В конце минувшей недели специальный следственный комитет Бундестага по Афганистану, занимающийся оценкой обстоятельств завершения миссии Бундесвера в стране и изучающий события во временном интервале 29 февраля 2020 г. – 30 сентября 2021 г. провел очередные открытые слушания. На этот раз в центре внимания собравшихся были детали организации экстренного процесса отъезда граждан ФРГ и местного персонала из Кабула в условиях наступления движения «Талибан» (запрещено в РФ). В качестве свидетеля членами парламентского комитета был приглашен капитан военной полиции, командовавший подразделением в составе 14 человек, непосредственно отвечавшим за обеспечение эвакуации из аэропорта афганской столицы в сентябре 2021 г.
В начале выступления опрошенный сообщил, что его подчиненным сложно дать точную оценку ситуации с безопасностью по приезду в Кабул по причине царившей там обстановки, однако все они слышали шум боя в непосредственной близости от воздушной гавани, отметили применение светошумовых боеприпасов, а также в ходе нахождения там фиксировали прибывающий поток людей. По словам свидетеля, в группе, которую он возглавил, ему прежде были знакомы лишь три человека. При этом многие из командированных вместе с ним сотрудников военной полиции ранее уже бывали в Афганистане, некоторые дважды. Комментируя организацию процедуры пропуска подлежащих отъезду в Германию людей, свидетель сообщил, цитируя пресс-релиз Бундестага, что «в начале у них не было ничего». Кроме того, он заметил, что из экипировки ему и его подчиненным были предоставлены лишь бронежилеты.
Опрошенный сообщил, что для эвакуации не имелось никаких инструкций из Берлина, а сама процедура разрабатывалась на месте при поддержке военных из США и под контролем тогдашнего посла ФРГ в Афганистане Я. Х. ван Тиля и главы оперативной группы Бундесвера Й.Арльта. Согласно прозвучавшим на слушаниях сведениям, последний предоставил некие эвакуационные списки, однако работа с ними осложнялась тем, что они не были должным образом оформлены, что затрудняло поиск людей в них. В дополнение для работы сотрудникам военной полиции были озвучены критерии для допуска на вывозной рейс в Германию, среди которых значились гражданство, вид на жительство ФРГ или государства-союзника по НАТО, а также подтвержденный факт работы на немецкую организацию.
По словам опрошенного, далеко не все находившиеся в аэропорту люди подпадали под указанные условия, однако его подразделение старалось оказать всем максимальную поддержку. В частности, он подчеркнул, что в качестве доказательства принадлежности к семье гражданина Германии у женщин с детьми принимались не только документы, но также личные фото и видео с мобильных телефонов. Кроме того, прилагались все усилия для того, чтобы не допустить разделения семей. Дополнительно свидетель подчеркнул, что в случаях невозможности взять человека, которому угрожала опасность, на немецкий рейс, старались попросить об этом коллег из стран-союзников. В частности, вопрос об отъезде женщины-члена парламента Афганистана с детьми был передан послу Италии. Свидетель особо отметил, что позиция его и его коллег была мотивирована тем, что происходившее в аэропорту Кабула «не соответствовало его моральным представлениям». Также он добавил, что вопреки ухудшающейся обстановке группа «не торопилась», поскольку видела, как много людей нуждается в их помощи.
Вместе с тем в определенный момент был достигнут предел, в том числе, как сказано в пресс-релизе, «психологический» для членов группы военной полиции, что не позволило оказать содействие всем людям, кому оно требовалось. Кроме того, помимо позитивного влияния союзнических обязательств, свидетель намекнул и на негативные. Так, в соответствии с показаниями руководителя группы военной полиции, за охрану аэропорта и как следствие пропуск людей на его территорию отвечали представители США, в то время как немецкие силы не имели на этот процесс никакого влияния. Более того, единственным документом, который был продемонстрирован американцам для пропуска людей, подлежащих отъезду в ФРГ, оказался немецкий паспорт.
В целом показания свидетеля из военной полиции стали к настоящему моменту, пожалуй, наиболее эмоциональными. При этом в содержательной части они фактически подтверждают заявления, сделанные ранее упомянутым послом Я. Х. ван Тилем, неоднократно отмечавшим, что центральный аппарат МИД не был вовлечен в процесс эвакуации, в то время как все решения принимались на местах сотрудниками дипмиссии, а спецпредставитель правительства по Афганистану М.Потцель и БНД настаивали, что Кабул не будет взят талибами столь стремительно, как это произошло в реальности. Самым значимым акцентом как в многочисленных интервью дипломата, сделанных сразу после эвакуации, так и в показаниях свидетеля из военной полиции стало то, что наиболее пострадавшими оказались афганцы, сотрудничавшие с немецкими военными и гражданскими службами, поскольку именно им фактически и не была вовремя оказана помощь.
Немаловажно и то, что очередные слушания следственного комитета совпали по времени с представлением промежуточного отчета комиссии Бундестага «уроки Афганистана для будущего сетевого взаимодействия Германии», изучающей весь опыт развертывания Бундесвера в стране. Выводы из этого документа также находят подтверждение в рассмотренных выше показаниях сотрудника военной полиции. В частности, в тексте утверждается, что негативное влияния на ситуацию оказала излишняя зависимость ФРГ от США, что не позволило немецкой стороне самостоятельно решать актуальные для себя задачи, в том числе, судя по всему, и процедурные. Ключевым же просчетом, как минимум пока, считается недостаточная координация между ведомствами, а также, как следует в том числе из последних слушаний в комитете, и внутри них, что продемонстрировано на примере МИД и посольства в Кабуле.