Как сообщил ТАСС 18 февраля, министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Сергей Глазьев заявил, что торгово-экономические отношения между РФ и Турцией в период антироссийских санкций только улучшились. Председательство в 2024 году России в БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) может стать хорошим поводом для обсуждения между Москвой и Анкарой вопроса о возможном присоединении Турции к международной организации. Такое мнение высказал министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Сергей Глазьев.
Заметим, что Турция проявляла интерес к БРИКСу практически с момента основания данной организации. Показательно, что данная тема может войти в российско-турецкую повестку в 2024 году, когда Россия председательствует в организации. Таким образом, наметился достаточно интересный разворот (говорим пока лишь в категориях теоретической возможности; пока ещё не вероятности – И.С.), поскольку фундаментным камнем турецкой внешней политики является членство страны в НАТО. Если давать характеристики стране, то безусловно членство Турции в НАТО прозвучит буквально сразу, как системообразующий аспект.
Такое «совмещение должностей», даже при том, что БРИКС — это не военно-политический союз, не может не вызывать законные вопросы, особенно, у России, как у страны председателя. Да и у Китая неизбежны серьезные сомнения.
При этом сразу отметем идеи о том, что НАТО – это военно-политический блок, а БРИКС – торгово-экономический. А, следовательно, это два непересекающихся аспекта международной жизни, то есть, одно другому не мешает. Подобное мнение, с большой долей вероятности, будет звучать от турецких переговорщиков, когда и если на эту тему пойдут предметные разговоры. Однако, приведем буквально две небольшие иллюстрации, которые наглядно могут показать, что, все же, эти «две параллельные линии» всё же «пересекаются».
Вхождение Турции в БРИКС означает и доступ к совместным источникам финансирования для проектов. Если подобное финансирование используется для строительства / создания чего-то сугубо гражданского, как вариант строительство автострады или же условного мукомольного предприятия, то проблем не возникает. А если речь идет о строительстве производства «двойного назначения», то тогда получится, что БРИКС финансирует развитие турецкого ВПК при наличии 5-й статьи Устава НАТО о «коллективной обороне», при том, что и Россия, и Китай, называются основными угрозами Альянсу.
Второй пример заключается в том, что, войдя в блок БРИКС, Турция может получить доступ не только к деньгам (см. выше), но и к технологиям. И тут возникают ровно такие же соображения: Турция активно развивает собственный ВПК. ВПК Турции является одним из современных драйверов развития турецкой экономики и ему сейчас уделяется приоритетное внимание со стороны турецкого руководства. Опять же, военно-промышленные технологии блока БРИКС, а возможности России, Китая, Индии, Южной Африки в военно-промышленной сфере не нуждаются в комментариях, могут попасть к Турции, которая связана уставом НАТО и подчеркивает ему строгую приверженность.
Когда в свое время Российская Федерация говорила о том, что готова присоединиться к турецкому проекту создания истребителя 5-го поколения KAAN, полагаем она эти моменты учитывала. Что характерно, подобные моменты учитывает даже США при поставках истребителей Турции F-16, условия которых, как сообщают некоторые источники в турецких СМИ, могут включать требования по неиспользованию самолетов против Греции и Республики Кипр – двух других членов НАТО. Заметим, даже внутри одного военно-политического альянса подобного рода вопросам придается повышенное значение. Что уж говорить о ситуации, когда речь идет о представителях «разных миров»?
Тут ведь как: БРИКС — это «кристалл роста нового мира», в котором не должно быть места НАТО. По крайней мере, в нынешнем агрессивно-расширяющемся виде. На его расширение БРИКС / ШОС и прочие площадки Глобального Юга тоже пытаются отвечать своим расширением за счет единомышленников.
И это важный момент, который указывает на то, что пусть БРИКС и не военно-политический блок, но его нельзя не считать клубом единомышленников в части «сдержанной оценки» действий США и расширения НАТО.
Создавать ли при этом зоны пересечения, где одна и та же страна будет принадлежать «обоим мирам»? — Это очень серьезный вопрос и, применительно к Турции, отвечать на него России, как председателю БРИКС, не исключено придется, причем, уже в этом году, взвесив все «за» и «против».
Сразу оговоримся, что есть и немало аргументов «за»: Турция в торгово-экономическом смысле много чего может привнести в организацию — развивающуюся промышленность, сильный сектор услуг, логистику и уникальное географическое положение, растущее трудоспособное население и проч. и проч. Устойчивое вхождение Турции в двадцатку мировых экономик говорит само за себя.
А «против», как мы проиллюстрировали выше, — это членство Турецкой Республики в НАТО и принципиальная позиция как руководства страны, так и оппозиции, о том, что Турция — не против расширения НАТО и считает, что это расширение — на пользу миру. Подчеркнем, в официальной риторике, в официальных документах турецких политиков практически всего спектра присутствует подход, что они не против «политики открытых дверей НАТО». Звучала эта риторика, в последнее время, очень часто в связи с обсуждением членства в НАТО Финляндии и Швеции. Мы ранее на страницах ИБВ разбирали данный вопрос и, напомним, что единственная политическая сила, которая концептуально не поддерживала расширения НАТО, считая его триггером новых угроз, были депутаты курдской партии. Все остальные, включая Партию справедливости и развития, Партию националистического движения, Хорошую партию, и, наконец, главную оппозиционную Народно-республиканскую партию Турции высказывались «за» расширение НАТО. Единственный предмет разногласия – как и на каких условиях.
Итак, если принять за основу идею о том, что есть интерес к привлечению Турции в состав БРИКС, то как можно подступиться к этому вопросу? Как совместить турецкое членство в НАТО и членство в пусть и не военно-политическом, а торгово-экономическом, но все же в идеологическом (!) блоке Глобального Юга — БРИКС? Более того, уместно задаться вопросом: зачем это России? Какие выгоды Россия может извлечь из этого членства?
Вообще, сама Турция подсказывает рецепт и указывает путь как это может быть реализовано — через аналог Мадридских соглашений, которые заключала Турция, Финляндия и Швеция, а также НАТО с обязательствами «гармонизироваться» с турецкой повесткой.
Мы не раз писали на тему Мадридских соглашений и даже разбирали их состав. Поэтому повторяться не будем, ограничившись напоминанием того, что Турция потребовала от Финляндии и Швеции признать РПК и её филиалы террористическими организациями, признать секту Фетхуллаха Гюлена террористической организацией, принять поправки к внутреннему законодательству, ужесточающие ответственность за спонсирование терроризма (с учетом указанных выше признаний), а также отменить оружейные эмбарго по отношению к Турции. В том или ином виде, указанные выше требования, перед тем как Турция пропустила Финляндию и Швецию в НАТО, были проработаны с целью «гармонизации» турецко-шведской и турецко-финской повесток в сфере безопасности и угроз.
Аналогичным образом, и Россия может провести переговоры с Турцией по «гармонизации» российско-турецкой повестки в свете желания турецкой стороны находиться и там и там, и в экономическом блоке Глобального Юга и в военно-политическом блоке Глобального Запада. И эта «гармонизация» может быть зафиксирована в российско-турецком соглашении, которое бы по противоречиям и неровностям всё бы проясняло.
Если бы нижеподписавшемуся довелось участвовать в переговорах по данной теме, то, помимо этой идеи о подписании «нового московского соглашения» между Россией и Турцией, какое конкретное наполнение он мог бы предложить?
Совершенно очевидно, что он мог бы содержать в себе декларативную часть, из серии: стороны осуждают введение односторонних торгово-экономических и политических санкций, минуя ООН. Или, допустим: стороны выступают за традиционные ценности и решительно осуждают любые атаки на чувства верующих.
В содержательной части, следовало бы отметить решения по «нормализации» торгово-экономических отношений с Россией. Напомним, что с конца прошлого года, расчеты между Россией и Турцией начали испытывать очень серьезные трудности. Последние недели появляется информация, что ситуация разрослась до масштабов нефтяной торговли между двумя странами. Совершенно очевидно, что нельзя говорить о членстве Турции в БРИКС, если у страны нет полноценно функционирующей торговли с её членами. В данном случае с Россией.
Далее, необходимым представляется отметить указанные выше новые возможности Турции в сфере финансирования и технологий после вступления страны в БРИКС. Необходимо договориться о том, что они не будут использованы против БРИКС и РФ даже с учетом статьи 5 Устава НАТО. Или же вывести за рамки взаимодействия с Турцией в формате БРИКС все вопросы, финансирование и технологии «двойного назначения».
В заключительной части, можно было бы отметить стремление обеих стран к построению нового, более справедливого мироустройства, в подлинном смысле, а не на словах учитывающего интересы всех стран, и работающего на принципах взаимовыгодного сотрудничества.
Заметим, что изложенное выше представляет собой, самое главное, идею того, как можно подступиться к достаточно сложному и противоречивому вопросу исходя из интересов как Российской Федерации, так и всего блока БРИКС. Конкретное наполнение соглашения может меняться, но у нижеподписавшегося нет сомнений, что только так – на базе официального соглашения – нашей стране стоит в период своего председательства в БРИКСе ставить на повестку дня вопрос турецкого членства в организации. При этом, заметим, что многие тезисы, изложенные выше, так или иначе звучат и от самого турецкого руководства, включая как признание только официальных санкций ООН или же нового более справедливого миропорядка.