Как констатируют американские эксперты в области безопасности, региональный кризис, разгоревшийся на Ближнем Востоке после нападения ХАМАСа на Израиль 7 октября прошлого года, наглядно иллюстрирует степень, в которой негосударственные субъекты, в первую очередь, но не исключительно, поддерживаемые Ираном, вытеснили правительства в качестве ключевых движущих сил безопасности и политических событий в регионе. Активные региональные реакции на боевые действия Израиля в секторе Газа были предприняты не национальными правительствами, которые повсеместно осудили ведение Израилем войны против ХАМАСа, а группировками ополченцев, лидеры которых не занимают руководящих постов в своих странах. ХАМАС, нападение которого вызвало начало войны, сам по себе является негосударственным субъектом, который ни разу не возглавлял Палестинскую национальную администрацию (ПНА). Роль ХАМАСа однозначно приближается к роли государства, т. к. политический лидер движения Исмаил Хания занимал пост премьер-министра ПНА в 2006-2007 годах. ХАМАС является фактическим органом управления анклавом в секторе Газа с момента насильственного захвата власти там в 2007 году. Союзник ХАМАСА, ливанская «Хизбалла», выступила против Израиля в знак поддержки ХАМАСа для того, чтобы сковать значительный контингент войск Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) и осложнить его наступление в Газе. На сегодняшний день боевые действия между Израилем и «Хизбаллой» в основном состояли из артиллерийских и ракетных перестрелок и израильских авиаударов по ключевым объектам «Хизбаллы» в некоторых частях Южного Ливана. Однако «Хизбалла», несомненно, является самым серьезным политическим и военным образованием в стране, и высшие руководящие лидеры Ливана открыто признали, что они не смогут остановить эскалацию «Хизбаллы» в рамках вспышки крупных боевых действий с Израилем. Годы помощи США, Франции и арабских стран ливанским вооруженным силам не смогли расширить их возможности до такой степени, чтобы они могли сдерживать действия «Хизбаллы» или разоружить ее. В результате «Хизбалла» потенциально способна втянуть Ливан в войну, которуюне хочет большинство его общин и которая может, как это произошло в 2006 году, нанести серьезный ущерб инфраструктуре и экономике Ливана. Аналогичным образом, поддерживаемые Ираном ополченцы в Ираке, которые действуют также в Сирии, не имеют парламентского большинства или руководящих постов в Багдаде. Тем не менее, снабженные ракетами различных типов и вооруженными беспилотниками, предоставленных Корпуса стражей исламской революции (КСИР), ополченцы без какого-либо разрешения иракских лидеров атаковали базы США в Ираке, Сирии и Иордании, что вызвало ответные авиаудары США по иракским объектам.
Аналогичным образом, нет никаких политических или военных препятствий для способности другого негосударственного субъекта, поддерживаемого Ираном, движения хуситов в Йемене, втянуть население страны в конфликт. В контексте войны в Газе хуситы втянули страну в конфликт с Соединенными Штатами и их союзниками из крупных европейских держав, которые противодействуют их угрозе свободе судоходства по Красному морю. Хуситы силой захватили большую часть Северного и Центрального Йемена через несколько лет после событий «арабской весны» 2011 года, вытеснив правительство Йеменской Республики из столицы Саны в 2014 году. Тем не менее, Организация Объединенных Наций по-прежнему признает правительство Йемена в качестве законной политической власти в стране, даже несмотря на то, что оно ограничено в основном своим южным оплотом в Адене и его окрестностях. Хотя большая часть населения Йемена приветствовала действия хуситов в поддержку ХАМАСа и против глобальных покровителей Израиля, правительство Йемена раскритиковало нападения хуситов на судоходство как препятствующие доставке гуманитарной помощи населению и провоцирующие ООН. Тем не менее, военный баланс неблагоприятен для правительственных сил, и ни Аден, ни его военные и финансовые покровители среди стран Персидского залива, ни какой-либо посредник не могут заставить хуситов пойти на деэскалацию. Вооруженные большим арсеналом ракет и беспилотных летательных аппаратов, поставляемых Ираном, хуситы аналогичным образом смогли удержать своих арабских правительственных противников, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), от повторного участия в наземных боевых действиях против них. Очевидное использование беспилотных летательных аппаратов поддерживаемой Ираном группировкой хуситов в Йемене является наглядным примером того, как страны используют такие технологии для влияния и продвижения своей геополитической повестки дня. В связи с этим Разведывательное управление Министерства обороны США (DIA) недавно подтвердило, что хуситы в Йемене используют иранские беспилотники в своих атаках по всему Ближнему Востоку. В отчете DIA далее подчеркивается, что с 2014 года иранский КСИР и его спецподразделение «Аль-Кудс» предоставили хуситам арсенал современного оружия, и что полученная от Ирана помощь позволила им проводить кампанию атак с помощью беспилотных летательных аппаратов против коммерческого судоходства в Красном море и Аденском заливе с ноября 2023 года, что негативно сказалось на безопасности мореплавания на одном из самых важных водных путей мира, через который проходит почти 15% мирового судоходства. В 2019 году у хуситов обнаружили ряд беспилотных летательных аппаратов, мелькнувших в различных сообщениях СМИ. Хуситы в основном используют Hudhed-1, Raqib, Rased и Sammad-1 для разведки, с возможностью оснащения платформы Sammad-1 оружием. Кроме того, существуют Qasef-1, Qasef-2K, Sammad-2 и Sammad-3, которые являются боевыми БПЛА. Хотя хуситы заявляют, что они произвели беспилотники внутри страны, возможно, более логично предположить, что они в первую очередь зависят от контрабанды мелких компонентов, которые становятся все более совершенными в проектировании и конструировании при поддержке Ирана. Хотя Иран напрямую не участвует в атаках БПЛА хуситов в Красном море, его поставка технологий для БПЛА и опыт эксплуатации позволили ему косвенно влиять на региональную напряженность и интенсивность атак БПЛА на коммерческие суда, а также на военные корабли, участвующие в операции под руководством США в Красном море. Иран также поставлял беспилотники своим сторонникам и прокси-группам в других частях Ближнего Востока в рамках своей стратегии по расширению своего регионального охвата. Сюда входят поставки беспилотных летательных аппаратов «Хизбалле» в Ливане и проиранским ополченцам в Ираке и Сирии. Если посмотреть на Ближний Восток в целом, то в отчетах указывается, что Иран поставил беспилотники Алжиру для использования сторонниками Фронта ПОЛИСАРИО, что вызвало как серьезную озабоченность Марокко так и обеспокоенность по поводу стабильности в Северной Африке. Однако угрозу для африканского региона представляют не только поставки иранских беспилотных летательных аппаратов Алжиру; считается, что иранские беспилотники и технический опыт также влияют на ход продолжающейся гражданской войны в Судане. Кроме того, сообщается, что Венесуэла также занимается сборкой иранских беспилотных летательных аппаратов. Хотя сообщения о сотрудничестве Ирана с Венесуэлой в области беспилотных летательных аппаратов, а также в других промышленных секторах, появились более десяти лет назад сотрудничество, похоже, активизировалось за последние несколько лет. Это также предоставило возможность обеим странам создать более тесный нефтяной альянс, поскольку ожидается, что санкции США в отношении нефтяной промышленности Венесуэлы возобновятся в апреле. В том же духе, после начала российской военной операции на Украине Иран поставил России не менее 6000 беспилотных летательных аппаратов «Шахед». Несмотря на то, что это происходило незаметно для Запада, стратегическое сотрудничество между Россией и Ираном в области беспилотных летательных аппаратов и поддержка, которую Иран оказывал России, позволили обеим сторонам установить более тесные связи на разных направлениях. Поскольку обе стороны сталкиваются с международными санкциями, это стратегическое сотрудничество усиливается день ото дня. Хотя послужной список Ирана по поставкам беспилотных летательных аппаратов был в основном связан с негосударственными субъектами, ополченцами и правительствами, находящимися под санкциями, Иран, похоже, позиционирует себя на международном рынке беспилотных летательных аппаратов. В связи с этим Иран официально принял участие в Международной выставке и конференции по морской обороне в Катаре (DIMDEX 2024), где он представил свой БПЛА «Газа», который способен нести полезную нагрузку до 500 кг. Во время конференции один из представителей иранского стенда указал, что все представленные вооружения доступны для экспорта в любую страну, кроме Соединенных Штатов и Израиля. Для соседних стран Персидского залива и Ближнего Востока в целом уже существует серьезный риск, когда речь заходит о том, насколько постоянно и быстро Иран внедряет инновации в свою внутреннюю экосистему БПЛА и эксплуатирует ее с помощью недорогих и относительно легко собираемых изделий с увеличивающейся дальностью полета и полезной нагрузкой. Хотя иранские программы использования беспилотных летательных аппаратов существуют уже более трех десятилетий, международная и региональная угроза, исходящая от них, продолжает развиваться беспрецедентными темпами. Это было продемонстрировано прямо и косвенно возможностями и опытом Ирана в области беспилотных летательных аппаратов в Ираке, Йемене и продолжающейся войне на Украине.
Поддерживаемые Ираном группировки — не единственные негосударственные субъекты, которые серьезно влияют на ситуацию в регионе. Лидер Восточной Ливии Халифа Хафтар, который контролирует виртуальное государство в государстве на востоке страны смог захватить контроль над некоторыми государственными активами по добыче нефти в качестве независимого источника доходов для своей Ливийской национальной армии (ЛНА), и он участвовал в незаконных сделках по торговле оружием и контрабанде драгоценных металлов с российской ЧВК «Вагнер» и ее преемниками, а также с ОАЭ. Хафтар разрешил использовать свои базы России и ОАЭ для поставок оружия другому негосударственному субъекту, Силам быстрой поддержки (СБП) в Судане, которые в течение прошлого года вели боевые действия против суданской армии. Две силы не желают достигать урегулирования, несмотря на активное посредничество Саудовской Аравии и других региональных и международных субъектов, что вызывает огромные потоки беженцев и гуманитарную катастрофу, которая не проявляет признаков ослабления.
Появление негосударственных субъектов в качестве значительных сил, конкурирующих или превосходящих влияние национальных правительств, создало новые и сложные политические проблемы для крупных держав и посредников, пытающихся деэскалировать конфликты в регионе. В последние годы бороться с негосударственными субъектами стало сложнее, потому что они были оснащены недорогим, но все еще современным оружием, таким как вооруженные беспилотники, поставляемые Ираном, Турцией или другими государствами. Негосударственным субъектам не нужны крупные производственные или сборочные мощности или большие источники доходов, чтобы использовать это оружие и демонстрировать значительную боевую мощь. Хуситы даже начали развертывать беспилотные надводные аппараты («морские дроны»), некоторые из которых были уничтожены в результате авиаударов под руководством США, и ни один из них пока не повредил военный корабль США или союзников или коммерческое судно. Тем не менее, аналогичные системы, применяемые Украиной, потопили несколько кораблей Черноморского флота России, и военные чиновники США оценивают это оружие как серьезную угрозу операциям США и союзников по обеспечению безопасности в Красном море.
Инструменты невоенной политики, которые крупные державы используют против национальных государств, также показали ограниченную полезность против негосударственных субъектов. Негосударственные субъекты обычно действуют вне глобальной финансовой системы, что делает традиционные экономические санкции относительно неэффективными в качестве инструмента политики. Многие группировки, действующие в регионе, используют личные операции с наличными, неформальные механизмы денежных переводов и незаконные операции, приносящие доход, для оплаты услуг своих членов и покупки компонентов, необходимых им для своих арсеналов. Более того, многие негосударственные субъекты не считают себя ответственными за экономическое и социальное благополучие населения на территориях, которые они могли бы контролировать, что делает их в некоторой степени невосприимчивыми к политическим инструментам, направленным на ограничение их финансов. Одним заметным исключением стала «Хизбалла», которая разработала сложную систему социального обеспечения для распределения помощи семьям в своих опорных пунктах на юге Ливана и в южных пригородах Бейрута. Большинство крупных негосударственных субъектов в регионе были обозначены Соединенными Штатами как террористические группы, которые, несмотря на ограничения и исключения со стороны ООН и национальных органов, препятствуют работе международных агентств по оказанию помощи в районах, контролируемых указанным негосударственным субъектом. С дипломатической точки зрения негосударственные субъекты не контролируют иностранные посольства своих стран. Многие из их лидеров недоступны, что вынуждает мировые державы, ООН и другие органы использовать региональных чиновников – часто со своими собственными целями — в качестве посредников. Официальные лица со всего мира надеются, что разрешение некоторых конфликтов в регионе укрепит национальные правительства, предположительно ослабив часть нестабильности и конфликтов, подпитываемых негосударственными субъектами.
Основные выводы
Война между Израилем и ХАМАСом подтвердила способность негосударственных субъектов, в некоторых случаях даже в большей степени, чем правительств, определять ход событий в регионе.
В отличие от правительств, региональные негосударственные субъекты признают мало ограничений в своем поведении, отчасти потому, что большинство ополченцев, террористических групп и повстанческих группировок не чувствуют ответственности за благосостояние населения страны.
Новые технологии, такие как современные вооруженные беспилотники, обеспечивают региональным группировкам ополченцев почти такую же боевую эффективность, как и их национальным правительствам.
Мировые державы борются за использование традиционных инструментов политики для противодействия негосударственным субъектам или привлечения их к ответственности, которые действуют вне глобальной финансовой системы и установленных дипломатических каналов.