Печать Германии сообщает о том, как представители радикального крыла в НАТО — США, Франция и Великобритания — реализуют идею о военном решении ливийского кризиса. Фактически они пытаются устранить режим Каддафи, поскольку, по их мнению, исчерпаны все возможности убедить ливийского революционного лидера уйти из власти, хотя формально он не наделен ею. Силовое решение проблемы отвергнуто Германией, которая изменила отношение к военной составляющей, посчитав ее менее существенной, чем переговорная. Суда ФРГ выведены из состава ВМС НАТО. Отныне речь о боевых кораблях может идти только в аспекте доставки гуманитарных грузов или конвоя для сопровождения торговых судов.
Образовавшаяся трещина во взаимоотношениях внутри альянса становится все ощутимее, сообщения СМИ об обстановке в Триполи, Сирте, Мисрате и других городах — все тревожнее. Менее чем за последние три недели самолеты НАТО осуществили не менее 2500 воздушных атак, более 1000 из них — по военным целям режима. Однако бомбометания не только разрушают укрепительные сооружения, системы ПВО, другую боевую технику и коммуникации, принадлежащие силам Каддафи и частично размещенные ими в жилых кварталах, но и продолжают уносить человеческие жизни, прежде всего мирных жителей.
Все эти последствия неуклонного курса радикалов из НАТО, названного обозревателями ФРГ «Трое против остальных», вызывают тревогу. Призывы Human Rights Watch и других международных организаций остаются не услышанными ни Каддафи, который не собирается уходить или даже просто покидать страну, ни войсками НАТО, помогающими ему принять единственно верное, на их взгляд, решение, констатирует печать ФРГ.
Как известно, на саммите шефов МИДов стран — членов НАТО (Берлин, 14 апреля 2011) альянс обозначил свою позицию: оставаться в Ливии столько, сколько потребуется для того, чтобы предотвратить истребление режимом Каддафи населения страны. Устами генсека НАТО Расмуссена в Берлине озвучены главные цели: «Чисто военное решение невозможно» и «Ливия без Каддафи». Это означает, что руководство альянса видит исключительно четкую последовательность действий: бомбардировки — устранение «большого брата» с политической арены — подготовка замены лидера. Причем бомбардировки требуются точечные, чтобы свести к минимуму гражданские потери, и достаточно эффективные, что можно сделать при наличии достаточного числа самолетов и высокоточных бомб. В структурах НАТО более всего озабочены тем, какая страна должна предоставить названный боевой арсенал. У стран НАТО, участвующих в военной операции в Ливии, заканчиваются высокоточные бомбы, сообщает Washington Post. Это демонстрирует весьма ограниченные возможности французов, британцев и других европейцев при проведении даже относительно ограниченной по срокам операции, отмечает газета со ссылкой на офицеров НАТО.
Надежды на то, что на конференции внешнеполитических лидеров в столице Германии будет найден ответ на вопрос, чья эскадрилья летит следующей, не оправдались. Что же это, тактические просчеты натовских генералов или легко прогнозируемые просчеты в контексте отсутствия ясной стратегии альянса, размышляют политологи и военные эксперты ФРГ.
Спорным остается вопрос о том, сколько военной силы понадобится и сколько ее допускает резолюция ООН, пишет Frankfurter Allgemeine. Из 28 стран НАТО в воздушных налетах участвуют лишь семь. «Вообще-то солидарность выглядит иначе». Отсутствие солидарности в альянсе губительным образом сказывается на его деятельности, уверен политолог Йоханнес Фарвик. Даже вывод боевых кораблей за скобки формулы «Усиление военного нажима на Каддафи» существенно отражается на моральном состоянии сухопутных войск НАТО, которые могут быть вовлечены в ее реализацию. Пассивность Германии внутри альянса осуждается самым решительным образом.
Прежде в распределении нагрузки участвовали ведущие члены НАТО, в том числе и ФРГ, так было в Косове и сейчас в Афганистане. Теперь же Германия обозначает свою особую роль в НАТО, настаивая на гуманитарной или иной другой вспомогательной миссии. Это не рассматривается как проявление малодушия или предательство по отношению к другим. Но в известной степени — как позиция «отсиживания в окопах», если сравнивать это с афганской кампанией. Когда американские и английские военнослужащие отправлялись уничтожать посевы опийного мака в провинциях на Юге и звали на подмогу немцев, те утверждали, что, отправив ее, они тем самым ослабят контроль на вверенном им Севере. Это давало повод союзникам упрекать бундесвер в отсутствии боевого товарищества, хотя формально немцы были правы. Тем более что в зоне их влияния находится афгано-таджикский героиновый коридор, по которому переправляется около трети наркотиков, произведенных на Юге.
Кстати сказать, выступая 17 апреля с.г. перед радиослушателями, министр обороны ФРГ Томас де Мезьер предупредил об опасности нового обострения ситуации в Афганистане уже нынешней весной и летом. В связи с этим он назвал маловероятной возможность участия Германии в операции в Ливии. Условием участия в подобной миссии является относительно мирная обстановка, то есть режим прекращения огня и согласие противоборствующих сторон, пояснил политик. Он указал, что в настоящий момент участие бундесвера в операции в Ливии было бы слишком рискованным.
«Как же должны вести себя остальные члены альянса?» — размышляет Фарвик. «Я бы не сказал, что нервы союзников на пределе, однако, разумеется, для военного союза в исключительной ситуации в Ливии наступил, в принципе, неважный расклад, — говорит он. — Собственно, НАТО критикуют всегда за любые позиции: если эта организация чересчур пассивна, если чересчур активна. А затем наступает черед дебатов, при которых оценивается соответствуюший ущерб. Сейчас мы присутствуем при сложной ситуации в рамках миссии НАТО в Ливии».
Для альянса необходимо единство перед лицом такого хорошо подготовленного противника, как Каддафи. Маловероятно, что на вооружении режима остается лишь казацкая сабля, подаренная бывшим премьер-министром Украины Юлией Тимошенко в ходе ее визита в Ливию в 2009 г. Внутренние конфликты действуют как яд, говорит политический обозреватель Гервальд Херте. У многих есть сомнение, выдержит ли НАТО такую порцию яда. При отсутствии соответствующего мандата ООН, который исключает постоянное базирование войск, и обязательности высокоточных бомбометаний вполне вероятно снижение боевого духа натовцев. Многим экспертам ФРГ это напоминает двойственное положение бундесвера в Афганистане, когда солдат годами не знает, чего от него ждут и что ему держать в руках — штурмовую винтовку, чтобы защищать мирных дехкан, или лопату, чтобы вместе с ними копать канал.
Й. Фарвик напоминает: «Критики с самого начала говорили, что НАТО не хватит выносливости для того, чтобы продержаться в Ливии». Дело тут не в физической или моральной составляющей, а в том, насколько результативно может быть натовское присутствие. Результативность предполагает два момента. Первый — современные боевые действия предусматривают слаженные акции всех родов войск. Это касается и Ливии, которая имеет все виды границ — сухопутные, морские и воздушные. Второй момент — объем операций. Эксперт сравнивает сегодняшнюю ситуацию с косовской. Если бросить взгляд на воздушную войну в Косове продолжительностью 78 дней десять лет назад, то можно констатировать: было проведено более 30 тыс. воздушных операций. Сегодня в Ливии за первые две недели — около 2 тыс. Поэтому в Косове были эффективны действия сухопутных войск, которые в настоящих условиях исключены. Без поддержки артиллерии и бронетанковых подразделений вряд ли окажутся эффективны высоточные бомбометания, о которых говорят натовские генералы. Чтобы задействовать остальные рода войск, требуется мандат ООН. ООН не желает эскалации оружия, что понятно — высок риск того, что оно попадет в руки бандформирований и террористов. ООН не может мириться с нарастающим числом жертв среди гражданского населения. Создается классический замкнутый круг: ООН требует от натовцев, вынужденных воевать вполсилы, выполнения заведомо нереальных задач. Вопрос об эффективности военного вмешательства становится риторическим, акцентирует Й. Фарвик.
С другой стороны, в условиях сохраняющихся разногласий по поводу уместности боевых операций как таковых, НАТО можно считать лишь относительно единым политическим альянсом. Как показывает опыт Германии, наличие политической воли для участия в миссии совсем не означает непосредственного участия в военных операциях. Надо ли принимать это столь драматично, как это делают сейчас США, Франция и Великобритания, — другая сторона вопроса. НАТО — военно-политический блок, созданный на добровольной основе и идее коллективной безопасности. Мнений на этот счет может быть множество, что неудивительно при наличии 28 стран. Тем более что знаков вопроса в этой операции сейчас больше, чем ответов. ФРГ, к примеру, считает, что в данном случае, когда действия военных не подкреплены ясной резолюцией, один из основных принципов НАТО — пункт о взаимной помощи, который в контексте «холодной» войны был основополагающим, в настоящее время должен рассматриваться иначе. «Поэтому я бы не стал говорить о фундаментальном провале НАТО», — подчеркивает Й. Фарвик.
Он и другие эксперты ФРГ считают, что ливийская ситуация дает повод задуматься о предназначении Североатлантического блока. НАТО не может быть законсервированной структурой, не реагирующей на вызовы времени. Это инструмент для форума, обмена мнений в новых исторических обстоятельствах. С одной стороны, НАТО должно демонстрировать усиление политического единства. С другой стороны, каждый должен быть услышан и понят остальными. НАТО по-прежнему несет ответственность за коллективную оборону, однако в неменьшей степени отвечает за превышение ее пределов. Понятно, что сохранить баланс всех этих интересов проблематично, но для того и существует международное сообщество военных экспертов, чтобы определять степень риска.
О том, как это сообщество может сохранить свою точку зрения в условиях взаимодействия с Соединенными Штатами, размышляет известный в ФРГ эксперт по странам Арабского Востока Гидо Штайнберг. Дело в том, что США не имеют в данный момент стратегической линии на Ближнем Востоке, убежден исследователь. Спектр политических предпочтений США сегодня проявился в сотрудничестве не только с Саудовской Аравией, Иорданией, Египтом, Тунисом, Марокко, но и с самой проблематичной страной Арабского Востока — Ливией. Весьма затруднительно говорить при этом, как Вашингтон видит сегодняшние векторы борьбы с терроризмом, каков принцип поиска новых партнеров, которые, как показывает жизнь, могут оказаться не столь долговечны. При этом все понимают актуальность угроз, исходящих из этого региона, что создает определенное беспокойство в кругах безопасности, указывает Гидо Штайнберг.
Чтобы действовать в Ливии эффективно, «мы должны знать весь объем информации, прежде всего степень защищенности и спектр нужд мирных жителей, оказавшихся в зоне вооруженных столкновений», говорит Омид Нурипур, пресс-секретарь сектора обороны фракции Союз 90-Зеленые. Он видит выход в переориентации НАТО на решение гуманитарных проблем, так как в Ливии тысячи людей нуждаются в безотлагательной помощи. Средства для нее есть: как заявил в Берлине 16 апреля глава Министерства экономики ФРГ Райнер Брюдерле, следует замороженные в ФРГ денежные средства Муамара Каддафи направить на гуманитарные нужды в Ливии. Он призвал ЕС окончательно конфисковать деньги ливийского лидера. Когда будет дан ход миссии с рабочим названием EUFOR Libya, будет понятно, насколько был обоснован отказ ФРГ от голосования по известной резолюции СБ ООН и насколько серьезен подход ФРГ к направлениям участия в решении ливийского конфликта.
Омид Нурипур выражает понимание сомнений федерального правительства по поводу развертывания войск бундесвера в Ливии: не приведет ли оно «к тому же вопросу, с которым мы столкнулись в Афганистане, — как нам выбраться оттуда». Это при относительно четком мандате на действия в Афганистане. Мандата на действия в Ливии всех видов войск нет и не предвидится. «А насколько могут быть нереальны задачи, поставленные даже в серьезных документах НАТО, и насколько претенциозны бывают формулировки, я готов подтвердить на примере изучения мандата Operation Active Endeavour, который я вместе с коллегами предпринял в начале года», — подчеркивает Омид Нурипур. Там, в частности, сказано: уничтожение немецкими подводными лодками лагерей по подготовке террористов, «которое, конечно, совершенно абсурдно». В целом текст мандата был скандален настолько, что группа аналитиков полностью его отвергла. По данной причине даже наличие мандата на военную эскалацию в Ливии — далеко не решение проблемы. Натовские генералы, способные на подобные формулировки, вполне могут действовать безответственно, делает вывод эксперт.
Выводы
Первый. По мнению ряда экспертов ФРГ, в том числе немецкого политолога, профессора Университета в Эрлангене-Нюрнберге Йоханнеса Фарвика, Германия как один из ведущих членов НАТО в результате ливийского сценария больше проиграла, чем приобрела. Продемонстрировав «особый немецкий путь» — несогласие с военной операцией, которую продолжают развивать США, Франция и Великобритания, а также вывод кораблей из эскадры НАТО в Средиземном море, — Германия оставила союзников наедине с реализацией их концепции. ФРГ продолжает настаивать на политическом урегулировании проблемы в первую очередь, между тем как указанная тройка радикального крыла — на вторичном характере переговорного процесса. Разобщение сил альянса и неумение его руководства устранить эти разногласия объективно ослабляют НАТО, что в ливийском контексте означает усиление позиций Каддафи. Между тем ФРГ сознательно идет на этот шаг, стремясь восстановить статус международного миротворца, значительно подорванный вооруженным присутствием в Афганистане.
Второй. «Особый немецкий путь» противоречив и непоследователен, считает другая группа экспертов, включая известного экс-дипломата Юргена Хробога. С одной стороны, выводом кораблей ВМС ФРГ из акватории Средиземного моря Германия обозначает свое нежелание участвовать в военных действиях на стороне НАТО. А ведь еще относительно недавно ФРГ настаивала на подобном участии, поскольку понимала, что доставка оружия ливийскому диктатору контрабандным путем означает наращивание своей военной мощи. С другой стороны, Германия солидаризируется с целями, которые декларируют ООН и НАТО. В этой связи данная группа экспертов находит «новый особый путь Германии» чрезвычайно неожиданным. Скорее всего, он не останется без последствий. Демонстрируя союзникам противоречивый и непрогнозируемый характер действий, Германия явно не улучшила свои позиции в западном содружестве. Резко снижаются возможности ФРГ стать постоянным членом Совета Безопасности ООН.
Третий. В конфликте Восток–Запад бывали ситуации, когда коллективная обеспокоенность имела место и в конечном итоге была одинакова для всех военно-политических блоков: большая война предполагала действия против четко определенного врага. Сегодня в Ливии совершенно новая ситуация. Запад находится в относительно безопасной среде, в которой коллективная озабоченность воспринимается по-разному. Таков характер новой политики безопасности в меняющихся геополитических реалиях. Поэтому, считает эта группа аналитиков, уровень обязательного выполнения идей, которые декларируют одни страны альянса, может быть не столь высок для остальных. В данном контексте действия Германии логичны. С другой стороны, НАТО — формирование для ведения боевых действий, в котором исключительно важная роль принадлежит слаженности, а она в свою очередь основана на приказе и команде.
Использованы данные Deutschlandradio, SPIEGEL-ONLINE, Die Welt, Sueddeutsche Zeitung, Die Zeit.