и находился под влиянием меняющихся региональных и международных раскладов. За месяц до событий августа 2021 года внешнеполитическое ведомство подтвердило отказ Индии признать насильственный захват власти в Афганистане талибами. Призывая к прекращению насилия, Нью-Дели считал политическое урегулирование единственным возможным решением кризиса. Для Индии успехи последних двух десятилетий, особенно в расширении возможностей для афганских женщин и меньшинств, а также конституционных рамок, которые позволили проводить свободные и справедливые выборы, не подлежали обсуждению. Нью-Дели выразил поддержку реализации надежд афганского народа на «мирное, демократическое и процветающее будущее, в котором все слои населения будут защищены». МИД Индии представил трехэтапную дорожную карту, призывающую к прекращению насилия, урегулированию конфликта посредством политического диалога и обеспечению уважения и отражения интересов всех этнических общин в постамериканском Афганистане. Ведомство также сформулировало то, что, по мнению Индии, является наиболее оптимальным решением – мирное урегулирование с элементами Московского формата, Дохийского и Стамбульского процессов. Исторически Индия являлась второстепенным игроком в урегулировании впутриполитического конфликта в Афганистане, несмотря на ее активное участие в решении гуманитарных вопросов. Главным образом это происходило потому, что она не участвовала в переговорах с «Талибаном». В 2010 году около 70 стран приняли участие в Лондонской конференции по Афганистану для обсуждения вопросов, связанных с безопасностью, развитием и региональным сотрудничеством. Конференция ознаменовала решающий сдвиг во внутриафганском кризисе, поскольку она призывала «Талибан» прекратить насилие и начать переговоры. Не сумев изменить ход войны, конференция изменила то, как другие страны стали реагировать на действия террористической группировки, и ознаменовала поворотный момент в вопросе мирного урегулирования. Индия опасалась, что стремление к примирению между тогдашним правительством и талибами предоставит ведущую роль Пакистану, который доминировал на переговорах. Опасения подтвердились, когда пакистанская армия разгромила Кветта Шуру и ликвидировала 124 боевиков «Талибана» сразу после конференции. Со стороны Нью-Дели последовало быстрое признание неизбежности диалога с талибами, что побудило его продолжить работу над моделью стратегического партнерства. Индия начала лоббировать интересы различных заинтересованных сторон, чтобы разработать альтернативный подход к мирному урегулированию афганского внутриполитического конфликта. Этот «примирительный сдвиг в политике» был сделан для того, чтобы примирение стало «процессом, принадлежащим Афганистану». Изменение позиции Индии также проявилось при голосовании в ООН, где она не стала приравнивать талибов к афганскому правительству, но больше не считала их террористами. В 2005 году на фоне участившихся нападений на работавших в Афганистане граждан Индии Нью-Дели начал принимать участие в закулисных переговорах, направленных как на прекращение нападений, так и на обмен разведданными с «Талибаном». В последующие годы Индия не хотела сдавать свои позиции, учитывая заметную активизацию со стороны России, Китая и Ирана в решении региональных вопросов. Таким образом, взаимодействие с талибами не является отходом от прежней политики Индии – этот момент также подчеркивается нынешним законодательством, которое признает, что Нью-Дели всегда взаимодействовал со всеми заинтересованными сторонами в Афганистане. В чем сдвиг действительно заметен, так это в степени его вовлечения в афганский процесс и молчаливом принятии ситуации индийским обществом.