Институт Ближнего Востока Тенденции развития израильской общественно-политической жизни в свете итогов выборов в Кнессет 19-го созыва

(АНАЛИТИЧЕСКИЙ ДОКЛАД)

Выборы в Кнессет, прошедшие 22 января 2013 года, не стали переломными: в конце концов, и глава правительства сохранил свой пост, и правящая партия, еще до выборов объединившись с крупнейшим из своих коалиционных партнеров, сформировала самую большую парламентскую фракцию. По времени пребывания на посту премьер-министра Биньямин Нетаньяху из всех своих предшественников уже уступает только Давиду Бен-Гуриону (1886–1973); израильское общество в целом хорошо знает его, а он хорошо знает израильское общество, сравнительно успешно лавируя и между требованиями различных групп населения, имеющих зачастую полярные интересы, и между ожиданиями руководителей иностранных государств, для которых Израиль — лишь одно из звеньев в сложной матрице международной политики. Однако эти выборы очертили с невиданной прежде четкостью некоторые тенденции, которые позволяют сделать вывод о существенных трансформациях, переживаемых израильским обществом. Эти трансформации и находятся в центре внимания настоящего аналитического доклада.

Общие результаты выборов в Кнессет 19-го созыва

(по партиям, прошедшим электоральный барьер)

Партия	Число полу-ченных голосов, чел.	Доля полученных голосов, %	Число полученных мандатов (из 120)
«Наш дом – Ликуд»	885163	23,34	31
«Есть будущее»во главе с Яиром Лапидом	543458	14,33	19
Партия Труда	432118	11,39	15
«Еврейский дом» (блок Национально-религиозной партии и «Национального единства»)	345985	9,12	12
ШАС	331868	8,75	11
«Еврейство Торы»	195892	5,16	7
«Движение»во главе с Ципи Ливни	189167	4,99	6
МЕРЕЦ (левый блок)	172403	4,55	6
Объединенный арабский список (РААМ)	138450	3,65	4
Коммунистическая партия (ХАДАШ)	113439	2,99	4
БАЛАД (арабская партия)	97030	2,56	3
Кадима («Вперед»)	78974	2,08	2

Общее число граждан, имеющих право участвовать в выборах, — 5656705.

Приняли участие в голосовании — 3833646 (67,77%).

Общее число недействительных бюллетеней — 40904.

Общее число голосов, поданных за партии, не прошедшие электоральный барьер (2%) – 268795.

Укрепление положения правоцентристского блока как партии власти

Прежде всего, нельзя не отметить, что, вопреки многочисленным публикациям о якобы паритете, сложившемся между правым и левым лагерями, на самом деле прошедшие выборы стали огромным успехом правоцентристских сил. 23 января все желающие могли прочитать в уважаемых израильских и американских изданиях статьи, озаглавленные: «Паника в Ликуде: Нетаньяху созвал срочное совещание», «Шели Яхимович объявила о намерении сформировать правительство», «Нетаньяху снова оказался на грани поражения», «К власти в Израиле придет социал-демократия»… Читая эти тексты, хотелось спросить их авторов, видели ли они вообще результаты голосования?

Уместно напомнить, что Биньямин Нетаньяху повторно возглавил Ликуд после того, как тогдашний председатель этой партии и глава правительства Ариэль Шарон в ноябре 2005 года развалил его изнутри, создав партию, которой политтехнологи дали название Кадима («Вперед»); самому А. Шарону больше нравилось название «Национальная ответственность». Однако в связи с драматическим ухудшением состояния здоровья в выборах, состоявшихся 28 марта 2006 года, А. Шарон участия не принимал, список партии Кадима возглавлял Эхуд Ольмерт; Б. Нетаньяху же возглавил список партии Ликуд. По итогам выборов Ликуд показал второй от конца результат за всю историю страны, получив лишь 12 мандатов (только в 1951 году прародительница Ликуда — движение Херут («Свобода») во главе с Менахемом Бегиным — получило мандатов меньше — 8). При этом правые партии, которые принято относить к так называемым «естественным союзникам» Ликуда («Наш дом — Израиль» и выступавший тогда, как и сейчас, единым списком на выборах блок «Национальное единство» – «Еврейский дом»), получили еще 20 мандатов. Эти результаты выборов не позволили Биньямину Нетаньяху претендовать на пост главы правительства. Согласно действующей в настоящее время в Израиле третьей редакции Основного закона о правительстве, после выборов президент страны проводит консультации с представителями всех парламентских партий, в ходе которых принимает решение, кому поручить формирование высшего органа исполнительной власти страны. В 2006 году фракции, насчитывавшие в сумме 78 депутатов, и среди них представители религиозных партий «Еврейство Торы» и ШАС, рекомендовали президенту (тогда им был Моше Кацав) поручить формирование правительства лидеру партии Кадима Эхуду Ольмерту — он и стал премьер-министром. Итак, запомним: в ходе первых парламентских выборов, состоявшихся после раскола Ликуда, по списку, возглавлявшемуся Б. Нетаньяху, в Кнессет прошли всего 12 депутатов (10% списочного состава Кнессета), а общее число парламентариев, на поддержку которых он мог рассчитывать, составляло 32 (чуть более четверти всего депутатского корпуса). Вопрос о премьерстве Б. Нетаньяху в 2006 году даже не стоял.

10 февраля 2009 года состоялись новые выборы в Кнессет. Б. Нетаньяху вновь возглавлял список Ликуда, который получил уже не 12, а 27 мандатов. Крупнейшей, однако, оказалась фракция Кадимы (28 мандатов), и Б. Нетаньяху удалось добиться мандата на формирование правительства благодаря тому, что его кандидатуру президенту страны Шимону Пересу рекомендовало большинство депутатов Кнессета — 65. «Естественные союзники» Ликуда получили 22 мандата («Наш дом — Израиль» — 15, «Национальное единство» — 4, «Еврейский дом» — 3); к ним добавилась поддержка со стороны представителей еврейских ортодоксальных партий ШАС (11 депутатов) и «Еврейство Торы» (5 депутатов). В итоге все эти партии и сформировали правительственную коалицию. При этом политического консенсуса вокруг премьерства Б. Нетаньяху не было, тогдашняя глава партии Кадима Ципи Ливни даже обвиняла его в захвате власти, утверждая, что, возглавляя крупнейшую парламентскую фракцию, именно она имеет приоритетное право формировать правительство. В 2009 году Б. Нетаньяху стал премьер-министром не столько благодаря поддержке депутатов возглавлявшейся им самим фракции, сколько благодаря доброй воле других фракций из правого и ортодоксально религиозного лагерей.

Насколько же изменилась ситуация сейчас!

Во-первых, после того как 25 октября 2012 года Биньямин Нетаньяху и Авигдор Либерман объявили о том, что партии Ликуд и «Наш дом — Израиль» (НДИ) будут участвовать в выборах единым списком, вопрос о том, кто будет формировать правительство после выборов, оказался фактически закрыт. Победитель выборов определился почти за три месяца до самих выборов, и вопрос стоял исключительно о том, каков будет отрыв в числе голосов и мандатов между объединенным списком правоцентристов, получившим название «Наш дом – Ликуд», и второй фракцией, причем в разных опросах в качестве таковой фигурировали то Партия Труда, то новая партия «Есть будущее» во главе с Яиром Лапидом, то обновленный объединенный список «Еврейского дома» и «Национального единства» во главе с Нафтали Беннетом. Объединенный же список Ликуда и НДИ возглавлял все до единого опросы общественного мнения, вследствие чего, в отличие от выборов 2009 года, непонятным было не то, получит ли Б. Нетаньяху мандат на формирование правительства, а лишь только кто будут его коалиционные партнеры. «В 2013 году израильтяне выбирали между Нетаньяху и Нетаньяху. На нынешних парламентских выборах гражданам Израиля не пришлось выбирать премьер-министра: в отсутствие реальной альтернативы народ выбирал лишь то, какое правительство в итоге возглавит Биньямин Нетаньяху — ультраправое или центристское, — справедливо указал политический обозреватель Ари Шавит на страницах газеты «Гаарец». — Мы голосуем за политическую силу, которая присоединится к Нетаньяху и заставит его встать на путь, который нужен нам», — писал он.

Во-вторых, после выборов ни одна из фракций не рекомендовала президенту Ш. Пересу никакого иного кандидата в премьеры, кроме Б. Нетаньяху. Если в 2006 году он вообще не рассматривался как возможный глава правительства, то в январе 2013 года не рассматривался никто, кроме него, — это ли не отчетливое свидетельство драматических перемен в политической системе Израиля?! Причем если в 2009 году в поддержку кандидатуры Б. Нетаньяху в ходе консультаций, проводившихся президентом Израиля, высказались 65 депутатов, то в 2013 году — 82, вследствие чего Ш. Перес, в 1996 году в драматическом противостоянии проигравший Б. Нетаньяху на первых в истории Израиля прямых выборах премьер-министра, став президентом, был вынужден дважды, и в 2009, и в 2013 годах, поручить именно Б. Нетаньяху формирование правительства страны. Кроме представителей объединенного блока Ликуда и НДИ, получившего 31 мандат, Б. Нетаньяху поддержали и религиозные сионисты из объединенного блока «Еврейский дом» – «Национальное единство» (12 депутатов), и обе партии иудейских ортодоксов — ШАС (11 депутатов) и «Еврейство Торы» (7 депутатов), и фракция из двух депутатов, оставшаяся от недавней партии власти Кадима, и неожиданный триумфатор электоральной кампании Яир Лапид, список которого, составленный им практически единолично, получил 19 мандатов. При этом представители левоцентристских, левых и арабских фракций не назвали президенту ничьей кандидатуры как возможного главы правительства, никакой альтернативы Б. Нетаньяху не было выдвинуто даже символически.

Таким образом, за семь лет Б. Нетаньяху прошел путь от политика, который, проиграв выборы и Эхуду Бараку, и Ариэлю Шарону, и Эхуду Ольмерту, не мог даже претендовать на то, чтобы быть главой правительства страны, в государственного деятеля, лидерство которого никем не оспаривается. Более того: ситуация, при которой лидер Ликуда был назван единственным кандидатом на пост премьер-министра, сложилась впервые за всю историю Государства Израиль. Менахем Бегин (1913–1992), Ицхак Шамир (1915–2012) и сам Биньямин Нетаньяху занимали этот пост в трудной борьбе с лидерами Партии Труда, которым они неоднократно уступали, вследствие чего Шимон Перес возглавил правительство Израиля после выборов 1984 года, Ицхак Рабин (1922–1995) — после выборов 1992 года, Эхуд Барак — после выборов 1999 года. В настоящее время подобной конкуренции нет, и если Биньямину Нетаньяху в политической системе страны кто и угрожает, то лишь затаившиеся недоброжелатели из самого Ликуда.

Каковы могут быть векторы будущего развития ситуации? Представляется, что единственной силой, которая может изменить политическую конфигурацию в Израиле, является система органов прокуратуры и судов. Она уже отправила в тюрьму бывшего президента Моше Кацава, бывшего министра финансов Авраама Хиршензона, отдала под суд бывшего премьер-министра Эхуда Ольмерта, бывшего министра юстиции Хаима Рамона и занимавшего в правительстве Б. Нетаньяху пост министра иностранных дел Авигдора Либермана. Если против Б. Нетаньяху будет начато уголовное преследование под тем или иным предлогом, то это может вызвать последствия, которые достаточно сложно просчитать в полной мере заранее. Никаких других угроз его положению как политического лидера не просматривается, и на то есть три причины.

Во-первых, нет конкуренции со стороны секторальных партий. Особенности этноконфессиональной структуры израильского общества не позволяют рассматривать как кандидатов на пост главы правительства лидеров общинных или секторальных списков, вследствие чего лидеры «Еврейского дома», «Еврейства Торы», партий ШАС и «Наш дом — Израиль» могут быть вполне влиятельными коалиционными партнерами, но никак не структурообразующей силой в правительственной коалиции.

Во-вторых, нет реальной конкуренции со стороны политической оппозиции. Несмотря на объединение правоцентристских сил и создание блока «Наш дом – Ликуд», ни левые, ни центристские силы объединиться не смогли, ведя предвыборную кампанию на два фронта: и против Б. Нетаньяху, и друг против друга. Нынешняя председатель Партии Труда Шели Яхимович не имеет никакого руководящего опыта в органах исполнительной власти, она ни разу не была ни министром, ни мэром, никогда не отвечала за вопросы ни внешней, ни оборонной политики, вследствие чего подавляющим большинством израильтян она не воспринимается как возможный кандидат на пост премьер-министра.

Глава партии имени себя Яир Лапид, государственно-политический опыт которого еще меньше, чем опыт Шели Яхимович, слишком любит жизнь во всех ее проявлениях, чтобы можно было представить его живущим ночными совещаниями, посвященными тому, бомбить или нет те или иные военные объекты на территории Сирии (Б. Нетаньяху проводил такие совещания даже непосредственно в день выборов).

Перессорившиеся между собой настолько, что они не разговаривают, «продолжатели» дела А. Шарона, развалившие основанную им партию Кадима, Ципи Ливни и Шауль Мофаз имеют как раз и большой опыт, и желание заниматься судьбоносными вопросами внешней политики страны, однако провал на выборах (возглавляемые ими списки получили, соответственно, 6 и 2 мандата) не позволяет им надеяться на то, что они получат мандат на это.

В-третьих, в самой правящей партии с премьером практически некому разговаривать на равных. Провал на внутрипартийных выборах в Ликуде таких опытных политиков, как Бени Бегин, Дан Меридор, Михаэль Эйтан и Ави Дихтер (все они не только были депутатами Кнессета, но и состояли в завершающем свою работу правительстве), и выдвижение на первые роли в партии существенно более молодых людей (таких как Гидеон Саар, Гилад Ардан, Дани Данон, Зеэв Элькин, Ярив Левин и др.) привело к тому, что Б. Нетаньяху, не только дважды бывший премьер-министром, но и в разное время занимавший посты министра иностранных дел и финансов, выглядит как государственный деятель принципиально иного масштаба. Конечно, в своей партии Б. Нетаньяху еще не воспринимается так, как в 1950-е годы воспринимался в Партии Труда Д. Бен-Гурион, но и первым среди равных он уже не воспринимается тоже. Как указывалось выше, по продолжительности пребывания на посту премьер-министра Б. Нетаньяху уже уступает только Д. Бен-Гуриону, и этот факт оказывает влияние и на его статус, и на отношение к нему.

С 1981 года ни один глава правительства Израиля, отработавший на посту премьер-министра полную каденцию Кнессета, не выигрывал следующие парламентские выборы, вследствие чего в одной из своих прошлых работ, опубликованных Институтом Ближнего Востока, автор делал вывод о «постоянстве нестабильности» как отличительной черте политической системы страны. В 2013 году Б. Нетаньяху удалось прервать традицию досрочных и вынужденных отставок. Если в дело не вмешаются прокуратура и суды и если не произойдет ничего экстраординарного, Б. Нетаньяху будет оставаться во главе Израиля столько, сколько он этого захочет.

Социологическое измерение электоральной победы блока «Наш дом – Ликуд»

Формирование электоральных предпочтений избирателей в гетерогенных многосоставных обществах — сложный процесс, разные векторы которого направлены в разные стороны. В Израиле практически нет «правых» и практически нет «левых»: люди, выступающие за минимальное государственное вмешательство в сферу экономики и плоскую школу налогообложения (на Западе таковых принято относить к «правым»), могут занимать любую позицию в вопросах, касающихся арабо-израильского конфликта: от готовности к масштабным уступкам (таковых в Израиле принято относить к «левым», пример такого синтеза — партия Рац, влившаяся в блок МЕРЕЦ) до неготовности ни к каким уступкам (таковых в Израиле принято относить к «правым», пример такого синтеза — партия Цомет, влившаяся в блок Ликуд). В дополнение к упоминанию факта наличия перекрестных политических конфликтов нужно не забывать о существовании социологически обособленных секторов населения, которые при этом не отличаются внутренним единством: речь о религиозных ортодоксах, религиозных сионистах (которые тоже исповедуют ортодоксальную, а не реформистскую или консервативную версию иудаизма) и арабоязычных гражданах страны разных национальностей и вероисповеданий (у друзов своя религия, а среди арабов значимым меньшинством являются христиане). Поэтому очень важно, изучая итоги тех или иных прошедших в Израиле электоральных кампаний, не ограничиваться сравнением количества проголосовавших за ту или иную партию или блок, а попытаться реконструировать социальную базу этой партии или блока.

В статье, посвященной итогам парламентских выборов 2006 года, опубликованной в тридцатом томе альманаха «Ближний Восток и современность», автор отмечал, что партию Кадима, претендовавшую на то, чтобы стать остовом политической системы страны, в массовом порядке не поддержали ни арабы, ни бедуины, ни русскоязычные граждане, ни киббуцники, ни поселенцы, ни еврейские религиозные ортодоксы, ни сефардские традиционалисты, ни другие жители так называемых городов развития на периферии. Хотя в сумме эти секторы объединяют значительное большинство населения страны, Кадима достигла крайне скромных результатов в их среде. Фактически эту партию в массовом порядке поддержали представители той группы ашкеназских старожилов, потомков иммигрантов второй – четвертой волн алии, прибывших в страну в 1904–1929 гг., которых в социологической литературе принято называть «первым Израилем». И в Тель-Авиве, и в его престижных и благополучных пригородах Кадима практически везде заняла первое место. «Если бы территория Государства Израиль ограничивалась теми районами, в которых британская Королевская комиссия во главе с лордом Пилем еще в 1937 году предлагала создать еврейское государство (прибрежная полоса от Тель-Авива до Хайфы и Изреэльская долина на севере с центром в Афуле), у Кадимы не было бы никаких электоральных проблем», — суммировал автор результаты своего исследования, отмечая при этом, что для того, чтобы быть партией власти в многонациональном, многоконфессиональном и этнически гетерогенном израильском обществе такой электоральной базы не может быть достаточно.

Блок «Наш дом – Ликуд» не сумел решить эту проблему в полной мере. Так, в населенном иудейскими ортодоксами городе Бейтар-Илит его поддержали лишь 137 человек из 14069 проголосовавших избирателей (менее 1%), в то время как партия «Еврейство Торы» получила там 8404 голоса (60%), а ШАС — 4247 (30%). В арабском городе Умм-эль-Фахм за «Наш дом – Ликуд» проголосовали лишь 19 из 16032 избирателей (чуть более 0,1%), в то время как за коммунистическую партию — 7872 (50%), а за Объединенный арабский список — 3758 (24%). Однако в других секторах населения блоку «Наш дом – Ликуд» удалось добиться впечатляющих результатов. Так, в городах, где наиболее высока доля выходцев из СССР/СНГ — Нацрат-Илите и Араде, — этот блок уверенно выиграл выборы, заручившись поддержкой, соответственно, 42 и 33% избирателей. В крупнейших населенных пунктах в Иудее и Самарии — Маале-Адумим и Ариэле — блок «Наш дом – Ликуд» также выиграл, получив, соответственно, 42 и 53% голосов. В городах на юге и на севере страны, являющихся символами израильской периферии, где высок процент выходцев из стран Магриба и их потомков, блок «Наш дом – Ликуд» тоже, как правило, выиграл: 32% избирателей поддержали его в Димоне, 27% — в Офакиме, 35% — в Тверии, те же 35% — в Бейт-Шеане, и этого везде хватило для первого места.

Блок «Наш дом – Ликуд» победил и во всех пяти городах с населением от 200 до 300 тыс. человек: в когда-то «красной» Хайфе (36388 голосов, 26%, на втором месте список «Есть будущее», получивший 18% голосов), Ашдоде (37325 голосов, 36%, на втором месте ШАС, получившая 17% голосов), Ришон-ле-Ционе (39288 голосов, 31%, на втором месте список «Есть будущее», получивший 23% голосов), Петах-Тикве (32264 голосов, 29%, на втором месте список «Есть будущее», получивший 18% голосов) и в Беэр-Шеве (32525 голосов, 38%, на втором месте ШАС, получившая всего 13% голосов). С точки зрения структуры населения, традиционных идеологических воззрений и административного ресурса и политического «профиля» местных муниципалитетов Хайфа и Беэр-Шева — города очень и очень разные, и оттого особенно значима победа блока «Наш дом – Ликуд» во главе с Б. Нетаниягу в них обоих.

Общеизвестно, что два крупнейших города Израиля — Иерусалим и Тель-Авив — являются антиподами как по структуре своего населения, так и по образу жизни, который доминирует в их публичном пространстве. Естественно, это находит выражение и в принципиально отличных паттернах голосования жителей административной и культурной столиц Израиля. В Иерусалиме четверка партий, получивших более чем 10% голосов избирателей, выглядит так: «Еврейство Торы» — 53631 (22%), «Наш дом – Ликуд» — 49658 (21%), ШАС — 37513 (16%), «Еврейский дом» — 28432 (12%). В Тель-Авиве картина существенно иная: «Есть будущее» во главе с Яиром Лапидом — 50934 (21%), «Наш дом – Ликуд» — 42873 (18%), партия Труда — 41212 (17%), МЕРЕЦ — 35121 (14%). Легко заметить, что блок Ликуда и НДИ оказался единственной партией, попавшей в число лидеров в обеих крупнейших городах Израиля. Фактически блок «Наш дом – Ликуд» является в настоящее время тем единственным «клеем», который в состоянии хоть как-то обеспечивать внутреннее единство израильского общества, за вычетом ультраортодоксального и арабского секторов, где за этот блок не голосует практически никто.

Учитывая, что именно еврейский ультраортодоксальный и арабский секторы на всем протяжении истории Израиля демонстрируют наибольший естественный прирост населения, задачи, связанные с сохранением блоком «Наш дом – Ликуд» своего лидирующего положения, никак не назовешь простыми. Однако, хотя победа этого блока на выборах 2013 года, если судить по числу полученных мандатов, впечатляет не намного больше, чем победа партии Кадима в 2006 году (31 мандат против 29), социологически эти результаты выглядят принципиально иными. Если Кадима была партией исключительно «первого Израиля», то блок Ликуда и НДИ имеет значительное число сторонников в самых разных секторах израильского общества. Электоральные перспективы этого блока выглядят весьма оптимистичными, поскольку не просматривается никакой другой политической силы, имеющей шансы быть признанной в большинстве секторов и групп израильского общества. Осмелимся предположить, что если этот блок распадется и НДИ примет решение участвовать в следующих выборах самостоятельно, это не сможет поколебать статус Ликуда как правящей партии, поскольку за пять электоральных кампаний, в которых он участвовал, Авигдор Либерман так и не сумел заручиться сколько-нибудь массовой поддержкой нерусскоязычных избирателей. Бросить вызов Биньямину Нетаньяху возглавляемый им список не сможет, хотя, конечно, значимое количество преданных избирателей у Авигдора Либермана есть. Однако «развод» с Ликудом превратит Авигдора Либермана в секторального политика, статус которого будет примерно равен статусу лидеров партии ШАС Арье Дери и Эли Ишая или списка «Еврейский дом» Нафтали Беннета. Едва ли такие перспективы могут радовать человека, бывшего министром инфраструктур, транспорта, а последние четыре года возглавлявшего МИД Израиля. Блок Ликуда и НДИ выгоден лидерам обеих партий, пусть даже общее число полученных им мандатов оказалось существенно ниже, чем они ожидали. При этом и после выборов 2006 и 2009 годов крупнейшие фракции Кнессета были еще меньше (в них входили, соответственно, 29 и 28 депутатов), поэтому никакой трагедии нет и в том, что в Кнессет прошли только 31 человек, выдвинутых блоком «Наш дом – Ликуд». Принципиальное значение имеет не то, каков размер той или иной фракции, а каково ее место в сравнении с другими, и 12 мандатов, отделяющих блок «Наш дом – Ликуд» от занявшего второе место списка Яира Лапида «Есть будущее», более чем достаточны для того, чтобы считать победу на выборах безоговорочной.

III

Электоральное фиаско отставных генералов и закат гражданского милитаризма в израильской политике

Еще одну важную трансформацию, отчетливо проявившуюся в ходе выборов 2013 года, можно охарактеризовать как закат гражданского милитаризма в израильской политике. На протяжении многих лет социологи, изучавшие Израиль, ломали копья о том, какой термин наиболее адекватно применим к его описанию: «гражданская нация в униформе» или «милитаризованное общество»? Десятилетиями отставные генералы считались важнейшей электоральной ценностью, и все без исключения партии, за исключением арабских и иудейских ортодоксальных, мечтали заполучить их в свои ряды. Однако на выборах в Кнессет 19-го созыва единственный список (Кадима), во главе которого стоял бывший начальник Генерального штаба и министр обороны Шауль Мофаз, занял всего двенадцатое место, с трудом преодолев двухпроцентный электоральный барьер. Всего же в кнессет, состоящий из 120 депутатов, было избрано четыре генерала: кроме Ш. Мофаза, это генерал армии Моше Яалон в списке блока «Наш дом – Ликуд» и генералы Амрам Мицна и Элазар Штерн в так и не сумевшем подобрать себе название списке во главе с бывшим министром иностранных дел Ципи Ливни. Еще одним политиком, имеющим ярко выраженный имидж военного (хоть он и демобилизовался в далеком 1984 году), является бригадный генерал в отставке, бывший министр обороны и председатель Партии Труда Биньямин Бен-Элиэзер, в этот раз занимавший в списке своей партии пятое место; возглавляла же список Шели Яхимович, закончившая службу в армии (она в Израиле обязательна и для девушек) в звании младшего лейтенанта. В ходе предвыборной агитации практически никто из них не играл никакой роли; к тому, почему списки во главе с Б. Нетаньяху, Ш. Яхимович и Ц. Ливни получили, соответственно, 31, 15 и 6 мандатов, ни один из генералов не имеет отношения, и не будь их в этих списках, на результаты голосования это бы ни повлияло вообще никак. Триумфатором выборов стал возникший практически ниоткуда и сразу занявший второе место список «Есть будущее» во главе с популярным журналистом Яиром Лапидом, в списке кандидатов и избранных депутатов которого не было ни одного высокопоставленного отставного военного. При этом бывший начальник Генерального штаба, многолетний министр обороны страны Эхуд Барак, два года назад вышедший из возглавлявшейся им Партии Труда и попытавшийся создать отдельный список, который он назвал «Независимость», непосредственно перед выборами, адекватно оценивая электоральную бесперспективность такого шага, отказался от этих планов. Эпоха, когда израильское общество (за вычетом арабского и ультрарелигиозного секторов) видело в генералитете спасителей нации и ее лучших общественно-политических лидеров, подошла к концу. Израиль еще не до конца прошел путь от «нации в униформе» к гражданскому постмилитаристскому обществу, однако вектор движения по этому пути очевиден.

Ситуация вызревала постепенно, и нельзя не отметить, что действия самих военных (в том числе военных в отставке) во многом способствовали возникновению ситуации, в которой армия раз за разом оказывалась в центре общественно-политической полемики. Как неоднократно отмечали социологи и аналитики, в Израиле влияние военных ощущается не только во время войн, но и в мирное время. Как и во многих других странах, отставные военные принимали участие в политической жизни Израиля, начиная с самых первых парламентских выборов в январе 1949 года. Постепенно процент отставных офицеров в парламенте рос, и в 1960-е годы примерно каждый десятый депутат имел за плечами более или менее успешную военную карьеру. Самыми видными представителями этой группы были генералы Игаль Алон (1918–1980), который, кстати, сугубо по политическим причинам (его считали слишком «левым») так и не был назначен начальником Генерального штаба ЦАХАЛа, и Моше Даян (1915–1981), бывшие членами Кнессета на протяжении семи созывов. И. Алон был министром труда, затем — абсорбции, затем — образования и культуры, затем — иностранных дел, будучи при этом последовательно заместителем трех премьер-министров: Л. Эшколя, Г. Меир и И. Рабина. Моше Даян был министром сельского хозяйства, затем обороны, в правительстве И. Рабина он не занимал никакого поста, а в правительство М. Бегина был приглашен министром иностранных дел. Однако вплоть до 1970-х годов столь активная и, что немаловажно, постоянная вовлеченность военных в политическую сферу не способствовала политизации армии в той же мере, как это стало происходить впоследствии.

Йорам Пери, автор книг Between Battles and Ballots. Israeli Military in Politics и Generals at the Cabinet Room. HowtheMilitaryShapersIsraeliPolicy, видит объяснение данного феномена в том, что на рубеже 1970-х и 1980-х годов произошло изменение модели вовлеченности генералитета в политику. Вплоть до этого времени военные преимущественно приходили в политику в качестве протеже тех или иных государственных деятелей. Так, к примеру, в 1959 году Д. Бен-Гурион включил генерала армии Моше Даяна в предвыборный список Рабочей партии, а в 1973 году Голда Меир покровительствовала генералам армии в отставке Хаиму Бар-Леву (1924–1994) — кстати, в кнессет 19-го созыва по списку Партии Труда был избран его сын Омер — и Ицхаку Рабину, который в 1974 году и сменил ее во главе правительства, став первым отставным начальником Генерального штаба на этом посту. Сходные процессы происходили в оппозиционной тогда партии Ликуд: в 1969 году многолетний лидер оппозиции Менахем Бегин привел в политику генерала военно-воздушных сил Эзера Вейцмана (1924–2005); много лет спустя, в 1993 году, Э. Вейцман был избран Кнессетом президентом Израиля. Подобная «практика кооптации», как называл ее Й. Пери, не приводила к политизации армии, так как каждое новое поколение военных, приходящих в политику, воспринималось в качестве преемников пользующихся большим общественным авторитетом политических лидеров.

Ситуация начала меняться в 1980-е – начале 1990-х годов. С одной стороны, мотивация участия военных в политической жизни претерпела существенные изменения. Если раньше отставные генералы приходили в политику в качестве протеже партийных лидеров, то теперь они стали основывать собственные политические партии и движения (так, Ариэль Шарон основал в 1973 году список Шломцион, а Моше Даян в 1981 году — список Телем) и участвовать в выборах в качестве их лидеров. Постепенно сложилась ситуация, при которой практически во всех партиях не последнюю роль играли лидеры из числа демобилизовавшихся военных, которые активно высказывали свои политические взгляды и «освящали» их своих прошлым героическим ореолом. С другой стороны, все большая вовлеченность штабных офицеров действующей армии в политико-дипломатические переговоры с арабскими представителями, что особенно практиковалось в первой половине 1990-х годов, в дни второго правительства И. Рабина, привела к тому, что разногласия между военными и гражданскими политиками все чаще становились достоянием гласности.

Отметим, что отставные военные в Кнессете придерживались и придерживаются очень разных политических взглядов: некоторые из них — ультраправые, другие, напротив, выражают леворадикальные взгляды, третьи же — центристы. К ультраправым относились генерал Рехавам Зеэви (1926–2001), основатель партии Моледет («Родина»), и бывший начальник Генерального штаба ЦАХАЛа генерал Рафаэль Эйтан (1929–2004), основатель партии Цомет («Перекресток»). Среди левых радикалов видное место занимали генерал Мати Пелед (1923–1995) из «Прогрессивного списка за мир» и полковник в отставке Меир Паиль из партии Шели. Генералы Ицхак Мордехай и Амнон Липкин-Шахак (1944–2012) возглавляли партию Центра. То, что видные военные занимали часто противоположные позиции по важнейшим вопросам, касавшимся проблем мира и безопасности, способствовало политизации армии. Так, сторонники отступления с Голанских высот во имя достижения мира с Сирией гордились присоединением к ним отставного бригадного генерала Авигдора Бен-Галя, а их оппоненты опирались на категорическое «нет уходу с Голан» бригадного генерала Авигдора Калахани. Стало понятно, что у армии нет «профессиональной» позиции по вопросам безопасности и возможных территориальных уступок, что у офицеров, как и у всех остальных граждан страны, есть разные мнения по этим вопросам. Данная ситуация привела к тому, что сфера безопасности и обороны потеряла свой сакральный, надполитический статус, оказавшись в центре дебатов в обществе и СМИ.

Активное и крайне разнообразное участие высокопоставленных отставных военных в политических дебатах поставило армию в центр политических противоречий. Несомненно, все возрастающее участие бывших военных высшего ранга в высших эшелонах государственной власти путем создания конкурирующих групп, движений и партий приводит к дальнейшей политизации имиджа армии и эрозии ее «общенационального» и «внеполитического» статуса. Существенный вклад внесло и участие офицеров действующей армии в вызывавшем острые споры в обществе переговорном процессе с палестинцами и с сирийцами (неудачно пытавшийся баллотироваться в Кнессет от Партии Труда генерал запаса Ури Саги как раз возглавлял в период премьерства Э. Барака делегацию, обсуждавшую с сирийцами условия возможного ухода Израиля с Голанских высот), а также в «размежевании» с Газой в августе 2005 года, вследствие которого власть в секторе Газа захватило исламистское движение ХАМАС. В результате всего этого не могла не пошатнуться вера общества в прозорливость генералов, являющуюся следствием их богатого опыта; скорее, их доминирующей чертой разумнее признать конформизм — ну, а для того, чтобы найти конформистов, не обязательно искать их среди высших офицеров запаса.

Еще одним фактором, способствовавшим политизации армии и ее вовлечению в общественные дискуссии, стали публичные споры о военном бюджете и возможностях его сокращения, в которых регулярно принимают участие министр обороны и начальник Генштаба, с одной стороны, и министр финансов и представители возглавляемого им ведомства — с другой. Значительная доля информации, равно как и позиции сторон в этом споре, оказываются достоянием широкой общественности. Граждане страны год за годом видят, как представители армии заботятся не столько о благе общества, сколько о собственных институциональных и финансовых интересах. В ходе второй ливанской войны в июле 2006 года многих израильтян шокировало, что в первый день боевых действий тогдашний начальник Генерального штаба Дан Халуц, среди прочего, нашел время на то, чтобы продать через банковского брокера принадлежавший ему пакет акций, что было актом экономически заведомо невыгодным, если бы главнокомандующий ожидал впечатляющей военной победы, которая, естественно, подстегнула бы и рост биржевых котировок. Д. Халуц, кстати, очень хотел попасть в число депутатов Кнессета 19-го созыва, присоединившись к партии Кадима, но места ему не нашлось и там. Продолжающийся вот уже третий год скандал, связанный с фабрикацией с ведома бывшего начальника Генерального штаба Габи Ашкенази и руководителя его канцелярии Эреза Винера документа, имевшего целью опорочить командующего Южным военным округом Йоава Галанта, чтобы сорвать его уже утвержденное назначение главнокомандующим армией (в январе 2013 года юридический советник правительства дал указание возобновить уголовное расследование этого дела), стал еще одним гвоздем в гроб престижа израильского высшего офицерства.

Повторим, по отношению его граждан к армии Израиль еще очень далек от европейских государств, не воевавших со времен Второй мировой войны, и поскольку соседями Израиля являются не Бельгия и не Швейцария, он едва ли будет походить на них и в долгосрочной перспективе. Однако, как показали прошедшие выборы, политическое отношение израильского общества к профессиональной военной элите изменилось, и изменилось весьма радикально. Какими бы серьезными ни были вызовы, стоящие перед страной в сфере обороны и безопасности, общество не рассчитывает на то, что наилучшие ответы на них дадут генералы. На наших глазах происходит демилитаризация электорального поведения граждан еврейского государства.

Учитывая, что оба последних вышедших в отставку начальников Генерального штаба ЦАХАЛа (Дан Халуц завершил службу в 2007 году, Габи Ашкенази — в 2011-м) демобилизовались в крайне невыгодных для себя общественных обстоятельствах, шансов на то, что в будущем они смогут претендовать на ведущие посты в стране, как представляется, нет. Нынешний начальник Генерального штаба Бени Ганц, как и оба его заместителя — завершивший каденцию на этом посту 14 января 2013 года Яир Наве и тогда же занявший этот пост Гади Айзенкот — люди не очень публичные, широким слоям общества практически неизвестные и как «спасители нации» точно не воспринимающиеся. Едва ли кто-то из них сможет когда-либо повторить путь, пройденный бывшими начальниками Генерального штаба Ицхаком Рабиным и Эхудом Бараком, ставшими премьер-министрами страны. В краткосрочной и среднесрочной перспективе роль отставных генералов в израильской общественно-политической жизни будет, скорее, снижаться и далее. Пределом мечтаний отставных генералов будет пост министра обороны, который они скорее всего и будут занимать: эксперимент с назначением на этот пост в 2006 году профсоюзного лидера Амира Переца едва ли будет когда-либо в обозримом будущем повторен вновь.

Выборы в Израиле и так называемый процесс ближневосточного урегулирования

Говорить о каких-либо реально возможных сдвигах в так называемом процессе ближневосточного урегулирования едва ли имеет какой-то смысл, сколько бы людей в мире не получали зарплату как посредники и переговорщики. Единственный переговорный процесс, который израильское руководство вело в последние годы с арабскими партнерами, был диалог с лидерами боевого крыла ХАМАСа об освобождении удерживаемого ими в качестве заложника Гилада Шалита. В итоге 18 октября 2011 года Гилад Шалит был обменян на 1027 палестинских заключенных, освобожденных из израильских тюрем. Финальным аккордом этого диалога стало уничтожение силами израильской армии 14 ноября 2012 года командующего боевого крыла ХАМАСа Ахмеда Джабари. В условиях, когда Палестинская национальная администрация уже шестой год расколота надвое (на Западном берегу — правительство, верное М. Аббасу, а в секторе Газа правит ненавидящий его ХАМАС), в Сирии идет тяжелейшая гражданская война, а Египет и Тунис спустя два года после падения режимов Х. Мубарака и З. Бен-Али и прихода к власти исламистов стоят перед реальной угрозой такой войны, ни о каком арабо-израильском мирном процессе всерьез говорить невозможно в принципе.

Израильские правоцентристы будут и далее остовом органов власти страны прежде всего именно поэтому: трагическая нерелевантность предложений и лозунгов их оппонентов слишком очевидна. Ципи Ливни, построившая всю свою предвыборную кампанию на том, что она — единственная, кто «говорит о переговорном процессе», не получила со всем своим списком, в который входили и два бывших председателя Партии Труда — Амрам Мицна и Амир Перец, и 5% голосов избирателей. Пример представляется слишком наглядным, чтобы кто-то в обозримом будущем захотел вновь разыгрывать ту же карту. Деятели левого лагеря, поспешившие обратить свои взоры на Яира Лапида, явно поторопились, если вчитаться в текст его интервью информационному порталу Walla, данному всего за несколько дней до выборов в кнессет: «Я не испытываю никакого доверия к палестинцам, мне не нужен Новый Ближний Восток, я не хочу жениться на них, я хочу с ними развестись. Я полагаю, что цель любого переговорного процесса должна заключаться в одном: избежать ситуации, при которой здесь будет слишком много палестинцев. Я хочу возвести высокий забор между ними и нами. Я не верю Абу Мазену и людям из Палестинской администрации». Эту позицию, какой бы проблематичной она ни была, разделяют значительное большинство евреев-израильтян. Приход к власти в Египте исламистов и вынужденная эвакуация из Каира всех сотрудников израильского посольства привели к тому, что уровень доверия израильтян к потенциальным арабским партнерам, и без того бывший в последние годы не очень высоким, упал почти до нуля; уровень же доверия к израильтянам в арабском мире выше нуля практически никогда и не поднимался.

Все это, на самом деле, подлинная трагедия, ибо ни евреям-израильтянам, ни арабам не уйти от необходимости поиска каких-то форм взаимоприемлемого сосуществования на Ближнем Востоке, однако в краткосрочной и среднесрочной перспективе ситуация выглядит практически неразрешимой. Б. Нетаньяху не отличается ни жестоковыйностью Ицхака Шамира, на всю жизнь сохранившего мировоззрение еврейского подпольщика, ни стратегическими амбициями Ариэля Шарона, однако у него нет никаких иллюзий, связанных с «Новым Ближним Востоком». Б. Нетаньяху принимает окружающую действительность такой, какая она есть, будучи готовым при этом в моменты острых кризисов принимать решения, требующие незаурядной политической воли, ответственности и мужества. Сложно сказать, что было проще — отдать приказ о бомбардировке военных объектов в непосредственной близости от Дамаска или освободить в свое время шейха Ахмеда Ясина (1937–2004) ради вызволения провалившихся в Аммане агентов израильских спецслужб. Можно долго — и справедливо — говорить о том, что те или иные решения правительства Б. Нетаньяху (например, о расширении еврейских поселений на Западном берегу) не способствуют укреплению отношений Израиля с западными демократиями, на что справедливо указывает даже советник премьера по национальной безопасности генерал в отставке Яаков Амидрор, однако Б. Нетаньяху все же нужно получать голоса избирателей в Израиле, а не в Канаде и не в Германии, и он делает то, что от него ждет большинство населения в его стране. Тот факт, что и политически, и экономически, и идеологически Израиль все равно несравнимо ближе западным демократиям, чем любая другая страна Ближнего Востока, позволяет рассчитывать на то, что кризисы в отношениях с западным миром так или иначе будут преодолены, хотя реально близким союзником Запада Израиль как не был, так и не станет. При этом у Израиля есть безвизовый режим почти со всеми европейскими странами, туристические, культурные и научные связи еврейского государства со странами Запада будут развиваться темпами, немыслимыми ни для одной из стран арабо-мусульманского мира. Как бы ни были израильские руководители «трудны для восприятия» политикам стран Запада, ценностный и цивилизационный «общий знаменатель» Израиля и стран Европы и Северной Америки несравнимо значительнее, чем какой бы то ни было «общий знаменатель» между странами Запада и арабо-мусульманским миром.

О ближневосточном мирном урегулировании в кратко- и среднесрочной перспективе можно забыть, а если на Ближнем Востоке вспыхнет новая масштабная война, то никак не правительство Израиля будет тому причиной. В Израиле, в общем, сложилась практика, позволяющая руководству страны в целом контролировать уровень эскалации напряженности, переходя от более или менее краткосрочных массированных военных операций, реализуемых преимущественно силами военно-воздушных сил, к периодам относительного затишья, и обратно. Эта динамика сохранится, по всей видимости, и в обозримом будущем. Новое правительство Б. Нетаньяху будет поэтому работать в рамках тех же внешнеполитических парадигм, что и предшествующее; на горизонте не видно причин для каких-либо кардинальных перемен.

Приложение

Итоги выборов в Кнессет 15–18-госозывов

Партийные списки

1999

2003

2006

2009

Партии «национального» лагеря

Национально-религиозная партия (МАФДАЛ)

(140307)

(132370)

(224083)

(96765)

«Национальное единство»

(100181)

(173973)

(112570)

«Наш дом – Израиль»во главе с А. Либерманом

(86135)

(281880)

(394577)

Ликуд [«Единство»]

(468103)

(925279)

(281996)

(729054)

Центристские партии

Кадима [«Вперед»]

—

(690901)

(758032)

Партия Центра

(165622)

–

Шинуй [«Перемена»]

(167.748)

(386.535)

–

Партия пенсионеров

–

(185759)

–

ИБА – партия выходцев из СССР/СНГ во главе с Н. Щаранским

(171705)

–

Партии левого лагеря

Партия Труда

(670484)

(455183)

(472.366)

(334900)

«Ам эхад» [«Один народ»] во главе с А. Перецем

(64143)

(86808)

–

МЕРЕЦ – Демократический Израиль

(253525)

(164122)

(118302)

(99611)

Ортодоксальные религиозные партии

«Еврейство Торы»

(125741)

(135087)

(147091)

(147954)

ШАС. «Сефарды – хранители Торы»

(430676)

(258879)

(299054)

(286300)

Компартия и арабские националистические списки

Коммунистическая партия (ХАДАШ)

(87022)

(93819)

(86092)

(112.30)

БАЛАД (арабская партия, основана Азми Бишара)

(66103)

(71299)

(72066)

(83739)

Объединенный арабский список

(114810)

(65551)

(94786)

(113954)