- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Политика США в Афганистане на нынешнем этапе

Получив карт-бланш от афганских партнеров и европейских союзников на реализацию своих стратегических задач, в том числе путем оформления конкретных планов передачи ответственности афганским вооруженным силам за обеспечение безопасности в ИРА по итогам Кабульской международной конференции по Афганистану (20 июля 2010 г.), Вашингтон, казалось бы, получал широкое пространство для маневра в имплементации своей линии на афганском треке. Однако осуществление соответствующих мероприятий, столкнувшись с рядом как внутриафганских, так и внешних по отношению к ИРА факторов, вынудило администрацию Б.Обамы фактически «на ходу» вносить коорективы в свои подходы к афганской проблеме.

Силовое давление на экстремистов, несмотря на существенное увеличение численности американских войск и, в целом, всего контингента МССБ, оказалось крайне малоэффективным в изменении стратегического соотношения сил в Афганистане. Хотя предложенная С.Маккристалом тактика преимущественного задействования спецподразделений для ликвидации талибской верхушки и минимизации разрушительных для местного населения последствий боевых операций, в целом, способствовала некоторому сокращению жертв среди гражданских лиц и создавала впечатление верных шагов на изначально декларируемом США пути к завоеванию «умов и сердец» простых афганцев, однако такой подход в силу своей самоограниченности имел крайне скромные результаты в достижении основной заявленной Вашингтоном задачи – максимального ослабления сил вооруженной оппозиции.

В полной мере это проявилось при реализации антитеррористических операций «Моштарак» (февраль-март 2010 г., провинция Гильменд) и «Шефаф» (март-апрель 2010 г., северные провинции ИРА). Потери талибов и их союзников оказались весьма незначительными и, очевидно, не смогли сколько-нибудь существенно ограничить боевой потенциал этих группировок в соответствующих районах. Тактика С.Маккристала вылилась фактически в выдавливание боевиков в прочие, ранее относительно стабильные, провинции Афганистана. В итоге деятельность экстремистов получила дополнительный импульс к расширению ее географической представленности. Более того, в Гильменде, несмотря на первоначально заявленную дополнительную цель – обеспечение ведущей роли афганских вооруженных сил, они оказались, по признанию западных военных источников, не готовы действовать самостоятельно.

К модификации стратегических задач США подталкивает и крайняя неудовлетворительность (если не сказать провал) функционирования нынешней политической системы ИРА. Речь в частности, идет об омраченных серьезными нарушениями избирательного законодательства президентских выборах 2009 г. в Афганистане. По-видимому, не меньшие проблемы будут зарегистрированы и по итогам состоявшихся в сентябре этого года парламентских выборах – по крайней мере значительное число бюллетеней уже забраковано избиркомом. Логичная реакция американской, да и в целом всей западной общественности – разочарование в целесообразности поддержания на плаву режима Х.Карзая, не оправдавшего надежд ни его зарубежных спонсоров, ни самих афганцев.

Ключевым элементом изменений стратегии США в Афганистане стал с учетом вышеуказанных факторов перенос большего акцента в своей деятельности с силовой составляющей на обеспечение примирения с вооруженной оппозицией (запущенная в сентябре 2010 г. операция в провинции Кандагар не меняет общей картины: доставшись новому командующему МССБ Д.Петреусу «в наследство» от его предшественника С.Маккристала она фактически носит инерционный характер). Четко сформулированный старт этому процессу был дан на двух крупных форумах текущего года – Лондонской и Кабульской конференциях по Афганистану (на встрече в афганской столице была, в частности, утверждена «Программа мира и реинтеграции в Афганистане»). Осенью 2010 г. соответствующий переговорный процесс был запущен. При этом ведется он не только с членами так называемой «Кветтской шуры», руководящего органа талибов, обеспечивающего координацию подрывных мероприятий на афганской территории, но и с пропакистанской сетью Хаккани.

Очевидно, Вашингтон будет стремиться построить свою афганскую стратегию на двухтрековом подходе – сочетание мер примирительного характера со строящейся на базе соответствующего прогресса подготовке к сворачиванию американского военного присутствия в ИРА. Напомним, что обозначенная Б.Обамой дата начала сокращения контингента США – июнь 2011 г. – не является жестко установленной: ей предшествует стратегический обзор, намеченный Пентагоном на декабрь 2010 г. и призванный, очевидно, определить наиболее реалистичные с точки зрения американских интересов временные параметры «стратегии ухода».

Каковыми будут результаты упомянутого обзора определить на настоящий момент сложно – в этом уравнении имеется слишком много неизвестных, в том числе и итоги намеченных на ноябрь этого года промежуточных выборов в Конгресс США. Вместе с тем, по крайней мере, две составляющие стратегического курса американцев более-менее очевидны. Вашингтон в итоге, в силу, прежде всего, настроя американской общественности, пойдет на существенное сокращение своего военного присутствия в Афганистане, тем более что соответствующий процесс уже апробирован действиями Канады и Нидерландов (открытым остается вопрос о том, какой по численности контингент США в конечном счете останется в Афганистане; однако иракский опыт дает основание предполагать, что его размеры будут определяться потребностями обучения и поддержки афганских сил безопасности).

Другая тенденция – отход от «демократизаторских» лозунгов в пользу более прагматичного курса, не отягощенного задачами госстроительства в ИРА.