21-22 января 2011 г. ожидается очередной раунд переговоров представителей Исламской Республики Иран (ИРИ), «шестерки» международных посредников (пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германии) и Европейского союза (ЕС) с целью урегулирования иранской ядерной проблемы. Впервые такие переговоры будут проходить в Стамбуле. Это можно расценить как определенную внешнеполитическую победу Тегерана, учитывая ту поддержку, которая в 2010 году была оказана турецким руководством при рассмотрении указанной проблемы. Так, 17 мая 2010 г. Анкара согласилась принять на «ответственное хранение» накопленный в ИРИ низкообогащенный уран (НОУ) с целью его последующего обмена на ядерное топливо для Тегеранского исследовательского реактора. А 9 июня Турция вместе с Бразилией отказалась поддержать резолюцию 1929 Совета Безопасности ООН, на основании которой против Ирана были введены новые, достаточно жесткие политические и финансово-экономические санкции.
Перед проведением переговоров Тегеран пытался внести раскол в ряды международных посредников. Для этого постоянный представитель Ирана при Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) Али-Асгар Солтание предложил представителям России, Китая и ЕС посетить предприятие по обогащению урана в Натанзе и строящийся в Араке исследовательский тяжеловодный реактор. Но эти ядерные объекты и так хорошо контролируются инспекторами Агентства, и их посещение ничего не даст, кроме кажущейся открытости иранской ядерной программы. Как следствие, 7 января текущего года верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон отклонила указанное предложение.
По-видимому, Тегеран не готов к серьезным переговорам. Об этом свидетельствуют результаты последней встречи, которая состоялась в Женеве 7 декабря. Тогда удалось лишь договориться о продолжении процесса переговоров. Что стоит за этим: уверенность иранского руководства в принципиальной возможности создания собственного ядерного оружия или надежда на то, что «ядерный блеф» так и не будет раскрыт? Для ответа на этот вопрос необходимо проанализировать текущее состояние и перспективы развития иранской ядерной программы.
В настоящее время ИРИ имеет одно действующее предприятие по обогащению урана, которое расположено в Натанзе. Согласно докладу генерального директора МАГАТЭ от 24 ноября 2010 года, там установлено 8426 газовых центрифуг первого поколения малой мощности (Р-1, иранское название – IR-1). Из них в эксплуатации находится 4816 центрифуг (57%).
За шесть предыдущих месяцев общее количество газовых центрифуг на предприятии по обогащению урана в Натанзе уменьшилось на 102 ввиду невысокого качества их производства. Но одновременно на 880 было увеличено количество используемых центрифуг, что говорит о постепенном расширении процесса обогащения. Вполне возможно, что существенная часть уже установленных газовых центрифуг резервируется с целью, например, последующей их поставки на строящееся предприятие по обогащению урана в Фордо, где планируется разместить 3 тыс. центрифуг.
Скорее всего, к настоящему времени количество газовых центрифуг на этом предприятии в Натанзе не увеличилось. Это не может не настораживать, так как созданная в Иране инфраструктура, по-видимому, позволяет при наличии соответствующих материалов ежегодно производить порядка 3 тыс. газовых центрифуг. В связи с этим вполне возможно, что идет процесс скрытого накапливания газовых центрифуг.
В период с февраля 2007 года по 17 октября 2010 года в каскады центрифуг предприятия по обогащению урана в Натанзе было подано 34,7 тонн гексафторида урана, который был в среднем обогащен до 3,4% по урану-235. Процесс обогащения урана продолжается и по настоящее время: на конец октября 2010 года, по оценкам ИРИ, было накоплено 3183 кг низкообогащенного гексафторида. При сохранении нынешних темпов производства НОУ к концу января текущего года накопленные запасы могут составить 3471 кг, что достаточно для производства (после дообогащения) пяти ядерных боезарядов на основе оружейного урана.
Ввиду отсутствия в ИРИ уранового концентрата процесс производства НОУ в будущем будет сдерживаться. Все ранее имевшиеся запасы этого материала к 10 августа 2009 года были переведены в гексафторид урана на предприятии по конверсии урана в Исфахане (перевод из твердой в газообразную форму является подготовительной стадией при центрифужном способе обогащения урана). В результате получена 371 тонна гексафторида урана, а предприятие переведено на стадию технического обслуживания.
Учитывая невозможность получения уранового концентрата, особенности после принятия резолюции 1929 Совета Безопасности ООН, в Иране продолжаются работы по добыче природного урана и производству из него концентрата в Бендер-Аббасе. Помимо этого, строится завод по производству уранового концентрата в Ардакане и разрабатывается урановый рудник в Саганде.
До сих пор неясны реальные возможности Тегерана по дообогащению урана. Такие работы начались 9–11 февраля 2010 года на экспериментальном предприятии по обогащению урана в Натанзе, когда по результатам предоставленной иранскими специалистами масс-спектрометрии был достигнут уровень обогащения 19,8% по урану-235 (такой уран еще считается низкообогащенным). Эти данные могли быть сфальсифицированными, о чем, в частности, свидетельствуют многочисленные временные неточности и нежелание допускать к этому процессу инспекторов МАГАТЭ. До сих пор не получены результаты детального анализа наработанного ядерного материала, а для процесса дообогащения урана используются всего два каскада газовых центрифуг Р-1, то есть 328 центрифуг. Тем не менее, по иранским данным, к концу января 2011 года может быть получено 45 кг обогащенного до 20% гексафторида урана. Этот материал не может быть использован для производства ядерного оружия, но его получение будет говорить о существенном прогрессе ИРИ на этом направлении.
Следует отметить, что иранские специалисты пока не могут обеспечить необходимую для производства высокообогащенного урана (ВОУ) чистоту исходного гексафторида, поэтому при дообогащении урана ими осуществляется многократная очистка ядерного материала от легких газов и других примесей (при данном способе обогащения разделение изотопов урана осуществляется по их массе). Это будет крайне затруднять процесс производства ВОУ, если такое решение под каким-либо предлогом будет принято. Однако было бы опрометчиво преувеличивать имеющиеся у ИРИ технические проблемы в этой сфере. Сейчас это больше вопрос времени, в течение которого они могут быть преодолены при соответствующем политическом решении. Однако для изготовления ядерного взрывного устройства необходимо не только наработать ВОУ в виде гексафторида, но и перевести этот ядерный материал в металлическую форму. По-видимому, эта проблема еще требует своего решения для иранских специалистов.
На экспериментальном предприятии по обогащению урана в Натанзе осуществляется также тестирование новых типов газовых центрифуг. В частности, с 21 августа по 19 ноября 2010 года было загружено 138 кг гексафторида урана в каскад из 20 центрифуг IR-4, каскад из 20 центрифуг IR-2m и в отдельные центрифуги IR-1, IR-2m и IR-4. Только для производства и тестирования газовых центрифуг задействованы 22 иранских предприятия и организации.
В Араке с сентября 2004 года строится исследовательский тяжеловодный реактор IR-40 мощностью 40 МВт, который сможет нарабатывать ежегодно 9 кг плутония. 8 ноября 2010 года Иран предоставил инспекторам МАГАТЭ доступ к этому реактору. В ходе этой инспекции выявлено, что строительство необходимых зданий почти завершено, а также установлены главный кран в реакторном здании и компенсатор давления системы охлаждения реактора. По мнению иранских специалистов, эксплуатация исследовательского реактора IR-40 начнется в 2013 году.
К настоящему времени строящийся ядерный реактор уже обеспечен как ядерным топливом, так и тяжелой водой. Для этого в 2006 году в Араке был запущен завод по производству тяжелой воды, а к февралю 2009 года – завершена установка технологической линии по производству соответствующих таблеток из природного урана и сборке из них топливных стержней. В то же время Иран до сих пор не обладает производственными мощностями для регенерации облученного (отработанного) ядерного топлива (ОЯТ) и выделения плутония в промышленных масштабах. Учитывая возможную военную направленность этих проектов, Совет управляющих МАГАТЭ в ноябре 2006 года наложил запрет на предоставление Ирану технической помощи в их реализации. Помимо этого, у инспекторов МАГАТЭ имеются сомнения в иранском происхождении шестисот 50-литровых емкостей тяжелой воды, которые хранятся в Исфахане. Эти сомнения усилились, после того как им запретили взять соответствующие пробы для последующего анализа.
В июле прошлого года Тегеран проинформировал о начале работ в области термоядерного синтеза. Для финансирования этих исследований был создан специальный фонд. На реализацию проекта с участием 50 ученых-ядерщиков уже выделено 8 млн долларов. Исследования будут проводиться на базе Института по изучению ядерного синтеза. Ожидается, что подготовительная работа займет около двух лет, что позволит к 2020 году ввести в эксплуатацию соответствующий ядерный объект. Опасность работ в этой области состоит в том, что они приближают Тегеран к созданию термоядерной бомбы.
Последний (ноябрьский) доклад генерального директора МАГАТЭ о выполнении Исламской Республикой Иран своих вытекающих из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) обязательств подтвердил, что остаются еще многие вопросы о прошлой деятельности Тегерана в ядерной области, которая могла иметь военно-прикладное значение, а также об ее исключительно мирной направленности ввиду невыполнения требований Дополнительного протокола (1997 года) и измененного кода 3.1 к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий.
Под давлением со стороны международного сообщества в декабре 2003 года Тегеран подписал Дополнительный протокол (1997 года) и принял на себя добровольные обязательства по его выполнению до завершения процесса ратификации, а также согласился на применение измененного кода 3.1 к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий. Важность этих шагов обусловлена следующим. Соглашение с МАГАТЭ о применении гарантий предполагает добровольную постановку всех ядерных объектов под гарантии Агентства, то есть осуществление только заявленной ядерной деятельности. Если же какая-либо страна, подписавшая ДНЯО в качестве безъядерного государства, нарушает требования Договора и ведет незаявленную деятельность (например, проводит военно-прикладные исследования в ядерной сфере), то выявить это возможно только в рамках Дополнительного протокола (1997 года). Измененный же код 3.1 требует информировать МАГАТЭ о начале строительства ядерных объектов немедленно, а не за 180 дней до поступления на них ядерных материалов. Необходимость в этом является очевидной, так как строительство тайных ядерных объектов продолжается, как правило, несколько лет.
Действие на территории ИРИ Дополнительного протокола (1997 года) продолжалось до начала 2006 года. В январе того года ИРИ возобновила исследования в области производства ядерного топлива (обогащения урана). На основе этого 4 февраля Совет управляющих МАГАТЭ решил проинформировать Совет Безопасности ООН об иранской ядерной программе. После этого президент Махмуд Ахмадинежад приостановил соблюдение Ираном Дополнительного протокола (1997 года).
Спустя год генеральный директор МАГАТЭ Мохаммад Эль-Барадей сообщил Совету управляющих Агентства, что Иран, вопреки резолюциям 1696 и 1737 Совета Безопасности ООН, продолжил обогащение урана и другие виды чувствительной деятельности, связанной с ядерным топливным циклом. На основании этого была частично или полностью прекращена реализация 22 из 55 проектов технического сотрудничества между Агентством и Тегераном. В качестве ответной меры в марте 2007 года ИРИ перестала выполнять измененный код 3.1 к Соглашению с МАГАТЭ о применении гарантий, хотя в соответствии со ст. 39 соглашения Тегеран не мог это делать в одностороннем порядке. Более того, по имеющимся данным, строительство предприятия по обогащению урана в Фордо началось в 2006 году, то есть в период действия измененного кода 3.1. Это является серьезным нарушением Соглашения с МАГАТЭ о применении гарантий.
Помимо этого, требуют объяснения следующие вопросы, которые могут свидетельствовать о военной направленности иранской ядерной программы:
а) происхождение документа, обнаруженного в Иране инспекторами МАГАТЭ в 2005 году, описывающего процессы конверсии гексафторида урана в металлический уран и придания обогащенному и обедненному металлическому урану формы полушария;
б) направленность проекта «Зеленая соль» по конверсии диоксида урана в тетрафторид урана, что может быть использовано для получения как исходного материала процесса обогащения урана с помощью газовых центрифуг (гексафторид урана), так и урана в металлической форме, свидетельствующее о проведении военно-прикладных работ в ядерной области;
в) цель проведения экспериментальных и теоретических исследований по взрывам большой мощности и боеголовкам баллистических ракет с разделяющимися головными частями;
г) направленность испытаний бризантных взрывчатых веществ, которые срабатывают только в результате детонации, что используется при разработке ядерных боеприпасов имплозивного типа;
д) проектирование боевой части баллистической ракеты, способной преодолевать на нисходящем участке плотные слои атмосферы (такая необходимость возникает только при разработке достаточно дорогих баллистических ракет межконтинентального класса, которые обычно оснащаются ядерными боеприпасами).
В качестве положительного примера сотрудничества с Ираном в ядерной сфере следует отметить завершение российской стороной строительства в Бушере атомной электростанции (АЭС) с водо-водяным энергетическим реактором ВВЭР-1200 (VVER-1200). В ноябре прошлого года активная зона этого реактора была загружена. В ближайшее время его будут выводить сначала на 30%, а затем — на 50% установленной мощности. Если все будет идти по предусмотренному техническому регламенту, то далее энергетический реактор выведут на полную мощность в 1200 МВт.
Для эксплуатации атомной электростанции в течение двух-трех лет с момента ее энергетического пуска создается российско-иранское совместное предприятие с участием ЗАО «Атомстройэкспорт». Это не предусматривалось контрактом и было инициировано российской стороной ввиду отсутствия у иранских специалистов необходимого опыта. Штат компании составит около 900 человек.
Российско-иранское сотрудничество в ядерной сфере осуществляется только в рамках строительства АЭС в Бушере. Оно носит исключительно мирный характер, так как легководный энергетический реактор не предназначен для наработки плутония. Помимо этого, на Бушерскую АЭС распространяются гарантии МАГАТЭ, а ИРИ взяла на себя обязательства по возврату в Россию облученного на ней ядерного топлива
Таким образом, ИРИ все ближе подходит к ядерной черте, за которой вопрос о создании ядерного оружия уже не является технической проблемой. Пока Тегеран не способен к этому, что создает некоторое «окно возможностей» для международных посредников по урегулированию иранской ядерной проблемы. По мнению бывшего высокопоставленного сотрудника МАГАТЭ Олли Хейнонена, у международного сообщества есть не менее года на поиски дипломатического решения этой проблемы. Теперь вопрос состоит только в том, насколько к этому готовы с иранской стороны?