За последние несколько месяцев в пакистанском портовом городе Гвадар неоднократно вспыхивали протесты против ограничений на торговлю через пакистано-иранскую границу. В частности, острая общественная реакция наблюдалась на фоне запрета на ввоз через Гвадар иранской нефти. Данные ограничительные меры являются частью операции пакистанских властей против теневой торговли и направлены на поддержание проблемной экономики страны. Ранее сообщалось, что принятые Исламабадом меры по борьбе с теневыми валютными операциями принесли успех, поскольку с сентября межбанковскую сеть и открытые рынки Пакистана наводнили миллионы долларов. Это побудило власти страны запретить контрабандную торговлю между Пакистаном и Ираном. Министерство финансов Пакистана неоднократно заявляло, что незаконная торговля контрабандным топливом нанесла казне большие потери. По данным Управления по регулированию нефти и газа, около 4000 тонн топлива ежедневно ввозится контрабандой в Пакистан, что приводит к общей потере доходов в размере около 35,6 млн долларов ежемесячно. В сентябре исполняющий обязанности премьер-министра Анвар-уль-Хак Какар обратил внимание на «глубоко укоренившуюся связь» между контрабандистами и их покровителями в сфере подпольной торговли нефтью. Он также отметил, что высокий уровень безработицы в провинции Белуджистан используется для оправдания контрабанды. Хотя протестующие, особенно местные предприниматели в приграничных городах, признают аргумент о безработице, они отвергают идею о том, что это всего лишь предлог. Вместо этого они утверждают, что приграничная торговля, легальная или нелегальная, которую местные жители называют «формальной» и «неформальной», является единственной возможностью для людей, живущих в приграничных городах обеих стран, повысить свое благосостояние. «Тысячи людей по ту сторону границы полагаются на иранскую торговлю топливом. Внезапное искоренение основного источника дохода, существовавшего долгие годы, лишает людей средств к существованию», – заявил Шамс-уль-Хак, президент Торгово-промышленной палаты Гвадара. «Они [правительственные чиновники – авт.] утверждают, что вся приграничная торговля является незаконной, и в эти дни она значительно усложнилась», – добавил он. За последние несколько месяцев Шамс-уль-Хак направил несколько официальных писем премьер-министру и Федеральному налоговому управлению, в которых заявил, что не весь бизнес на границе является нелегальным. В его письмах также выражается обеспокоенность по поводу возможного роста монополии на приграничную торговлю. По его словам, ограничительные меры затронули все виды бизнеса, не только торговлю нефтью. Одной из причин может быть то, что крупные бизнесмены из других частей страны, особенно те, кто имеет связи в правительстве, хотят монополии на прибыльную приграничную торговлю и по этой причине оттесняют местных предпринимателей. Общая протяженность границы между Пакистаном и Ираном превышает 900 километров. Культурные и экономические связи всегда тесно связывали население по обе ее стороны. Прилегающие к ней районы преимущественно населяют белуджи, которых объединяют семейные узы, торговля и культурный обмен. До появления прибрежного шоссе Макран, которое сейчас соединяет Гвадар и Карачи, местное население полностью зависело от приграничной торговли с Ираном. С 2004 года, несмотря на огромный приток товаров из Карачи, особенно продуктов питания, значительное количество товаров продолжало поставляться из Ирана из-за его территориальной близости, а также более низких цен. Большинство из них ввозилось через официальные пограничные пункты в Тафтан-Мирджаве, Манд-Пишине и Габд-Римдане. Согласно последним данным, объем торговли между Пакистаном и Ираном составляет около 1,5 млрд долларов в год. В январе 2023 года обе стороны подписали 39 меморандумов о взаимопонимании, которые могут увеличить объем торговли примерно до 5 млрд долларов в год. Оба правительства также планируют создать как минимум шесть новых пограничных переходов между двумя странами, но эти планы еще не реализованы. Среди всех иранских товаров именно нефть и дизельное топливо не только вызывают наибольший интерес по ту сторону границы, но и являются наиболее прибыльными статьями экспорта для самого Ирана. Контрабандная иранская нефть значительно дешевле той, которую Пакистан импортирует официально, особенно из арабских стран. Основная причина контрабанды заключается в том, что из-за международных санкций в отношении иранской нефти, газа и других нефтехимических продуктов Пакистан не может официально импортировать их у своего соседа. Поэтому сырье ввозят нелегальными маршрутами, и этот бизнес начал заметно процветать после санкций, наложенных США в отношении Ирана в 2013 году. Контрабандный иранский бензин и дизельное топливо легко доступны в разных частях Белуджистана и за пределами провинции. Несмотря на присутствие правительственных сил безопасности на сухопутных и морских маршрутах, до недавнего времени ни одна из сторон не пресекала контрабанду топлива. Приграничная торговля предоставляла людям в пострадавшем от санкций Иране и беспокойном пакистанском Белуджистане стабильный источник дохода. Введение ограничительных мер не только усугубляет безработицу, но также провоцирует рост цен на бензин, дизельное топливо, газ и продукты питания, включая морепродукты. Местные эксперты сходятся во мнении, что введение запрета на контрабанду – это не просто часть правительственной инициативы по оживлению экономики. Считается, что данные шаги лоббируют крупные компании, бизнес которых несет убытки из-за более дешевой иранской нефти, а компании из других провинций пытаются получить монопольный контроль над процветающей приграничной торговлей. Независимо от того, является ли это причиной ужесточения контроля на ирано-пакистанской границе, местное население по обе стороны сталкивается с неопределенностью в отношении роста цен и безработицы, усугубляемой неспособностью правительства предоставить им альтернативы.