- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Социально-экономическая ситуация в Иране: октябрь 2012 г.

В октябре 2012 г. социально-экономическая ситуация в Иране по-прежнему оставалась тяжелой. Особое беспокойство экспертов вызывал значительный рост цен на потребительские товары (в первую очередь, продовольствие), сопровождавшийся обесценением национальной валюты ИРИ, а также наметившейся тенденцией к «проеданию» иранскими домохозяйствами прежних накоплений (по некоторым данным, уже в течение нескольких месяцев расходы среднестатистической иранской семьи значительно превышают доходы). Главной же проблемой для властей ИРИ в октябре 2012 г. стал очередной скачек курса доллара по отношению к иранскому риалу. Падение стоимости национальной валюты подстегнуло темпы роста инфляции, которые только по официальным данным составили 25% (по неофициальным данным – до 50%), и серьезно ограничило объемы импорта необходимых товаров, сырья и оборудования, поставив целые производства на грань остановки, а всю страну перед угрозой скачкообразного роста уровня безработицы. Помимо этого, в октябре 2012 г. в ИРИ ощущались серьезные проблемы с ввозом дорогостоящих лекарств, что заставляло иранцев сравнивать свое положение с положением Ирака в 1990-е годы и говорить о необходимости подключения ООН к урегулированию проблемы односторонних санкций.

 

Основные макроэкономические показатели

В октябре 2012 г. Международный валютный фонд (МВФ) опубликовал свои прогнозы развития экономической ситуации в Иране. В целом, оценки его экспертов выглядят неутешительными. В частности, с их точки зрения, введенные США, ЕС и их партнерами в отношении ИРИ односторонние санкции существенно затормозили развитие Ирана в 2012 г. (в первую очередь из-за снизившихся объемов добычи нефти и ее экспорта). При расчете ВВП ИРИ в текущих ценах 2012 г. иранская экономика демонстрирует незначительный рост в 3,4%  (с прогнозом в 1,3% для 2013 г.). Расчет ВВП ИРИ в базовых ценах дает еще более удручающую картину: если в 2011 г. рост иранского внутреннего валового продукта в базовых ценах достиг 2% (что уже было признано негативным показателем), то в 2012 г. он составил отрицательную величину – -0,9%, которая в потенциале сможет уйти в небольшой плюс в 2013 г. (МВФ прогнозирует рост ВВП ИРИ в 0,8%). Существенно ухудшились в 2012 г. и другие макроэкономические показатели. В первую очередь, это касается темпов роста инфляции и уровня безработицы в стране. Так, если в 2011 г. темпы роста инфляции в Иране оценивались МВФ в 21,5%, то для 2012 г. этот показатель составил 25,2% при уровне безработицы в 12,3% и 14,1% соответственно. По оценкам МВФ, ситуация вряд ли значительно измениться в ближайшие годы. С точки зрения экспертов Фонда, темпы роста инфляции в ИРИ хоть и сократятся до 21,8% в 2013 г., но в целом маловероятно, что они опустятся ниже 20% в 2014 – 2015 гг. Более того, принимая внимание складывающуюся ситуацию в экономике страны, растущее на нее санкционное давление, а также ту легкость, с которой иранское правительство периодически запускает денежный «печатный станок», 21,8% можно считать наиболее положительным прогнозом для Ирана. Касательно проблемы занятости в ИРИ, предположения экспертов МВФ еще более пессимистичны. По их расчетам, в 2013 г. количество безработных в этой стране возрастет и составит 15,6% трудоспособного населения.

Важным следствием ухудшающейся социально-экономической ситуации к октябрю 2012 г. стало сокращение «буферного» среднего класса в ИРИ, который, как отмечают эксперты, или частично обнищал (и, тем самым, перешел в категорию низших слоев), или был вынужден эмигрировать из страны. Утоньшение этой прослойки, традиционно смягчающей противоречия между элитой и низами, естественным образом совпало с растущей поляризацией иранского общества на очень бедных и очень богатых. Вместе с тем, исламскому режиму по-прежнему удавалось обеспечивать себе поддержку среди беднейших слоев населения, составляющих от 40 до 60% народонаселения страны. Считается, что именно эта лояльность служит главным залогом стабильности нынешней власти в Иране. Однако обусловлена она не идеологическими убеждениями рядового иранца, а финансовыми стимулами: руководство ИРИ в буквальном смысле покупает лояльность к себе через систему прямых и косвенных социальных субсидий, объем которых по разным оценкам может достигать 60 – 70 млрд долл. США. В этой связи, главная интрига внутриполитической жизни ИРИ в последние месяцы связана с вопросом о том насколько долго властям этой страны хватит средств на обеспечение верности указанных слоев. Как отмечают эксперты, с введением США, ЕС и их партнерами в 2010 – 2012 гг. новых санкций в отношении нефтегазовго, нефтехимического, банковского и транспортного секторов экономки ИРИ доходы Тегерана из внешних источников значительно сократились. Более того, с лета 2012 г. исламский режим начал прибегать к новым уловкам для получения дополнительных средств на развитие экономики и финансирования своих все еще раздутых социальных программ. Так, помимо традиционного поиска «серых» схем по обходу санкционного режима и наращивания денежной массы, Тегеран якобы стал активно играть на скачках стоимости доллара по отношению к иранскому риалу. По мнению некоторых аналитиков, ЦБ ИРИ в некоторых случаях целенаправленно выводил курс национальной валюты из под своего контроля, позволяя ему падать ниже разумной планки. Именно в этот период происходила активная продажа накопленных долларовых запасов с последующим повышением стоимости нацвалюты (что позволяло государству выиграть определенный доход).

Подобные уловки свидетельствуют о том, что руководство ИРИ действительно находится в не самом лучшем положении. В этой связи, в Иране все чаще говорят о необходимости начать переговоры с американцами, чтобы ослабить гнет существующих санкций. По мнению некоторых экспертов, исламский режим, возможно, в очередной раз готовится продемонстрировать миру свою гибкость, характерную для него в тяжелой ситуации. В частности, к концу октября 2012 г. нынешняя ситуация сравнивалась иранскими политиками с событиями 1988 г., когда для выживания исламского режима Р.Хомейни был вынужден пойти на мир с Ираком, хоть это и не отвечало ранее задекларированным им же принципам.

 

Валютно-финансовый рынок

В начале октября 2012 г. иранский валютно-финансовый рынок оказался на грани коллапса. По данным СМИ, 2 октября 2012 г. стоимость национальной валюты ИРИ – риала – неожиданно упала до своего исторического минимума и составила 37500 иранских риалов за доллар США. Таким образом, в один день стоимость доллара США оказалась в три раза выше официального курса и в 0,5 выше неофициального плавающего курса предшествующего дня, который на 1 октября 2012 г. составлял 26790 иранских риалов. Столь резкий скачок вызвал панику среди иранского населения и привел к ряду протестных выступлений на улицах столицы. Так, уже 3 октября 2012 г. полиция Тегерана была вынуждена выступить против демонстраций, организованных торговцами и валютными брокерами. Протестующие выкрикивали антиправительственные лозунги, обвиняя действующего президента М.Ахмадинежада и его кабинет министров в проведении неправильной экономической политики. Помимо уличных менял, на несколько дней закрывших свои лавки и конторы, выступления поддержал и Большой тегеранский базар, закрывшийся для покупателей на два дня (3 – 4 октября 2012 г.). Необходимо отметить, что и в этот раз карательный аппарат исламского режима наглядно продемонстрировал свою эффективность. Силы безопасности ИРИ не только не дали протестному движению набрать силу и задавили его в самом зародыше, но и заставили Большой тегеранский базар открыться вновь.

Устранив внешние проявления недовольства, власти постарались экономическими методами вернуть плавающий курс иранского риала под свой контроль. Однако снизить стоимость доллара США им удалось лишь к середине октября 2012 г. По данным ЦБ ИРИ на 31 октября 2012 г. его курс составил 25265 иранских риалов. Впрочем, информация Центробанка Ирана нуждается в определенной проверке, т.к. официально его власти стараются не признавать кризис 2 октября 2012 г.: в частности, по данным ЦБ ИРИ, неофициальный курс доллара США по отношению к иранскому риалу в этот день хоть и подрос, но не столь значительно, составив 26720 иранских риалов.

На этом фоне еще 2 октября 2012 г. президент ИРИ был вынужден обратиться к иранскому народу с речью, в которой признал существующие проблемы в экономике страны. При этом он как никогда открыто заявил, что в складывающейся тяжелой ситуации во многом виноваты международные и односторонние санкции, действующие в отношении Ирана. Вместе с тем, М.Ахмадинежад отметил, что в негативном развитии ситуации виновны и внутренние враги исламского строя. Подобных заговорщиков якобы всего 22 и их имена хорошо известны президенту. М.Ахмадинежад особо подчеркнул, что в ближайшее время врагами исламского режима займутся «компетентные органы». Таким образом, действующий президент фактически легализовал очередной виток репрессий против инакомыслия в ИРИ, которые, по имеющимся данным, набирают силу в стране с лета 2012 г. Как отмечают эксперты, репрессивные меры агрессивного характера пока что помогают режиму сохранять стабильность. Однако карательные органы начинают все реже разбираться в мерах и средствах, подвергая насилию всех сколь-нибудь замеченных в антиправительственной деятельности. Это, в свою очередь, начинает отталкивать от правящей элиты ее умеренных сторонников, не готовых принять подобные меры и признать их необходимыми, что неизбежно ведет к сокращению социальной базы правящего режима.

Валютный кризис начала октября 2012 г. выявил еще одну особенность внутренней социально-экономической и политической ситуации в Иране. Иранские власти явно не хотят признавать собственной вины в ухудшении социально-экономической ситуации в стране. Страх перед необходимостью признания того, что текущие проблемы иранской экономики являются продуктом внутренних системных сбоев, а также неадекватного стратегического планирования и лишь усугублены воздействием внешних факторов, даже заставил правительство ИРИ изменить своим прежним идеологическим принципам, построенным на отрицании какого-либо негативного влияния санкций, и возложить всю вину исключительно на них. Вместе с тем, население страны прекрасно осознает, кто является истинным виновником складывающейся ситуации. Как показали демонстрации 3 октября 2012 г. иранцы готовы терпеть санкционное давление, если оно оправдано необходимостью отстаивания национальных интересов, а вот терпеть ошибки самого правительства готовы уже не все.

В октябре 2012 г. ЦБ ИРИ опубликовал данные о состоянии собственных валютных резервов, а также существующих внешних долгов. В соответствии с отчетом, с июля 2012 г. ЦБ ИРИ удалось переломить негативную тенденцию убыли своих валютных резервов, продолжавшуюся с 2010 г. Так, если в 2010 г. валютные запасы иранского Центробанка потеряли 3,7 млрд долл. США, в 2011 г. – 900 млн долл. США, а в период с марта по июнь 2012 г. – 2,3 млрд долл. США, то уже в июле – октябре 2012 г. валютные резервы ЦБ ИРИ были пополнены на 4 млрд долл. США. Касательно долгов, руководство Центробанка страны подтвердило факт продолжающегося их сокращения. В частности, если в марте – июне 2012 г. внешние долги ЦБ ИРИ составляли 22,9 млрд долл. США, то к октябрю 2012 г. они составили уже 20,9 млрд долл. США. Из них 10,8 млрд долл. США пришлись на долю краткосрочных займов, а 10,1 млрд. долл. США составили средне- и долгосрочные кредиты. По заявлению иранских экспертов, внешний долг ЦБ ИРИ продолжит свое сокращение и в будущем. С их точки зрения, как минимум до 2015 г. его размеры будут снижаться. Так, только в 2013 г. иранский Центробанк будет вынужден выплатить внешние долги на сумму 6 млрд долл. США. Вместе с тем, по словам все тех же экспертов, сокращение внешних долгов Тегерана уже давно не связано с сознательным решением властей страны не брать взаймы у внешнего мира. Наоборот, голодный в финансовом плане Иран готов взять иностранные кредиты, однако, в условиях наложенных на него санкций со стороны США, ЕС и их партнеров получить заем у какого-либо государства для ИРИ представляется невозможным. В результате, все, что остается ее властям, это выплачивать уже имеющиеся долги.

Действия правительства М.Ахмадинежада по стабилизации социально-экономической ситуации

Принимая во внимание негативное развитие социально-экономической ситуации в стране иранское правительство в октябре 2012 г. сделало ряд шагов по стабилизации общей обстановки. Последние, впрочем, в большинстве случаев носили весьма временный и непродуманный характер. Во-первых, октябрьскому валютному кризису в ИРИ предшествовало решение руководства страны возродить многокурсовую валютнообменную систему. Так, еще с конца сентября 2012 г. правительство и Центральный Банк ИРИ объявили о делении основных импортируемых Ираном товаров на 10 групп важности. Импортеры товаров 1 и 2 группы важности (к подобным товарам были отнесены лекарства и продукты питания первой необходимости) могли обратиться к государству за приобретением долларов США по официальному курсу 12260 иранских риалов за 1 долл. США. Импортеры товаров 3 – 5 групп (номенклатура товаров входивших в указанные группы на конец сентября 2012 г. уточнена не была) могли претендовать на получение инвалюты по курсу на 2% ниже плавающего. Остальные группы товаров должны были покупаться за доллары, приобретенные по плавающему курсу (на конец сентября 25000 – 26790 иранских риалов за 1 долл. США).

Для получения инвалюты иранским импортерам следовало обращаться в созданный для этих нужд специальный Центра торговли валютой (ЦТВ), который рассматривал каждый запрос в отдельности и, в случае одобрения, предоставлял затребованный объем валюты. Долларовые средства списывались либо со счетов министерства нефти ИРИ, либо со счетов Фонда национального развития. По словам М.Бахмани, на нужды ЦТВ должны были быть направлены доходы государства от экспорта продуктов нефтехимии, а также 14,5% доходов от экспорта нефти. Курс в -2% от плавающего предполагался устанавливаться ежедневно руководством ЦБ ИРИ, исходя из складывающейся ситуации. Характерно, что и количество категорий, подпадающих под указанный курс в -2%, могло меняться в зависимости от текущих условий. Судя по всему, категории с 6 по 10, обеспечиваемые по обычному плавающему курсу были созданы на случай общей нехватки инвалюты на внутреннем рынке страны.

Между тем, как отмечают эксперты, создание ЦТВ является лишь временным решение проблемы нехватки инвалютных резервов. В частности, в октябре 2012 г. глава Торгово-промышленной палаты ИРИ М.Нахавандиян заявил, что ЦТВ способен обеспечить не более 10 – 20% нужд компаний в инвалюте. Первые недели его функционирования подтвердили правоту слов иранца. Так, за первую неделю работы населению через ЦТВ был предоставлен 181 млн долл. США, в то время как в обычных условиях стоимость еженедельно импортируемых в страну товаров составляет 2 млрд долл. США. Другим открытым вопросом является способность иранского руководства обеспечить ЦТВ достаточным объемом инвалюты. Точные данные о всех валютных резервах ИРИ доподлинно не известны (в октябре 2012 г. в прессу просочились лишь некоторые данные по валютным резервам ЦБ ИРИ). По предварительным оценкам, в 2011 г. они составляли 106 млрд долл. США. Как считают эксперты, к октябрю 2012 г. этот показатель снизился до 60 млрд долл. США. Однако и этой суммы в теории должно хватить на обеспечение нужд ЦТВ. Вместе с тем, иранское правительство может сознательно ограничивать подпитку Центра, тем самым экономя средства на другие цели. В частности, одними из самых емких неофициальных статей расхода иранского государства остаются фактически безвозмездная помощь режимам развивающихся стран, палестинским движениям и Сирии. По некоторым оценкам западных экспертов, только Дамаску с начала активной стадии сирийской гражданской войны было предоставлено до 10 млрд долл. США, часть из которых ушла на экипировку и выплату зарплат бойцам правительственной армии. Эти факты также вызвали неудовольствие демонстрантов 3 октября 2012 г., требовавших от правительства ИРИ «сперва помочь Ирану, а потом Сирии и Ливану».

В октябре 2012 г. руководство ИРИ предприняло попытки уговорить компании-экспортеры продавать полученную валютную выручку непосредственно государству. Состоявшиеся переговоры результатов, впрочем, не дали. По этой причине, власти ИРИ подготовили некую программу действий по принуждению своих компаний к продаже денег. Детали плана держаться в секрете, но, как отмечают иранские СМИ, правительственный план явно не исключает элементы шантажа. В частности, в октябре 2012 г. в Иране был введен запрет на экспорт целого ряда товаров. Таким образом иранское руководство якобы попыталось оказать давление на нефтехимические компании (их товары попали в этот список). Вместе с тем, у этого решения существует и другое объяснение. Обесценение риала естественным образом сделало внешние рынки более привлекательными для иранских производителей конкурентоспособной продукции. В результате чего те начали осуществлять экспорт товаров в ущерб интересов внутреннего потребителя, что мгновенно обеспокоило власти ИРИ: официальный Тегеран готовится к дальнейшему ухудшению социально-экономической ситуации и явно аккумулирует внутренние резервы. Более того, в условиях возникших проблем с импортом товаров из-за рубежа он старается максимально направить ресурсы страны на удовлетворение нужд отечественных потребителей. К ноябрю 2012 г. список запрещенных к экспорту товаров состоял из 50 наименований (руководство Ирана оговорило возможность его дальнейшего изменения) и включал: глауберову соль, карбонат натрия, сульфонаты, бикарбонат соды, стироловый мономер, полиэтилен, пропилен, хлорвинил, полистирол, алюминий, стальные стержни, железный лом, макулатуру, древесину, молибден, серу, медную проволоку, зерно, муку, сахар, красное мясо, масло, сою, детскую питательную смесь, овец, сено, фураж, и автопокрышки. Помимо этого власти ИРИ запретили реэкспорт ранее импортированного промышленного оборудования, дорожной техники, запчастей для иностранных автомобилей, бумаги, чая и риса.

Еще одной мерой, принятой правительством М.Ахмадинежада в октябре 2012 г. в целях экономии бюджетных средств и улучшения социально-экономической ситуации в стране, стало решение о временно отказе от реализации второго этапа реформы государственной системы распределения косвенных субсидий и льгот. 7 октября 2012 г. этот шаг поддержали 179 из 242 депутатов иранского меджлиса. Вице-спикер парламента М.-Р.Бахонар заявил, что указанное решение было обусловлено необходимостью стабилизировать ситуацию в стране, пережившей в предшествующие две недели существенный шок от внезапного обесценения национальной валюты. Как отмечают эксперты, проведение в данных условиях новых экономических преобразований, чей исход не прогнозируем, естественным образом оказалось не в интересах всей правящей элиты ИРИ, объединив ее в указанном вопросе перед лицом возможной экономической катастрофы. Характерно, что уже 9 октября 2012 г. и сам М.Ахмадинежад, который до этого называл введенные международным сообществом санкции «бессмысленными» и «неэффективными», обратился к стране с речью, в которой признал, что Иран находится в условиях чрезвычайно сильного внешнего экономического давления, негативным образом сказывающимся на состоянии госбюджета. По его словам, правительство уже было вынуждено пересмотреть значительное количество бюджетных трат в сторону их снижения, сократив финансирование ряда статей на 25% или вообще отказавшись от расходов по ним. 10 октября 2012 г.  к дебатам относительно санкций и общей социально-экономической ситуации в стране подключился уже Верховный лидер ИРИ А.Хаменеи. Последний призвал иранскую элиту к единству, потребовав от некоторых политиков прекратить зарабатывать «дополнительные очки» поддержки за счет спекулирования в своих выступлениях на проблематике тяжелого экономического положения страны.

Как отмечают эксперты, вмешательство Хаменеи служит определенным знаком того, что руководители исламского режима опасаются возможности выплескивания ведущихся среди населения дискуссий относительно правильности экономического курса правительства на улицы городов (как это уже случилось 3 октября 2012 г.). Видя в этом угрозу безопасности существующего в ИРИ строя, аппарат Верховного лидера стремится всеми силами предотвратить выход ситуации в стране из под своего контроля, а, следовательно, вынужден до определенной степени блокироваться со сторонниками М.Ахмадинежада и предостерегать противников действующего президента от чрезмерного «раскачивания лодки». Оппонентов у М.Ахмадинежада внутри страны, и в самом деле, хватает. В октябре 2012 г. все тот же М.-Р.Бахонар (имеющий личные причины для конфликта с президентом) обвинил кабинет министров в излишней растрате бюджетных средств, вызванной непродуманностью всех деталей реализации первого этапа правительственных реформ по преобразованию системы государственных субсидий и дотаций: по его словам, объемы реально сэкономленных средств от отмены части субсидий оказались намного меньше объемов обещанных населению выплат. В итоге, правительство было вынуждено занимать дополнительные средства у ЦБ ИРИ, подхлестывая инфляцию и темпы роста денежной массы. Это заявление в скором времени было опровергнуто главой комитета по проведению монетизации льгот и субсидий М.Р.Фарзином. Впрочем, и М.-Р.Бахонар в своем критическом выступлении отметил, что от экономических реформ никто в Иране отказываться не собирается. Более того, реализация их второго этапа может быть проведена уже в 2013 г.

 

Рынок ценных бумаг

В октябре 2012 г. Тегеранская биржа ценных бумаг внешне демонстрировала определенные положительные тенденции. Так, общий биржевой индекс увеличился на 6,4%, а объем  торгов достиг 2,18 млрд. долл. США, что на 32% больше по сравнению с сентябрем 2012 г. В то же время при более тщательном анализе становится очевидным наличие двух тенденций. С одной стороны, в октябре 2012 г. существенный интерес покупателей вызвали акции компаний из отраслей, которые значительно выиграли от введения в стране многокурсовой системы. В первую очередь, это коснулось предприятий нефтехимической и горнодобывающей промышленности. В частности, индексы, отражающие рост стоимости акций для нефтехимической промышленности, выросли в октябре 2012 г. на 14%.

Увеличилась стоимость акций и тех компаний, чьи товары выросли в цене при торгах на Тегеранской товарной бирже, включая сталелитейные предприятия и предприятия по производству железной руды. В октябре 2012 г. выручка от продажи их продукции выросла на 15%. Существенно помогли росту стоимости акций этих предприятий и позитивные отчеты о росте их прибыли за период с марта по сентябрь 2012 г. Особо положительно были восприняты отчеты сталелитейного завода «Мобараке» и Хузестанской сталелитейной компании.

Между тем, на Тегеранской бирже ценных бумаг сформировалась и другая группа компаний, чьи акции в противовес первой группе существенно потеряли в цене. В частности, значительные потери понесли автопроизводители, фармацевтические компании и телекоммуникационные фирмы из-за существенно выросшей себестоимости потребляемых ими ресурсов и используемого оборудования. Так, по данным аналитиков, стоимость деталей и сырья составляет 80% от себестоимости производимых в ИРИ автомобилей. В октябре 2012 г. их стоимость возросла на 50%, практически сведя к нулю чистую прибыль автопроизводителей и негативно отразившись на доходности акций. В результате, акции автомобильных заводов только за октябрь 2012 г. потеряли в цене 21,4%. Всего же с марта по октябрь 2012 г. их стоимость снизилась на 37%. Более того, прогнозы аналитиков относительно дальнейшего развития ситуации были неутешительными. Так, по существующим официальным отчетам, в период с марта по октябрь 2012 г. прибыль компании «Сайпа», являющейся вторым по величине автопроизводителем ИРИ, снизилась на 98%, а прибыль третьего по величине автомобильного гиганта страны «Парс Ходроу» оказалась отрицательной. В итоге, к октябрю 2012 г. «Сайпа» и «Парс Ходроу» были вынуждены снизить объемы производства на 55% и 48% соответственно. Эксперты отмечают, что помимо имеющихся проблем с ростом себестоимости производства автомобилей в этом секторе также наблюдаются проблемы с ликвидностью. По их мнению, если в автомобильной отрасли ИРИ в ближайшее время не произойдет чуда, то Ирану необходимо готовиться к серии громких банкротств среди автопроизводителей.

На основе этих тенденций аналитики приходят к выводу о том, что общий рост стоимости обращающихся на Тегеранской бирже ценных бумаг акций несколько обманчив: он был вызван происходящими потрясениями в экономике страны и никак не свидетельствует о качественном развитии иранских корпораций.

 

Приватизационные процессы

В октябре 2012 г. с определенными сложностями столкнулись государственные компании, проходящие процедуру приватизации, и частные корпорации, принявшие решение о первичном размещении (IPO) своих акций на Тегеранской бирже ценных бумаг. В частности, в указанный период должны были состояться три крупные сделки по первичному размещению 53% акций исфаганского металлургического комбината «Зубахан» (Zob Ahan) стоимостью 20 трлн иранских риалов, 50,5% акций Хузестанской сталелитейной компании стоимостью 33 трлн иранских риалов, а также 17,5% акций автомобильной компании «Сайпа». Ни одна из этих сделок не состоялась. В случае с металлургическим комбинатом «Зубахан» два инвестора, принявшие участие в торгах, были неожиданно дисквалифицированы руководством Тегеранской биржи ценных бумаг как «несоответствующие требованиям проведения конкурса». В результате чего первичного размещения акций не только не состоялось, но и сам пакет потерял 10% в цене. На акции Хузестанской сталелитейной компании и Сайпы покупателей и вовсе не нашлось: в первом случае инвесторы признали акции сталелитейного предприятия чрезмерно дорогими, во втором случае – малопривлекательными в связи с переживаемым иранским автопроизводителем кризисом и неясностью его дальнейшей судьбы.

 

Энергетика

В октябре 2012 г. возникли перебои в поставках иранского газа в Турцию. Несмотря на то, что в этот раз экспорт «голубого топлива» был остановлен не по вине Тегерана, а в результате взрыва турецкой части трубопрововда в районе Догубаязит, предположительно организованного силами крудской коммунистической партии, указанные события напомнили многим о непростой судьбе ирано-турецкого газового диалога. Так, еще в начале сентября 2012 г. власти Ирана и Турции обсудили возможности по наращиванию объемов экспорта иранского голубого топлива. В 1996 г. Иран подписал с Турцией контракт о ежегодной продаже своему западному соседу до 10 млрд кубометров природного газа в год. Однако иранцы так и не смогли достичь означенного показателя. Максимальный объем поставок природного газа в Турцию, осуществленных иранцами за последние 16 лет, не превысил 8,5 млрд кубометров в год. Последнее, равно как и существующая цена на топливо, серьезно не устраивают Анкару, которая в январе 2012 г. даже подала на иранские власти в международный арбитражный суд. В ответ, Тегеран неоднократно обещал нарастить объем поставок и ссылался на строящийся по направлению к турецкой границе газопровод ИГАТ-6, который должен обеспечить поставки иранского природного газа на турецкую границу прямиком с месторождения «Южный Парс». Необходимо отметить, что в последние годы Тегерану удается постепенно увеличивать объемы продаваемого Анкаре по договору сырья. Так, в 2011 г. они составили 8,4 млрд кубометров против 7,7 млрд кубометров в 2010 г. Вопрос о том насколько иранцам удастся поддержать данную положительную тенденцию в 2012 – 2013 гг. остается открытым. Важным препятствием на пути реализации данных руководству Турции обещаний может стать растущее потребление природного газа внутри ИРИ. На этом фоне, взрыв, прогремевший на турецкой части трубопровода в начале октября 2012 г., имеет для иранцев как минимум два негативных последствия. Прежде всего, остановка поставок, хоть и по техническим причинам сулит финансовыми потерями Тегерану, остро нуждающемуся в инвалютных поступлениях для стабилизирования социально-экономической ситуации внутри страны. С другой стороны, Анкара вновь вынуждена задуматься о приоритетах при выборе поставщиков «голубого топлива» для своих нужд. В этом случае, после октябрьского взрыва на ирано-турецком трубопроводе в районе Догубаязита и произошедшего в октябре взрыва на трубопроводе Баку – Тбилиси – Эрзерум в районе Карса турецкое правительство все с большим интересом смотрит на Россию. Более того, в октябре Анкара направила руководству «Газпрома» официальный запрос об увеличении поставок газа через «Голубой поток», чтобы покрыть возникший топливный дефицит.  Практически немедленно власти Турции получили положительный ответ российского гиганта, выразившего готовность нарастить объемы экспорта на 60%. Такая быстрая реакция, равно как и та легкость, с которой россияне пересмотрели размеры поставок значительно контрастируют с ситуацией с иранским газом, невольно создавая Тегерану негативную рекламу.

 

Санкции

В октябре 2012 г. власти США с интересом отслеживали развитие ситуации вокруг планов Евросоюза нанести удар по развитию газового сектора экономики ИРИ. Напомним, что впервые об этом в европейских столицах (прежде всего, Лондоне, Париже и Берлине) заговорили в сентябре 2012 г. В частности, дискуссии на указанную тему была посвящена встреча министров иностранных дел Евросоюза, состоявшаяся в том же месяце в Пафосе на Кипре. Участники отметили высокую эффективность ранее принятых экономических мер, сославшись на то, что с момента принятия решения об их введении в январе 2012 г. объем экспорта сырой нефти из Ирана упал на 1 млн баррелей в сутки. Однако, как также отметили главы внешнеполитических ведомств стран-членов ЕС, этого оказалось недостаточно, чтобы заставить Тегеран пересмотреть свои подходы к ядерной проблеме, и теперь необходимо еще больше усилить давление на несговорчивое руководство ИРИ. В ходе встречи основное внимание было предложено сосредоточить на возможности принятия санкций в отношении газового сектора иранской экономики.

Подобный шаг мог бы иметь если не стратегическое, то весьма важное влияние на ситуацию с существующим режимом торгово-экономических санкций, а также возможностями Ирана противодействовать их негативному влиянию на внутреннюю социально-экономическую ситуацию. Сегодня, не собираясь мириться с падением доходов от экспорта нефти, руководство ИРИ действительно ищет альтернативные источники пополнения бюджета. Столкнувшись с ситуацией, когда принятые против нефтяного сектора санкции практически не позволяют развиваться нефтедобывающей промышленности, оно старается поддержать развитие альтернативных источников поступления средств в бюджет страны. Для Тегерана подобных альтернатив существует немного: если отбросить в стороны иранские мечты о небывалом росте объемов производства и экспорта сельхозпродуктов и долгосрочные планы по превращению своей страны в крупный региональный узел грузового транзита, то наиболее реальными альтернативными источника инвалютных поступлений для ИРИ остаются ее газодобывающий и нефтехимический сектора. С развитием и того, и другого существует целый ряд проблем (например, бурный рост внутреннего потребления товаров, производимыми указанными секторами). Помимо этого, они до некоторой степени уже подвержены влиянию санкций и ни при каком варианте полностью не компенсируют падение в объемах доходов от экспорта нефти. Однако при определенном подходе облегчить санкционное давление продажа продукции газового и нефтехимического секторов иранской экономики на внешних рынках все же может. Официальный Тегеран даже принял ряд шагов в этом направлении. Чего только стоят его отчаянные попытки сдвинуть с мертвой точки проект газопровода Иран – Пакистан: по поступающей из Исламабада информации, после срыва российско-пакистанских предварительных договоренностей по финансированию пакистанской части трубопровода, иранцы инициативно вызвались оплатить стоимость работ. И европейцы, и американцы видят в этой ситуации определенную угрозу. В Евросоюзе верят, что введение в отношении газового сектора мер, схожих с принятыми ЕС в 2012 г. против иранской нефтяной промышленности, будет  способно ликвидировать и эту угрозу. Однако существует несколько важных моментов, которые способны поставить под сомнение реализуемость европейских планов.

Так, только запрет на ввоз иранского газа в Евросоюз ситуацию сильно не изменит: среди его членов одна лишь Греция периодически получает незначительные объемы сырья через Турцию. Иными словами ЕС не является потребителем иранского «голубого топлива», а, следовательно, и ударить по карману правительства ИРИ с этих позиций не может. Указанный запрет на импорт газа перекрывает для руководства Ирана только возможность заключения сделок в будущем. Однако за последние несколько лет (как минимум с 2009 г, а то и раньше – с 2005 г.) лидирующие европейские державы так часто повторяли тезис о неприемлемости участия иранцев в совместных газовых проектах будь то «Набукко» или иной схожий с ним проект, что практически приучили Тегеран к мысли о том, что европейские рынки для его сырья закрыты. В результате чего, иранцы частично переориентирвались на азиатские рынки, а частично стали разрабатывать схемы обхода существующих ограничений.

Например, в середине сентября 2012 г. иранские СМИ со ссылкой на заместителя министра нефти ИРИ и главу НИГК Дж.Овджи, заявили о том, что Тегеран достиг договоренности с Анкарой и Ашхабадом по транзиту туркменского газа из Туркменистана в Турцию, откуда туркменское топливо должно будет пойти в страны Евросоюза. Турецкие власти никогда не скрывали своего желания выступить в качестве своеобразных ворот, которые открыли бы европейцам доступ на энергетические рынки Закавказья, Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока. Иран, в свою очередь, неоднократно заявлял о своей готовности поддержать указанное начинание Анкары. Однако односторонние экономические меры, введенные в 2010 – 2012 гг. США и ЕС против Ирана, фактически закрыли европейское направление для сбыта иранского сырья. Иными словами, природный газ, поставленный ИРИ Турции не смог бы найти покупателя на турецко-европейской границе. В этой связи, единственной возможностью для Ирана не выпасть из обоймы поставщиков топливного сырья стала эволюция из страны-производителя в страну-транзитера. Такая схема может устроить практически всех ее участников. Европейцы будут формально получать газ не из Ирана, турки получат доступ к среднеазиатским запасам, иранцы – свою прибыль от транзитной пошлины и возможность подключиться к торговле сырьем в качестве продавца, когда они будут готовы для этого (и иметь такую возможность), а туркмены – доступ на европейские рынки в обход контролируемой Россией газотранспортной системы и без необходимости срочного решения вопроса правового статуса Каспийского моря, который препятствует строительству транскаспийских трубопроводов Азербайджан-Туркменистан. Тот факт, что в Евросюзе найдутся государства желающие «закрыть глаза» на факты иранского участия в реализации подобных схем ни у кого не вызывает сомнения. Традиционно к газовым запасам ИРИ и Центральной Азии приглядывались как представители Австрии, Греции, Италии, Швейцарии, так и представители куда более мелких европйеских государств (например, Румынии).

В этих условиях, единственно возможным вариантом усиления эффективности европейских мер является придание антигазовым санкциям ЕС статуса экстерриториальных (по примеру США), а также введение запретов на инвестиции в развитие иранского газодобывающего и газотранспортного секторов и продажу необходимого для этого оборудования. Впрочем, как отмечают эксперты, если принятие нефтяных санкций 2012 г. против ИРИ было для ЕС делом непростым, то и в этот раз явно не обойдется без скандалов. Вряд ли оставят без едких комментарием принятие подобных антигазовых мер Россия и КНР. Вдобавок санкции, несомненно приведут к осложнению в отношениях европейцев с Турцией. На текущий момент она является крупнейшим импортером иранской нефти и газа среди членов ОЭСР. В соответствии с существующими статистическими данными, Турция импортирует из ИРИ до 20% от общего объема ежегодно закупаемого Анкарой на внешних рынках газа и заставить ее уменьшить закупки не представляется возможным. Последнее объясняется тем, что турецкое руководство и так пошло на максимальные уступки, согласившись под давлением Вашингтона и Брюсселя снизить объемы импортируемой иранской нефти, и не готово идти на дальнейший разрыв торгово-экономических связей с иранцами. В связи с этим в октябре 2012 г. руководство США явно старалось охладить пыл своих европейских коллег. В частности, Управление по информации об энергетики при правительстве США (US state Energy Information Administration, EIA) выпустило доклад, в котором отмечало, что, с одной стороны, Иран хоть и является малым и исключительно региональным экспортером газа (последнее означает, что его отсечение от доступа на внешние газовые рынки не будет иметь сколь-нибудь важного влияния на экономическую ситуацию в мире), но играет важную роль в обеспечении турецкой энергетической безопасности. Мгновенно заменить иранский газ поставками СПГ из Алжира и Нигерии или иной другой страны (кроме России) не удастся. Покрыть возникший дефицит можно будет лишь в краткосрочной перспективе. Однако в условиях растущего внутреннего потребления и отсутствия мощностей по хранению газа, турки будут нуждаться в постоянной подпитке «голубым топливом». В этих условиях Анкара неизбежно обратиться к Москве, что уже само по себе не в интересах Вашингтона. Более того, по словам экспертов EIA, переговорные позиции турецкого руководства с  Москвой будут чрезвычайно слабы.

В октябре 2012 г. США, ЕС и их партнеры продолжили активно вычислять иранские суда, зарегистрированные для ухода от санкций под флагами других государств, заставляя морские власти этих стран отменять регистрацию указанных кораблей. Так, серьезные трудности Тегеран теперь испытывает даже при постановке своих кораблей на учет в Тувалу и Занзибаре. В сентябре 2012 г. иранцы попытались поднимать на своих судах флаги Молдавии – страны не имеющей выхода к морю. Однако Кишинев получил предупреждение от властей США с их ясно сформулированным неудовольствием относительно подобного аспекта ирано-молдавского сотрудничества и к концу сентября 2012 г. отказал судам ИРИ в регистрации. Позднее Тегеран постарался реализовать ту же схему в Монголии, однако, к началу октября 2012 г. правительство и этой страны было вынуждено аннулировать регистрацию иранских кораблей.

Между тем руководство ИРИ серьезно озабочено необходимостью увеличения собственного танкерного флота. В частности, в октябре 2012 г. подтвердилась информация о том, что Национальная иранская танкерная компания (НИТК) в ближайшем времени должна получить построенный на китайских верфях крупный танкер класса VLCC. Танкер, получивший название «Панда», обладает общей грузоподъемностью 318 тыс. тонн. Ранее представители ИРИ подписали с КНР контракт на поставку 12 подобных судов. Общая стоимость сделки оценивается в 600 млн долл. США и финансируется Экспортно-импортным банком Китая (Export-Import Bank of China). С введением всех двенадцати кораблей в эксплуатацию возможности НИТК по транспортировке и хранению сырой нефти возрастут на 24 млн баррелей. Большинство из новых танкеров планируется использовать для обеспечения экспортных поставок сырой иранской нефти в КНР. Вместе с тем НИТК может столкнуться с новой серьезной проблемой, которая явится преградой для ввода новых танкеров в строй. Так, если ранее главным препятствием для осуществления танкерных перевозок иранской нефти был отказ ведущих страховых компаний мира предоставлять страховое покрытие компаниям, осуществляющим подобные перевозки, то теперь, как сообщают СМИ, усилиями западных стран мировые компании отказываются сертифицировать новые танкеры ИРИ.