Как заявили катарские посредники, согласованные рамки перемирия, о котором договорились официальные лица Израиля, США, Египта и Катара, будут переданы ХАМАСу на фоне роста опасений, что боевые действия в секторе Газа могут спровоцировать региональную войну. «Мы находимся в лучшем месте, чем были несколько недель назад», — заявил премьер-министр Катара шейх Мухаммед бен Абдулрахман Аль Тани на форуме, организованном Атлантическим советом в Вашингтоне, округ Колумбия 29 января. Его комментарии прозвучали после того, как директор ЦРУ Билл Бернс в минувшие выходные посетил Париж, Франция, для переговоров на высоком уровне с официальными лицами Израиля, Египта и Катара. Катарский премьер-министр предположил, что официальные лица добились прогресса в переговорах и достигли рамок сделки, которая, по его словам, «может привести к постоянному прекращению огня в будущем». Он подтвердил сообщения о том, что в результате перемирия женщины и дети, удерживаемые в Газе в заложниках, будут освобождены, а в осажденный анклав также поступит больше гуманитарной помощи в обмен на паузу в боевых действиях. Согласно сообщениям американских и израильских источников, перемирие может продлиться 60 дней, что значительно дольше, чем заключенная в ноябре прошлого года сделка, по которой было освобождено более 100 заложников в обмен на палестинских заключенных. «Рамки, которые вчера (28 января) были согласованы со всеми сторонами, были основой того, что было предложено израильтянами, и встречного предложения ХАМАСа, и мы попытались совместить все воедино», — заявил Мухаммед бен Абдулрахман Аль Тани. Эти заявления прозвучали по мере того, как напряженность достигла новых максимумов: в результате атаки беспилотника на американскую базу в Иордании погибли 3 американских военнослужащих и еще десятки получили ранения. Президент США Дж.Байден обвинил в нападении «радикальные группировки боевиков, поддерживаемые Ираном, действующие в Сирии и Ираке», и официальные лица США пообещали отреагировать. В этой связи Мухаммед бен Абдулрахман Аль Тани сказал: «Я надеюсь, что ничто не подорвет усилия, которые мы предпринимаем, или не поставит под угрозу процесс прекращения боевых действий в Газе». От себя добавим, что нападение на базу США в Иордании можно рассматривать как сигнал о недовольстве со стороны Тегерана именно этим пока очень условным прогрессом на переговорах о перемирии. Ключевым камнем преткновения в этой предполагаемой сделке продолжает оставаться отказ Израиля согласиться на постоянное прекращение огня в Газе, которое ХАМАС выдвинул в качестве предварительного условия для любой паузы в боевых действиях и освобождения заложников. Канцелярия премьер-министра Биньямина Нетаньяху быстро опровергла слухи о том, что две стороны приближаются к соглашению, заявив, что «сообщения … неверны и включают условия, которые неприемлемы для Израиля». ХАМАС также отверг заявления катарского премьера. Высокопоставленный представитель ХАМАСа Тахер ан-Нуну заявил AFP, что группировка хочет «полного и всеобъемлющее прекращение огня, а не временное перемирие», добавив, что как только боевые действия прекратятся, ХАМАС будет готов обсудить «остальные детали», включая освобождение заложников. Между тем, на пресс-конференции в Бейруте 28 января высокопоставленный представитель ХАМАСа Усама Хамдан заявил, что Израиль несерьезно относится к прекращению огня и что слухи о сделке были направлены на «удовлетворение потребностей семей тех, кто задержан сопротивлением». Нетаньяху подвергается растущему давлению со стороны семей заложников, требующих заключения сделки. Катар, который принимает политических лидеров ХАМАСа по просьбе США, также находится под давлением, требуя продемонстрировать, что он может использовать свои связи с ХАМАСом и повлиять на ситуацию в Газе, чтобы освободить заложников.
Как указывают эксперты из Ближневосточной программы Института внешнеполитических исследований (FРRI), напряженность между Тегераном и Вашингтоном растет по мере ухудшения гуманитарной ситуации в Газе. Ведущие доноры БАПОР, агентства ООН по делам палестинских беженцев, приостановили выделение средств агентству из-за обвинений Израиля в причастности некоторых его сотрудников к нападению ХАМАСа 7 октября. При этом очевидно проявились признаки растущей напряженности между Вашингтоном и Иерусалимом по поводу послевоенной стратегии. Администрация Байдена указала, что хотела бы, чтобы Палестинская национальная администрация, которая в настоящее время управляет Западным берегом, взяла под контроль сектор Газа после отстранения ХАМАСа от власти. Вашингтон также надеется выступить с дипломатической инициативой в поддержку Саудовской Аравии и других арабо-суннитских правительств. Согласно этому плану, Западный берег и сектор Газа станут ядром независимого палестинского государства. Нетаньяху, возглавляющий самое правое правительство в истории Израиля, отверг идею передачи контроля над Газой ПНА и выразил несогласие с принятием мер по созданию независимого палестинского государства. Но зависимость Израиля от американской военной и дипломатической поддержки не оставила правительству иного выбора, кроме как изменить тактику в секторе Газа и перейти к новому этапу, который в меньшей степени зависит от авиации, преследует узкие цели и приводит к меньшему количеству жертв среди гражданского населения. В любом случае, хотя Израиль, возможно, убил сотни боевиков ХАМАСа, пока нет никаких доказательств того, что при этом пострадали высшие лидеры движения. С одной стороны, войну в Газе можно рассматривать как просто очередной раунд боевых действий между Израилем и Палестиной или этап в многовековой борьбе между евреями и арабами за территорию Палестины. Но на этот раз опасность заключается в том, что войну между ХАМАСом и Израилем не удалось сдержать как локальный этно-религиозный конфликт. В некотором смысле роль, которую Иран сыграл в организации войны, может привести к регионализации конфликта в форме военной конфронтации между Израилем, ядерной державой, и Ираном, который вплотную приблизился к приобретению собственного ядерного военного потенциала. Как минимум, атака ХАМАСа сместила баланс сил на Ближнем Востоке в сторону Ирана и его ставленников, одновременно ослабив позиции Соединенных Штатов и их партнеров. Усиливают ощущение агрессивности Ирана сообщения о том, что Тегеран в последние недели значительно увеличил производство урана, возрождая опасения, что он, возможно, ускоряется в направлении создания нескольких видов ядерного оружия. Неспособность воспрепятствовать стремлению Ирана к региональному господству стала бы геополитической потерей для Соединенных Штатов и подорвала бы их глобальные позиции по отношению к Китаю и России. Кошмарный сценарий состоит в том, что Ирану и его ставленникам удается установить новый баланс сил на Ближнем Востоке, при котором Израилю наносится ущерб, ХАМАС не уничтожается, а нормализация отношений между Израилем и Саудовской Аравией остается в тупике. Хотя все это не обязательно привело бы к иранской «победе», это дало бы Тегерану больше влияния. Ливанская «Хизбалла», координируя свои действия с Ираном, продолжает наносить удары по израильским объектам. Иран также начал предоставлять разведданные и вооружение своим союзникам-хуситам в Йемене, которые начали наносить удары по кораблям, включая коммерческие суда, проходящие через Красное море. Сначала администрация Байдена воздерживалась от прямого военного ответа на удары ставленников Ирана по американским силам в Сирии и Ираке или, если уж на то пошло, на угрозу международного судоходства со стороны хуситов. Опасность заключается в том, что иранцы могут расценить эту американскую осторожность как слабость, и, несмотря на риторику Байдена и размещение американских авианосцев на Ближнем Востоке, американский президент обеспокоен возможностью прямого военного вмешательства США. Это может привести к войне с Ираном в то время, когда Соединенные Штаты противостоят России на Украине и обеспокоены угрозой нападения Китая на Тайвань. Иран также исходит из того предположения, что у Соединенных Штатов нет военных ресурсов для борьбы на трех фронтах и что американский народ не хочет быть втянутым в новую трясину на Ближнем Востоке. После нескольких недель предупреждений о возмездии повстанцам-хуситам, которые угрожали жизненно важным морским торговым путям, Соединенные Штаты и Соединенное Королевство отреагировали в середине января. ВМС США выпустили десятки крылатых ракет «Томагавк» в сторону Йемена из Красного моря, в то время как британские самолеты нанесли удары по выбранным целям авиабомбами с лазерным наведением. Терпение Байдена и его боязнь эскалации, очевидно, иссякли. Удары придали некоторую достоверность предупреждению о том, что хуситы столкнутся с «последствиями», если продолжат свое пиратство, и, вероятно, помогли восстановить американское сдерживание в регионе. Но неясно, сделали ли они это, поскольку хуситы продолжают свои нападения на судоходство в Красном море, а иранцы вооружают их и предоставляют разведданные о целях в режиме реального времени. Фактически, когда Соединенные Штаты уничтожили пусковые установки хуситов — радары и склады оружия в Йемене, — они нанесли удар ночью, четко обозначив свои намерения и избежав нанесения ударов по руководству хуситов, стоящему за нападениями на корабли в Красном море.
Дело в том, что иранские официальные лица, похоже, считают, что эскалация конфликта на Ближнем Востоке увеличит издержки для Соединенных Штатов и Запада без риска более широкой войны. С их точки зрения, продолжение эскалации конфликта было бы экономически эффективным, поскольку Соединенные Штаты никогда не предпримут шагов, которые могут привести к войне с Ираном, и сделают все, чтобы свести к минимуму уже существующие. В некотором смысле американская политика во время войны в Газе была продиктована заинтересованностью в предотвращении войны с Ираном: оказание давления на Израиль, чтобы он избежал полномасштабной военной конфронтации с «Хизбаллой», ограничение его военных операций в секторе Газа и попытки заставить Израиль избежать жертв среди гражданского населения. В конечном счете, Соединенные Штаты хотели бы, чтобы Израиль уничтожил военную мощь ХАМАСа и подорвал могущество «Хизбаллы», но это мешает Израилю предпринять шаги для этого, поскольку они могут привести к эскалации конфликта и повысить вероятность того, что Иран сможет оказывать свое влияние. В то же время представители администрации Байдена считают, что наиболее эффективным способом для них попытаться вернуться к балансу сил на Ближнем Востоке, существовавшему до 7 октября, является, как предложил помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан во время презентации в Давосе, достижение прекращения огня в войне в Газе, за которым последует выдвижение дипломатической инициативы. Согласно такому дипломатическому плану Израиль и Саудовская Аравия нормализовали бы свои отношения в рамках процесса, который включал бы соглашение Израиля о создании независимого палестинского государства и обязательство саудовцев восстановить экономику Газы. Этот план предполагает множество вещей, которые не обязательно произойдут. Может ли ХАМАС быть разоружен и маргинализирован в этом процессе? Смогут ли палестинцы сформировать новое и эффективное руководство, которое будет работать с Израилем? Согласится ли израильское правительство после травмы, нанесенной 7 октября, на создание независимого палестинского государства на своих границах? И, возможно, самое важное с точки зрения геостратегической шахматной партии между Вашингтоном и Тегераном: почему иранцы и их доверенные лица согласились на соглашение, которое позволило бы Соединенным Штатам укрепить свои позиции на Ближнем Востоке и обратить вспять то, что они считают своей победой 7 октября? В конце января в Вашингтоне усилились опасения, что продолжающиеся действия Ирана и его ставленников против Соединенных Штатов могут вызвать более решительный ответный удар со стороны американцев, что приведет к более широкой региональной войне. Или, как выразился Джейк Салливан, «Мы должны остерегаться и проявлять бдительность в отношении возможности того, что на самом деле, вместо того, чтобы двигаться к деэскалации, мы находимся на пути эскалации, с которой нам приходится справляться».