После того как соглашения в Осло между палестинцами и израильтянами не привели к достижению прочного мира, а также после разочарования результатами «арабской весны» во всем регионе, ЕС отвернулся от Ближнего Востока, чтобы сосредоточиться на собственных проблемах и проблемах восточного соседства. Это было неразумно: Ближний Восток — это задний двор Европы в той же степени, что и ее восточный фланг. Бейрут, сирийское побережье и Газа находятся всего в 200 км от Кипра, самой юго-восточной границы ЕС. Египет, где проживает 100 млн человек, является крупнейшим демографическим центром в Средиземноморском бассейне и находится всего в 550 км от Кипра. Такой сдвиг игнорировал реалии географии, геополитики, взаимозависимости и исторические интересы Европы на Ближнем Востоке и в Северной Африке (БВСА), в Леванте и вдоль Евразийского хребта. Когда при администрации Б.Обамы США начали отстраняться от Ближнего Востока, чтобы развернуться в сторону Азии и противостоять усилению Китая, на Ближнем Востоке образовался вакуум.
Похоже, ЕС не хочет или не может управлять несколькими фронтами и кризисами одновременно с той же степенью интенсивности и внимания. В то же время при любой геостратегической оценке крайне важно «увеличивать масштаб», поскольку неизбежно возникают другие средне- и долгосрочные геополитические угрозы и события. Европа сфокусировалась слишком узко на своих геостратегических вызовах. Именно тогда Китай и Ближний Восток нашли общий язык. Теперь тема Китая является неотъемлемой частью всех дискуссий в странах Ближнего Востока и Северной Африки, будь то инвестиции, торговля, дипломатия, безопасность, развитие или многие другие области. Раньше это привилегированное положение принадлежало США и Европе.
Как всегда, ключевую роль играет время. Для Китая и стран Ближнего Востока и Северной Африки момент для поиска друг друга практически идеальный: существует сильный взаимный интерес и вера в соединяемость и ее более высокую роль в будущем по сравнению с политическими распрями. По сути, среди правительств некоторых стран БВСА набирает силу концепция, согласно которой безопасность лучше всего обеспечивается за счет общего процветания, создаваемого проектами по развитию коммуникаций (энергетика, транспорт, коммунальные услуги и т. д.), а не за счет строительства стен безопасности и их защиты с помощью оружия. Китайская инициатива «Пояс и путь» сосредоточена на связности, торговле и инвестициях. Поскольку Европа и США не смогли оперативно отреагировать на столь фундаментальный сдвиг в политическом мышлении региона, Китай нашел благодатную почву для реализации своей программы развития коммуникационных возможностей. Глобальный портал ЕС, которому уже менее двух лет, пытается устранить эти прежние недостатки европейского участия в регионе, но он играет в догонялки с Китаем, который к этому времени уже прочно обосновался в регионе БВСА. Китай стал партнером по умолчанию.
Это ключевое событие в регионе БВСА (но, возможно, малозаметное для ЕС), выражающееся в смещении акцента правительств с политических махинаций на экономическое развитие, привело к тому, что уже заинтересованный Китай стал якорным поставщиком инициатив некоторых правительств БВСА по развитию коммуникаций.
Официальная политика Китая в отношении Ближнего Востока и Северной Африки изложена в двух ключевых документах: «Видение и действия по совместному строительству Экономического пояса Шелкового пути и Морского Шелкового пути 21-го века (2015)» и «Документ о политике Китая в отношении арабских стран (2016)». Эти два документа посвящены строительству, торговле и инвестициям в БВСА, и в них почти не упоминается сотрудничество в области безопасности. Это отражает фундаментальный внешнеполитический подход Китая, который заключается в достижении процветания и стабильности путем так называемого «невмешательства» и «мира развития», а не западного понятия «демократического мира». Эта область вызывает значительные трения и дискомфорт в ЕС, поскольку краеугольным камнем его взаимодействия с БВСА являются ценностные ориентиры.
Китай ориентируется на ценностно-нейтральное взаимодействие со всеми странами, включая враждующие друг с другом, как, например, соглашение между Саудовской Аравией и Ираном (которое в лучшем случае было приостановлено после нападения ХАМАСа на Израиль 7 октября 2023 г.). Однако насколько устойчивым окажется такой подход в регионе БВСА, остается под вопросом: Если США ускорят свое отстранение от региона, это побудит Китай к более активному политическому вмешательству для защиты своих интересов. Это может изменить долгосрочные планы Китая, поскольку он будет стремиться ограничить свое участие торговлей, инвестициями и связью, но только после того, как добьется значительного присутствия и влияния в регионе. Европа должна осознавать этот среднесрочный риск для своих интересов. Некоторые из этих рисков могут считаться жизненно важными для ЕС (например, энергетическая безопасность, морские узкие места, такие как Суэцкий канал). Нынешнее участие Китая, которое, возможно, не вполне выдержит испытание ближневосточными конфликтами, тем не менее отбросит длинную тень на десятилетия вперед.