1 октября Иран нанес массированный ракетный удар по Израилю примерно 200 баллистическими ракетами в ответ на израильские атаки, в результате которых погибли высокопоставленные члены ХАМАСа, лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла и иранские военные. Ракетный удар также стал ответом на убийство Исмаила Хании, одного из руководителей ХАМАСа, убитого Израилем в Тегеране в июле с.г. Ответный иранский удар заставил почти 10 млн израильтян укрываться в бомбоубежищах. В результате атаки никто не пострадал, только два мирных жителя получили легкие ранения осколками в Тель-Авиве. Начальник Генштаба Армии обороны Израиля генерал-лейтенант Герци Халеви отметил, что «ущерб относительно невелик благодаря правильному поведению гражданского населения и качественной обороне»[i] [1].
Ближний Восток уже несколько недель находится в состоянии повышенной готовности, ожидая обещанных Израилем ответных мер. Тем временем в СМИ появились сообщения, согласно которым премьер-министр Биньямин Нетаньяху пообещал президенту США Джо Байдену ограничиться ударами только по военным объектам Ирана, а не по ядерным т. к. Вашингтон опасается, что более масштабная атака повлияет на ноябрьские выборы. Одновременно в канцелярии премьер-министра заявили, что интересы Израиля превыше всего[ii] [2].
Однако в СМИ появились сообщения о том, что Израиль может столкнуться с нехваткой ракет и перехватчиков ракет в своей системе ПВО. Несмотря на то, что Вашингтон помогает еврейскому государству в решении этого вопроса, в частности, обещает отправить THAAD («терминальная защита высоко летающих объектов»), американскую мобильную систему противоракетной обороны, предназначенную для перехвата баллистических ракет на конечном участке траектории, но израильскому военно-политическому руководству все равно приходится решать, какие цели защитить в первую очередь.
По словам бригадного генерала (в отставке) Асафа Ориона, старшего научного сотрудника Института исследований национальной безопасности (INSS) и директора Израильско-китайского политического центра им. Дайаны и Гилфорда Глейзер, «Израиль еще не прошел полную проверку, поскольку поддерживаемая Ираном “Хизбалла” в Ливане еще не раскрыла весь свой потенциал». «Она выпускает лишь около десятой части своих предполагаемых довоенных пусковых мощностей, несколько сотен ракет в день вместо 2000», – сказал эксперт. Он объясняет это решением «Хизбаллы» не выкладываться на полную и отчасти действиями ЦАХАЛ по уничтожению военного потенциала организации. «Но у “Хизбаллы” осталось достаточно, чтобы провести мощную операцию», – утверждает А.Орион[iii] [3].
По мнению Орны Мизрахи (старший научный сотрудник INSS, бывший сотрудник израильских силовых структур), несмотря на трудную войну в Газе, ливанский фронт оставался основным театром действий против шиитской оси Ирана. За месяцы войны «Хизбалла» нанесла тяжелый урон ЦАХАЛу, израильскому тылу и особенно жителям севера, которые были эвакуированы из своих домов. Хотя время войны было навязано ХАМАСом, «Хизбалла» выбрала стратегию «войны на истощение» в надежде воспользоваться возможностью улучшить баланс сил с израильской армией и продвинуть иранские интересы. Но по мере затягивания войны, шиитская организация платила все большую цену, втягивая своего покровителя Иран в прямое вмешательство, несмотря на нежелание Тегерана становиться активным участником конфликта.
Решение израильского кабинета министров от 16 сентября включить возвращение эвакуированных с севера жителей страны в свои дома в качестве одной из целей войны и перенести фокус боевых действий на северный фронт О.Мизрахи называет поворотным моментом в кампании. По ее оценке, «Армия обороны Израиля провела ряд высокоэффективных операций, ставших возможными благодаря многолетнему сбору разведданных и оперативной готовности, в ответ на растущую обычную угрозу со стороны главного прокси Ирана на северной границе Израиля. Эти операции, наряду с наземными действиями на юге Ливана, которые начались 1 октября, нанесли серьезный удар по “Хизбалле”. В течение нескольких недель организация потеряла большую часть своего высшего военного руководства и значительную часть своего военного потенциала. Хотя “Хизбалла” по-прежнему существует, она стала ослабленной, потрепанной и дезориентированной организацией, лишенной руководства и несущей ежедневные потери».
Отмечается, что уже год война продолжается без четкого понимания условий ее прекращения. О.Мизрахи осторожно высказывает предположение, что «даже если побежденная “Хизбалла” не исчезнет, достижения Израиля дают возможность изменить ландшафт безопасности вдоль ливанской границы и повлиять на статус организации в Ливане». По ее мнению, «Израиль играет центральную роль в формировании новой реальности безопасности на севере посредством своих военных действий и в формулировании политического решения, позволяющего жителям севера вернуться в свои дома, как и было обещано». Одновременно эксперт, не конкретизируя, признает, что «способность Израиля влиять на необходимые изменения в Ливане, необходимые для его освобождения от “Хизбаллы” и Ирана, остается ограниченной»[iv] [4].
Сима Шайн, директор исследовательской программы по Ирану и шиитской оси в INSS, утверждает, что серия боевых действий Израиля в Ливане, включая убийство Насраллы, поставила Иран в новую, неожиданную стратегическую ситуацию с потенциально серьезными последствиями. Наземное вторжение ЦАХАЛа в Ливан, наряду с продолжающимися атаками на военные объекты, значительными потерями среди боевиков “Хизбаллы” и перемещением примерно миллиона жителей с юга Ливана, впервые представляют реальную угрозу положению шиитской организации в Ливане.
Отмечается, что на этом фоне после раздумий иранский режим решил атаковать Израиль 1 октября, связав убийство И.Хании в Тегеране с убийством Х.Насраллы в Бейруте. Решение Ирана запустить около 200 баллистических ракет по нескольким целям, в том числе вблизи Тель-Авива, эксперт расценивает, как стремление срочно восстановить свои силы и средства сдерживания против Израиля. Этот шаг также демонстрирует другим региональным державам оси, что Иран по-прежнему привержен их поддержке и не бросит их на поле боя.
С.Шайн обращает внимание на то, что «наряду с наступательной операцией иранский режим инициировал дипломатические усилия по сдерживанию возможных последствий в Ливане. Министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи прибыл в Бейрут 4 октября, где встретился с временным премьер-министром Наджибом Микати и спикером ливанского парламента Набихом Берри. Берри, который долгое время был связующим звеном между Насраллой и американской администрацией, участвовал в обсуждениях, которые вел спецпредставитель США Амос Хохштейн по потенциальному разрешению конфликта». По мнению эксперта, визит иранских высокопоставленных лиц в Ливан, а затем в Сирию был направлен на то, чтобы подтвердить поддержку Ираном «Хизбаллы» и гарантировать, что другие региональные силы не будут использовать ситуацию для осуществления политических шагов, которые могут нанести ущерб интересам Ирана.
Тем временем, из Вашингтона и Бейрута все чаще раздаются призывы к проведению выборов президента в Ливане, чему, полагает эксперт, «Хизбалла» препятствует уже почти два года. Она также указывает на все более настойчивые требования разорвать связь, которую Насралла создал между конфликтами в секторе Газа и на юге Ливана. После визита Арагчи Тегеран, столкнувшись с потерей высокопоставленных должностных лиц (таких как посол Ирана в Ливане, который был ранен в результате подрыва пейджеров, и генерал Нилфорушан, заместитель командующего силами «Аль-Кудс», ответственный за Ливан и Сирию, который погиб вместе с Насраллой), был вынужден отправить еще одного своего представителя. 12 октября по приглашению Н.Берри прибыл спикер парламента Ирана Мохаммад Багер Галибаф, который передал «Хизбалле» послание от верховного лидера Ирана Али Хаменеи и президента Масуда Пезешкиана.
С.Шайн считает, что эти визиты на высоком уровне свидетельствуют о «значительном ударе, который Иран получил в Ливане. Он изо всех сил пытается эффективно координировать свои действия с “Хизбаллой” из-за потери высокопоставленных командиров организации и ключевых иранских должностных лиц, ответственных за поддержание отношений как с “Хизбаллой”, так и с ливанским правительством. Недавние события в Ливане, а также ожидание ответа Израиля на иранское нападение заставили Тегеран столкнуться с новой стратегической реальностью. Впервые Иран сталкивается с Израилем без сдерживания полностью функционирующей “Хизбаллы”, которая больше не может выполнять свою критически важную роль»[v] [5].
[i] [6] IDF acknowledges some Iranian missiles hit airbases, says no major damage caused // Times of Israel. 02.10.2024. https://www.timesofisrael.com/idf-acknowledges-some-iranian-missiles-hit-airbases-no-major-damage-caused/?utm_source=article_hpsidebar&utm_medium=desktop_site&utm_campaign=liveblog-october-2-2024
[ii] [7] Netanyahu told Biden Israel will not attack Iranian nuclear or oil sites – report // The Times of Israel. 15.10.2024. https://www.timesofisrael.com/netanyahu-told-biden-israel-will-not-attack-iranian-nuclear-energy-sites-report/
[iii] [8]Israel faces potential shortage of interceptor missiles — report // The Times of Israel. 15.10.2024.
https://www.timesofisrael.com/israel-faces-potential-shortage-of-interceptor-missiles-report/
[iv] [9] A Year to the War in the Northern Arena — Where Are We Headed? / INSS. https://www.inss.org.il/social_media/a-year-to-the-war-in-the-northern-arena-where-are-we-headed/
[v] [10] Iran’s Effort to Preserve Its Position in Lebanon Following Nasrallah’s Elimination / INSS. 13.10.2024. https://www.inss.org.il/social_media/irans-effort-to-preserve-its-position-in-lebanon-following-nasrallahs-elimination/