На днях Бундестаг опубликовал материалы состоявшегося в конце минувшей недели 60-го открытого заседания специального следственного комитета по Афганистану, созданного в июле 2022 г. для изучения обстоятельств вывода вооруженных сил Германии из страны и анализирующего события во временном интервале с 29 февраля 2020 г. по 30 сентября 2021 г. На последние к настоящему моменту слушания в качестве свидетелей были приглашены два сотрудника внешнеполитического ведомства ФРГ: референт немецкого посольства в Кабуле, отвечавшая за вопросы гуманитарной помощи и миграции, которая занимала данную должность с июля 2021 г., а также референт того же дипломатического представительства федеральной республики в 2019-2021 гг., который с конца августа 2021 г. вернулся в Афганистан в составе т. н. группы кризисной поддержки.
Как пояснила в ходе опроса первый свидетель, детально ознакомиться с ситуацией в Афганистане она сумела лишь прибыв в страну, после чего начала снабжать центральный аппарат МИД регулярными докладами. В этих документах она, как сказано в пресс-релизе Бундестага, обращала внимание на, «все более напряженную ситуацию с правами человека», а также на растущий приток в Кабул населения провинций. По ее мнению, данное обстоятельство, как говорится в том же источнике, оказалось результатом «сужения пространства для гражданского общества». Отдельный акцент в своем заявлении выступавшая сделала на том, что движение «Талибан» (запрещено в РФ) «было очень заинтересовано в контроле над радиостанциями». Дополнительно первый свидетель указала, что со стороны профильного отдела МИД чувствовала заинтересованность в предоставленной информации, однако отметила «определенную напряженность» в работе над выработкой конкретных действий в сложившихся на указанный момент обстоятельствах.
Из показаний первого свидетеля следует, что к середине августа 2021 г. было составлено несколько списков представителей местного населения, нуждавшихся в защите, а также была проведена встреча по вопросу организации процедуры выдачи данными лицам виз по прибытию в Германию. Вместе с тем в полной мере оценить эффективность данной меры опрошенная не могла, так как не контролировала использование указанных списков, поскольку сама к тому моменту покинула Кабул. Говоря об организации выезда немецких граждан свидетельница подчеркнула, что несмотря на «ухудшающуюся ситуацию с безопасностью» и понимание того, что «в какой-то момент посольство придется эвакуировать», процесс удалось провести без с пешки и с соблюдением необходимых правил, включая уничтожение документации.
Отдельно первый свидетель кратко пояснила еще два принципиальных для работы комитета вопроса – эвакуацию местного персонала и организацию последнего депортационного рейса из Германии для афганцев, совершивших серьезные преступления. По первой теме опрошенная сообщила, что до отъезда контролировала «обратную связь» от местных персонала Бундесвера и Немецкого общества международного сотрудничества и пришла к выводу, что процесс сбора информации от них о возможной угрозе мог быть организован лучше. По второму пункту свидетель сообщила, что решение о последней депортации было принято при участии афганской стороны и специального представителя федерального правительства по Афганистану, согласовавших «небольшую репатриацию максимум до 10 человек», которая в итоге не состоялась из-за захвата власти в Кабуле талибами.
Второй свидетель более кратко охарактеризовал контакты с местным персоналом, отметив, что к моменту падения столицы списки лиц, взаимодействовавших с Бундесвером и Немецким обществом международного сотрудничества, не прошли полную процедуру проверки в Берлине, что помешало эффективно воспользоваться ими. Тем самым он, вероятно, косвенно намекнул на то, что Министерство внутренних дел, настаивавшее на расширенной проверке, как следует из предшествовавших слушаний, затянуло работу. При этом опрошенный сообщил, что МИД знал и предупреждал об усиливающейся угрозе для местных сотрудников, начав отмечать это еще после подписания Дохийских соглашений США с талибами. По его мнению, указанный документ спровоцировал возникновение ситуации, в которой угроза для иностранцев в Афганистане снизилась при параллельном нарастании опасности для граждан страны, имевших дело с зарубежными гражданскими и военными представителями. Наконец, негативное влияние на эвакуацию местных сил, по мнению второго свидетеля, США оказали еще и потому, что контролировали аэропорт Кабула. Как было подчеркнуто на слушаниях, американцы «разрешали самолетам стоять на аэродроме лишь очень короткое время», что привело к ограниченному количеству людей, способных попасть на борт.
Таким образом, внешнеполитическое ведомство, два представителя которого выступили на последних слушаниях специального следственного комитета Бундестага по Афганистану, в целом продолжило придерживаться ранее выработанного курса, состоящего в минимизации роли МИД в многочисленных просчетах при прогнозировании рисков и последующей организации эвакуации афганцев, сотрудничавших с Бундесвером и немецкими гражданскими представительствами. Впрочем, можно отметить одно довольно существенное расхождение с предшествующими показаниями других немецких дипломатов, состоящее в том, что ранее они предпочитали перекладывать ответственность на представителей смежных ведомств, прежде всего МВД, которое на этот раз было затронуто лишь косвенно. Вместо этого на последнем заседании было решено обвинить в недоработках американскую сторону, давая тем самым комиссии Бундестага еще более «комфортную» версию для выбора ответственных за неудачи ФРГ в Афганистане в будущем итоговом отчете.