На нынешнем этапе афгано-пакистанские отношения, в целом, сохраняя тот конфликтный потенциал, который был традиционно присущ взаимодействию Кабула и Исламабада, приобрели относительно более конструктивный, взвешенный характер.
Вряд ли имеет смысл говорить о том, что это – заслуга более трезвого подхода руководства обеих стран: груз прошлых обид, настрой значительной части общественности Афганистана и Пакистана сковывают примиренческую инициативу Х.Карзая и А.Зардари.
Скорее речь идет о международном давлении на оба государства в целях недопущения новых всплесков конфликтов между ними, что отвечает интересам, прежде всего, США, рассматривающих если не содействие, то по крайней мере «доброжелательный нейтралитет» Пакистана на афганском направлении в качестве важного элемента своей стратегии стабилизации обстановки в Афганистане. Важно иметь в виду, что в Вашингтоне хорошо понимают, с учетом исторического опыта, недостижимость коренной перестройки афгано-пакистанских отношений в направлении их построения на базе долговременного, стратегического сотрудничества. В этой связи, создается впечатление, что американская сторона отдает предпочтение внешним, «фасадным» корректировкам во взаимодействии Кабула и Исламабада, призванным продемонстрировать, в первую очередь, общественности США успехи нынешней американской администрации в сближении позиций Кабула и Исламабада. Причина важности таких достижений была отмечена выше.
Конкретный инструментарий, используемый Вашингтоном, в принципе, традиционен. Это – одностороннее давление на Кабул и Исламабад, а также организация трехсторонних встреч. Соответствующие инициативы дополняются трехсторонними форумами, организуемыми турецкой стороной, а также Россией — в четырехстороннем формате (с подключением Таджикистана).
Относительной новацией для американской и, в целом, западной дипломатии стало выделение афгано-пакистанского трека в начале 2009 г. в самостоятельное направление работы, входящую в компетенцию соответствующих специальных представителей (к настоящему времени их назначили свыше 40 государств).
Вместе с тем, именно упомянутый выше «фасадный» характер сдвигов в афгано-пакистанских отношениях несет наибольший риск для стабильности в регионе, а также, как это не парадоксально, американской политики на указанном направлении. Пакистан, как продемонстрировала его позиция в отношении результатов Кабульской конференции, хода и определения итогов президентских и парламентских выборов в Афганистане, намерен придерживаться «low-profile» подхода, не видя смысла рисковать отношениями с Вашингтоном по тем вопросам, которые, в целом, не представляют жизненно важных для Исламабада интересов. По крайней мере, до тех пор, пока соответствующие концепции, выработанные афганцами при поддержке международного сообщества не начнут обретать реальную форму и, соответственно, не создадут возможность для подспудного продвижения пакистанской повестки дня.
Это, в частности, подтверждает проблематика национального примирения в Афганистане. Будучи рассмотренной в рамках кабульской конференции в концептуальном плане она не вызвала возражений со стороны пакистанских участников: иначе, в принципе, быть не могло — А.Зардари, несмотря на включение в программу нацпримирения положений, блокирующих участие в переговорах иностранных (читай — пакистанских) боевиков, не рискнул открыто саботировать это, по большей части американское, детище.
Однако с началом практической реализации нацпримиренческой программы, Исламабад резко активизировал закулисную деятельность путем продвижения в рамках переговоров по нацпримирению позиций подконтрольной Исламабаду сети Хаккани.
Именно такой подход является основополагающей причиной крайне пассивной позиции Пакистана в борьбе с указанной организацией, хотя прочие экстремистские группировки, базирующиеся на территории этой страны, становились неоднократно объектом жесткой силовой политики Исламабада.
Т.о. наблюдаемые в афгано-пакистанских отношениях процессы, при всей их видимой конструктивности и однонаправленности, в том числе на антитеррористическом треке, не затрагивают глубинных основ политики Кабула и Исламабад в отношении друг друга – соперничества как на двустороннем, так и, по мере возможностей, на региональном треках. Ситуация вряд ли измениться до тех пор, пока не поменяется обстановка в самом Афганистане (что либо откроет для Исламабада новые возможности, либо блокирует их с риском дальнейшей дестабилизации региональной ситуации), а для США с реализацией их афганской стратегии — не снизится ценность пакистанского «резерва».