по материалам Греческого фонда европейской и внешней политики
Внешняя политика Республики Кипр основана на предпосылке, что ее партнеры должны помочь в защите ее интересов и впоследствии внести свой вклад в разрешение «кипрского вопроса», международной проблемы, созданной турецким вторжением и последующей продолжающейся оккупацией Северного Кипра в 1974 году. В течение четырех десятилетий после обретения независимости в 1960 году более тесные связи с арабским миром рассматривались как подходящее политическое решение для достижения этой цели. Однако во втором десятилетии XXI века Кипр начал сближаться с Израилем. Эта переориентация стратегических интересов создала возможности и вызовы для Никосии в отношении палестинского вопроса и за его пределами. В последние годы, в частности, развиваются новые тенденции, в то время как региональное значение острова резко возросло. Хотя возможностей для решения «кипрского вопроса» практически не существует, Кипр в настоящее время сближается с Соединенными Штатами в политическом и военном плане — особенно после начала военной операции России на Украине — развитие событий, которое вызывает озабоченность как Москвы так и Анкары. Таким образом, Республика Кипр находится в процессе принятия стратегических решений, которые укрепляют ее позиции в западном мире, чтобы реконструировать «кипрский вопрос» в условиях, благоприятных для ее национальных интересов. Внешняя политика Никосии привязана к «кипрской проблеме». Ее отношения с другими странами Восточного Средиземноморья отражают этот фундаментальный интерес. Во время холодной войны кипрские правительства достигли договоренности с арабскими странами, в соответствии с которой Никосия предложила бы им поддержку по палестинскому вопросу и, в свою очередь, получила бы поддержку по «кипрскому вопросу». Эта реальность повлияла на кипрско-израильские отношения — в тандеме с потеплением в израильско-турецких отношениях. Хотя Иерусалим и Никосия установили дипломатические отношения в 1960 году, только в 1993 году Никосия открыла посольство в Израиле, и только в 1994 году правительство назначило посла в еврейское государство. Для израильтян важность Кипра как ближайшего неарабского государства к их территории нельзя было игнорировать в период, в течение которого Иерусалим стремился уменьшить свою изоляцию, лучше позиционировать себя в регионе и расширить торговлю. Позиция Никосии после Шестидневной войны и войны Судного дня и позиция Иерусалима после вторжения Турции на остров в 1974 году отражала их противоположные позиции в региональных делах. Хотя Никосия и не была вовлечена в арабо-израильский конфликт, она поддерживала прочные отношения с арабскими странами, которые считала более важными для своих интересов, чем еврейское государство, в то время как Иерусалим сохранял военные связи с Анкарой. Кроме того, в 1988 году кипрское правительство официально признало Государство Палестина, что побудило Организацию освобождения Палестины (ООП) открыть посольство в Никосии, а Кипр открыл представительство в Рамалле. Иерусалим, со своей стороны, не признал оккупированную часть острова Республикой Северного Кипра, что в международной сфере сделала только Анкара. После окончания холодной войны отношения между правительствами Кипра и Израиля на практике улучшились, но Иерусалим по-прежнему считал свои тесные отношения с Анкарой одним из своих главных внешнеполитических достижений. В этом контексте ранее существовавший стратегический выбор не изменился, но начал видоизменяться в начале ухудшения турецко-израильских отношений, начиная с 2008 года Кипр— как и Греция, увидел возможность в турецко-израильском кризисе. В новых обстоятельствах сотрудничество с Иерусалимом может начать служить его стратегическим интересам путем налаживания партнерских отношений с влиятельными региональными игроками и отчуждения Турции. В мае 2010 года кипрские власти не позволили пропалестинским активистам покинуть остров, чтобы присоединиться к флотилии, плывущей в Газу. Год спустя они повторили свое решение и уведомили всех пропалестинских активистов, которые могли бы использовать кипрские порты в качестве плацдарма, чтобы бросить вызов израильской блокаде Газы, о том, что эти объекты недоступны для этой цели. В 2011 году президент Демитрис Христофиас посетил Иерусалим, а президент Шимон Перес совершил ответный визит в Никосию. Во время своей официальной поездки в Иерусалим Христофиас назвал Израиль одним из «наиболее важных стратегических партнеров Кипра». Открытие месторождений природного газа в Восточном Средиземноморье создало дополнительный потенциал для сближения Никосии и Иерусалима. Израильтяне обнаружили месторождение «Мари-Би» в своих водах в 2000 году и, что более важно, месторождения «Тамар» и «Левиафан» в 2009 и 2010 годах, в то время как Кипр обнаружил месторождение «Афродита» в 2011 году. К 2010 году две страны договорились о разграничении своих исключительных экономических зон (ИЭЗ). В 2012 году Биньямин Нетаньяху стал первым премьер-министром Израиля, посетившим Кипр. На тот момент Иерусалим и Никосия публично обсуждали возможность строительства трубопровода для транспортировки природного газа из восточных средиземноморских месторождений в Европу через Грецию и Италию, так называемого трубопровода East Med. В 2016 году был запущен трехсторонний механизм — с участием Греции — для содействия многоплановому сотрудничеству. Первая трехсторонняя встреча состоялась в Никосии в январе 2016 года. В ней приняли участие премьер-министры Израиля и Греции Биньямин Нетаньяху и Алексис Ципрас, а также президент Кипра Никос Анастасиадис. С тех пор было организовано еще семь трехсторонних саммитов. Последняя по времени встреча состоялась в Иерусалиме в декабре 2021 года, где израильское правительство представлял тогдашний премьер-министр Нафтали Беннет. Тем временем часто созывались трехсторонние встречи министров иностранных дел и обороны. Результаты кипрско-израильского сотрудничества были многогранными. В 2014 году остров посетили почти 70 000 израильтян по сравнению с 30-35 000 в 2010-2013 годах. Это число выросло до 293 756 в 2019 году, за год до вспышки пандемии COVID-19. Объем двусторонней торговли вырос с 950,7 млн долларов в 2014 году до 1,33 млрд долларов в 2022 году. Кроме того, Никосия активизировала усилия по борьбе с антисемитизмом. В 2019 году Республика Кипр принял определение Международного альянса памяти жертв Холокоста. Тогдашний министр иностранных дел Израиля Исраэль Кац приветствовал это решение как «важный шаг в борьбе со всеми формами антисемитизма, включая антисионизм». Этот импульс отражен в общественном мнении. Опрос 2012 года, организованный посольством Израиля в Никосии, показывает, что 69% киприотов положительно относятся к еврейскому государству, а 89% положительно оценивают развитие двусторонних отношений. На самом деле, связи между киприотами и израильтянами имеют некоторые исторические корни. Более 50 000 евреев испытали гостеприимство и дружбу киприотов во время их содержания британцами в лагерях на острове с 1946 по 1949 год.
По мере роста доверия между Никосией и Иерусалимом начало развиваться практическое сотрудничество. Аналитик Гал Люфт утверждал, что Кипр может предоставить Израилю права на посадку на своих взлетно-посадочных полосах и, следовательно, выход в мир, а также пространство для тренировок. Состоялся ряд совместных военных учений. В июне 2017 года недавно сформированная бригада спецназа Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) выбрала Кипр для своих первых иностранных учений в горных районах, похожих на те, что расположены вдоль северной границы Израиля. Несколько месяцев спустя израильские и кипрские военные вместе тренировались в ведении городских боевых действий и тактическом планировании на тренировочной базе Цеэлим на юге Израиля. Израильские военные также прошли подготовку на Кипре в рамках учений, призванных имитировать войну против ливанской «Хизбаллы». В 2022 году обе стороны пошли дальше и подписали соглашения об экспорте оборонных товаров, которые обеспечат кипрскую армию защитными и тактическими системами переноски, разработанными компанией Source Defense, и тактической системой переноски для кипрских военнослужащих, разработанной Marom Dolphin, поставщиком военных материалов для ЦАХАЛа. С более четким пониманием чувствительности безопасности Израиля в условиях неспокойного соседства Никосия приветствовала «Соглашения Авраама» 2020 года и выразила готовность участвовать в общих проектах с подписавшими его сторонами. В 2021 году кипрское правительство провело четырехстороннюю встречу министров иностранных дел Кипра, Греции, Израиля и Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) в городе Пафос. Аналогичным образом правительства Кипра и Израиля объединили усилия для совместного реагирования на террористические угрозы. В примечательном случае израильское правительство обвинило Иран в 2021 году в заговоре с целью нападения на израильтян на острове. Сообщается, что кипрская полиция арестовала подозреваемого.
Более тесные связи с Иерусалимом угрожают повлиять на ранее теплые отношения Никосии с арабским миром. В результате кипрское правительство попыталось найти баланс и сопроводить свою прагматичную переориентацию внешней политики продолжающейся риторикой в пользу палестинцев. В ответ на кризис в Газе в декабре 2008 года Никосия осудила Иерусалим. В редком проявлении единства на острове президент Христофиас и лидер киприотов-турок Мехмет Али Талат выступили с совместным заявлением с критикой «непропорционального применения силы израильскими войсками, которое привело к огромной гибели ни в чем не повинных гражданских лиц, включая женщин и детей». В 2011 году, по сообщению палестинского информационного агентства, Христофиас направил письмо главе Палестинской национальной администрации (ПНА) Махмуду Аббасу, в котором признал Государство Палестина в границах 1967 года и выразил надежду, что Восточный Иерусалим станет его столицей. Преемник Христофиаса Никос Анастасиадис использовал аналогичный подход, хотя и более мягкий по стилю. В 2015 году он совместил свою поездку в Израиль с визитом в Рамаллу, где встретился с Аббасом и поговорил о важности кипрско-палестинских отношений. Аббас совершил ответный визит в Никосию в 2022 году. Во время правления Анастасиадиса Палата представителей Кипра приняла резолюцию, осуждающую действия Израиля в Газе в 2018 году. Посольство Израиля на Кипре отреагировало на резолюцию и заявило, что «этому не может быть оправдания», поскольку еврейское государство реагирует на насилие, инициированное ХАМАСом. В целом, традиционная кипрская поддержка палестинцев соответствует основным взглядам Европы с тех пор, как Кипр стал членом ЕС в 2004 году. Тем не менее, исторические предпосылки и европейские рекомендации не помешали Никосии занять сбалансированную позицию по отношению к Израилю при некоторых голосованиях в ООН. Примечательный случай, когда Кипр воздержался при обсуждении резолюции о защите палестинского гражданского населения в Генеральной Ассамблее ООН в 2018 году. Никосия также играет незначительную роль в содействии некоторым израильско-палестинским контактам. В 2018 году Иерусалим попросил киприотов изучить возможность создания на острове пункта доставки товаров в сектор Газа, а в 2022 году обе стороны сотрудничали в пилотной программе для палестинцев по вылету за границу из аэропорта Рамон через аэропорт Ларнаки. Реакция палестинцев на поворот Никосии в сторону Иерусалима не обязательно демонстрирует понимание региональных изменений. В 2016 году бывший министр иностранных дел ПНА Набиль Шаат потребовал, чтобы лидер правящей на Кипре Демократической партии Ралли Авероф Неофиту отказался от своих комментариев о том, что Израиль не является агрессивной страной. В этих рамках наиболее важной проблемой для Никосии является потенциальное влияние, которое турецкое правительство может оказать на ПНА, чтобы заставить ее занять протурецкую позицию в Восточном Средиземноморье. Анкара постоянно распространяет информацию о потенциальном сотрудничестве Турции и ПНА, среди прочего, в морских зонах. В дополнение к этому, турки добиваются от своих партнеров признания Северного Кипра в качестве Турецкой Республики Северного Кипра в период, в течение которого они выступают за решение о создании двух государств на острове. В ноябре 2022 года Турецкая Республика Северного Кипра была принята в Организацию тюркских государств в качестве наблюдателя. В недавнем интервью посла ПНА на Кипре Абдаллу Аттари спросили об этом шаге, и он сказал, что внешняя политика Палестины не нанесет ущерба интересам кипрского народа.
Энергетические возможности в Восточном Средиземноморье не означают отсутствия разногласий даже между такими партнерами, как правительства Кипра и Израиля. Деликатные кипрско-израильские разногласия вытекают из геологической реальности, поскольку месторождения газа «Афродита» простираются до месторождения «Ишай». Статья 2 двустороннего соглашения 2010 года гласит, что при наличии природных ресурсов, простирающихся от морских зон одной страны до морских зон другой, обе стороны должны сотрудничать для достижения рамочного соглашения об использовании условий совместной разработки и эксплуатации таких ресурсов, в то время как статья 4 предусматривает арбитраж, если требуется. Никосия и Иерусалим достигли компромисса в 2021 году, чтобы дать заинтересованным сторонам время начать переговоры и, возможно, договориться о том, как израильские компании получат компенсацию за свою долю в месторождении. Сообщения СМИ свидетельствуют о прогрессе, но, несмотря на дружеские консультации, разногласия еще не урегулированы окончательно. Помимо проблемы месторождений «Афродита» и «Ишай», Никосия и Иерусалим объединили усилия в рамках многосторонних механизмов для содействия энергетическому синергизму в Восточном Средиземноморье. Восточно-Средиземноморский газовый форум (EMGF), предложенный Египтом в 2018 году, уже функционирует как региональная организация. Наряду с правительствами Египта, Кипра и Израиля е нему присоединились еще пять участников, а именно Франция, Греция, Италия, Иордания и ПНА. Ливия и Сирия не могут участвовать из-за внутренней нестабильности, вызванной их гражданскими войнами, в то время как Ливан и Турция остаются вне Форума из-за их сложных отношений со своими соседями. Подписанное в октябре 2022 года израильско-ливанское морское соглашение, если оно будет реализовано, возможно, проложит путь для приглашения Ливана в EMGF. Никосия приветствовала это соглашение в надежде побудить Бейрут ратифицировать подписанное ими в 2007 году соглашение о морских зонах. Фактически, Никосия годами продвигалась в этом направлении, начиная с президентского срока Христофиаса. Ливан также должен заключить морское соглашение с Сирией для проведения целостной демаркации морских зон в регионе. Еще одно соображение заключается в том, как природный газ мог бы транспортироваться из Восточного Средиземноморья в Европу. Во времена администрации президента США Дональда Трампа Вашингтон с энтузиазмом поддерживал трехстороннее кипрско-израильско-греческое сотрудничество, включая потенциальное строительство газопровода East Med. Президент Джо Байдена, однако, занял прохладную позицию в отношении трехстороннего механизма и практически отказалось от поддержки амбициозного проекта газопровода. В новых обстоятельствах наиболее важное беспокойство Никосии вызывают продолжающиеся переговоры между израильским и турецким правительствами о реализации другого, более дешевого подводного трубопровода, который соединит месторождения Восточного Средиземноморья с турецким портом Джейхан. Этот проект представляется спорным, поскольку такой израильско-турецкий трубопровод может пройти через воды Северного Кипра без предварительного решения «кипрского вопроса», поэтому был предложен другой вариант: использование египетских терминалов для сжиженного природного газа, откуда египетские суда могут доставлять газ на другие европейские рынки. Отказ США от трубопровода East Med не исключает других энергетических маршрутов для правительств Кипра, Израиля и Греции. Три стороны могут сотрудничать в строительстве Евро-азиатского интерконнектора, подводного кабеля для соединения своих электросетей, начиная с Хадеры.
Ухудшение отношений между Иерусалимом и Анкарой послужило катализатором стратегического согласования интересов между Никосией и Иерусалимом. Хотя Никосия, Иерусалим (а также Афины) постепенно сами достигли многомерного сотрудничества, отсутствие доверия между Иерусалимом и Анкарой облегчило этот процесс. Новое партнерство, однако, имеет некоторые ограничения. Военный союз не был сформирован, потому что Никосия и Иерусалим по-разному воспринимали угрозы. Первая не желала разрывать связи с Ираном и палестинцами, в то время как второй стремился сохранить открытыми каналы связи с Анкарой. Израильское правительство никогда не выражало никакого интереса к активному участию в кипрско-турецких размолвках. Во время кризиса в Восточном Средиземноморье летом 2020 года, когда турецкое сейсмографическое судно Oruc Reis пыталось провести исследования в водах без границ, которые Никосия и Афины считают частью своих континентальных шельфов, еврейское государство ограничило свою солидарность твитом. После нескольких лет сложных переговоров правительства Израиля и Турции возобновили дипломатические отношения в 2022 году. Это развитие событий, безусловно, устраняет условия, которые позволили Никосии и Иерусалиму достичь взаимопонимания в предыдущие годы. Глубина кипрско-израильского сотрудничества — с участием Греции или без нее — является результатом взаимных дипломатических усилий, которые, тем не менее, были приложены не зря. Никосия и Иерусалим годами учились работать вместе, признавая пределы своего партнерства, и эта тенденция постоянно приносит пользу обоим и вряд ли будет обращена вспять. Например, в марте 2023 года, всего через несколько месяцев после возобновления турецко-израильских дипломатических отношений, Никосия и Иерусалим обсудили новый план строительства трубопровода, который доставит природный газ из израильских резервуаров на Кипр для сжижения, а впоследствии дополнит египетские терминалы, связав Восточное Средиземноморье с европейскими рынками. Израильско-турецкое примирение можно рассматривать в контексте корректировки стратегии Анкары с начала правления администрации Джо Байдена; другими примерами являются отношения с Египтом, Саудовской Аравией и ОАЭ — в тандеме с Израилем. Президент Реджеп Тайип Эрдоган осознал риски, связанные с постоянной враждой с другими, и стремится пересмотреть отношения с соседями своей страны. Сближаясь с еврейским государством, он заинтересован в умиротворении Вашингтона и предотвращении ситуации, когда его правительство может оказаться отстраненным от региональных дискуссий о природном газе и не только. Удастся ли достичь полной нормализации израильско-турецких отношений, еще предстоит выяснить. Доверие, похоже, будет восстановлено в краткосрочной и среднесрочной перспективе, но опасения остаются. При президентстве Эрдогана Анкара сотрудничала с ХАМАСом. Анкара также осудил Израиль за напряженность в мечети Аль-Акса. Победа Эрдогана на президентских выборах в мае 2023 года, вероятно, приведет к определенной преемственности в турецкой практике. Иерусалим может увидеть возможности в новой главе своих отношений с Анкарой, но это автоматически не восстановит двусторонние отношения до уровня, существовавшего до 2008 года, и не помешает израильтянам продолжать свое партнерство с Никосией. Сочетание избирательной политики в Восточном Средиземноморье является наиболее вероятным сценарием для его региональной стратегии.
В то время как Никосия пересмотрела свою региональную политику в отношении Израиля, Вашингтон стремился сохранить западную ориентацию Республики Кипр, которая вряд ли может стать государством-членом НАТО из-за нерешенного «кипрского вопроса» и возражений Турции. Но эта реальность не помешала Вашингтону изучить возможности более глубокого военного сотрудничества, несмотря на опасения Анкары. В частности, Закон о безопасности и партнерстве в Восточном Средиземноморье от 2019 года предусматривает «активное международное военное образование и тренировку (IMET) совместно с Республикой Кипр», а также противодействие российскому вмешательству и влиянию в Восточном Средиземноморье «посредством расширения сотрудничества в области безопасности с Республикой Кипр (а также Грецией и Израилем)». Что еще более важно, в 2020 году Вашингтон решил частично ослабить эмбарго на поставки оружия Кипру, а два года спустя, в 2022 году, отменить его полностью. Президент Анастасиадис приветствовал это решение, написав в Твиттере свою благодарность. Турция осудила решение США, предупредив, что, «как страна-гарант, в соответствии со своими юридическими и историческими обязанностями, [она] будет продолжать предпринимать необходимые шаги для существования, безопасности и спокойствия киприотов-турок любыми средствами». Французы также расширяют военное сотрудничество с Никосией. В 2017 году две страны подписали соглашение о сотрудничестве в области обороны, которое вступило в силу в 2020 году. Согласно Naval News, сделка, вероятно, позволит французским военно-морским судам швартоваться на острове в течение длительного времени. Кроме того, Никосия планирует модернизировать военно-морскую базу на своих южных берегах. Военно-морская база Эвангелоса Флоракиса, расположенная в Зиги, привлекает интерес Парижа. В последние годы французские корабли, включая авианосец «Шарль де Голль», участвовали в учениях вокруг Кипра. Эти учения не носят двустороннего характера. В нем приняли участие другие страны, включая Египет, Израиль, Италию, ОАЭ и Соединенные Штаты. Это подчеркивает новую геополитическую роль, которую начал играть Кипр, и то внимание, которое несколько стран уделяют этому. Даже до начала боевых действий на Украине Никосия тратила на оборону в процентах от валового внутреннего продукта (ВВП) больше, чем большинство государств-членов ЕС. В 2021 году Кипр занимал пятое место в европейском списке (вместе с Францией и Литвой) с показателем 1,8%, ему предшествовали Греция, Латвия, Эстония и Румыния. Кипр также является участником Постоянной структуры сотрудничества (PESCO), инициативы ЕС по повышению оперативной готовности вооруженных сил двадцати пяти государств-членов, присоединившихся к операции «Ирини», другой структуры ЕС по обеспечению соблюдения эмбарго на поставки оружия в Ливию. Растущий вклад Никосии в европейские оборонные проекты может, в некоторой степени, способствовать военному присутствию Запада на острове, которое не может быть направлено через НАТО. Последствия новой стратегической оценки Кипра Вашингтоном влекут за собой последствия и для региона. Поначалу правительство США, вероятно, будет поставлять стране военную технику параллельно с другими странами, такими как Израиль и Германия. Как сообщается, с начала боевых действий на Украине на Никосию оказывалось давление со стороны Вашингтона, требующего направить свои ракеты С-300 на Украину и получить новое оружие от западных государств. Публично президент Анастасиадис отверг любые потенциальные военные поставки из своей страны на Украину, хотя он, казалось, положительно относился к перспективе замены кипрского арсенала модернизированным оружием. Его преемник Никос Христодулидис, который стал президентом Республики Кипр в феврале 2023 года, пообещал потратить 2% ВВП страны на оборону. Может ли это привести к гонке вооружений, еще предстоит выяснить. Кипр при Христодулидесе, вероятно, расширит сотрудничество в области обороны как с Вашингтоном, так и с Иерусалимом. Ожидается, что усиление противовоздушной обороны Кипра будет на повестке дня в период, в течение которого голоса в Соединенных Штатах за его вооружение становятся все громче. Очевидно, что решимость Анкары расширить свое военное присутствие на Северном Кипре возрастут, в то время как традиционное влияние России на острове, возможно, будет оспорены. Поскольку Христодулидису будет очень трудно получить гарантии безопасности от Вашингтона или Иерусалима в отношении Анкары, ему необходимо будет обеспечить, чтобы более сильное сдерживание практически изменило правила игры на острове мирным путем. Чем ближе Никосия становится к Вашингтону, тем больше вероятность того, что ее попросят играть активную военную роль на Украине, в том числе путем поставок Киеву оружия российского производства. Ответственность Христодулидеса заключается в обеспечении того, чтобы более тесные связи с Вашингтоном не привели к совпадению турецко-российских целей в области безопасности с потенциальным ущербом национальным интересам Никосии. Существует риск того, что киприоты могут оказаться зажатыми в растущем антагонизме других. Но для Никосии важнее не только инвестировать в новые вооружения, но и увязывать новые военные расходы и новые военные сделки с конкретной целью, возможно, членством в НАТО.
Заключение
Республика Кипр оказалась на перепутье. Хотя «кипрский вопрос» остается нерешенным, а перспективы прорыва выглядят довольно мрачными, стране необходимо тщательно выстраивать внешнюю политику для новой эры. Динамичное сотрудничество с Иерусалимом является одним из важнейших проектов Кипра, который отвечает его стратегическим интересам. Однако более тесные связи с израильтянами не являются панацеей для разрешения кипрского конфликта. Турция, традиционно применяющая силовую стратегию, не скрывает своих амбиций в Средиземноморье, настаивая на решении о создании двух государств на острове и строительстве баз беспилотников в его северной части. Анкара также подходит к развитию кипрско-израильских отношений через призму своих собственных интересов и стремится заручиться поддержкой палестинцев в своем деле. Ситуация становится еще более сложной в условиях международной неопределенности, когда Вашингтон рассматривает остров как арену продолжающегося антагонизма с Россией в Восточном Средиземноморье. Именно на этом театре подвергаются испытанию и без того напряженные американо-турецкие отношения. Новый президент Кипра сталкивается, пожалуй, с самым критическим геополитическим уравнением со времен турецкого вторжения 1974 года.