Как указывают некоторые турецкие эксперты, торговля, инвестиции и технологии по-прежнему остаются наиболее значимыми рычагами влияния Запада на Турцию, экономику которой невозможно поддерживать без притока в ее казну десятков миллиардов долларов. Согласно отчету, подготовленному Министерством торговли, торгово-экономические отношения Турции с Европой и Северной Америкой остается спасательным кругом для ее экономики. Это имеет место, несмотря на многолетние усилия правительства президента Реджепа Тайипа Эрдогана по диверсификации, которое все чаще стремится к более тесным связям с Ираном, Россией и Китаем, часто за счет своих союзников по НАТО. В 2023 году 41% турецкого экспорта был направлен в 27 государств-членов Европейского союза, что составило 104,3 млрд долларов из общего объема экспорта в 255,8 млрд долларов за тот год. С учетом других европейских стран и Северной Америки общая сумма достигает 160,6 млрд долларов, или 62,8% в целом. Цифры также указывают на то, что торговля в значительной степени сбалансирована, а это означает, что Турция импортирует примерно столько же, сколько экспортирует в эти страны. В 2023 году импорт Турции из ЕС составил 106 млрд долларов, что почти столько же, сколько ее экспорт в блок. Положительное сальдо торгового баланса Турции в 2022 году составило около 10 млрд долларов. В прошлом году Турция экспортировала из стран Северной Америки немного больше, чем импортировала. В прошлом году Германия была крупнейшим экспортным направлением турецкой продукции — 21,1 млрд долларов, что составляет 8,2% от общего объема. За ней следовали США с 14,8 млрд долларов. Среди 10 крупнейших экспортных направлений семь были из стран Западного блока, а остальные — из России, Ирака и Объединенных Арабских Эмиратов. В период с января по июнь этого года объем экспорта Турции в Европу составил 71,8 млрд долларов, что составляет 57,2%от общего объема турецкого экспорта. Это незначительный рост по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В отличие от этого, в прошлом году сальдо торговли Турции с Россией и Китаем было значительно отрицательным для Турции, что усугубило дефицит ее текущего счета. В то время как турецкий экспорт в Россию составил 10,9 млрд долларов (4,3% от общего объема экспорта), импорт из России составил 45,6 млрд долларов (12,6%). Иными словами, Турция потратила на финансирование российской экономики более чем в три раза больше средств, чем получила от нее. Аналогичная картина очевидна в торговле Турции с Китаем, который был вторым по величине источником импорта для Турции после России и составил 45 млрд долларов. Китай не входит даже в число 10 крупнейших направлений экспорта турецких товаров, что приводит к существенному отрицательному торговому балансу Турции. Эта ситуация в принципе может вскоре изменится. Серия громких визитов турецких официальных лиц в Китай в прошлом месяце значительно улучшила отношения между Анкарой и Пекином, причем последний стремится использовать Турцию в качестве экспортной базы. Ведущий китайский производитель электромобилей BYD подписал соглашение об инвестировании 1 млрд долларов в Турцию для создания завода по производству электромобилей (EV) и подключаемых гибридных автомобилей. Ожидается, что производство на этом предприятии, расположенном на западе Турции, начнется до конца 2026 года, и на нем смогут работать около 5000 человек. Эти значительные инвестиции знаменуют заметный сдвиг в турецко-китайских отношениях, которые ухудшались с 2020 года после отставки министра финансов Берата Албайрака, решительного сторонника расширения сотрудничества с Китаем. Отношения еще больше испортились в 2021 году, когда китайский консорциум отказался от планов покупки акций третьего моста в Стамбуле почти за 700 млрд долларов. Эти новые инвестиции могут стать значительным подспорьем для испытывающей трудности экономики Турции, которая все чаще ищет прямые иностранные инвестиции. Исторически основным препятствием на пути укрепления турецко-китайских отношений было тяжелое положение уйгуров в Синьцзяне на западе Китая, которые разделяют этнические и культурные связи с Турцией. Члены уйгурской общины, а также правозащитные организации и западные официальные лица неоднократно обвиняли Китай в совершении геноцида и преступлений против человечности в отношении этого мусульманского меньшинства. Согласно сообщениям, миллионы уйгуров были отправлены в концентрационные лагеря, а тысячи мечетей были разрушены или переоборудованы. Китай отрицает, что он притесняет общину. Несмотря на эти текущие проблемы, за последний год эта тема стала менее заметной в национальной и международной повестке дня. Турецкий источник, знакомый с этим вопросом, полагает: «Китайские официальные лица сообщили нам, что вопросы безопасности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе были решены. Итак, по их мнению, эта глава подходит к концу». В прошлом месяце министр иностранных дел Турции Хакан Фидан впервые с момента вступления в должность посетил Китай, где встретился с высокопоставленными китайскими официальными лицами и подчеркнул заинтересованность Турции в улучшении отношений. Фидан также посетил Урумчи и Кашгар в регионе Синьцзян, чтобы лично понаблюдать за ситуацией, выполнив давнее требование Китая. «У нас была искренняя дискуссия о наших собственных ожиданиях», — сказал тогда турецкий дипломатический источник. Турецкие официальные лица последовательно подтверждают свою приверженность принципу «одного Китая», который утверждает, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая, а также выступает за справедливое отношение к уйгурам как к равным гражданам с уважением к их культурным правам и свободам. Во время этих встреч турецкие официальные лица предложили новое начало, ориентированное на экономическое сотрудничество в рамках так называемого Глобального юга.
Позже в июне делегация правящей Партии справедливости и развития Турции (ПСР) посетила Китай и встретилась с официальными лицами Коммунистической партии Китая. Делегация во главе с заместителем председателя Эфканом Ала и заместителем председателя ЦК КПК. Обе правящие партии подписали соглашение об увеличении числа двусторонних визитов, проведении совместных конференций и участии в культурных мероприятиях. Источники, знакомые с визитом, сообщили, что обе партии установили прямую линию для оперативного решения вопросов. Недавние китайские инвестиции согласуются с усилиями Китая по доступу к рынку Европейского союза, и таможенный союз Турции с ЕС представляет реальную возможность. Однако китайские официальные лица выразили недовольство июньским решением Анкары ввести 40-процентный дополнительный налог на китайские электромобили. Турецкая сторона отметила, что количество проданных в стране китайских автомобилей в прошлом году превысило 59 000, что составляет 6% от общего объема продаж электромобилей. «Мы сказали им, что в этом году их количество вот-вот удвоится, и мы ни за что не могли этого допустить. 95% нашей двусторонней торговли состоит из китайского экспорта», — сказал турецкий источник В ответ китайские официальные лица заявили, что изучают способы увеличения турецкого экспорта и поддержания устойчивых торговых отношений. Турция представила список из 2000 товаров для потенциального китайского импорта и предложила установить прямые рейсы между Турцией и Урумчи, расположенным на северо-западе Китая, для углубления связей. Китайский автопроизводитель Guangzhou Automobile Group (GAC) также ведет переговоры с турецким производителем электромобилей Togg о возможном совместном производственном предприятии. После этих встреч президент Реджеп Тайип Эрдоган встретился со своим китайским коллегой Си Цзиньпином на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества в Казахстане. Источники предположили, что Си Цзиньпин пригласил Эрдогана посетить Китай и что он ответит взаимностью визитом в Турцию. Эрдоган посетил Китай в 2019 году, но ответного визита Си Цзиньпина не состоялось, поскольку Анкара не ратифицировала договор об экстрадиции, который потребовал бы от Турции депортации некоторых граждан-уйгуров. Источники указали, что ратификация такого соглашения пока не обсуждается.
Но в любом случае какие-то планы по усилению роли Китая на турецком рынке – это перспектива, а вот отношения со странами коллективного Запада – это реальность, даже несмотря на все напряжения в двусторонних отношениях в связи с Кипром и Средиземноморском шельфе. С точки зрения экспорта сектора услуг, таких как туризм, логистика и транспорт, западные страны также остаются ключевыми для Турции. В прошлом году Турцию в качестве туристов посетили 6,6 млн человек из Европы, что составляет 49,8% от общего числа, что составляет половину из 54,3 млн долларов, заработанных Турцией на туризме. Число посетителей из США составило 372 000 человек, что составляет 2,47% от общего числа. Понятно, что в 2022 и 2023 годах резко увеличилось число российских туристов, решивших отправиться в Турцию, — ежегодно 1,8 млн туристов. В 2021 году их число составило 854 000. Этот всплеск был в значительной степени связан с западными санкциями в отношении России, которые создали трудности в доступе к финансовым и банковским услугам в западных странах. Следовательно, россияне выбрали Турцию, которая публично заявила, что не будет применять западные санкции и облегчит россиянам доступ к турецким банковским и финансовым учреждениям. Но сейчас приток туристов из России последовательно сокращается в силу повышения цен в турецком турсекторе.
Что касается прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Турцию, то Запад сохраняет большую часть притока инвестиций, что подчеркивает его решающую роль в поддержке турецкой экономики. Согласно последним данным, только на Европу пришлось 69,6% прямых иностранных инвестиций в страну, что в прошлом году составило почти 4 млрд долларов. На долю США пришлось 4,6% инвестиций. К апрелю 2024 года европейские инвестиции незначительно сократились до 65,4%, в то время как инвестиции США выросли до 20,9% от общего объема ПИИ. В период с 2002 по 2024 год, охватывающий чуть более двух десятилетий правления президента Эрдогана в Турции, инвестиции из Европы составили 136,4 млрд долларов. За тот же период американские инвесторы вложили в турецкую экономику 15 млрд долларов. Если рассматривать косвенные инвестиции и более широкие экономические выгоды, получаемые от отношений Турции с Западом, жизнеспособность ее экономики по-прежнему в значительной степени зависит от западной поддержки. Кроме того, Европа и Северная Америка были ключевыми рынками для турецкой обрабатывающей промышленности, которая полагается на импортируемые промежуточные товары, химикаты и высококачественное прецизионное оборудование для производства товаров на экспорт в остальной мир.
Как полагают некоторые турецкие эксперты, цифры ясно показывают, что усилия Эрдогана сблизиться с Россией, Ираном и Китаем за последнее десятилетие не привели к намеченной диверсификации торговли, которая заменила бы важнейшую поддержку, оказываемую Западом. Похоже, что такая картина сохранится в обозримом будущем, если не произойдут существенные изменения. Это было главной причиной, по которой Эрдогану пришлось отказаться от неортодоксальной экономической и финансовой политики и вернуться к традиционной макроэкономической политике в прошлом году. Однако его первоначальная позиция обошлась дорого, потери составили десятки миллиардов долларов, а по некоторым данным, возможно, и сотни миллиардов. Это привело к высокой инфляции, резкому росту безработицы и более широкому дефициту текущего счета. Эрдогана часто критикуют за его конфронтационную риторику по отношению к Западу, но на практике у него нет иного выбора, кроме как соглашаться с позицией Запада по большинству, если не по всем, вопросам. Это стало очевидным на недавнем саммите лидеров НАТО в Вашингтоне, округ Колумбия. Эрдоган понимает, что его политическое выживание зависит от оказания помощи турецкому народу, и для достижения этого он в значительной степени полагается на западную торговлю, туризм, инвестиции и технологии. Тем не менее, эта горькая правда не удерживает его от использования возможностей, когда они возникают, таких как содействие тактике обхода санкций россиянами и иранцами и предоставление китайцам возможности прочно закрепиться в турецкой экономике в обмен на нераскрытые соглашения, которые обогащают его самого и его партнеров, часто за счет национальных интересов Турции.