Как указывают британские эксперты, Иордания сейчас становится свидетелем крупнейшей волны солидарности с палестинцами в истории королевства. Ничего подобного не наблюдалось на протяжении двух поколений, поскольку происходит преодоление географического водораздела между палестинцами и восточными иорданцами. Этот процесс в самой ближайшей перспективе может в корне обратить вспять признание Иорданией своего соседа, сделав совместную 360-километровую границу — более чем в четыре раза длиннее израильской границы с Ливаном – более нестабильной. Своего пика этот процесс достиг две недели назад, когда в королевстве произошла всеобщая забастовка, крупнейшая в его истории, поскольку улицы были почти пусты, а главным требованием миллионов участвовавших иорданцев было прекращение огня в Газе и разрыв отношений Иордании с Израилем — во всех его формах и немедленно. 18 декабря магазины и рынки закрыли свои двери, и даже пекарни, рестораны и кафе перестали работать. На следующий день Иорданская ассоциация артистов приостановила выдачу разрешений на концерты в канун Нового года и во время рождественских праздников, в знак солидарности с Газой и из «уважения к крови жертв», которые погибли на войне. Отличительной чертой всего этого было то, что забастовка была инициирована и росла снизу вверх — за ней не стояли никакие политические силы, профсоюзы или институты гражданского общества. К этой акции призывали сотни людей в социальных сетях, и в ней приняли участие миллионы. Это сделало невозможным судебное преследование организаторов или контроль над ними, поскольку забастовка не была инициирована какой-либо политической партией. Спонтанности и популярности протеста было достаточно, чтобы вызвать у и так сильно нервничающего правительства огромное беспокойство. На следующий день король Абдалла II созвал экстренное совещание своих генералов, начальников службы безопасности и Министерства внутренних дел. Встреча завершилась заявлениями короля, транслируемыми правительственным информационным агентством, которые изменились под влиянием народных настроений. Он сказал, что «Иордания должна оставаться сильной» и что «сильная Иордания — это та, которая может поддержать палестинцев». Он подтвердил «необходимость достижения политического решения палестинской проблемы и прекращения войны в Газе». Почти 60% населения королевства составляют палестинцы, но поразительно в этой волне протеста то, что она не ограничилась ими. На этот раз протест спонтанно охватил все слои иорданского общества, кланы и племена. Этот представляет собой полный разворот в общественном дискурсе. У Иордании была печальная история конфликта между армией и Организацией освобождения Палестины. В 1970 году разразилась кровопролитная война между иорданской армией и силами, связанными с ООП, и эта война закончилась уходом всех палестинских боевиков из Иордании в Ливан летом 1971 года. С тех пор иорданская сцена была почти полностью нейтрализована конфликтом с Израилем. Границы были стабильны, и, что наиболее важно, с тех пор Иордания стала свидетелем резкого разделения в обществе между подданными, чье происхождение восходит к Палестине (и которые прибыли в Иорданию в качестве беженцев), и исконным населением (то есть бедуинами и членами российской горской диаспоры), многие из которых считают палестинский вопрос не приоритетным для себя. Степень, в которой Иордания взаимодействовала с событиями в Палестине, резко менялась на протяжении этих лет, но в этой ситуации наблюдаются ощутимые изменения. Историческое разделение между палестинцами и восточными иорданцами растаяло в результате смены поколений. Новое поколение больше не ощущает барьеров, которых придерживались их отцы. Рост движения ХАМАС за последние два десятилетия также сыграл важную роль в прекращении иордано-палестинского раскола, потому что многие иорданцы считают, что «черный сентябрь» был конфликтом только с ООП, членом которой ХАМАС не является. Кстати, от себя добавим, что сейчас восходящем трендом на палестинской площадке является как раз требование лидеров ХАМАСа и «Исламского джихада» инкорпорировать их в ООП, что сделает эту организацию как минимум нелегитимной в глазах коллективного Запада и Израиля. Но этот тренд набирает обороты. Это было ясно продемонстрировано недавними протестами в Иордании, когда сотни тысяч людей скандировали на улицах: «Они сказали, что ХАМАС — террорист. Вся Иордания – ХАМАС». Иорданцы также скандировали лозунги, восхваляющие символы движения ХАМАС, в том числе военного представителя по имени «Абу Убайда», лица которого никто никогда не видел, потому что он всегда в маске. Все это свидетельствует о росте явной поддержки движения ХАМАС со стороны иорданцев. С другой стороны, с 1970 года ни на одной демонстрации в Иордании не было скандирования в поддержку движения ФАТХ, ООП или Ясира Арафата. В городах по всей стране прошли фестивали солидарности с требованиями, которые выходят далеко за рамки официальной политики правительства и далеко за рамки тщательно отрегулированной политической элиты в парламенте. В рамках забастовки выдвигались призывы набрать добровольцев сражаться в Газе. Поступали призывы к армии не препятствовать им пересекать границу с Западным берегом, чтобы поддержать палестинцев, постоянно подвергающихся нападениям со стороны поселенцев и израильской армии. Эти призывы не лишены веса. Было бы глупо отмахиваться от этого как просто от сиюминутных настроений арабской улицы, который выдыхается сам собой, как только прекращается конфликт.
Начнем с того, что в Иордании находится крупнейшая в мире диаспора палестинских беженцев. В стране 13 лагерей беженцев, в которых проживает 396 000 человек. Это в дополнение к сотням тысяч других палестинцев, которые имеют иорданское подданство и живут в городах и регионах. Но официальной статистики нет. Если более половины подданных королевства — палестинцы, то это означает, что их миллионы. Затем идет граница. До мирного договора, который бывший король Хусейн подписал с премьер-министром Израиля Ицхаком Рабином в октябре 1994 года, граница была открытым фронтом, через который боевики могли легко проходить и наносить удары. С 1965 по 1971 год оказалось невозможным обеспечить полную безопасность. Израильская армия не могла обеспечить безопасность, пока ООП не покинула Иорданию и не перебралась в Ливан. По сравнению с границами между Израилем и Ливаном — 79 км — и между Израилем и Сирией — 70 км — легко понять почему этот вопрос имеет принципиальное значение. Чтобы обезопасить 360-километровую границу, Израилю понадобятся в пять раз больше сил, чем он имеет в настоящее время на севере, напротив позиций «Хизбаллы» к югу от реки Литани. В отличие от Ливана или Сирии, народный гнев в Иордании преследует очень конкретные и локальные цели: десятки протестов были сосредоточены у израильского и американского посольств. Силы безопасности были вынуждены перекрыть многие улицы вокруг них, и не раз демонстранты почти штурмовали территорию посольства Израиля. Но гораздо более опасны неоднократные попытки достичь границы. Армии пришлось усилить свое присутствие на границах, и силы безопасности арестовали несколько групп, пытавшейся контрабандой ввезти оружие на Западный берег, что, кстати, было одним из требований протестующих.
Как полагают местные эксперты, этот процесс будет набирать силу, особенно если Израиль продолжит свое наступление на лагерь беженцев в Дженине, а поселенцы продолжат нападать на палестинских жителей на Западном берегу. В этой связи отметим, что поступили данные об отводе израильских сил из Дженина, а также пяти бригад из сектора Газа «для отдыха». В данном решении кроется целый комплекс причин, и в том числе и вопрос роста напряженности на иорданской границе. Неназванный израильский чиновник сообщил, что часть войск может быть передислоцирована к северной границе с Ливаном, где бойцы «Хизбаллы» ведут перестрелки с ЦАХАЛом в знак солидарности с палестинцами. Отметим от себя, что вряд ли уместно говорить о начале серьезной войны с Ливаном. Индикатор именно такой сценария – вывод на свои базы авианосной группы США из Средиземного моря, который начался. Это говорит о том, что американцы не рассматривают такой вариант вообще. Вашингтон в данном случае сыграл и главную роль в этом отводе израильских сил: Блинкен в прошлом году четко обозначил пределы допустимого терпения Белого дома – и дал Израилю время на ликвидацию ХАМАСа до Нового года. Не успели – мы не виноваты. При этом в Вашингтоне даже слышать не хотят о какой-то войне с Ливаном, а тем более – с Ираном. В Израиле также понимают, что такая война – это еще и удар по газовому сектору страны, если иметь в виду месторождения на шельфе Средиземного моря. Есть и еще одна причина – этот вывод сил был направлен на «оживление израильской экономики». Израиль планирует привлечь около 70 000 иностранных рабочих из Китая, Индии и других стран для развития своего строительного сектора, который был в значительной степени заморожен с начала войны, сообщило экономическое издание Calcalist 1 января. План увеличения квоты на иностранных строителей с 50 000 до 70 000 будет одобрен правительством в ближайшие дни, говорится в сообщении.
Таким образом, можно констатировать три момента.
- Задачи, поставленные правительством перед ЦАХАЛом, не выполнены согласно первоначальному замыслу.
- Экономика Израиля на долгую войну «не заточена».
- Все заявления ультраправого министра Итамара Бен-Гвира и ему подобных деятелей о переселении израильтян в Газу и депортации палестинцев имели смысл бы только при условии самодостаточности и суверенитета Израиля в полном понимании этого термина, что отсутствует по факту: поддержка спонсора в лице США имеет свои недостатки. Приближаются президентские выборы и никакое израильское лобби тут не поможет.
Что же касается Иордании, то британские эксперты уверены, что если 2023 год был годом войны, то 2024 год, будет еще более «жарким».