На текущей неделе в Сочи состоялась встреча глав государств России и Турции В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана. Основное внимание к данному событию со стороны политологов и журналистов, так или иначе, было связанно с украинским контекстом, включая перспективы продолжения зерновой сделки. Вместе с тем, обнаруживается и исключение из этого правила, которым стали обозреватели из Швеции, предпочитающие фокусироваться не только на глобальной повестке, но и на оценках российско-турецких переговоров с точки зрения перспектив собственного вступления в НАТО, по-прежнему остающегося в зависимости от Анкары.
Надо сказать, что в шведских правительственных кругах и прессе пока наблюдается поляризация мнений относительно перспектив расширения Североатлантического альянса посредством вхождения в его ряды Стокгольма. Пока и глава шведского правительства У.Кристерссон, и министр иностранных дел Т.Бильстрём, как минимум на публике, демонстрируют уверенность в успешном прохождении процедуры ратификации в турецком парламенте в октябре. Так, согласно одному из недавних заявлений премьер-министра, он «убежден, что рукопожатие, полученное в Вильнюсе, действует». А вот известный тюрколог из Стокгольмского университета П.Левин видит основания проявлять беспокойство. Причиной тому, с точки зрения эксперта, служат недавние ремарки президента Турции, в которых о указывает на невозможность оказывать воздействие на членов парламента, а также на необходимость сначала навести порядок «на улицах» Швеции, подразумевая под этим прежде всего запрет на акции с сожжением Корана.
Поскольку Стокгольм продолжает стараться не допустить каких-либо внутриполитических трансформаций, способных оказаться истолкованными как вмешательство Турции в дела страны, там традиционно занимаются поиском причин возможного грядущего замораживания присоединения к НАТО вовне, для чего хорошо подходит встреча Р.Т.Эрдогана и В.В.Путина. Так, в тех же недавних выступлениях У.Кристерссен отрыто говорит, что для Москвы расширение НАТО на Север крайне нежелательно. Помимо этого, возможность включения в повестку переговоров в Сочи проблематики шведского членства в Североатлантическом альянсе допустил бывший шведский посол в Турции, а ныне эксперт Стокгольмского международного института исследований мира SIPRI М.Сахлин. Как следствие, это можно воспринимать как определенную подготовку к развитию событий по негативному сценарию, при котором причиной отказа Анкары от соблюдение обещаний, данных в Стокгольме, послужит не отход от встречных условий по содействию вступлению Турции в ЕС или борьбы с терроризмом, а именно контакты и турецкого лидера с российским президентом.
Вместе с тем, будучи все же одобренным кандидатом на вступление в НАТО, Швеция не может и полностью критиковать Р.Т.Эрдогана, предпринявшего попытку добиться в том числе продвижения интересов Запада. Так, тот же М.Сахлин называет главу Турции «умным политиком», который пытается найти баланс. В этой связи для Швеции неуместно открыто указывать на отступление Анкарой от общей линии в отношении России, существующей в НАТО, поскольку это неблагоприятно как для контактов с Турцией, так и для выстраивания отношений внутри блока. Любопытно, что поведением Швеции уже озаботились в Финляндии, призвав соседку успокоиться. Такой посыл высказал экс-глава правительства и министр финансов Финляндии, теперь претендующий на пост президента, А.Стубб. Он обратил внимание Стокгольма на необходимость действовать не как кандидат, а как член НАТО, соответственно сосредоточившись на основной повестке организации.
В целом рассмотренный пример вновь служит подтверждением двух важных тенденций шведской политики, связанных с ее стремление превратиться в полноправного участника Североатлантического альянса. Первая из них состоит в нежелании вносить изменения в законодательство, которые могут быть истолкованы как наступление на гражданские свободы в угоду Турции. Вторая заключается в попытке перенести ответственность за работу над заявкой на внешние силы. При этом если ранее в Стокгольме предпочитали действовать таким образом, чтобы добиться от Брюсселя оказания воздействия на Анкару, то теперь, не исключая провал ратификации в турецком парламенте, там готовят почву для того, чтобы найти этому сторонние причины, такие как «российский след».