- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

К развитию процесса национального примирения в Афганистане

По информации афганских и зарубежных источников, Правительство Х.Карзая активизировало работу по продвижению переговоров с представителями вооруженной оппозиции в контексте реализации программы национального примирения в этой стране.

Речь идет, прежде всего, о не имевшем ранее прецедентов подключении к диалогу с официальными афганскими властями, при посредничестве Международных сил содействия безопасности, высокопоставленных членов движения «Талибан» (ДТ) и их союзников, прибывающих в Афганистан из Пакистана.

По имеющимся на данный момент сведениям, переговоры носят двухтрековый характер. С одной стороны, Кабул стремится навести мосты с членами так называемой «Кветтской шуры», руководящего органа ДТ, обеспечивающего координацию подрывных мероприятий на афганской территории. С другой стороны, партнером по диалогу становится и сеть Хаккани, базирующаяся в приграничных с Афганистаном северо-западных районах Пакистана и стремящаяся к укреплению своего влияния на территории обеих стран.

По мнению автора, подобный подход администрации Х.Карзая объясняется, прежде всего, тем влиянием на процесс реализации программы национального примирения, которым изначально обладали США. Для Вашингтона упомянутый процесс носит не узко внутриафганский, а более широкий, региональный характер в том смысле, что американская администрация традиционно стремилась в рамках нацпримирения обеспечить интересы своего ключевого союзника – Пакистана.

Не секрет, что для Исламабада сеть Хаккани представляет, несмотря на ее экстремистский характер, едва ли не единственный инструмент обеспечения своего влияния в Афганистане на случай провала там стабилизационных усилий и укрепления влияния талибов и их союзников. При таком сценарии развития событий сеть Хаккани, как в свое время и ДТ, могла бы стать надежным выразителем пакистанских стратегических интересов в новом афганском политическом истеблишменте.

Именно такой подход является основополагающей причиной крайне пассивной позиции Пакистана в борьбе с указанной сетью, хотя прочие экстремистские группировки, базирующиеся на территории этой страны, становились неоднократно объектом жесткой силовой политики Исламабада.

В этих условиях пакистанцы стремятся любыми средствами не допустить реализации такого варианта национального примирения, который бы исключал пропакистанские силы, а, следовательно, и закрывал бы им дорогу в афганские политические институты.

Для самих афганцев приоритет представляло бы налаживание диалога лишь с непосредственно угрожающими режиму Х.Карзая талибскими силами, не имеющими за спиной существенной поддержки стран региона и таким образом более склонными к конструктивным переговорам. Можно предположить, что с таких позиций стремились бы исходить и сами США, если бы только не опасения Вашингтона потерять при реализации этой схемы свое влияние на Пакистан.

Вместе с тем, такой подход потенциально способен серьезно осложнить, если не сорвать процесс нацпримирения в Афганистане. Дело в том, что, по мнению автора, сторонники сети Хаккани будут во многом ориентироваться указаниями из Пакистана, для которого реализация упомянутой программы, хоть в какой-либо мере оставляющая сомнения в стратегической безопасности пакистанского государства на афганском направлении, абсолютно неприемлема. В частности, в Исламабаде не могут не понимать того, что соглашение администрации Х.Карзая с представителями ДТ без обеспечения должного представительства сети Хаккани может означать продолжение ныне проводимой Кабулом политики разнонаправленности во взаимодействиях с государствами региона. Ведь за исключением сети Хаккани другие экстремистские группировки в значительно меньшей степени зависимы от пакистанской финансовой помощи, базируют финансирование своей деятельности на доходах от наркоторговли, а в случае вхождения во властную систему Афганистана будут гораздо более свободными в выборе внешнеполитических партнеров. Такой выбор в условиях крайне ограниченности внутренних ресурсов самого Афганистана будет практически однозначно определяться возможностью извлечения экономических, а не столько политических выгод от такого международного сотрудничества. В этом плане возможности Индии, на данный момент и так имеющей солидное присутствие на афганском рынке, выглядят гораздо более привлекательными, нежели самого Пакистана. Отсюда – возможность проецирования индийского политического влияния на Кабул, традиционно рассматриваемого в Исламабаде как составная часть политики «стратегического окружения» Пакистана.

С учетом изложенного можно предположить, что пакистанская сторона, активно продвигая интересы сети Хаккани в переговорном процессе, будет стараться держать «руку на пульсе», всячески блокируя не устраивающий ее ход переговорного процесса. Инструментарий при этом может быть различным, однако на данный момент приоритетным для Пакистана является, очевидно, обеспечение схемы «сеть Хаккани – обязательный участник диалога».

Каковы в этих условиях перспективы переговорного процесса по нацпримирению в Афганистане? Как представляется автору, до существенных подвижек в позиции США, вынужденных в силу стратегических соображений на данном этапе поддерживать Пакистан, прогресса в диалоге ожидать не приходится. Лишь серьезные изменения в военно-политической ситуации в Афганистане (смена подходов Исламабада к афганской проблематике в силу их традиционности крайне маловероятна), к примеру, резкая дестабилизация обстановки там могут подвигнуть Вашингтон к обеспечению достижения мира любыми средствами, в том числе путем исключения из переговорного процесса проводников пакистанского влияния.