Газовое месторождение «Аль-Дурра», или месторождение «Араш», как предпочитает называть его Тегеран, расположено в Персидском заливе и является источником сохраняющейся геополитической напряженности между Ираном, Кувейтом и Королевством Саудовской Аравии (КСА). Несмотря на то, что спор по поводу месторождения возник еще в 1960-х годах, эта напряженность усилилась за последние несколько месяцев из-за различных политических и экономических факторов. Считается, что доказанные запасы месторождения составляют до 20 трлн куб. футов газа и до 300 млн баррелей нефти, что ставит его в число ведущих энергетических месторождений мира. В октябре 2023 года министр нефти Кувейта Саад аль-Баррак заявил, что месторождение «Аль-Дурра» считается одной из важнейших целей рабочей программы правительства Кувейта, а ранее, в июле 2023 года, министр заявил, что Кувейт и Саудовская Аравия обладают «исключительными правами» на месторождение. В связи с этим в 2022 году уже было подписано соглашение между Кувейтом и Саудовской Аравией о разработке месторождения «Аль-Дурра», позволяющее добывать 1 млрд куб. футов газа поровну между обеими странами. Иран, со своей стороны, раскритиковал это соглашение, назвав его «незаконным». Иран утверждает, что 40% месторождения находится в пределах его морской границы, несмотря на неспособность демаркировать свои морские границы в этом регионе. Независимо от претензий и критики Ирана в адрес КСА и Кувейта, на министерской встрече Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) 10 марта было заявлено, что газовое месторождение «Аль-Дурра» полностью совместно и принадлежит «только» КСА и Кувейту, как сообщило государственное информационное агентство Саудовской Аравии. Это побудило представителя Министерства иностранных дел Ирана отвергнуть это заявление, сделанное на встрече министров стран ССАГПЗ, назвав его «неконструктивным».
Спор восходит к 1960-м годам, когда Кувейт и Иран имели перекрывающиеся морские концессии из-за неопределенных в то время морских границ. Иран предоставил Англо-иранской нефтяной компании право на разведку и разработку, в то время как Кувейт предоставил права Royal Dutch Shell company. Концессии перекрывались в северной части месторождения. Со временем Кувейт укрепил свои позиции, подписав в декабре 2019 года меморандум о взаимопонимании с Саудовской Аравией, предусматривающий сотрудничество между двумя странами в рамках совместных операций Al Khafji по разработке и эксплуатации месторождения. Обе страны приступили к реализации меморандума о взаимопонимании после достижения соглашения 21 марта 2022 года о начале работы путем выбора консалтинговых фирм для проведения необходимых инженерных исследований для разработки месторождения и разработки технически эффективных проектов с точки зрения капитала и эксплуатации. Пять дней спустя, 26 марта 2022 года, официальный представитель Министерства иностранных дел Ирана Саид Хатибзаде заявил, что «некоторые части месторождения расположены в пограничных водах между Ираном и Кувейтом, и его страна оставляет за собой право разрабатывать этот регион и инвестировать в него». По этой причине Тегеран счел подписанный документ «незаконным», поскольку он относится к месторождению и должен быть связан с любой операцией по эксплуатации и разработке. До сих пор раунды диалога, направленные на делимитацию морских границ между двумя странами, провалились, включая раунд переговоров в 2000 году, когда Иран попытался использовать этот процесс и начать разработку месторождения. Однако в то время Кувейт угрожал передать дело в международные суды, что побудило Тегеран прекратить свои работы. В апреле 2022 года Саудовская Аравия и Кувейт пригласили Иран к переговорам по месторождению, заявив в совместном заявлении министерств иностранных дел Саудовской Аравии и Кувейта, что они возобновляют, как объединенные заинтересованные стороны, приглашение Ирану провести делимитацию восточных границ общего региона, разделяемого двумя странами Персидского залива. Кувейт осведомлен о скрытом стремлении Ирана вести переговоры в одностороннем порядке, что он категорически не принимает. Что примечательно в этом вопросе, касающемся делимитации границ между тремя сторонами, так это то, что границы между Саудовской Аравией и Ираном были очерчены, в то время как границы между Ираном и Кувейтом остаются предметом двустороннего спора. Таким образом, Иран настаивает на переговорах только с Кувейтом, поскольку он представляет единственную сопротивляющуюся сторону в саудовско-кувейтском дуэте. Эта гипотеза подтверждается дипломатическими действиями Ирана. В мае 2022 года посол Ирана в Кувейте Мохаммад Ирани заявил, что его страна направила кувейтской стороне официальное приглашение «возобновить переговоры между двумя странами, которые прекратились в 2014 году». Исходя из этой предварительной осведомленности, если можно так выразиться, в частности, кувейтской стороны, и в связи с рядом региональных и международных геополитических изменений, можно понять приверженность кувейтско-саудовской стороны единой позиции «мы совместно представляем единую сторону переговоров».
Иран долгое время стремился расширить свое влияние на Ближнем Востоке, что привело к дестабилизирующим последствиям за последние три десятилетия. Как полагают британские эксперты, месторождение «Аль-Дурра» представляет очевидную возможность для Ирана в перспективе получения контроля над ценным энергетическим ресурсом. Получив доступ к 40% такого крупного газового месторождения, Иран мог бы укрепить свою энергетическую безопасность и увеличить свой экономический потенциал, тем самым увеличив свое политическое и стратегическое влияние в регионе. Поскольку Иран также рассматривает государства ССАГПЗ как союзников Вашингтона, растущая напряженность вокруг месторождения «Аль-Дурра» предоставляет Ирану еще одну возможность напрямую бросить вызов ССАГПЗ и, как следствие, интересам США в регионе. В том же духе ситуация побуждает внешние державы, такие как Россия, поддержать Иран в его усилиях по реализации своих претензий на месторождение «Аль-Дурра».
Развивающаяся напряженность в Персидском заливе подвергнет ситуацию трем критическим испытаниям.
Во-первых, это проверит степень успеха соглашения о нормализации отношений между КСА и Ираном, которое состоялось в марте 2023 года при посредничестве Китая.
Во-вторых, это проверит степень влияния Китая на Ближнем Востоке и то, как Пекин может стремиться установить равновесие в напряженных отношениях Ирана с другими региональными игроками. Это представляет особый интерес, учитывая, что Китай уже является основным торговым партнером Ирана и стремится увеличить свое экономическое влияние в ССАГПЗ и на более широком Ближнем Востоке. Однако влияние Китая на Ближнем Востоке уже ограничено в контексте войны Израиля против ХАМАСа в секторе Газа, гражданской войны в Судане и угрозы, которую представляют для международной безопасности на море поддерживаемые Ираном хуситы в Йемене.
В-третьих, это проверит степень современной стратегической приверженности США в рамках предоставления гарантий безопасности своим союзникам в регионе Ближнего Востока. На протяжении десятилетий США доказывали, что являются стратегическим партнером в области обороны, безопасности и экономики для большинства стран Ближнего Востока, особенно стран ССАГПЗ. Более того, когда возникла угроза со стороны хуситов судоходным путям в Красном море, США были первой страной, предпринявшей упреждающий ответ, начав возглавляемую США операцию «Страж процветания», направленную на противодействие нападениям хуситов на торговые суда и ослабление их возможностей для проведения атак. С другой стороны, Китай не предлагал взять на себя какую-либо роль или оказать поддержку операции, которая в первую очередь направлена на защиту торговых судов, независимо от их происхождения.
Таким образом, растущая напряженность между Ираном и КСА-Кувейтом вокруг месторождения «Аль-Дурра» предоставляет Соединенным Штатам возможность еще больше укрепить свое стратегическое взаимодействие на Ближнем Востоке. Это может происходить по нескольким направлениям, включая, но не ограничиваясь этим, дальнейшее укрепление сотрудничества в области обороны и безопасности и наращивание внутреннего потенциала с региональными арабскими партнерами, что в совокупности усилит сдерживание любой возможной агрессии со стороны Ирана в результате роста напряженности вокруг месторождения «Аль-Дурра».