- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Мюнхен-2011: афганская, ближневосточная и иранская составляющие дискуссий

В 47-й Мюнхенской конференции по безопасности (4–6 февраля с.г.) приняли участие делегаты из 50 стран. Среди них — главы государств и правительств, министры, парламентарии и эксперты. Форум в столице земли Бавария считается важнейшим не только в Германии, но и в Европе. Трехдневный сбор мирового политического бомонда носит консультативный характер. Решений он не принимает, в чем и заключен характер мюнхенской конференции. Ее руководитель с 2008 года, видный немецкий дипломат Вольфганг Ишингер, указывает, что отсутствие итогового документа делает форум открытым для любых точек зрения и свободного обмена мнениями.

Конференция, проводимая по давней традиции в отеле Bayerischer Hof, и в нынешнем году стала площадкой для обсуждения широкого спектра актуальных проблем: от создания эффективной системы защиты от кибервойн до развития трансатлантических отношений.

В свете дискуссий на Мюнхенской конференции по безопасности группа западных экспертов, получившая актуальное представление о политическом раскладе в мире из уст лидеров Старого и Нового Света, прогнозирует дальнейшее развитие событий в Афганистане и в регионе Ближнего Востока, а также опасность продвижения иранской ядерной программы.

 

***

 

Из названных тем наиболее долговременной является проблема по возрождению Афганистана. Группа аналитиков ФРГ оценивает шансы и риски вывода бундесвера, одновременно декларируя недовольство безответственностью афганского правительства в решении наболевших проблем по развитию мирного процесса в Гиндукуше.

Именно так ставит вопрос доктор Тимо Ноецель, выпускник Оксфорда, руководитель группы исследователей Университета Констанцы, политический консультант ISAF и бундестага, один из авторов стратегии бундесвера в Афганистане.

На реализацию идеи по эффективному управлению Афганистаном — как ее экономикой, так и созданием собственных силовых структур — девять лет назад был направлен интернациональный воинский контингент, потерявший уже сотни граждан 47 стран — участниц миссии ISAF. Особенно болезненно воспринимаются эти потери в ФРГ, где впервые со времен Второй мировой войны уместно говорить о павших на поле боя. Сегодня число погибших бундесверовцев составляет 45 человек.

Но чтобы пройти намеченный путь к 2014 году, на который намечено завершение пребывания бундесвера в Афганистане, Германии придется, к сожалению, еще не раз встречать в аэропорту Кельн-Бонн гробы из Гиндукуша.

Военное присутствие бундесвера и в целом вооруженных сил Запада, подчеркивает Т. Ноецель, в конечном счете имеет смысл только в том случае, если есть значительное улучшение качества афганского управления. «Стратегически сегодня это самая большая проблема в Афганистане. Ключ ее решения — в согласовании реальных тактических военных успехов с наращиванием числа эффективно работающих афганских учреждений. Военные успехи против повстанцев, взятые все вместе, не имеют значения, если ежедневная реальность в Афганистане — коррупция, кумовство, тотальная нехватка компетентных кадров и отсутствие верховенства закона». Международное сообщество дало афганскому правительству и другие заинтересованным политическим силам в формируемом обществе время до середины 2014 года, чтобы достичь мирного урегулирования отношений с повстанческими группами.

Т. Ноецель размышляет о том, насколько достижима эта цель, учитывая нарастание военного потенциала Запада в Афганистане. Вариантов действий немало. Однако, свидетельствует эксперт, НАТО фактически уклонилось от ответа на малоприятные, но важные вопросы: кому, как, когда вести переговоры с талибами. Кто должен первым заявить: хватит? Как призвать к отказу от насилия и от сотрудничества с «Аль-Каидой» или другими террористическими группами на основе соблюдения афганской конституции, которую Талибан не признает? Руководству НАТО пора вплотную заняться этими темами.

Мюнхенская конференция показала, что основное согласие между странами — членами НАТО относительно Афганистана выполняется. Союзнические договоренности о 2014 годе как ключевой точке отсчета, после которой последует «необратимый переход к полной афганской ответственности за безопасность», остаются прежними. Подтверждена позиция НАТО, согласно которой его присутствие больше не будет непосредственно связано с боевыми задачами, а переключается на роль консультанта.

У Запада сложное положение. Это объясняется восприятием войны в Гиндукуше различным зрительским составом. С одной стороны, необходимо продемонстрировать афганцам, включая повстанцев, что НАТО в Гиндукуше — это всерьез и надолго, и этот военный блок не оставит страну наедине с ее проблемами в сфере безопасности. С другой стороны, это сигнал общественности Запада о том, что у НАТО есть стратегия выхода из Афганистана. Остается решить главное: удастся ли соблюсти намеченный график выхода военнослужащих разных стран.

Этот график потребует серьезных усилий не только от военнослужащих. Выступая на конференции, шеф МИДа ФРГ Гидо Вестервелле подчеркнул, что политический процесс продемонстрирует готовность афганского правительства и талибов идти на компромисс. Для обозначения рамок компромисса Вестервелле назвал три так называемые красные линии: безусловное уважение прав человека, гарантированных афганской конституцией; полный отказ повстанцев от применения силы; прекращение Талибаном любых связей с международным терроризмом.

***

«Трансформация в Египте: с Мубараком или без? — Ближневосточный квартет собирается в Мюнхене» — под таким заголовком в СМИ ФРГ публикуется серия комментариев Адриана Ороза, эксперта stiftung neue verantwortung (фонд «Новая ответственность», Берлин). При всей сходности проблем в странах Ближнего Востока и Северной Африки, вызвавших к жизни мощное движение протеста, он, в частности, отмечает явное различие между ними.

Если в Тунисе спасается бегством диктатор — это одно. Если в Египте колеблется режим, пусть даже лидер страны так же, как и в Тунисе, много десятилетий находится у власти, — это абсолютно другое. Значение трансформации Египта для судеб всего Арабского Востока было темой дискуссии в Мюнхене. В обсуждении участвовали доктор Узи Арад, главный национальный эксперт в сфере безопасности Израиля; доктор Хавьер Солана Мадариага, бывший генсек НАТО и бывший Верховный представитель Евросоюза по общей внешней политике и политике безопасности; Франк Виснер, «человек Обамы в Каире», по выражению немецкой печати, спецпредставитель США в Египте (был подключен из Нью-Йорка); ряд других высокопоставленных политиков.

На повестку дня были вынесены два ключевых вопроса. Являются события в Египте причиной для радости или для озабоченности? Есть ли возможность для перехода Египта к демократии, если у власти находится Хосни Мубарак (даже выключенный из активной политики предстоящим длительным лечением в ФРГ, но все еще сохраняющий статус президента)?

Мнение администрации Барака Обамы: необходимо, чтобы Мубарак остался в своей должности. «Он должен остаться, чтобы управлять переменами», сказал Ф. Виснер, опытный американский дипломат, который в 1980-е годы был послом США в Египте. У Мубарака должен быть шанс как следует подготовиться к политическому завещанию, способствовать подготовке кандидатур, готовых сменить его. Это необходимо, чтобы избежать экстремальных решений, к которым склонны миллионы участников демонстраций. В то же время Виснер признал, насколько трудно будет убедить население Египта в том, что правительство способно к переменам — например, при предоставлении свободы печати или в случае введения чрезвычайных законов. Напомним: режим чрезвычайного положения позволял властям Египта на протяжении нескольких десятков лет подавлять акции протеста оппозиции, в частности запрещать демонстрации и подвергать гражданских лиц суду военных органов юстиции.

Фолькер Пертес, директор Stiftung Wissenschaft und Politik (Берлин), и Кеннет Рот, исполнительный директор Human Rights Watch (Нью-Йорк), напротив, весьма скептически отозвались относительно способности и воли режима в Каире внести существенные перемены в общественную жизнь страны. Нежелание египетских вооруженных сил с помощью оружия разгонять демонстрации Ф. Пертес расценил как достаточно гибкий подход и заинтересованность силовиков в первую очередь в охране государственности, но не в защите режима Мубарака. К. Рот отметил, что решить указанную Виснером проблему можно довольно просто: руководствуясь действующей египетской конституцией, согласно которой между отставкой Мубарака и переизбранием предусмотрен срок два месяца. Таким образом, смена лидера произойдет не слишком быстро и не слишком медленно. Вопрос решается конституционно и абсолютно без личного мнения и участия Мубарака, подчеркнул эксперт. Кроме того, настаивал К. Рот, при сохраняющейся даже на несколько недель вероятной опасности применения силы против демонстрантов США могли бы продемонстрировать свою верность идеалам демократии тем, что значительно сократили бы финансовую поддержку существующему режиму.

Как представитель израильского правительства советник по национальной безопасности Узи Арад испытывает смешанные чувства относительно происходящего в Египте. Он встретил надежды демонстрантов с пониманием, однако предостерег от нежелательных результатов переворота, прежде всего от подъема радикальных исламистов или других групп, которые ни при каких условиях не соглашаются на мир с Израилем. Хавьер Солана Мадариага остановился на преимуществах, которые может принести секулярное общество новому Египту. Он также проявил понимание забот, стоящих перед Египтом, подчеркнув в том числе и важность использования в меняющейся стране европейского опыта при строительстве многопартийной системы.

Канцлер ФРГ Ангела Меркель на мюнхенской конференции высказалась против проведения в самом начале процесса демократических реформ досрочных выборов в Египте, считая их «вероятно, неправильным решением». Опасение вызвано риском угроз при незамедлительном свержении или отставке авторитарного президента Хосни Мубарака, так как это может привести к образованию вакуума власти, сопряженного с ростом насилия и радикальных религиозных настроений.

 

***

При обсуждении темы «Нераспространение ядерного оружия» были высказаны точки зрения, которые показывали разные перспективы, считает эксперт Лоренц Хемикер. Прежде всего, это касалось отношения к иранской ядерной программе. Мюнхен вновь отчетливо подтвердил полярность мнений: если западные участники дискуссии отчетливо сигнализировали о завершившемся кредите доверия Ирану, то представитель России столь же решительно взял Тегеран под защиту. В связи с этим комментарии немецких аналитиков носили однозначный характер: прежде противостоявшие друг другу группировки при обсуждении все той же проблемы остались при своем мнении. Оно не изменилось.

Собственно, с вполне предсказуемого шага — критики Ирана за политику уловок, недомолвок, демагогии — начала свое выступление Элен Таушер, заместитель государственного секретаря внешнеполитического ведомства США. Она потребовала от Ирана прекращения подобного курса и призвала Тегеран к четкой кооперации с мировым сообществом, чтобы поскорее решить все спорные вопросы по иранской ядерной программе. Впрочем, Э. Таушер, будучи реалистичным дипломатом, призвала столь же «реалистично оценить иранское “Нет”». Председатель фракции СДПГ в бундестаге, бывший министр иностранных дел ФРГ Франк Вальтер Штайнмайер, тем не менее, потребовал не снижать, несмотря ни на что, переговорные усилия, совмещая их с давлением на Тегеран посредством пакета санкций. На это последовал ответ турецкого министра иностранных дел Ахмета Давутоглу: несмотря на более жесткие санкции, они в первую очередь коснулись бы иранского народа, а не руководителей государства. С другой стороны, Турция также не желала бы соседства с Ираном, вооруженным атомным оружием.

Непримиримую позицию занял заместитель премьер-министра РФ Сергей Иванов, который решительно возражал против ужесточения санкций в связи со спорной атомной программой. «Ни грозные санкции, ни их угроза не являются эффективным средством, чтобы решить этот вопрос», приводит западная печать мнение С. Иванова. Миру непозволительно «подставлять неповинных иранцев под удар меча», каковым являются санкции, указал он.

Выводы, которые делают эксперты после окончания конференции по безопасности, таковы.

 

По афганской теме

1. Дискуссия подтвердила верность Запада формулировке Генерального секретаря НАТО Андерса Фога Расмуссена, высказанной в Лиссабоне: НАТО находится в этом регионе долгосрочно и будет там до тех пор, пока афганские партнеры не будут полностью готовы перенять ответственность за безопасность.

2. Эксперты с известной долей сомнения восприняли заявление президента Афганистана Хамида Карзая на конференции о том, что власти начнут перенимать ответственность за поддержание безопасности в собственной стране уже в будущем месяце. Конкретные планы должны быть обнародованы 21 марта, когда в Афганистане отмечают Новый год. Масштаб и география трансформации пока не раскрываются. Сомнения аналитиков объясняются весьма противоречивыми сведениями об обстановке в сфере безопасности в Афганистане. Не исключено, что за сигналом Карзая стоит стремление выдать желаемое за действительное, как это уже было в современной истории страны. В том числе в области борьбы с наркобизнесом, которому нынешний президент объявил войну еще в 2004 году. С тех пор плантации опийного мака расширились, по разным оценкам, в восемь–десять раз.

3. Переговоры с Талибаном с позиции силы бесперспективны, поскольку военные успехи сил ISAF дают ложное ощущение победы: талибы обязательно возвращаются в только что зачищенные от повстанцев кишлаки и вновь наводят свой порядок. С позиции перспективы мирного урегулирования переговоры с Талибаном невозможны, поскольку просьба о прекращении огня воспринимается талибами как признак слабости, чего НАТО признавать не захочет. Выход эксперты видят в усилении афганского правительства и максимально возможном ослаблении позиции повстанцев настолько, что они согласятся на переговоры.

4. Сигнал Мюнхена из уст шефа НАТО — заверение афганцев в том, что военное присутствие Запада не будет чересчур длительным. Сделано это затем, чтобы современные и будущие властные структуры страны активнее искали пути достижения договоренностей с Талибаном «для жизни после НАТО». Для мятежников это сильный стимул консолидации сил для посленатовского переустройства Афганистана, шанс показать истинную приверженность декларируемым идеалам по политико-экономическому возрождению Афганистана.

5. С другой стороны, сигнал Мюнхена — важное заявление для западной общественности, которая за годы действия ISAF стала относиться к данной миссии более критически. Напомним, что политическое руководство страны лишь считанные месяцы назад признало: участие бундесвера в афганских операциях — участие в самой настоящей войне. Это признание, к которому вынудила федеральный кабинет министров деятельность блока партий, не входящих в правящую коалицию, как и ожидалось, снизила уровень общественной поддержки армии ФРГ и деморализует силы бундесвера, отвечающие за безопасность на севере Афганистана. Теперь уже более 70 процентов немцев отвергают формулировку бывшего министра обороны ФРГ Петера Штрука, восемь лет назад заявившего: безопасность Германии начинается в горах Гиндукуша.

По событиям в Египте

1. Выводы из политической дискуссии в Мюнхене различны. Это связано с тем, что ряд экспертов самого высокого ранга считают: события в Египте не внушают страх, а как раз наоборот. Арабский мир стоит на пороге глобальных демократических перемен. Что касается Египта, то у него есть шанс стать мусульманским флагманом в море ближневосточных преобразований. Ряд западных аналитиков настроены оптимистично, полагая, что судьба впервые за последние 30 лет предоставляет региону шанс демократизировать общество, чтобы затем передать этот опыт остальным единоверцам в регионе.

2. Другие эксперты, напротив, оценивают выступающую на политическую сцену новую силу — радикалов от ислама, как явную угрозу миру в регионе, вероятность критических осложнений в отношениях с Израилем и всем Западом в целом. Они считают, что само понятие «демократия» имеет абсолютно разное содержание для США и Западной Европы, с одной стороны, и для Арабского Востока — с другой. Поэтому причины для радости по поводу трансформации в Египте весьма сомнительны.

3. Мюнхенская встреча была полезна для участников «ближневосточного квартета». Среди них находились Верховный представитель Евросоюза по общей внешней политике и политике безопасности Кэтрин Эштон; министр иностранных дел России Сергей Лавров; госсекретарь США Хилари Клинтон; Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Члены «квартета» обменялись мнениями о следующих шагах в ближневосточном мирном процессе, обсудили значение трансформации в Египте для Арабского Востока. При этом К. Эштон подчеркнула, что недавние события в Египте не в состоянии увести международную общественность от решения проблем вокруг мирного процесса между израильтянами и палестинцами, Западом и арабским миром.

По иранской теме

1. Известная и прежде полярность взглядов между трансатлантическим миром и Россией вновь оказалась сформированной по принципу «чем восточнее, тем лояльнее к Тегерану и его ядерным амбициям».

2. Она оказалась обостренной еще и потому, что в конференц-зале не было «виновников торжества» — из Ирана в этом году не приехал ни один представитель. Организаторы не объяснили причину. Возможно, дело в нежелании Ирана обсуждать то, что уже и так, по его мнению, понятно. Не исключено, что Запад, вновь разочарованный плохо скрываемыми маневрами Тегерана, не желает вновь выслушивать демагогию, за которой стоит все та же атомная угроза, чрезвычайно опасная в руках режима мулл.

 

Использованы материалы сайта «Мюнхенская конференция по безопасности – 2011».