По материалам Института Брукингса[i] [1]
Дипломатическое сотрудничество
Китайская модель дипломатического взаимодействия со странами Южной Азии, Ближнего Востока и Африканского Рога существенно отличается от американской. Пекин не вмешивается во «внутренние дела» и внутренние проблемы (например, проблемы прав человека) других стран и ожидает того же в ответ по таким ключевым вопросам, как китайская политическая система, ситуация в Синьцзяне и проблема Тайваня. В то же время эта модель дает Китаю преимущество в отношениях с авторитарными правительствами, но, возможно, не с некоторыми из их граждан, которые являются жертвами нарушений прав человека. С другой стороны, Соединенные Штаты иногда оказывают давление на страны в отношении демократических принципов и прав человека. Но такой подход не устраивает лидеров некоторых стран из рассматриваемых регионов.
Модели содействия
В то время как китайская модель оказания помощи Ближнему Востоку и Африке основана на выдаче кредитов для реализации крупных и значимых инфраструктурных проектов, американская же основана на грантах и пособиях. Например, в Эфиопии США являются крупнейшим донором гуманитарной помощи, но в городах стран-реципиентов доминирует инфраструктура, финансируемая Китаем. Анализ AidData показывает, что «на каждый доллар помощи странам с низкими и средними доходами Китай предоставил 9 долларов долга. Противоположная картина наблюдается в отношении США: на каждый доллар долга, который они предоставляют странам с низким и средним уровнем дохода, они предоставляют не менее 9 долл. помощи». Это означает, что китайская модель помощи в большей степени проявляется в виде инфраструктуры, чем в виде гуманитарной помощи, и в то же время чревата обратной реакцией со стороны стран с новой задолженностью, как это уже произошло, например, в Шри-Ланке.
Разница в этих двух моделях оказания помощи проявилась и во время пандемии COVID-19, когда Китай продал свои вакцины развивающимся странам на ранних стадиях пандемии. Это привело к первоначальному росту положительного общественного мнения в отношении Китая, несмотря на то, что его вакцины не были пожертвованы. В отличие от этого, Соединенные Штаты предоставили вакцины американского производства по всему миру, но сделали это позже, чем началась пандемия. Конечно, американская гуманитарная помощь может и часто завоевывает сердца и умы людей[ii] [2], как это было продемонстрировано в Пакистане после землетрясения в 2005 году.
Пакистанский пример
Подход Китая к международной силовой конкуренции, пожалуй, лучше всего иллюстрируют его отношения с Пакистаном. Конечно, действия Пекина многообразны и не могут быть экстраполированы слишком широко, но на примере Пакистана стоит остановиться несколько подробнее. Как для Китая, так и для Пакистана партнерские отношения являются наиболее важными для их внешней и оборонной политики. Китайская помощь была жизненно необходима для создания пакистанского ядерного оружия. вооруженные силы двух стран часто проводят совместные учения. Китай является крупнейшим поставщиком вооружения и военной техники (ВВТ) в Пакистан: в период 2017-2021 гг. почти 47% экспортируемого Китаем ВВТ было закуплено Пакистаном[iii] [3]. Как отмечалось ранее, стратегическое положение Пакистана открывает Китаю доступ к Индийскому океану и Персидскому заливу. Взаимодействие Пакистана с Китаем является сдерживающим фактором против использования индийской военной мощи. Кроме того, и Пакистан, и Китай имеют нерешенные территориальные споры с Индией.
Военное сотрудничество Китая с Пакистаном в значительной степени предшествовало налаживанию экономических связей, а также запуску проекта КПЭК в 2015 году, но экономический аспект в последние годы действительно закрепил близость двусторонних отношений. Китай не случайно выбрал своего «проверенного временем друга» в качестве флагмана инициативы «Один пояс, один путь». И, как и в других странах, экономические отношения в рамках этой инициативы, в свою очередь, способствовали укреплению партнерства в области обороны: в последние годы две страны проводят совместные военно-морские учения, а Китай помогает Пакистану модернизировать его военно-морской флот[iv] [4]. По сообщениям, в рамках КПЭК Китай и Пакистан также подписали соглашение о строительстве истребителей нового поколения[v] [5].
Тем не менее, в реализации проекта КПЭК наблюдаются замедления и препятствия по целому ряду причин, включая безопасность, внутреннюю политику и экономические проблемы Пакистана, а также пандемию. Строительство порта Гвадар, по сути, приостановлено: проект окутан тайной, но, безусловно, свою роль сыграло и противодействие местных жителей. Желание Китая сделать Пакистан флагманским элементом ОПОП пока не оправдалось. Но ни одна из стран не отказывается от этой идеи: стратегические отношения для обеих сторон слишком значимы, чтобы это делать.
Последствия для стратегии США
Американские исследователи считают, что учитывая подход Китая к своему влиянию и стратегии в странах Южной Азии, Ближнего Востока и Африканского Рога, а также преимущества и недостатки нынешней позиции США, в регионах, не попадающих под прямое влияние американо-китайской конкуренции, Соединенные Штаты должны проводить гибкую, тщательно продуманную и, в случае необходимости, активную политику для достижения своих целей. Америка не должна стремиться к всеохватывающему или универсальному подходу, а также к созданию согласованного блока стран, поддерживающих усилия США. Вместо этого следует использовать свое влияние в сочетании с влиянием союзников для решения вопросов, в которых интересы и ценности США находятся под наибольшей угрозой.
Отмечается, что Соединенные Штаты должны признать, что китайский подход столкнулся с определенными трудностями, особенно в связи с ОПОП. Применяя универсальный и целенаправленный подход, Соединенные Штаты должны проявить терпение и предоставить возможность китайской модели самостоятельно и беспрепятственно потерпеть неудачу. Недавно США и другие страны «Большой семерки» объявили о создании Партнерства для глобальной инфраструктуры и инвестиций (PGII) – проекта, цель которого привлечь 600 млрд долл. для инвестиций в инфраструктуру по всему миру в течение следующих пяти лет. Однако только в долларовом эквиваленте этот проект уступает ОПОП, к тому же есть реальные вопросы и скептицизм в отношении того, будет ли он реализован.
В то время как инициатива ОПОП позволила Китаю добиться политического и стратегического влияния на Ближнем и Среднем Востоке за счет экономического вмешательства, Соединенным Штатам следует придерживаться более прагматичного подхода, а не конкурировать с ОПОП посредством таких крупных проектов, как PGII. Предполагается, что американские стратеги должны ставить перед собой более целенаправленные задачи по активному продвижению коммерческой дипломатии, экономических предприятий, торговли и инвестиций в тех странах, которые представляют значительный стратегический интерес для США. Таким образом, Соединенные Штаты не будут подстраиваться под выбранные Китаем точки конкуренции, а сами установят свои правила.
Пакистан (сосед Китая, Индии, Ирана и Афганистана) является одним из примеров стран, требующих пристального внимания. В последние годы американцы уделяли недостаточно внимания дипломатии в отношении Пакистана, и разница с китайским подходом разительна. Например, когда президент Дж.Байден занимал свой пост половину срока, он еще ни разу на официальном уровне не контактировал с премьер-министром Пакистана, в то время как только в 2022 году два премьер-министра Пакистана подряд совершили поездки в Китай для встречи с председателем КНР Си Цзиньпином. Партнеры США на Ближнем Востоке, а также растущие экономики Африки также рассматривают возможность установления более тесных отношений с Китаем.
Новые сохраняющие нейтралитет страны в Южной Азии, на Ближнем Востоке и в некоторых частях Африки неоднократно заявляли, что не хотят выбирать между США и Китаем (часто повторяется фраза о том, что они не хотят быть втянутыми в борьбу за гегемонию). Более того, предполагаемая конкуренция за членство в американском или китайском «блоке» дает им чрезмерно высокий уровень влияния на американскую внешнюю политику. Вместо этого Соединенным Штатам следует играть на их сильных сторонах. Эти страны в целом приветствуют американские инвестиции и торговлю.
Руководство Пакистана говорит примерно то же самое, а Соединенные Штаты, несмотря на тесные экономические отношения его с Китаем, остаются главным экспортным направлением Пакистана. Должники по программам ОПОП, как правило, обижаются на заявления США о проблемах, связанных с китайскими сделками и долгами (особенно на любые упоминания, касающиеся «дипломатии долговой ловушки»), и вместо этого хотят, чтобы США и Запад предложили реальные альтернативы[vi] [6]. Американские исследователи делают вывод, что политическому руководству страны следует усилить внимание к коммерческой дипломатии в странах Ближнего и Среднего Востока. Назначение администрацией Дж.Байдена первого специального представителя Госдепартамента по коммерческим и деловым вопросам является правильным первым шагом в этом направлении.
Что касается дипломатии, то Соединенные Штаты не должны отказываться от подхода, основанного на стремления к выгоде, но, разумеется, они должны осознавать, что подход Китая, основанный на принципах невмешательства, зачастую больше подходит авторитарным лидерам некоторых стран Ближнего Востока. В таких местах, особенно там, где США проявляют наибольшую заинтересованность, напряженность отношений порой будет неизбежной: Соединенные Штаты должны сосредоточить дипломатию на конструктивных сферах интересов, продолжая при этом делать зачастую трудный, но важный для них акцент на правах человека и демократии.
[i] [7] Институт Брукингса – некоммерческая организация, занимающаяся независимыми исследованиями и выработкой политических решений. Его миссия заключается в проведении независимых исследований и предоставлении на их основе инновационных и практических рекомендаций для политиков и общественности. Выводы и рекомендации, содержащиеся в любой публикации института, принадлежат исключительно ее автору (авторам) и не отражают точку зрения Института, его руководства или других ученых.
[ii] [8] Тахир Андраби и Джишну Дас, «В помощи мы доверяем: сердца и умы и землетрясение в Пакистане 2005 года», (Вашингтон, округ Колумбия: Группа Всемирного банка, октябрь 2010 г.), https://elibrary.worldbank.org/doi/abs/10.1596/1813-9450-5440 [9];
Ричард Уайк, «Улучшает ли гуманитарная помощь имидж Америки?», (Вашингтон, округ Колумбия: Центр исследований Pew, март 2012 г.), https://www.pewresearch.org/global/2012/03/06/does-humanitarian-aid-improve-americas-image/ [10].
[iii] [11] Саид Фазл-э-Хайдер, «Китай увеличивает поддержку модернизации военно-морских сил Пакистана с взглядом на Индийский океан», China Brief 22, № 20 (ноябрь 2022 г.): 18-21, https://jamestown.org/program/china-increases-support-for-pakistans-naval-modernization-with-an-eye-on-the-indian-ocean/ [12].
[iv] [13] Там же.
[v] [14] Мария Аби-Хабиб, «План «Пояса и пути» Китая в Пакистане принимает военный оборот», The New York Times, 19 декабря 2018 г., https://www. [15] nytimes.com/2018/12/19/world/asia/paki- [15] stan-china-belt-road-military.html [15].
[vi] [16] Нахаль Туши, «Разочарованные и бессильные: в борьбе с Китаем за глобальное влияние дипломатия – самое большое слабое место Америки», Politico, 23 октября 2022 г.