ЕС находится в сложном положении, учитывая, что такие страны, как Китай, углубляют свое взаимодействие с Египтом и не заботятся о вопросах прав человека и верховенства закона. Китай все чаще рассматривается как привлекательный партнер для Египта и региона БВСА в целом, учитывая, что он отдает приоритет экономическим связям и связям в сфере безопасности, а не дипломатии, основанной на ценностях. В целом Египет движется в направлении диверсификации своих внешних связей за пределами Запада. Растущее соперничество между США и Китаем, восприятие ненадежности западных партнеров и общее усиление многополярности международной системы означают, что Египет и другие государства Северной Африки будут продолжать углублять свое взаимодействие с Китаем и иными центрами силы.
После подписания Египтом Всеобъемлющего стратегического партнерства (ВСП) с Китаем президент АРЕ А.Ф.ас-Сиси и председатель КНР Си Цзиньпин обменялись несколькими государственными визитами, в ходе которых обе страны активизировали сотрудничество в нескольких областях, включая оборону, торговлю и технологии, а также включение зоны Суэцкого канала в инициативу «Пояс и путь». Это партнерство становится все более важным для обеих сторон, а при президенте ас-Сиси китайско-египетские отношения выросли до беспрецедентного уровня. Только в прошлом году объем торговли между двумя странами увеличился с 11,9 до 12,7 млрд долларов США, то есть на 9,8 %. Большая часть китайских инвестиций в Египте сосредоточена в экономической зоне Суэцкого канала, состоящей из шести портов и четырех промышленных зон. Китай — крупнейший пользователь Суэцкого канала, а сам водный путь является кратчайшим маршрутом между Азией и Европой, крупнейшим рынком Пекина. Значительно расширились связи в области обороны и безопасности: военные обеих стран проводят совместные военные учения в Средиземном море. Растущие связи Египта с Китаем означают усиление экономической конкуренции с европейскими производителями и компаниями, в том числе в сфере оборонных контрактов, где исторически преимущество имели американские и европейские фирмы. Во-вторых, это означает продолжение «неприсоединения» Египта к потенциальному конфликту между Китаем и Тайванем. В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, это означает общее ослабление европейского влияния на Египет.
Учитывая динамику соперничества великих держав в регионе БВСА и внутренний контекст Египта, неудивительно, что отношения с Европой вернулись на привычную территорию: упор на авторитарную стабильность и в высшей степени транзакционные отношения, но это не является устойчивым или адекватным в долгосрочной перспективе. В ближайшие несколько лет Египет, как и Алжир, Тунис и Марокко, столкнется с двумя проблемами: ростом инфляции и повышением цен на продовольствие, что может привести к внутренней нестабильности по мере роста недовольства правительством. Совокупное воздействие пандемии коронавируса и мировой обстановки продолжает бить по экономике Египта, которая зависит от импорта сельскохозяйственных культур. До пандемии коронавируса египетская экономика росла, но большая часть этого роста финансировалась за счет долга, в результате чего соотношение долга к ВВП стало одним из самых высоких в мире. Высокое долговое бремя будет оказывать дополнительное давление на египетскую экономику на фоне демографических проблем и растущей безработицы.
В таком случае главным приоритетом Европы должно стать выведение экономики Египта на путь долгосрочной устойчивости. Дальнейшие инвестиции в технологии, инновации и образование крайне необходимы для поддержки создания рабочих мест и решения проблемы безработицы среди молодежи. Во-вторых, Европа может поддержать стремление Египта стать региональным энергетическим хабом, что будет способствовать развитию Египта и укреплению регионального сотрудничества и стабильности. В-третьих, Европа могла бы усилить поддержку усилий Египта по борьбе с изменением климата, включая инвестиции в возобновляемые источники энергии, транспорт, проекты по обеспечению водной и продовольственной безопасности. Это будет способствовать долгосрочной стабильности страны и благоприятно скажется на европейском бизнесе и промышленности, работающей в этих секторах. Наконец, по мере развития сотрудничества и определения приоритетов интересов Европа не должна полностью пренебрегать своими ценностями.
Хотя Европе, возможно, легко поддаться соблазну авторитарной стабильности, многие из условий, которые привели к вспышке арабского восстания в 2011 году, продолжают существовать. Небезосновательно ожидать новой волны протестов и нестабильности, которая может привести к миграционному кризису огромных масштабов. Хотя в нынешних условиях это, несомненно, окажется непростой задачей, Европе, несмотря на конкуренцию с Китаем, не следует полностью пренебрегать поддержкой прав человека, свободы слова и верховенства закона как ключевых компонентов долгосрочной стабильности Египта.
С точки зрения ЕС, «экспорт» норм и ценностей блока в Египет и его общество может способствовать, в долгосрочной перспективе, становлению Египта как более стабильного, предсказуемого, и, что самое главное, зависимого от ЕС партнера в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Если ЕС сможет, через инструменты мягкой силы, в дальнейшем «подчинить» Египет своим интересам и полностью интегрировать его в свою сферу интересов это может привести к резкому изменению баланса сил в средиземноморском регионе и Северной Африке.