Последние события в Тунисе взбудоражили экспертное российское сообщество, которое, увлекшись Ираком и Афганистаном, элементарно «прохлопало» предпосылки к смене власти в одной из считающихся ранее благополучных арабских стран и теперь лихорадочно наверстывает упущенное. В этой связи проводятся глубинные анализы и делаются фундаментальные выводы о том, что арабский мир стоит на пороге глубинных перемен и катаклизмов, основными причинами которых являются «антидемократичность» существующих там режимов и отсутствие внятной оппозиции.
Представляется, что происходит очередная подмена понятий, на которую можно было бы не обращать большого внимания, если бы не одно обстоятельство. А именно то, что указанные посылки вводятся в качестве фундаментального тезиса в выстраивании политики и стратегии западных стран в отношении Арабского Востока. Итоги этой стратегии собственно мы наблюдаем теперь в том же Ираке или Афганистане, поэтому есть смысл изложить свою версию, что на самом деле произошло в Тунисе.
Сразу отметим, что никакой демократической революции и свержения деспотического режима там не произошло. Никого не должна вводить в заблуждение нынешняя чехарда с коалиционным правительством; входом и выходом из его министров; бесконечные консультации по этому поводу. Идет простая «утряска» новых правил игры. В Тунисе произошла очень простая история: президент Бен Али потерял чувство реальности и под влиянием своих родственников элементарно нарушил систему распределения материальных благ среди местной элиты. Умилятся по поводу народного гнева «с демократическим подтекстом» не рекомендуем, как и сравнивать тунисских студентов с нашими футбольными фанатами. Можно быть абсолютно уверенным в том, что указанные волнения, которые вполне вероятно и начались спонтанно, переросли затем в четко контролируемую акцию недовольных тунисских силовиков и бизнес-элиты. Последние тем самым показали уже бывшему президенту всю ошибочность его экономического курса. Действительно, все это народное возмущение как по волшебству утихло сразу же после «добровольной» отставки Бен Али и его бегства в Саудовскую Аравию. И войска, которые по началу проявляли удивительную для восточных режимов «беззубость» и «миролюбие», очень быстро наводят порядок. Хотя совершенно очевидно, что революции по команде не прекращаются. Тем более, что у власти по большому счету остались те же самые люди, которые ранее вместе с бежавшим лидером и проводили «ошибочный курс». Отсюда следует вывод только о том, что общее недовольство было связано исключительно и лично с бывшим тунисским лидером и его семейством, а никак не с устоями системы. Более того, Бен Али «позволили» уехать с «честно нажитым добром», что свидетельствует о достигнутом компромиссе. Если хотите, речь идет о простой договоренности о смене власти. Все это абсолютно укладывается в рамки принятой на Востоке системы ценностей. Единственно, что Бен Али сильно повезло, что он родился в Тунисе, так как, например, в том же Ираке существуют иные традиции ухода в отставку.
Таким образом, совершенно неоправданно говорить о том, что смена власти в Тунисе произошла исключительно потому, что в стране росла безработица, повышались цены на продовольствие и процветала коррупция. Она произошла только потому, что Бен Али нарушил главный закон о соблюдении системы сдержек и противовесов, на которых собственно и базируется социально-общественная система стран Востока. Он просто лишил «подкормки» важнейшие группы общества, а вернее их родовую верхушку.
Сравнивать по этому признаку процессы в арабских и европейских странах, а тем более проецировать ситуацию в Тунисе на Россию и искать аналогии, наивно. Сам принцип общественного устройства кардинально отличается. В Европе (и РФ конечно) блага распределяются, исходя из общих принципов уровня образованности и квалификации. Присутствует и «кумовство» конечно, но этот аспект скорее играет роль трамплина и на всю жизнь его, как правило, не хватает. На Востоке все по-другому. Есть четко и веками сложившееся племенная и родовая верхушка, которая традиционно, несмотря на уровень компетенции и образованности, занимает «свое» место в иерархии, и все мятежи связаны исключительно с аспектом сохранения этого места. Сила этой системы в том, что эти кланы обязаны заботиться о своих соплеменниках, обеспечивая их продвижение по социальной лестнице. Те, в свою очередь, по первому призыву выступают на защиту интересов своего клана, и политические убеждения здесь играют очень маленькую роль. Любые политические доктрины на Востоке – это только выражение удобной для той или иной племенной верхушки системы взглядов, не более того. И соответственно политические партии там имеют очень сильный моноплеменной или родогрупповой аспект. Для революционеров-одиночек существуют горы Афганистана или работа в западных благотворительных организациях. В этой связи 25% безработных молодых специалистов с высшим образованием в Тунисе – это лишь доказательство того, что основные кланы были не в состоянии обеспечить на практике свою важнейшую функцию: гарантировать достойную жизнь и карьеру своим соплеменникам, а соответственно и теряли поддержку в своих родовых группах. Такое положение дел было недопустимым, и Бен Али был вынужден уйти.
Там где, племенная элита худо и не очень свой «кусок пирога» получает, революции не происходят. Цены растут и в Алжире, и в Египте, про Йемен говорить не приходится, но революций нет, как нет. Зато Ирак прекрасно иллюстрирует нам, что бывает, когда «в угоду демократическим принципам» нарушается традиционная система ценностей. Вся существующая там «заваруха» – это лишь следствие полученной в результате свержения С.Хусейна неустойчивости модели распределения благ, которая в этой богатой нефтью стране проявляется особенно болезненно. И кризис с формированием правительства, и продолжающиеся резонансные теракты очень четко указывают именно на это, а не на «исламскую революцию». Ислам – это лишь универсальный идеологический зонтик, который не имеет на Востоке конкурентов среди других политических доктрин.
В КСА, например, очень ясно для себя представляют, что такое отход от традиций. Сейчас там проходит смена политических поколений и при этом каждый принц, который занимает там более или менее значимый пост (включая короля), готовит свою смену именно из числа своих ближайших родственников, но никак не из числа пусть и перспективных, но «чужих» политиков. В этом суть устойчивости политической системы Востока и рассуждать о демократических принципах ее можно только теоретически, да и то не всерьез.