4 января 2011 г., во вторник, в Исламабаде, столице Пакистана, был расстрелян из автомата Салман Тасир, губернатор провинции Панджаб. Убийца был сразу задержан полицией. Им оказался Малик Мумтаз Хусейн Кадри, личный охранник губернатора из панджабского подразделения Элитных сил. Согласно заявлению Рехмана Малика, министра внутренних дел Пакистана, при задержании охранник назвал причину убийства: выступление С. Тасира за помилование Асии Биби, приговоренной в 2010 г. к смертной казни по обвинению в «кощунственных» высказываниях о пророке Мухаммаде (1). С. Тасир стал крупнейшим политиком Пакистана, погибшим после убийства в конце 2008 г. Беназир Бхутто, лидера Пакистанской народной партии (губернатор также был членом этом партии).
В связи со смертью С. Тасира возникает ряд вопросов, касающихся политической жизни современного Пакистана. Первый вопрос касается дела Асии Биби и связанного с ним проитворечивого законодательства, ставшего причиной гибели ни одного десятка человек. Второй вопрос имеет отношение к связи гибели С. Тасира с ситуацией в Пакистане, который в настоящее время переживает глубокий политический кризис. Третий вопрос затрагивает острую проблему распространения радикальных взглядов среди сотрудников силовых ведомств и, более широко, в обществе Пакистана.
Дело Асии Биби
8 ноября 2010 г. А. Биби, жительница деревни Иттан Вали, была приговорена к смертной казни судом панджабского округа Нанкана Сахиб по обвинению в нарушении статьи 295(С) Уголовного кодекса, предусматривающей пожизненное заключение или смертную казнь за оскорбление пророка Мухаммада. Обвинение против 45-тилетней христианки было выдвинуто в июне 2009 г. на основе показаний трех мусульманок о «кощунственных» высказываниях, сделанных обвиняемой в частной беседе. В течение 17-ти месяцев рассмотрения дела безграмотной А. Биби, ей не были обеспечены ни защита, ни даже правовая консультация.
Законодательство, на основе которого был вынесен смертный приговор А. Биби, вступило в силу более 20 лет назад – во время правления генерала Мухаммада Зия-ул Хака (1978-1988). Среди принятых при нем правовых норм выделяются введение религиозно-куриальной системы выборов в 1977 г., создание Федерального шариатского суда в 1980 г., в который не допускались судьи-немусульмане при том, что суд мог рассматривать дела немусульман, а также ряд изменений в Уголовном кодексе, а именно: Закон против богохульства, закон, запрещающий оскорбление Корана, закон, запрещающий оскорбление жен, семьи и соратников пророка Мухаммада и два закона, касающихся общины ахмадия. Так, согласно статье 298(B) Уголовного кодекса, членам этой общины грозили тюремное заключение на срок до трех лет и штраф за использование традиционных эпитетов жен, членов семьи и соратников пророка Мухаммада по отношению к другим лицам, за обозначение молелен словом «мечеть», а молитв – словом «азан». Согласно статье 298(С), членам общины ахмадия было запрещено называться свою веру исламом, а себя – мусульманами. Эти законы, принятые 26 апреля 1984 г. как часть XX указа времени военного положения, стали поводом для ограничения свободы вероисповедания членов общины ахмадия путем уничтожения публикаций, запретов на строительство молелен и, в целом, проявления своей принадлежности к мусульманской общине (2).
За нарушение других выше перечисленных законов предполагались наказания вплоть до пожизненного заключения за пачкание, порчу и осквернение Корана (статья 295(B), включенная в Уголовный кодекс в 1982 г.), и вплоть до пожизненного заключения или смертного приговора за оскорбление пророка Мухаммада (поправка 1986 г. к статье 295(C) Уголовного кодекса) (3). Завершением правовой реформы М. Зия ул-Хака должен был бы стать Указ о претворении в жизнь законов шариата, изданный им в июне 1988 г. Согласно этому указу, суды наделялись правом пересматривать правовые акты, не соответствующие, по их мнению, нормам ислама. После гибели М. Зия ул-Хака в авиакатастрофе 17 августа 1988 г. указ не был утвержден Национальной ассамблеей.
При проведении правовой реформы уделялось мало внимания на влияние этого процесса на положение религиозных меньшинств Пакистана, поскольку считалось, что в истинно мусульманском государстве для немусульман созданы все условия безопасного существования. Об этом М. Зия ул-Хак заявил 12 августа 1983 г.: «В исламе меньшинства не рассматриваются как угнетенные классы, наоборот, они находятся на наиболее привилегированном положении. На самом деле, в мусульманском обществе у них больше прав, чем у мусульман. В исламской политической системе их права полностью защищены» (4). В действительности эта реформа способствовала росту конфликтности вокруг меньшинств. К примеру, за период с 1987 по 1992 г. 106 членов общины ахмадия были обвинены в нарушении перечисленных выше статей Уголовного кодексе (всего было заведено 25 дел, из которых к 1993 г. были решены только три). Соотношение религиозных общин, на членов которых были заведены уголовные дела по названным выше статьям, показывает, что представители религиозных меньшинств, прежде всего члены общины ахмадия и христиане, стали частыми фигурантами таких дел.
Несмотря на вынесение в нескольких случаях смертных приговоров по статье 295(C) Уголовного кодекса, они не приводились в исполнение. Зато нередким явлением стали самосуды над людьми, обвиненными в богохульстве, оскорблении Корана и т.д. Всего за период с 1988 по 2005 гг. были убиты более 20 человек, включая судью Арифа Ибакла Бхатти, оправдавшего в 1997 г. двух христиан, обвиненных в богохульстве. Последний крупный конфликт, жертвами которого стали восемь убитых христиан, включая четырех женщин и одного ребенка, и десятки раненых, произошел 30 июля – 1 августа 2009 г. в панджабском городе Годжра. Поводом для беспорядков стало обвинение трех христиан в надругательстве над Кораном (было заведено уголовное дело против Мухтара Масиха, Талиба Масиха и Имрана Масиха по статье 295(В)).
Некоторые представители судебной власти оправдывают «народное правосудие». Например, Миян Назир Ахтар, бывший судья Высокого суда Лахора, неоднократно заявлял в 1999-2000 гг., что, столкнувшись с фактом богохульства, мусульманин может действовать в соответствии либо с законом, либо с традиционными предписаниями, не прибегая к судебным процедурам (5). Угрозы поступали также и в адрес семьи А. Биби. Ее муж Ашик Масих вынужден скрываться вместе с пятью детьми, опасаясь за их безопасность. Более того, по его словам, если даже А. Биби будет помилована, опасность покушения на нее и ее родственников останется высокой. Для таких опасений есть веские основания. В интервью радиостанции BBC Кари Мохаммед Салим, имам мечети в деревне Иттан Вали, заявил, что «закон наказывает любого за богохульство, и если такой человек будет помилован, мы сами приведем закон в исполнение» (6). 3 декабря 2010 г. имам крупнейшей мечети в Пешаваре, главном городе провинции Хайбер-Пахтунхва, Юсуф Куреши объявил цену за голову А. Биби – 500 тыс. рупий (около 5800 долл. США).
Политический контекст убийства С. Тасира
Дело А. Биби стало одним из сложных испытаний для властей Пакистана как на федеральном, так и на провинциальном уровне. Решение о ее помиловании может принять только президент Пакистана. Однако в этом вопросе Асиф Али Зардари проявляет крайнюю осторожность, что объясняется политическим кризисом, в котором страна оказалась в конце 2010 г. (7)
В середине декабря партия «Джамаат ул-Улама-и Ислам» (фракция Фазлур Рахмана; «Общество мусульманских богословов», далее ДУИ(Ф)) объявила о выходе из правящей коалиции во главе с ПНП в ответ на увольнение из правительства Мухаммада Азам Хана Свати, министра науки и технологии (член ДУИ(Ф)). Считается, что поводом для его увольнения стала перепалка с Хамидом Саидом Казми, министром по религиозным вопросам (член ПНП; он также лишился своего портфеля). Как заявил тогда лидер ДУИ(Ф) Фазалур Рахман, «невозможно больше оставаться в коалиции, мы говорим правительству “прощай”» (8). Хотя со своими семью местами в Национальной ассамблее ДУИ(Ф) не может считаться влиятельной партией, однако в свете дальнейших событий ее позиция приобрела для ПНП большое значение.
2 января 2011 г. коалицию покинула партия Муттахида Кауми Мувмент (Объединенное национальное движение, далее МКМ), занимающая в Национальной ассамблее 25 мест из 342. В коалиции МКМ была второй по количеству мест партией после ПНП с ее 124 местами. Представители партии объявили причинами ухода из коалиции неспособность правительства справиться с инфляцией и коррупцией, нежелание решать проблемы, связанные с терроризмом и т.д. (9) Эти причины скорее призваны закамуфлировать маневр МКМ, известной своей прагматичной, а иногда и беспринципной, политикой. В любом случае, с уходом союзников по коалиции ПНП лишается большинства голосов, а правительство оказывается перед угрозой падения. Переговоры с главными оппозиционными партиями пока не дали результатов. Ни Пакистанская мусульманская лига Наваза Шарифа (далее ПМЛ(Н)) с ее 91 местом в Национальной ассамблее, ни Пакистанская мусульманская лига имени Кайид-и Азама (ПМЛ(К)) с ее 54 местами пока ни изъявили желания присоединиться к коалиции во главе с ПНП.
В данном политическом контексте осторожность Асифа Али Зардари вполне объяснима. Смирившись со смертным приговором А. Биби, он оттолкнет от себя не только потенциального союзника в лице ПМЛ(К), но и, что гораздо важнее, своих соратников по ПНП. Освободив же ее, он вызовет ярость в лагере других потенциальных союзников – ПМЛ(Н) и ДУИ(Ф), а также среди радикальных исламских организаций. К примеру, 23 ноября 2010 г. «Маджлис-е Хатам-е Набуват» (Совет движения «Мухаммад – печать пророков») объявил, что тот, кто помилует человека, совершившего кощунство, больше не является мусульманином. В тот же день другая исламская организация объявила, что ни президент, ни премьер-министр ни имеют права помиловать такого преступника.
Выступления этих и других организаций именно 23 ноября объясняется тем, что в этот день губернатор С. Тасир дал телевизионное интервью, в котором сказал, что А. Биби невиновна и он собирается подать прошение о ее помиловании президенту. По его словам, введенные при М. Зия-ул Хаке законы о богохульстве – неприемлемые, из-за них Пакистан подвергается жестокой критике во всем мире. В ситуации фактического молчания федеральной власти, панджабский губернатор был крупнейшим политиком, выступавшим по делу А. Биби. Таким образом он оказался на «передовой» борьбы с религиозным экстремизмом.
24 ноября 2010 г. в Пакистане были организованы акции протеста с призывами казнить не только А. Биби, но и С. Тасира. Десять улемов Лахора, главного города провинции Панджаб, приняли фетву, в которой объявлялось, что губернатор больше не является мусульманином. В ответ на эти и другие акции и угрозы, С. Тасир заявлял, что он отвечает перед Аллахом, а не перед улемами, поэтому их фетвы не имеют никакого значения для него. В то же время губернатор подчеркивал, что он не призывает отменить противоречивые законы, он лишь выступает за пересмотр нескольких уголовных дел, связанных с ними (10).
Убийство – это проявление религиозного экстремизма или политический заговор?
На первый взгляд кажется, что покушение на С. Тасира естественно в свете накала страстей вокруг дела А. Биби, а главный мотив преступления Малика Мумтаза Хусейна Кадри определяется только религиозным экстремизмом. Однако, как справедливо указывает Фузийя Вахаб, пресс-секретарь ПНП, у этого убийства могут быть не только религиозные, но и политические причины, и последние могут иметь более важное значение, чем первые (11). У таких утверждений есть достаточно серьезные основания.
26-тилетний М.М.Х. Кадри поступил на службу в панджабскую полицию в 2006 г. и после прохождения специальной подготовки был переведен в подразделение Элитных сил полиции в городе Равалпинди. Эти силы были созданы в 1997-1998 гг. главным министром штата Панджаб Шахбазом Шарифом (брат Наваза Шарифа). Они насчитывают около 700 человек. Их парк состоит из около 70 автомобилей. Одной из главных задач Элитных сил является обеспечение безопасности очень важных персон: 250 человек охраняют семью Шарифов, 70 человек приданы семье премьер-министра Юсафа Раза Гилани, 60 человек – семье Чаудхри (в том числе Чаудхри Шуджату Хусейну, лидеру ПМЛ(К)), 40 человек охраняли семью покойного губернатора и т.д. (12).
Несколько лет назад в дело М.М.Х. Кадри была занесена характеристика: «угроза для безопасности» очень важных персон. Однако он не был отстранен от службы. Более того, за три дня до убийства губернатора М.М.Х. Кадри сообщил сослуживцам о своем плане, но никто из них не попытался его остановить. Другим косвенным свидетельством преступной халатности, если не заговора, является отказ Раны Санауллы, провинциального министра юстиции, предоставить С. Тасиру пуленепробиваемый автомобиль (11). Следствие, возможно, ответит на вопрос о том, действовал ли М.М.Х. Кадри в одиночку или же у него были заказчики и сообщники. Последняя версия также разрабатывается следователями, о чем говорят факты задержания 25 офицеров Элитных сил и конфискация мобильных телефонов у «спецназовцев», охранявших губернатора.
Но и до публикации результатов следствия можно сделать несколько выводов. Во-первых, система контроля сотрудников специальных подразделений Пакистана, эффективность которой в течение последнего десятилетия была значительно повышена, дала сбой в случае М.М.Х. Кадри. При этом, сбой произошел не на этапе выявления неблагонадежного сотрудника, а на этапе принятия решения о его дальнейшей судьбе. Данный случай заставляет с большей осторожностью говорить о безопасности очень важных персон и объектов на территории Пакистана, включая ядерные объекты.
Во-вторых, пример М.М.Х. Кадри иллюстрирует не только проблему проникновения религиозных экстремистов в силовые ведомства Пакистана, но и возможную их поддержку среди офицерского состава. Учитывая тот факт, что большинство офицеров среднего и высшего звена получили образование при М. Зия-ул Хаке, такая поддержка представляется вполне реальной. Соответственно, нельзя исключать того, что по мере того, как эти офицеры будут занимать ответственные посты в силовых ведомствах Пакистана, эти ведомства станут все более открыто поддерживать радикальные идеи.
В-третьих, с убийством С. Тасира Пакистан потерял одного из ярких представителей политиков, стоящих на позициях умеренного ислама. В этой связи необходимо подчеркнуть, что особенно тяжела эта потеря для провинции Панджаб, которая в последние годы превращается в оплот радикального ислама. Поскольку эта провинция является «житницей» страны, а также главным вербовочным районом для вооруженных сил, после смерти губернатора становится более реальным объединение политической оппозиции, военных и предпринимателей на основе радикальных идей. Можно только гадать, какие последствия для развития Пакистана могло бы иметь такое слияние.
Примечания:
1. Brulliard K. Outspoken Pakistani governor assassinated; security guard arrested // Washington Post. 2011. Jan. 4. (http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2011/01/04/AR2011010400955.html)
2. Khan A.M. Persecution of the Ahmadiyya Community in Pakistan: An Analysis Under International Law and International Relations // Harvard Human Rights Journal. 2003. Vol. XVI. P. 217.
3. Ansari M. Newsline Special: Damned by Faith // Minorities in Pakistan: Newsline. 2000. Dec. P. 2.
4. Цит. по: Talbot. I. Pakistan: A Modern History. London, 2005. P. 282.
5. Curbs on Activities of Ahmadis sought // Karachi News. 27 Aug. 2000.
6. Guerin O. Pakistani Christian Asia Bibi ‘has price on her hand’// BBC. 7 Dec. 2010 (http://www.bbc.co.uk/news/world-south-asia-11930849).
7. Подробно см.: Замараева Н.А. Пакистан: кризис коалиционного правительства // Институт Ближнего Востока. 12 дек. 2010 г. (http://www.iimes.ru/rus/stat/2010/30-12-10a.htm).
8. Pakistani Islamic party ‘to withdraw from coalition’ // BBC. 14 Dec. 2010 (http://www.bbc.co.uk/news/world-south-asia-11993190).
9. Salman Masood. Major Party Walks Out of Coalition in Pakistan // The New York Times. 2 Jan. 2011 (http://www.nytimes.com/2011/01/03/world/asia/03pakistan.html?_r=1).
10. Usman Manzoor. Events that led to Taseer’s murder // The News International. 6 Jan. 2011 (http://www.thenews.com.pk/TodaysPrintDetail.aspx?ID=24207&Cat=2&dt=1/6/2011).
11. Political motives behind murder of Punjab Governor: Fouzia Wahab // Associated Press of Pakistan. 5 Jan. 2010 (http://app.com.pk/en_/index.php?option=com_content&task=view&id=126771&Itemid=2).
12. Anwer Sumra. Two-thirds of Elite Force being used for VIP security // Tribune. 5 Jan. 2011 (http://tribune.com.pk/story/99273/two-thirds-of-elite-force-being-used-for-vip-security/).