- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Банковский сектор ИРИ и режим экономических санкций

Произошедший в Иране осенью 2010 г. серьезный скачек курса доллара США (приблизительно на 15%) равно как и общее тяжелое положение банковской системы ИРИ многие западные аналитики также объясняют введением новых экономических санкций. По их словам, пусковым механизмом в ситуации со скачком курса доллара США по отношению к иранскому риалу было решение ОАЭ заморозить счета ряда иранских банков, через которые в ИРИ поступала валюта и проводились необходимые финансовые операции. Взволнованное население Тегерана и других крупных городов страны немедленно стало скупать имевшиеся в иранских обменных пунктах доллары США, подняв, таким образом, остававшийся в течение долгого времени стабильным валютный курс. Немедленное вмешательство ЦБ ИРИ, впрочем, смогло стабилизировать ситуацию, хотя до конца так и не сняло всех опасений. Что же касается самой банковской системы ИРИ, то, по словам экспертов, с применением новых санкций, фактически запрещающим крупным инвесторам из США, ЕС и Канады вкладывать свои средства в банковский сектор ИРИ (решение об открытии которого для ПЗИ было фактически принято иранским руководством накануне) была уничтожена последняя надежда на реанимацию банковской сферы ИРИ.

С мнением зарубежных экспертов опять можно согласиться лишь частично. Скачек валютных курсов, судя по всему, был в большей степени вызван негативными ожиданиями последствий введения санкций, чем практической реализацией этих прогнозов. Те, кто распространял слухи о предстоящих нехватках валюты в ИРИ, предположительно опирались на неоднократно озвученные в конце 2009 г. – начале 2010 г. опасения иранских аналитиков относительно состояния резервного фонда валютных поступлений ИРИ от экспорта нефти (т.н. хесаб-э захайер-э арзи). На основании официальных данных, за время работы президента М.Ахмадинежада изъятия из него достигли своего пика и практически истощили фонд. Кроме того, из-за снижения мировых цен на углеводородное сырье, перехода осуществления расчетов за экспорт нефти с доллара на евро, и падения в сентябре 2008 г. курса европейской валюты по отношению к американскому доллару, уменьшились поступления в резервный валютный фонд. Все это привело Тегеран к финансовым потерям в размере 5 млрд долларов США. В меджлисе неоднократно высказывались предложения о ревизии средств на счетах резервного валютного фонда. Однако под давлением правительства М.Ахмадинежада эти предложения в целом не были реализованы. По всей видимости, инициаторы осенней паники 2010 г. рассчитывали на то, что у Ирана просто не хватит средств на валютную интервенцию, забыв, впрочем, что т.н. «резервный валютный фонд» вовсе не соответствует всем валютным запасам ИРИ и по своему объему, предположительно, значительно меньше их.

В целом же проблемы финансового сектора ИРИ в основе своей имеют внутреннюю природу и их назревание констатировалось еще задолго до принятия санкций 2010 г. Некоторые эксперты считают, что циркулирующая в прессе информация о банковском кризисе является не более чем слухом, активное распространение которого началось 28 января 2010 г., когда ЦБ под предлогом реализации программы по борьбе с отмыванием денег запретил банковским институтам страны разрешать своим клиентам в течение дня снимать с депозитов средства, превышающие по объему 150 млн риалов (около 15 тыс. долл. США). Этот факт вызвал панику среди населения, часть которого попыталось в экстренном порядке снять средства со счетов. Вслед за этим в интернете появилась явно ложная информация о скором банкротстве двух крупнейших банков ИРИ «Мелли» и «Меллят», якобы по причине острой нехватки финансовых активов, которая в свою очередь объяснялась значительным количеством невозвращенных кредитов. Вся ситуация, как и случай с неожиданным скачком курса валют в ИРИ осенью 2010 г., судя по всему, являлась лишь очередной попыткой вызвать панику среди иранского населения и дестабилизировать общую ситуацию, т.к. большинство приводимых аргументов в пользу теории о грядущем крахе банковской системы были выдуманы за исключением проблемы невозвращенных долгов. Такая действительно существует и существует уже довольно давно, будучи никак не связанной с санкционным режимом.(1)

Общий долг физических и юридических лиц иранским банкам по кредитам увеличился семикратно за последние несколько лет и достиг 33,6 млрд долларов США (по другим данным 48 млрд долл. США), что приблизительно равно двукратному объему уставного капитала финансовых институтов ИРИ и составляет 20% их активов. Примерно половина долгов приходится на «флагманы» иранского банковского сектора – банки «Мелли», «Меллят», «Садерат», «Теджарат». По заявлению советника министра труда и социальных вопросов Ирана Г.Карими, к 2010 г. 1418 предприятий Ирана имели проблемы с выплатой долгов банкам. Общая сумма составляла 13,5 млрд долларов США, а средний долг каждого предприятия – около 9,5 млн долларов США. По другим – уже неофициальным – данным, около 70% долгов сконцентрировано в руках всего 1000 предприятий, часть из которых существует только на бумаге. Иранским финансовым институтам к концу 2009 г. пришлось арестовать более 10% залоговых обязательств должников, а избыточные активы иранских банков (арестованные залоговые обязательства должников) достигли 3 млрд долларов США.(2)

Причин, приведших к росту объемов невыплаченных долгов, существует несколько, включая международный финансовый кризис. Косвенно к ним можно причислить и санкции, которые привели к задержке поставок необходимого сырья в ИРИ и последующему кризису на ряде производств, которые, в свою очередь, оказались неспособны вернуть взятые кредиты. По имеющимся данным около 6700 подобных предприятий в 2009 г. получили отсрочки по долгам. Однако основная причина невыплат имеет исключительно внутренний характер: правительство М.Ахмадинежада несколько лет назад в законодательном порядке ограничило кредитную ставку уровнем 12%.(3) Стремясь активизировать приток средств в реальный сектор экономики, руководство страны тем самым создало основу для денежных спекуляций. В государстве с высоким темпом роста инфляции превышавшим банковскую кредитную ставку (в некоторые периоды (в том же 2009 г.) практически трехкратно) оказалось очень удобно брать в долг у банковской системы с последующим использованием этих сумм на теневом кредитном рынке (где ставка процента составляла 30 – 45%) или размещением их на депозитах в других банках по более крупной доходной ставке. Отложенные выплаты по кредиту в таком случае становились еще одним способом увеличить доход. В некоторых случаях имело место и злоупотребление, когда связанные с государством структуры путем некоторых махинаций получали кредит без предоставления достаточных гарантий и, в итоге, оказывались не в состоянии выплатить его назад или просто отказывались это делать.(4)

Не последнюю роль в усугублении проблем иранского банковского сектора играли и исламские принципы. Опора на них заставила иранские банки выбрать особый путь развития. После исламской революции 1979 г. финансовая сфера экономики ИРИ, как и все стороны жизни, была приведена в соответствие с догмами Корана. В первую очередь строгому запрету подверглось использование процентной ставки в традиционном ее понимании. Вместо этого банки были вынуждены принимать участие в проектах своих заемщиков, деля с ними не только прибыль, но и риски. В результате, финансовые институты ИРИ в значительной степени потеряли заинтересованность в развитии сферы кредитования и оказались незащищенными перед системными экономическими колебаниями. Государственный контроль, практическое отсутствие конкуренции и закрытость для внешнего мира привели к стагнации банковской системы ИРИ и ослаблении ее роли в развитии экономики.

Вынужденное (фактически полноправное) участие банков в проектах своих клиентов стало причиной еще одного важного недостатка банковской системы Ирана: финансовые институты страны превратились в своеобразные «государства в государстве», в основном обеспечивающие финансами подконтрольные им фирмы. Бывший глава ЦБ ИРИ Т.Мозахери (отправлен в отставку в сентябре 2008 г.) неоднократно акцентировал незаинтересованность иранских банков, занятых, в действительности, не финансовой, а хозяйственной деятельностью, в поиске и привлечении клиента. Он указывал на якобы нередко имевшие место факты создания банками коммерческих компаний, которые ими же обеспечивались капиталом с последующей передачей прибыли финасовому институту.

Сегодня в Иране развернута достаточно жаркая полемика относительно того, каким образом провести изменения, чтобы активизировать кредитно-инвестиционную деятельность банков. Практически все аналитики сходятся во мнении, что необходимо пересматривать существующую законодательную базу. Наиболее осторожные эксперты предлагают в законе «Закон о банковской деятельности на основе исламских принципов беспроцентности» ярче акцентировать прямые инвестиции, как основной вид деятельности банков. Более радикальные меры были предложены Т.Мозахери. По его мнению, нужно отказаться от существующего принципа распределения ответственности за риски между банком и заемщиком, а также учитывать при возврате кредита существующий уровень инфляции.

С точки зрения Т.Мозахери схема кредитования и предоставления ссуд должна была выглядеть следующим образом: по истечению отведенного срока должник не зависимо от успеха реализации своего проекта возвращает «тело кредита», проиндексированное на существующий уровень инфляции, и вознаграждение за оказанные банком услуги (1% – 3% от кредита). При этом формально сохранялся принцип беспроцентности: клиент как бы восстанавливает потери финансового института от инфляции, плюс оплачивает затраты на оформление бумаг. Ни о каком доходе от «дачи денег в рост» речь не идет. Фактически же происходит сближение иранской и международной банковской систем. В мировой практике традиционно процентная ставка рассчитывается исходя из уровня инфляции с добавлением 1% – 3% составляющих прибыль банка.

Предвидя возможное сопротивление со стороны ультраконсервативных кругов (которое в итоге и стало главной причиной его отставки), Т.Мозахери предложил использовать данный механизм применительно только к прямым инвестициям. Однако в текущей ситуации необходимо также накладывать запрет на ведение любых других операций на основе исламских принципов, предполагающих равноценное деление рисков, т.к. банки, заинтересованные в сохранении прибылей от фактического ведения хозяйственной деятельности, будут активно сопротивляться применению европейских механизмов.

Другой попыткой активизировать жизнь финансового сектора страны было частичное открытие его для иностранных инвесторов, доступ которым к иранским банкам был закрыт в течение нескольких десятков лет. Прежде всего, в 2007 – 2010 гг. Тегеран обращается с инициативой создания совместных банков на государственном уровне. Такое предложение иранцы направили Китаю, Индии и России. Также проводится попытка установления прямых контактов с зарубежными финансовыми институтами. Еще осенью 2007 г. между Центральным Банком ИРИ и швейцарским Credit Suisse были проведены переговоры о сотрудничестве. С инициативой помочь Тегерану вести свои международные финансовые операции также выступили швейцарские Union Bank Swiss (UBS) и Synthesis Bank.

Для создания устойчивой системы внешних финансовых расчетов правительство Ирана пошло на беспрецедентный шаг – решило предоставить возможность зарубежным банкам открывать филиалы на своей территории. Необходимо отметить, что иностранные финансовые институты, после революционной национализации 1980-х гг. были лишены права открывать свои представительства или иметь долю в иранских банках (за исключением свободных экономических зон). 5 мая 2007 г. Финансовый совет ИРИ одобрил инициативу ЦБ страны по разработке закона, предоставляющего иностранным финансовым институтам такую возможность. Это постановление, противоречащее иранским принципам исламской экономики, по недавним заявлениям руководства ИРИ, стало приносить плоды. В начале января 2008 г. ЦБ Ирана объявил о том, что в Тегеране в ближайшее время откроются представительства двух иностранных банков – некоего «Ирано-европейского банка» и «Фьютчерз банка», зарегистрированного в Бахрейне. Аналитики считают, что хотя эти финансовые институты, скорее всего, принадлежат самому Ирану и лишь имитируют присутствие иностранного капитала, но сама тенденция выглядит многообещающей. Особую уверенность им придало заявление главы ЦБ ИРИ Т.Мозахери, сделанное 16 февраля 2008 г. на 25-ом собрании Исламского Банка Развития, проходившем в Тегеране, в котором он сообщил, что на территории его страны уже действуют представительства трех иностранных финансовых институтов, одно готовится к началу работы, а возможность открытия еще шести на данный момент рассматривается. Названия иностранных банков приведены не были, но отмечалось, что значимую долю среди потенциальных партнеров ИРИ занимают представители арабо мусульманского мира и Азии. Повторно информация о готовности иранцев принять иностранных инвесторов в банковском секторе страны была повторена в начале 2010 г. Однако именно здесь и проявилось негативное влияние новых санкций 2010 г.

Ограничения на сотрудничество с Ираном в банковской сфере были введены США уже достаточно давно. Однако резолюция СБ ООН №1929 фактически узаконила и их. Напомним, что американским финансовым институтам не разрешается обслуживать счета иранских государственных организаций или частных лиц, выдавать аккредитивы, предоставлять кредиты, осуществлять вклады в банки Ирана и проводить транзакционные операции с участием иранского капитала или с помощью иранских финансовых институтов. На данный момент большинство известных европейских банков не принимает иранские аккредитивы и для их использования уже требуется страховка или гарантия. Ряд европейских банков также отказался вести с иранскими представителями финансовые операции с использованием долларов. Предчувствуя возможность такого поворота событий, иранское правительство в начале декабря 2006 г. объявило о переходе при ведении внешнеэкономических расчетов и хранении валютных резервов страны с доллара на евро. Частично обусловленный политическими причинами данный шаг увеличил транзакционные издержки иранских торговых контрагентов вынужденных переводить долларовую выручку в евро, а потом в риалы. Однако решение было принято слишком поздно, чтобы нейтрализовать отрицательный эффект от введенных европейской банковской системой ограничений.

Иранцы традиционно болезненно реагируют на действия ЕС в банковской сфере. Так 23 июня 2009 г. в Евросоюзе был принят новый пакет санкций по Ирану. Он предусматривал запрет на въезд в страну целого ряда граждан ИРИ, а также наносил удар по крупнейшему финансовому институту страны – «Банк-е мелли». В соответствии с одобренным решением, деятельность филиалов данного банка в Лондоне, Гамбурге и Париже фактически прекращена. МИД Ирана тогда назвал принятие новых односторонних санкций по Ирану «двуличным шагом» со стороны ЕС, идущим вразрез с переговорным процессом по выдвинутым ранее предложения о урегулировании проблемы, складывающейся вокруг ИЯП. Принятая 9 июня 2010 г. резолюция №1929 лишила иранцев возможности пользоваться традиционной риторикой о «незаконности». Также сложно будет иранцам реализовать и их план обхода санкций в финансовой сфере за счет открытия представительств своих финансовых институтов на территории третьих стран или создании совместных банков: решение СБ ООН призывает государства быть осторожнее, намекая на возможную связь банков ИРИ с ИЯП. Ссылаясь именно на этот пункт власти ЕС, Канады, Австралии, Японии летом – осенью 2010 г. запретили своим гражданам инвестировать средства в иранский банковский сектор, равно как и закрыли свой для ПЗИ из ИРИ. Впрочем, сам по себе этот шаг не привел к кризису банковской системы ИРИ, а лишь закрыл для нее один из возможных путей решения существующих проблем.

1) Amuzegar J. The Real Problem // Foreign Policy. 11.02.2010. http://www.foreignpolicy.com/articles/2010/02/11/the_rial_problem?page=0,1

2) Amuzegar J. The Real Problem // Foreign Policy. 11.02.2010. http://www.foreignpolicy.com/articles/2010/02/11/the_rial_problem?page=0,1

3) Amuzegar J. The Real Problem // Foreign Policy. 11.02.2010. http://www.foreignpolicy.com/articles/2010/02/11/the_rial_problem?page=0,1

4) Amuzegar J. The Real Problem // Foreign Policy. 11.02.2010. http://www.foreignpolicy.com/articles/2010/02/11/the_rial_problem?page=0,1