28 декабря 2023 года, под занавес года, ведущим мозговым центром Турции, Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETAV), был опубликован ежегодник «Радар безопасности 2024», посвященный перспективам взаимодействия Турции с зарубежными партнёрами в наступившем году.
Часть 15 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=105584 [1]
Напомним, что в предыдущих частях нашей публикации мы рассмотрели состояние и перспективы отношений Турции с Россией, США и ЕС, а также политику страны на Южном Кавказе. Также мы осветили положение дел в турецком военно-промышленном комплексе и рассмотрели политику Турции на Африканском континенте. Кроме того, мы рассмотрели общие подходы Турции к Ближнему Востоку, а также турецко-сирийские отношения.
Мы продолжили рассмотрение темы контртеррористических и трансграничных операций Турции статьей сборника под заголовком «Контртеррористические операции Турции: Развитие событий и меры региональной безопасности». И перешли к рассмотрению темы ситуации в Сирии и планов на 2024 год.
Как мы сказали, Турция продолжает свои усилия по тому, чтобы убедить США, прямо или косвенно, отказаться от эксклюзивной поддержки, оказываемой Силам народной самообороны и перейти к большей диверсификации поддерживаемых сил. В этом смысле, Турция продвигает и саму себя в качестве государственного партнёра на сирийской земле и отдельные (оппозиционные Дамаску – И.С.) арабские формирования – как более надежных, предсказуемых и ответственных партнёров.
Продолжаем цитирование турецких рассуждений на эту тему:
«Стратегическое решение Турции диверсифицировать оперативные цели, начатое в ходе операции «Коготь-Меч» и выдержавшее нападение после Анкары, в ближайшие годы будет сохраняться с упором на нефтегазовые объекты.
С другой стороны, РПК готова участвовать в новых сферах ведения войны. Мурат Карайылан, так называемый старший лидер РПК, говорит, что они будут сочетать туннельную войну с тактикой боевых групп. Оперативные стратегии РПК готовы превратиться в более совершенный и детальный подход, известный как тактика «блошиного укуса».
В их операциях будут преимущественно участвовать небольшие изолированные группы, совершающие рейды и совершающие внезапные нападения, которые часто сравнивают со скоординированными «пчелиными роями». Перспектива того, что РПК сможет эффективно противостоять авиации Турции, остается маловероятной. Следовательно, туннели призваны трансформировать укреплённые командные центры, обеспечивая стратегическое укрытие от воздушных операций Турции».
Итак, подводим черту под изложенным выше: Турция переходит к новой тактике борьбы с терроризмом в регионе. Эта тактика подразумевает широкое использование точечных трансграничных операций как в Ираке, так и в Сирии. При этом, Турция исходит из понимания того, что потенциал РПК в Турции является, в значительной степени, подорванным, а силы РПК – деморализованы. Что же до СНС, то Турция продолжает проводить свою линию на «вбивание клина» между ними и их спонсорами в лице США, рассчитывая на достижение если не в краткосрочной, то в среднесрочной перспективе нужного результата.
При этом, обратим внимание, что турки собираются делать военный атакующий упор на нефтегазовые объекты на севере Сирии. Данное утверждение вызывает законный вопрос в отношении того, как это можно практически делать в условиях американской охраны и непосредственного американского участия в нефтяном бизнесе в Сирии.
Переходим к следующему разделу сборника, посвященному политике Турции в 2024-м году в восточном Средиземном море. Этот раздел озаглавлен как «Восточное Средиземное море: развития и прогнозы». Автором материала стал известный политолог и исследователь Фонда SETAV Мурат Аслан.
Основная динамика развития событий в регионе в 2023 году характеризуется турецким автором следующим образом:
«1. Война в Газе обострилась в регионе, поставив под угрозу стабильность.
- Начинания, связанные с энергетикой, являются многообещающими и могут способствовать развитию сотрудничества в масштабах всего региона.
- Война в Газе поляризовала регион и взвесила риски.
- За исключением Израиля, страны Восточного Средиземноморья и ближайшие соседи могут продолжать способствовать конструктивному диалогу.»
Под заголовком «Развитие в военной сфере и в сфере безопасности» турецким автором отмечается следующее, цитируем:
«Война в Газе стала главным вызовом безопасности и военной безопасности в 2023 году. Теракт 7 октября положил начало новой эре в Палестине. Израиль предпочел агрессию с неизбирательным нападением на городское и гражданское население. Жертвы среди гражданского населения, включая детей и женщин, стали травмой для международного сообщества, если существуют правила войны. Разрушение всей Газы представляет собой цену любой войны и мультипликативные риски, возникающие в долгосрочной перспективе. Другие известные общерегиональные проблемы можно было решить в Восточном Средиземноморье».
Следующий раздел касается развитие политической ситуации в регионе.
Цитируем:
«Усилия Турции по нормализации отношений с Израилем и Египтом были основным политическим событием в Восточном Средиземноморье. Турция и эти две страны установили дипломатические отношения, назначив послов.
Израиль был страной, имевшей большое значение для Турции из-за политических, экономических и военных аспектов. Тот же аргумент справедлив и для Израиля, поскольку процесс нормализации отношений со странами Персидского залива может быть дополнен только еще одной нормализацией с Турцией.
Учитывая энергетические ресурсы в исключительной экономической зоне Израиля (ИЭЗ), Турция предлагает экономически эффективный транзит газа в Европу и ближайший рынок для экспорта израильского газа.
В этом смысле обе страны завершили процесс встреч и назначили послами Ирит Лилиан и Шакира Озкана Торунлара 27 декабря 2022 года и 12 января 2023 года соответственно.
Встреча Эрдогана и Нетаньяху в Нью-Йорке в рамках Генеральной Ассамблеи ООН стала поворотным моментом, когда 22 сентября 2023 года Эрдоган заявил о вероятности партнерства с Израилем в поиске и бурении энергетических ресурсов.
Это событие вселило оптимизм, хотя Греция и греки-киприоты следили за последствиями израильско-турецкого сближения, с точки зрения возможности отодвинуть их на второй план.
Тем не менее, нападение ХАМАСа 7 октября бросило вызов надеждам после того, как израильское правительство под руководством Нетаньяху без разбора напало на палестинских гражданских лиц в Газе. Высокие жертвы детей, женщин и невинные убийства поляризовали обе страны и отодвинули их от согласованных шагов. Четкие заявления Эрдогана, обвиняющие Израиль в совершении военных преступлений, и пропаганда израильских СМИ обострили отношения, отложив ожидания эры «без Нетаньяху»».
Итак, как можно заметить, Турция попыталась провести процесс нормализации отношений с Израилем под лозунгом энергетического партнёрства. При этом Турция позиционирует себя как выгодный рынок сбыта для Израильского газа, а также как страну-транзитера добываемого Израилем, в своем секторе, природного газа на рынки третьих стран, прежде всего, Европы.
При этом, заметим, пожалуй, даже самое большое обстоятельство, которое заключается в том, что Турции, как можно считать, не столь важен, сам по себе, сколько важна поддержка Израиля, как влиятельного государства в регионе, как региональной ядерной державы, как страны, имеющей несомненное влияние на США и на американские элиты, турецкой точки зрения на раздел газовых месторождений Восточного Средиземного моря. При этом, подчеркнем, важно политическое значение данного факта со стороны одного из самых влиятельных государств в регионе.
Однако, как можно заметить, 7 октября и его последствия спутало турецкие карты и привело к тому, что стало невозможным всерьез говорить о нормализации отношений между Турцией и Израилем. Впрочем, есть один обращающий на себя внимание нюанс, который, тем не менее, показателен: Турция не отозвала своего посла и не разорвала дипломатические отношения с Израилем. Турция не ввела экономические санкции против Израиля. Невзирая на беспрецедентно жесткую риторику турецкого руководства в адрес руководства еврейского государства.
Это можно прочитать, как вероятность того, что турецкое руководство предпримет попытку вывести за скобки энергетическое сотрудничество между Турцией и Израилем и рассматривать его как отдельный проект. Впрочем, на фоне нынешней политической ситуации даже такой подход требует некоторой паузы до стабилизации обстановки вокруг Газы.
Переходим к рассуждениям турецкого автора, касающихся Египта:
«Нормализация отношений с Египтом является вторым этапом внешней политики Турции на пути к нормализации отношений. Общие интересы обеих стран подтолкнули разногласия к долгосрочным переговорам. Землетрясения 6 февраля усилили нормализацию ситуации визитом министра иностранных дел Египта Самеха Шукри».
Заметим, что раскол в отношениях между Турцией и Египтом случился после контрпереворота 2013 г. в стране по итогам так называемой «арабской весны». Турецкое руководство неоднократно заявляло о том, что оно не признает и не признает нынешнее египетское руководство, которое пришло ко власти антидемократическим путем. Однако, по прошествии десятилетия, Турция вновь приступила к выстраиванию отношений с Египтом, понимая важность роли этой страны в регионе Восточного Средиземного моря. Переговоры с Египтом, в общем и целом, определяются схожей логикой, что и с Израилем (см. выше).
Цитируем далее:
«Процесс нормализации впоследствии плавно управлялся обеими сторонами по определенной повестке дня, что не сигнализировало об отсутствии угрозы или риска для третьих сторон.
Египет был настолько обеспокоен присутствием египетских Братьев-мусульман в Турции, что Братья добровольно объявили о закрытии своей радиовещательной студии в Турции.
Другими измерениями были Ливия и делимитация морских зон. Однако Турция была конкурирующим игроком Египта в Ливии; делимитации морских зон как Ливии, так и Турции были тщательно демаркированы без какого-либо вмешательства в интересы Египта.
Между тем, турецкий континентальный шельф в восточной части Средиземного моря стал для египтян положительным стимулом по сравнению с греко-египетской делимитацией, поскольку «он предоставил бы Египту значительную морскую уступку». Таким образом, «геополитические соображения в отношении Восточного Средиземноморья и Ливии, среди других вопросов, а также укрепление экономических связей повлияли на траекторию нормализации». Обе страны назначили послов в противоположных столицах, чтобы дополнить нормализацию. Проблема Газы, несмотря на ее гуманитарную катастрофу, усилила общее понимание Египта и Турции, действовавших вместе для выхода из тупика».
Отметим, что Турция пытается поставить на повестку дня вопрос об изменении границ исключительных экономических зон в Восточном Средиземном море.
При этом, в поисках союзников (а это, естественным образом, — прибрежные государства Восточного Средиземноморья – И.С.), Турция опирается на тот довод, что её границы представляют всем участникам процесса, включая Ливию, Египет и Израиль, дополнительные морские просторы, что может означать и дополнительные месторождения для разработки. В этом смысле, турецкая сторона говорит о том, что прибрежные государства были обмануты неверными расчетами греков и греков-киприотов.
Вторым бонусом к турецкому предложению идет территория Турции с её трубопроводной и газораспределительной инфраструктуры, которая подходит к границам Европы. А, следовательно, Турция может являться и естественным партнёром для средиземноморских стран в вопросе доставки добываемого газа на крупнейший европейский рынок сбыта. При этом наличие у Турции, в той или иной мере, готовой инфраструктуры, является серьезным фактором снижения инвестиционных издержек.
Как можно заметить, в той или иной мере процесс «нормализации» отношений между Турцией и Египтом (про Израиль см. выше – И.С.) удалось запустить. Можно говорить о том, что были восстановлены дипломатические отношения. Однако, стоит учитывать, что полноценная нормализация означает не только наличие дипломатических представительств друг у друга, но и реализацию стратегически значимых проектов. Пожалуй, договоренности именно по ним и их практическая реализация могли бы стать главным мерилом того, удалось ли полноценным образом нормализовать отношения или же нет.
Продолжаем цитирование документа:
«Восточное Средиземноморье включает в себя кипрский вопрос, который еще не решен после того, как киприоты-греки отвергли план Аннана 2004 года. Основные аргументы как турок, так и греков-киприотов поляризованы. Киприоты-греки выдвинули турок как «захватчиков» и отвергли все предложения, в то время как киприоты-турки и Турция распространяли идею решения о создании двух государств, поскольку киприоты-греки отвергли объединение острова на референдуме 2004 года или (кон)федерацию. В этих обстоятельствах новый президент киприотов-греков Никос Христодулидис заявил, что «пытается выйти из тупика и создать условия, которые позволят возобновить переговоры по Кипру». Тем не менее, в 2023 году существенного улучшения не произошло. Вопреки ожиданиям, греки-киприоты смело обусловили прогресс в отношениях Турции и ЕС».
Заметим, что к настоящему времени, в Турции практически полностью возобладала идея о необходимости отказа от идеи построения на Кипре федеративного турецко-греческого государства. Теперь речь идет о том, чтобы обеспечить (частично признанной в мире) Турецкой Республике Северного Кипра широкое международное признание. Определенные подвижки в этом смысле у Турции имеются. В частности, здесь можно отметить то, что Турции удалось включить ТРСК в состав наблюдателей Организации тюркских государств (ОТГ). При этом, как мы писали уже в прошлом, согласно уставным документам ОТГ, наблюдателем может быть либо государство, либо международная организация. В свете этого, можно говорить о косвенном признании ТРКС со стороны стран-участниц ОТГ.
Продолжаем цитирование уже в части политического процесса с Грецией:
«Несмотря на кипрский вопрос, турецко-греческие отношения быстро нашли положительный резонанс. Концепция «позитивного диалога» между Грецией и Турцией занимала большую часть повестки дня на встречах технического уровня и занимала 1,5 или 2 диалога. Министры иностранных дел обеих стран согласились выработать новые подходы и совместно объявили, что «обе стороны согласились использовать уже существующую позитивную атмосферу для определения областей соглашения и сотрудничества на двустороннем и международном уровне». В этом контексте заместители министров иностранных дел обеих стран Бурак Акчапар и Константинос Франгояннис согласовали совместный план действий по продвижению позитивной повестки дня. Наконец, визит Эрдогана в Грецию 7 декабря и подписание ряда соглашений углубили нормализацию. Принципиальная основа процесса заключалась в том, чтобы начать с областей общих интересов».
Заметим, что визит президента Р.Т.Эрдогана отчасти был адресован и третьим странам, прежде всего, США в преддверии принятия решения о поставке Турции истребителей F-16.