4-5 июня состоялся первый в истории саммит Южная Корея-Африка, на котором присутствовал и Алжир. АНДР рассчитывает на получение крупных инвестиций из Сеула и при этом пытается навязать ему свой политический курс.
4 – 5 июня в Сеуле состоялся первый исторический саммит в Южная Корея-Африка, в котором участвовал и Алжир, рассчитывающий на получение многомиллиардных инвестиций из этой страны. А они, как обещал председательствовавший на встрече президент Южной Кореи Юн Сок Ель, будут весьма крупными. И, по его словам, «эта помощь» к 2030 году может превысить 14 млрд долларов. Он не скрывал, что Южная Корея стремится укрепить свои торговые отношения с Африкой прежде всего в плане налаживания поставок важнейших полезных ископаемых, а также реализации серьезных инфраструктурных проектов.
Всего на саммите присутствовали представители 48 африканских стран (абсолютное большинство государств африканского континента), включая 25 лидеров.
Что же касается сырьевых проектов, то власти Республики Корея стремятся получить стабильный доступ прежде всего к кобальту и элементам платиновой группы, называемыми Сеулом «критическими минералами», важными компонентами для развития технологических секторов от производства электромобилей до оборонной промышленности.
Последнее особенно важно с учетом возросшей нагрузки на южнокорейскую военную индустрию, все более активно снабжающую Украину и помогающим им странам Запада боеприпасами и техникой.
Президент Юн открыто заявил, что, «Южная Корея, обладая передовым полупроводниковым сектором, является высокотехнологичным производственным центром, но более 95% своих потребностей в минеральном сырье восполняет за счет импорта».
На саммите корейский лидер сказал: «Диалог по важнейшим минералам, начатый Южной Кореей и Африкой, послужит примером взаимовыгодного налаживания стабильной цепочки поставок и поспособствует устойчивому развитию минеральных ресурсов во всем мире».
При этом президент Юн подчеркнул: «Партнерство с Африкой, обладающей 30% мировых запасов полезных ископаемых, включая особо ценные хром, кобальт и марганец, имеет решающее значение».
На данный момент, однако, объем торговли Южной Кореи со странами Африки составляет менее 2% от общего объема импорта и экспорта Сеула и он намеревается исправить это упущение.
В частности, Республика Корея обязуется предоставить странам африканского континента «экспортное финансирование на сумму 14 млрд долларов, чтобы помочь южнокорейским компаниям расширить свою торговлю и инвестиции» в Африке.
И позитивные для сторон изменения уже начинают происходить. Так, если в 1988 г. годовой объем торговли между Южной Кореей и государствами Африки составил 890 млн долларов, то в 2022 г. эти показатели выросли до 20,25 млрд долларов. Прямые инвестиции также многократно увеличились с 63 млн в 1988 г. до 700 млн долларов в 2019 г.
Кроме того Юн заявил: «Мы также будем активно способствовать усилиям Африки по региональной экономической интеграции через африканскую континентальную зону свободной торговли (AF-ZLECAf), запущенную в 2019 году».
ZLECAf является соглашением о свободной торговле, объединяющем 54 африканские страны, и направленное на «гармонизацию таможенных тарифов» на всем континенте с целью стимуляции роста их торговли. Также Юн обещает «ускорить заключение соглашений» по многим видам делового партнерства. В частности, Южная Корея заинтересована в расширении сотрудничества с африканскими странами в области инфраструктуры и энергетики.
В частности, Сеул интересует строительство дорог, включая железные, аэропорты и порты, разработку генеральных планов «умных городов» и их создание, включая «умный транспорт».
Но при этом ее руководство заявило на саммите, что оно также хочет внести свой вклад в борьбу с глобальным потеплением. В частности, Юн упомянул проекты создания геотермальной электростанции Олкария в Кении и аккумуляторной системы хранения энергии в ЮАР.
И в этом выверенный ход Юна, направленный на получение преимуществ перед другими сырьевыми конкурентами в Африке, особенно Китаем.
Впрочем, во многом это и вызов для Европы и США. Так, бывший посол Южной Кореи в ЮАР и Уганде Пак Чон Дэ заявил на саммите, что западная и китайская модели развития в африканских странах потерпели неудачу и что Южная Корея предлагает интересный альтернативный путь. Он сказал: «Суть корейской модели сотрудничества в целях развития заключается в развитии человеческого потенциала и управлении, а не в оказании помощи как таковой. Корея обладает опытом и ноу-хау в области развития…, а многие африканские страны имеют огромные возможности для развития, основанные на еще не освоенных и неиспользованных ресурсах, а также на динамичном молодом населении».
Алжирское руководство также надеется извлечь выгоду из развития отношений с Сеулом. Который, в свою очередь, в лице посла Республики Корея в Алжире Ю Ки Чжуна выражает надежду, что первый саммит Южная Корея-Африка еще больше укрепит двустороннее сотрудничество с АНДР. Так, он напомнил, что Алжир — единственная африканская страна, заключившая с Сеулом «партнерство стратегического характера».
Однако в Республике Корея были немного раздосадованы тем, что АНДР на саммите в Сеуле представлял не президент страны Абдельмаджид Теббун, а министр иностранных дел Ахмед Аттаф.
И это не случайно. Алжирский представитель попытался превратить саммит в Сеуле в политическое мероприятие. Так, Аттаф указал, что сейчас Алжир и Республика Корея являются непостоянными членами Совета Безопасности ООН на период 2024 — 2025 годов. И потому им необходимо «играть конструктивную роль в содействии международному миру».
Сеул высоко оценил «вклад Алжира в дело мира и стабильности в Африке», поэтому Юн заверил Аттафа в «стремлении укрепить с ним сотрудничество по безопасности».
Правда, когда представитель Алжира стал настаивать на том, чтобы Сеул открыто выступил против «зверств Израиля в Газе», представители Республики Корея отделались сравнительно мягкими «компромиссными» формулировками и всячески переводили обсуждение на экономику.
Так, министр иностранных дел АНДР получил заверения, что офис Корейского агентства по содействию инвестициям и торговле (KOTRA) в Алжире будет способствовать дальнейшему налаживанию сотрудничества между алжирскими и южнокорейскими компаниями, поддерживая производство в АНДР и приход компаний из Южной Кореи в Алжир.
При этом южнокорейские источники отметили, что объем двусторонней торговли уже превышает аналогичные показатели Алжира с Россией и колеблется в последние годы на отметке 3.4 – 3.6 млрд долларов.
Немалая часть этого оборота приходится на совместные проекты в Алжире Samsung Electronics, создавшую совместную с алжирской компанией Sinova локальную производственную систему и выпуска компанией Tata Daewoo коммерческих автомобилей.
Также реализуются проекты выращивания засухоустойчивой пшеницы, цифровизации таможенной администрации («единое окно» получения и оформления документов), выращивание креветок и экологическое сотрудничество (мониторинг качества воздуха). Другие же южнокорейские компании продолжают рассматривать вложение инвестиций в эту страну. Кроме того, в данный момент развитием бизнеса с Сеулом интересуются 13 алжирских компаний, приглашенных на саммит Южная Корея- Африка.
Что же касается итогов саммита для Алжира, то они с высокой долей вероятности могут оказаться вовсе не такими, как того ожидают в АНДР. И, как представляется, власти АНДР напрасно смешивают в данном случае политику и экономику, в частности, требуя от Сеула ухудшить отношения с Израилем, что, кстати, вызвало «противоречивую» реакцию со стороны других государств африканского континента, для которых израильско-палестинские разборки являются далеким от них делом двух соседей.
Соответственно, гораздо больше шансов на получение южнокорейских инвестиций имеют ДРК, Танзания, Кения и другие страны, чье руководство, желая получить миллиарды из Сеула, предусмотрительно не трогает «скользкие» политические темы.