Тема восстановления двусторонних отношений между Ираном и Египтом обсуждается аналитиками уже много лет. Не раз и не два писалось о том, что настало время совершить естественный по сути своей шаг – нормализовать прерванные более тридцати лет назад отношения между странами, во многом определяющими расклад сил на Ближнем Востоке. Это могло бы привести к судьбоносным подвижкам в геополитических процессах региона. Попытки добиться этого предпринимали и бывший президент ИРИ Сейед Мохаммад Хатами, и нынешний – Махмуд Ахмадинежад. Ахмадинежад даже объявил о том, что Тегеран и Каир начали реальное продвижение по пути установления дипломатических отношений, причем основанием для такого громкого заявления послужил всего лишь заурядный телефонный разговор президента ИРИ с ныне уже низложенным лидером Египта Хосни Мубараком. Вслед за этим, в январе 2008 г. был сделан действительно реальный шаг в двустороннем сближении – состоялся визит в Каир тогдашнего спикера Собрания исламского Совета (иранского парламента) Голам-Али Хаддада Аделя. В Иране тогда сделали акцент на том, что восстановление двусторонних отношений с Египтом положительно скажется на помощи «идеалам палестинского освобождения» и что главный смысл такого шага заключается в необходимости помощи народу Палестины. Речь, разумеется, шла о доставке гуманитарной помощи в Газу через египетскую территорию. Почти тогда же в Каире побывал нынешний спикер парламента, в то время — спецпосланник религиозного лидера страны аятоллы Али Хаменеи — Али Лариджани, обсудивший перспективы ирано-египетского диалога. Они заключаются в том, что налаживание ирано-египетских отношений способно кардинально перестроить геополитический климат в регионе. Важно и то, что такой шаг мог бы иметь далеко идущие последствия для концепции исламской революции, ибо в Иране велико число тех, кто до сих пор считает, что израильско-египетский мирный договор будет вечно сдерживать ирано-египетское сближение. Однако сам факт постепенного примирения недавних недругов показывал, что иранский политико-религиозный истеблишмент пытался проявлять гибкость, без которой его существование не может быть успешным. Он демонстрировал и то, что в Тегеране шаг за шагом осознают, что диалог Израиля с арабами не только необходим, но и реален. И вот на днях сделан новый шаг в этом же направлении – в Каире побывал Алаэтдин Боруджерди, председатель Комиссии по национальной безопасности и внешней политике парламента Ирана, влиятельный в стране политик. В отличие от своих предшественников, он не был принят в Каире никем из египетских официальных лиц. Исключение составил Набиль аль-Араби, глава Лиги арабских стран (ЛАГ), но их встреча происходила в офисе ЛАГ, да и Набиль аль-Араби вряд ли выражал точку зрения египетского руководства. На этой встрече Боруджерди пригласил главу ЛАГ на Пятую международную конференцию по палестинской проблеме, которая пройдет в иранской столице в сентябре.
Такое отношение в приезду в Каир главы ведущей комиссии иранского парламента тем более странно, что визит Боруджерди подавался иранцами как официальный. Правда, еще накануне встречи иранские СМИ сообщали, что глава парламентской Комиссии остановится в Каире всего на несколько часов. На самом деле Боруджерди оставался в столице Египта два дня. С самого начала было неясно, кто может принять высокого гостя и сопровождающих его лиц, так как египетский парламент был распущен сразу же после зимних событий на площади Ат-Тахрир, и никакого законодательного органа в Египте ныне просто не существует. Но об этом было известно заранее. Создается впечатление, что иранский гость надеялся на встречу с кем-нибудь из египетского руководства, однако никто из них на это не решился. Между тем, в новостях иранских СМИ, в частности – Гостелерадио ИРИ в последний день пребывания Боруджерди в Каире, было передано, что кроме Набиля аль-Араби, «глава иранской делегации имел встречи с египетскими официальными лицами», хотя никаких имен не называлось. Одновременно, в сообщении указывалось, что на всех встречах обсуждался вопрос восстановления египетско-иранских отношений, прерванных сразу же после исламской революции в Иране.
Однако многое становится ясным, если обратиться к материалам пресс-конференции, устроенной перед отъездом Боруджерди из Каира, где иранский парламентарий подтвердил факт единственной протокольной встречи и заявил, что формальная цель его визита – вручение приглашений египетскому руководству для участия в конференции. Полное название ее звучит следующим образом- «В поддержку прав мусульманского угнетенного народа Палестины». По словам иранского парламентария, его искренне радуют те кардинальные изменения, которые претерпевает эта древняя страна. Он поздравил народ страны с тем, что тот выступает истинным творцом своей истории. Как заявил Боруджерди на этой пресс-конференции, Египет – ключевая страна Ближнего Востока, и то, что в ней ныне происходит, может кардинально изменить лицо региона. Далее Боруджерди сделал несколько заявлений назидательно-поучительного порядка. Египтянам нужно помнить, сказал он, что их борьба будет успешной только в том случае, если «они не прогнутся перед давлением Америки», которая использует любой повод заявить о своих претензиях быть решающей силой во всех процессах. В этом Египет должен учесть и взять на вооружение опыт Ирана, который уже более трех десятилетий борется с американским гегемонизмом. «У нас, сказал Боруджерди, во времена шаха, до победы исламской революции, работало более 60 тысяч американских советников, которые привели шахский режим к катастрофе. Прежний режим запятнал себя и тесным сотрудничеством с сионистским режимом». Несомненно, в таких высказываниях авторитетного иранского парламентария содержится «совет» египетским руководителям как в плане их сотрудничества с США, так и продолжения сотрудничества с Израилем, которое новые лидеры АРЕ не пытаются пересматривать.
О том, насколько продвинулась делегация в решении своей главной задачи, то есть решении вопроса о налаживании двустороннего диалога, глава парламентской делегации не обмолвился ни словом. При этом он сказал, что Иран не стремится форсировать процесс налаживания двустороннего диалога. Именно в это трудно поверить, ибо процесс сближения с Египтом означает для Ирана выход из изоляции в арабском мире и усиление влияния на региональном уровне. Однако, отвечая на вопрос одного из местных журналистов, гость из Тегерана сказал, что он понимает нынешние насущные проблемы страны, которые не дают возможности заняться проблемой сближения двух стран. Как сказал Боруджерди, в Иране по этому поводу принято твердое решение, которое имеет все шансы для последовательной реализации. Одним из показателей твердого намерения стран следовать объявленным договоренностям, является подписание договора о воздушном сообщении между Тегераном и Каиром, который, несомненно, будет выполнен. Это, по словам Боруджерди, может помочь налаживанию туристского обмена между двумя странами, что поможет пользоваться плодами народной дипломатии, лучше узнать друг друга. Кроме того, установление прямого сообщения поможет и в оживлении торгово-экономических связей, что пойдет на пользу развития каждой из стран.
Выступая на пресс-конференции, Боруджерди коснулся важной для его страны темы – использования Египтом достижений иранской исламской революции. Именно это вызывает серьезную озабоченность в Египте и создает определенное противодействие идее диалога с Ираном. В Каире неоднократно выражали недовольство желанием иранцев интерпретировать революционных событий в Египте как результат воздействия идей своей исламской революции 1979 г. Тем самым декларируется действенность одного из главенствующих принципов политики исламского режима Ирана — «экспорта исламской революции», который трактуется как священный долг и прямая обязанность всех иранских мусульман. Сразу же после начала народных протестов в Египте в Иране выразили надежду, что и там возможна монополизация власти правоконсервативным духовенством, ведущая к всеобъемлющей исламизации жизни общества. Такой опыт в Тегеране хотели бы применить и для Египта. Это подтверждается заявлениями ряда иранских политических и религиозных деятелей. Вспомним, что один из влиятельных аятолл — Хади Барикбин, являющийся представителем Верховного лидера в провинции Казвин, сказал, что то, что происходит в Египте, является победным шествием исламской революции в Иране. «Однако видно, что в Египте ощущается дефицит руководства, способного наставить людей на истинно исламский путь». На связь между массовыми демонстрациями в Египте и наследием исламской революции акцентировал внимание и бывший командующий Корпусом стражей исламской революции (КСИР), нынешний главный военный советник аятоллы Али Хаменеи, генерал Яхья Рахим Сафави. Лишь исламский путь развития, считает Сафави, способен вывести Египет к свободе. В разгар судьбоносных для Египты событий на каирской площади Ат-Тахрир СМИ ИРИ привели высказывания заместителя председателя одной из парламентских комиссий — Хоссейна Эбрахими, утверждавшего, что египетский народ желает возвращения в страну исламского правления «после века отчуждения от подлинных исламских ценностей». В подобном же ключе не раз высказывался и глава иранского МИДа Али-Акбар Салехи. Вряд ли по душе значительной части египетского населения и советы иранских клерикалов о том, что поскольку причиной страданий египетских мусульман является отсутствие духовного руководства, они должны учитывать, что «…аятолла Хаменеи рядом, он готов взять их под свое крыло». В Тегеране не хотят принять и такой факт, что в Египте, стране с доминирующим суннитским населением, вряд ли притягательны лозунги о господстве шиитов в исламском мире. Отметим и негативную реакцию египетских исламистов: «Братья-мусульмане» выступили с заявлением, в котором однозначно дистанцировались от иранских деклараций, объявив их вредными. Они считают, что восстание в Египте является волеизъявлением всех слоев египетского общества, отличающегося кардинально отличающимися взглядами, и его результаты не должны быть узурпированы только исламистами.
Обеспокоенность Египта вызывает и перспектива того, что нормализация его отношений с Ираном подвигнет Тегеран использовать этот факт преимущественно в своих интересах, дестабилизируя региональную и глобальную безопасность, что нарушит статус-кво в балансе сил на Ближнем Востоке. При этом иранцы не учитывают, что Египет предельно открыто оппонирует деструктивной деятельности Ирана в сфере региональной безопасности, и в этом аспекте максимально сотрудничает с Израилем. Нетрудно прогнозировать, что установив отношения с Египтом, Иран постарается интенсифицировать свою помощь Палестинской национальной администрации, усиливая тем самым противостояние со своим заклятым врагом — Израилем.
Таким образом, понятно желание нынешнего египетского руководства отсрочить принятие реальных решений по налаживанию диалога с Ираном. Пока в Каире отнюдь не уверены, что это пойдет на пользу складывающейся в стране новой политической реальности. Именно поэтому никто из египетского руководства и не решился принять Боруджерди.