по материалам Европейского совета по международным отношениям (ECFR)
На саммите G20 в Нью-Дели в сентябре 2023 года неявка китайского лидера Си Цзиньпина была затемнена планами создания конкурента его инфраструктурной инициативы «Один пояс, один путь» (BRI): экономического коридора Индия-Ближний Восток-Европа (IMEC) – грандиозного проекта под руководством США, который свяжет Индию с Европой через Персидский залив. Первоначальный меморандум о взаимопонимании для IMEC, подписанный Соединенными Штатами, Европейским союзом, Францией, Германией, Италией, Индией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией, предусматривал два участка: восточное морское сообщение между Индией и Персидским заливом и северный участок, который соединит Аравийский полуостров с Европой. Они будут соединены новой железнодорожной сетью, которая соединит Персидский залив со Средиземным морем через Иорданию и Израиль. Помимо транспортной инфраструктуры, подводные кабели облегчили бы обмен данными, в то время как водородопроводы на большие расстояния способствовали бы достижению целей участников в области климата и декарбонизации. В меморандуме было мало деталей, но коридор хорошо вписываться в стратегическую повестку дня каждого участника. Он послужил бы США в их соперничестве с Китаем и их цели по нормализации отношений между Саудовской Аравией и Израилем. В контексте военной операции России на Украине это повысило бы экономическую и энергетическую безопасность Европы и помогло бы ей укрепить связи с Глобальным Югом. IMEC также способствовал бы диверсификации энергетических рынков стран Персидского залива и их миссии служить мостом между Востоком и Западом. Наконец, это помогло бы Индии играть более активную роль в глобальных производственно-сбытовых цепочках и вырваться из окружения Пекина. Президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен назвала этот пакт «историческим событием». Премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил, что IMEC станет «основой мировой торговли на долгие годы», в то время как президент США Джо Байден назвал это «действительно важной сделкой». Наследный принц КСА Мухаммед бен Сальман почти дословно повторил слова Байдена, заявив: «Это важная сделка для нас, и для Европы [и] для Индии». Стороны установили для себя крайний срок в 60 дней, чтобы представить более подробные планы по реализации IMEC. Но менее чем через месяц после саммита G20 нападение ХАМАСа на Израиль спровоцировало войну, последствия которой отразились на всем мире. Планирование IMEC было приостановлено, что породило скептицизм в отношении того, что коридор когда–либо сможет реализовать свои грандиозные амбиции, а один аналитик даже заявил, что проект провалился – «это стало ярким напоминанием о том, что грандиозные стратегические планы часто сталкиваются с суровыми геополитическими реалиями». Мировой порядок движется к многополярности, характеризующейся соперничеством США и Китая и ослаблением международных связей. В этих условиях «средние державы», такие как Индия и государства Персидского залива, часто не желают выбирать чью-либо сторону. Эта фрагментация означает, что западным игрокам необходимо сохранять открытыми как можно больше вариантов экономического сотрудничества, чтобы избежать опасного сокращения. Несмотря на огромные проблемы, связанные с нестабильностью на Ближнем Востоке, война в Газе и ее последствия не изменили долгосрочных стратегических и экономических целей участников IMEC. В феврале 2024 года Индия и ОАЭ подписали первое официальное соглашение о развитии коридора, а президент Франции Эммануэль Макрон назначил специального посланника по IMEC. Позже в том же месяце на Raisina Dialogue в Нью-Дели премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис подчеркнул важность коридора и необходимость улучшения связи ЕС с Индией. Как сказал Моди на Raisina, «это проект между поколениями, и было бы ошибкой рассматривать его через призму какого-то одного события или конфликта». Эти небольшие признаки активности являются хорошим предзнаменованием возвращения к формальному планированию с участием всех основных сторон. Конкуренция в инфраструктуре является продуктом и проводником двух десятилетий важных изменений в международных отношениях. Именно на этом фоне с момента запуска BRI Китай потратил более одного триллиона долларов на инфраструктуру, строительство и другие инвестиции в этот проект по всему миру. Будучи определяющей внешней политикой BRI предусматривал развитие экономических и политических связей посредством масштабных транспортных, энергетических и цифровых проектов в развивающихся странах. Хотя географический центр BRI остается Глобальным Югом, с тех пор он расширился и включает почти 150 стран, на которые приходится 60% населения мира и 40% мирового ВВП, включая страны с развитой экономикой, такие как Греция и Сингапур. Возможно, самой важной артерией BRI на сегодняшний день является Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC). Этот автомобильный и железнодорожный коридор проходит от портов Гвадар и Карачи в Оманском заливе до Исламабада, а затем до приграничного с Китаем города Кашгар. Параллельно с транспортным маршрутом Пекин инвестировал в обширную энергетическую инфраструктуру, включая угольные электростанции, газопроводы и ветряные электростанции. Посредством CPEC Пекин стремится создать стратегический путь для китайской торговли на пакистанском побережье, избегая узкой точки морской торговли в Малаккском проливе, соединяющем Индийский и Тихий океаны. Хотя его преимущества для экономического роста Пакистана сомнительны, Китай приобрел значительное политическое влияние в стране. Таким образом, Китай установил политические и экономические рычаги влияния в странах по всему миру и сдержал своих конкурентов. Но, несмотря на важность этих политических достижений, показатели BRI за десять лет в лучшем случае неоднозначны: после пика в середине 2010-х инвестиции Пекина за рубежом сокращаются, поскольку страна сталкивается с растущим внутренним экономическим давлением. И, хотя инициатива обеспечила столь необходимую связь в странах-получателях, она также сделала это без стимулирования местного производства с добавленной стоимостью и оставила развивающиеся страны в долгу перед Пекином, а это означает, что многие из этих стран сейчас ищут другие варианты.
IMEC представляет собой дополнительную попытку (в основном) западных стран противостоять влиянию Китая и воплотить свои собственные инфраструктурные инициативы в более конкретные планы. Проект направлен на развитие связи по маршруту «Олд Спайс» из Индии через Персидский залив и далее в Европу – сети, которая действовала с древности, пока не была разрушена в результате раздела Индии Великобританией в 1947 году. Первоначальный меморандум предусматривает строительство железнодорожных линий, соединяющих порты Персидского залива и Аравийского моря со средиземноморским портом Хайфа в Израиле. Параллельно с этими сухопутными соединениями IMEC будет включать морские пути между Индией и Персидским заливом и через Средиземное море. Но этот торговый маршрут 21 века также будет включать подводные интернет-кабели и трубопроводы для транспортировки электроэнергии и водорода в Европу и Индию, произведенных с использованием возобновляемых источников на Аравийском полуострове.
Соглашение о создании IMEC было достигнуто во многом благодаря дипломатическим усилиям администрации Байдена, и проект основывается на различных интересах США.
Во-первых, IMEC отражает цель Соединенных Штатов стабилизировать Ближний Восток и поддерживать динамику «Соглашений Авраама» между Израилем и арабскими странами. Он также направлен на сдерживание дипломатического влияния Китая в регионе, которое Пекин приобрел после заключения сделки между соперничающими Ираном и Саудовской Аравией в 2023 году. Война в Газе явно усложняет предстоящий путь, но таковы и должны оставаться долгосрочные цели США.
Во-вторых, IMEC тесно связан с попытками США установить более тесные политические, экономические отношения и отношения в области безопасности с Индией, опираясь на четырехсторонний диалог по безопасности с Японией и Австралией. Это также расширяет усилия Вашингтона по созданию в 2021 году государственно-частной группы I2U2, которая рассматривает сотрудничество США и Индии с Израилем и ОАЭ по экономическим вопросам. И не случайно, что IMEC был анонсирован во время специального мероприятия в кулуарах G20, посвященного возглавляемому США партнерству в области глобальной инфраструктуры и инвестиций (PGII), совместным усилиям G7, начатым в 2022 году для объединения существующих инфраструктурных стратегий под единым политическим эгидой.
Тем не менее, несмотря на все пропагандистские фанфары по поводу статуса IMEC как конкурента BRI, это всегда были усилия другого типа. IMEC гораздо более ограничен по масштабам, поскольку текущие планы предусматривают на один маршрут больше в рамках более крупного CPEC, чем глобальной стратегии подключения. Более того, два участника IMEC – ОАЭ и Саудовская Аравия – присоединились к BRI и не рассматривают это и IMEC как взаимоисключающие опции. Здесь, однако, вопрос большой актуальности заключается в способности IMEC объединить страны G7 с партнерами по БРИКС. Индия является одним из основателей блока развивающихся экономик БРИКС, в то время как Саудовская Аравия и ОАЭ теперь присоединились к группе после многих лет растущих экономических связей. Таким образом, основным преимуществом IMEC для США является его геополитическая ценность и способность продемонстрировать возможности Запада по реализации конкретных инфраструктурных планов; в то время как страны, соединенные инфраструктурой коридора, также должны получить геоэкономические выгоды. Действительно, IMEC является важным дополнением к BRI: оно может способствовать развитию торговли; укрепить отношения между всеми участниками; и сблизить Индию, Европу и США в партнерстве, имеющем четкое (хотя и необъявленное) намерение противостоять Китаю – даже если проект никогда не смог бы соперничать с самим масштабом китайской стратегии.
Четыре из восьми стран, подписавших меморандум IMEC, являются европейскими: ЕС и три его крупнейшие экономики – Франция, Германия и Италия. Это неудивительно: в последние годы ЕС активизировал инфраструктурную деятельность, чтобы перезапустить свою экономику после пандемии коронавируса и улучшить свои отношения с Глобальным Югом. ЕС и его государства-члены также стремятся «снизить риски» со стороны Китая в поддержку своей экономической безопасности, а также продолжить диверсификацию с использованием российских ископаемых видов топлива в рамках перехода к «зеленым» видам. IMEC может сыграть жизненно важную роль в продвижении этих целей, но европейским участникам коридора необходимо реалистично оценивать предстоящие вызовы. Инициатива по обеспечению связи, такая как IMEC, которая сближает Индию с Европой, может обеспечить еще один уровень усилий европейцев на глобальном юге после трудных лет пандемии, военной операции России на Украине и законодательства о климате. Аналогичная логика справедлива и для взаимодействия ЕС со странами Персидского залива, особенно с двумя странами, подписавшими IMEC, ОАЭ и Саудовской Аравией. Они также являются участниками нового мирового порядка, которые не желают принимать чью-либо сторону и стремятся сохранить связи с Западом, Россией и Китаем. Они расширяют свои торговые отношения с Китаем и остаются открытыми для российского бизнеса: Эр-Рияд формирует нефтяной альянс с Москвой для сокращения добычи и повышения цен на нефть; Дубай стал центром российской торговли, нарушающим санкции. В то же время они являются ключевыми поставщиками энергии в Европу и – особенно ОАЭ – важными партнерами в области технологий, необходимых для продвижения перехода к «зеленым» технологиям, например, в производстве экологически чистого водорода. IMEC поможет укрепить экономические связи Европы со странами Персидского залива, которые также стали крупными инвесторами в инфраструктуру от Средиземноморья до Индо-Тихоокеанского региона, и поддерживать рабочие отношения, которые могут обеспечить возможности для европейского влияния в регионе, укрепляя связь с центральным энергетическим узлом. Хотя это не может ослабить влияние Китая на Ближнем Востоке, это могло бы помочь сохранить или даже увеличить позиции Европы. С европейской точки зрения, снижение рисков заключается в снижении зависимости от Китая в цепочках создания стоимости и ограничении уязвимости в случае превращения торговли в оружие. Китай на сегодняшний день является крупнейшим источником импорта в ЕС, на долю которого в 2023 году придется 20,5% импорта блока. Эта доля увеличивается до более чем 90 % на компоненты, жизненно важные для перехода к экологичности, от солнечных панелей до редкоземельных элементов. Готовящееся к принятию законодательство ЕС, такое как Закон о нулевой промышленности, принятый в феврале 2024 года, направлено на увеличение внутреннего производства ключевых зеленых технологий в блоке и снижение его зависимости от единственного внешнего поставщика; в то время как в Стратегии экономической безопасности блока на 2023 год изложены планы по устранению рисков цепочки поставок и зависимости. Это также относится к чрезмерной зависимости от Китая как экспортного рынка, поскольку страна является ключевым направлением для промышленных товаров ЕС, особенно в автомобильной и фармацевтической промышленности. В частном секторе европейские и американские фирмы диверсифицируют свои инвестиционные решения, уходя от Китая, при этом Индия становится основным направлением инвестиций в новые объекты. В период с 2021 по 2022 год объявленные прямые иностранные инвестиции из Европы и США в новые проекты в Индии выросли почти в четыре раза, увеличившись на 65 млрд долларов. Индия привлекает все большую долю инвестиций в производство полупроводников, электромобилей и аккумуляторов, что благоприятствует ее местоположению, многочисленной рабочей силе и развивающейся экономике. Таким образом, диверсификация экономических партнеров является важнейшим компонентом европейских стратегий снижения рисков. IMEC также призван играть стратегическую роль в энергетической безопасности Европы. Параллельно с логистическим коридором меморандум предлагает ряд энергетических подключений вдоль маршрута, включая трубопроводы для транспортировки экологически чистого водорода и электрические кабели. Этот компонент IMEC имеет решающее значение для его европейских участников, учитывая отказ от российского ископаемого топлива, последовавший за вторжением России в Украину, а также амбициозные планы ЕС по экологическому переходу.
Средиземноморский участок IMEC в значительной степени пересекается с участком запланированного трубопровода EastMed-Poseidon – совместной инициативы итальянской энергетической компании Edison и греческой компании DEPA International, которая будет транспортировать израильский и кипрский природный газ в Грецию, а затем в Италию. Если бы ЕС мог включить этот трубопровод протяженностью 2000 км в планы IMEC и дополнить его транспортными соединениями коридора, это имело бы взаимоусиливающий эффект: EastMed больше не был бы отдельным проектом, а частью стратегического коридора, в то время как трубопровод реально обеспечил бы энергетическую составляющую IMEC. ЕС включил трубопровод EastMed в свой список «проектов, представляющих общий интерес» (набор инфраструктурных проектов, которые блок считает критически важными для своих целей в области энергетики и климата). Но война в Газе отложила принятие партнерами окончательного инвестиционного решения. В случае одобрения строительство трубопровода займет всего три года, поскольку предварительная инфраструктура уже развернута. Поскольку сжиженный природный газ (СПГ), поставляемый из США и стран Персидского залива, в значительной степени заменил российский природный газ в ЕС, новые трубопроводные поставки газа из Восточного Средиземноморья, подобные этому, помогли бы снизить зависимость Европы от глобальной динамики СПГ. Транспортировка СПГ морским транспортом делает поставки СПГ уязвимыми для нарушения морской торговли: Южная Европа, например, сталкивается с задержками поставок из Катара из-за кризиса в Красном море. Газопровод вряд ли можно назвать инвестицией в зеленый переход. Но EastMed могл бы поддержать европейские амбиции с нулевой рентабельностью, если бы он был построен как «переходный трубопровод». Эти трубопроводы построены для транспортировки все большего количества водорода в процессе, известном как «блендинг» (смешивание природного газа с водородом для получения менее загрязняющего топливо). Если он будет построен таким образом, трубопровод EastMed можно было бы использовать в рамках IMEC для импорта экологически чистого водорода, производимого странами Персидского залива, которые вложили значительные средства в этот сектор и будут заинтересованы в дальнейшем. Чтобы возместить стоимость проекта в размере около 6 млрд евро, поставщикам обычно требуются газовые контракты на десятилетия, что противоречит европейским целевым показателям выбросов и текущим тенденциям спроса на газ. Европейцам придется как можно скорее развернуть трубопровод для подачи водорода, чтобы снизить риски нехватки газа, которые могут возникнуть в результате инвестиций. Это позволило бы ЕС ограничить закупки газа текущими потребностями Европы; экологически чистый водород может сыграть важную роль в декарбонизации тяжелой промышленности ЕС в будущем.
Импорт экологически чистого водорода из стран Персидского залива представляет особый интерес для двух стран, подписавших IMEC: Италии и Германии. Правительство Италии работает над превращением страны в главную точку входа в Южную Европу для поставок энергоносителей на континент. В настоящее время в основном используется природный газ, но водород предлагает более устойчивую долгосрочную перспективу. Италия сформировала партнерство с Австрией и Германией для развития водородного коридора в рамках Европейской водородной магистрали – инициативы ЕС по строительству масштабной сети водородопроводов по всему континенту — для транспортировки экологически чистого водорода, импортируемого в Италию, в промышленные регионы Германии. IMEC может помочь обеспечить объемы импорта, необходимые Берлину для удовлетворения его предполагаемого спроса на водород к 2030 году, что составит около половины общего потребления водорода в Стране. Германия уже импортирует низкоуглеродистый водород из ОАЭ, поставляемый в виде жидкого аммиака.
IMEC также пересекается с Евроазиатским интерконнектором ЕС – электрическим кабелем, строительство которого началось в 2022 году и который в основном проходит по тому же маршруту, что и трубопровод EastMed, соединяющий электросети Греции, Кипра и Израиля. Хотя кабель сам по себе представляет собой ключевой компонент энергетической устойчивости ЕС, он становится еще более актуальным в контексте планируемого интерконнектора IMEC. В конечном итоге он может соединиться с евроазиатским кабелем, что позволит европейцам воспользоваться значительным потенциалом стран Персидского залива в производстве возобновляемой энергии. Таким образом, IMEC поможет расширить круг потенциальных поставщиков зеленой энергии в Европу, выйдя за рамки стран Южного Средиземноморья, таких как Марокко.