Продолжающийся более двух лет сирийский конфликт, переросший в гражданскую войну между сторонниками и противниками режима президента САР Башара Асада, оказал очень большое влияние на общее состояние и боевые возможности вооруженных сил Сирии. Сократилась численность армии, в том числе из-за дезертирства и перехода на сторону мятежников больших групп солдат и офицеров. Не в лучшую сторону меняется морально-психологическое состояние многих солдат и офицеров. Уменьшилось количество вооружения и военной техники в войсках и запасы вооружения, боеприпасов, ГСМ, других материальных средств. Изменялась дислокация ряда соединений и частей. Но все же главным, как видится, стало то, что армия получила и постепенно осваивает опыт ведения вооруженной борьбы против иррегулярных формирований – повстанческих, партизанских, бандитских, которого она ранее не имела. Напомним, что за всю историю существования сирийских ВС до 2011 года единственным случаем масштабного применения армии на «внутреннем фронте» было подавление мятежа «Братьев-мусульман» в городе Хама в 1982 году.
Политические ошибки руководства Сирии, его нежелание привлечь на свою сторону умеренную часть оппозиции, неспособность консолидировать сторонников режима, чрезмерное во многих случаях использование силы против участников акций протеста, неспособность армии эффективно действовать против мятежников, особенно на начальной стадии событий, привели к быстрому разрастанию масштабов и ожесточенности сирийского конфликта, перешедшего в стадию масштабного вооруженного противостояния. Ситуация в Сирии стала еще более обостряться и в результате перманентно усиливавшегося участия в конфликте на стороне противников Асада иностранных исламистских боевиков, получающих разностороннюю помощь из-за рубежа, прежде всего, со стороны Катара и Саудовской Аравии.
В итоге в настоящее время боевые действия ведутся в большинстве сирийских провинций, а вооруженные формирования противников режима сумели захватить значительные территории на севере, северо-востоке, юге, и северо-западе страны, включая основную часть районов нефтедобычи.
Обстановка в Сирии на начало мая 2013 г.
[1]
Примечание: Красным цветом обозначены шоссейные дороги, контролируемые формированиями противников режима Б. Асада, и аэродромы, которые были захвачены или находятся в зоне поражения огневых средств боевиков; зеленым цветом – шоссейные дороги, контролируемые правительственными войсками, а пунктирными линиями – шоссейные дороги, в районе которых ведутся бои между правительственными войсками и противниками режима Б. Асада.
В происходящем в Сирии военном противостоянии принимают участие все виды национальных вооруженных сил, но при этом боевые действия ведут преимущественно сухопутные войска и военная авиация.
Общая численность правительственной армии в настоящее время оценивается в 280-300 тыс. человек. Кроме того, на стороне правящего режима сражаются различные иррегулярные формирования, такие как милиция «шабиха» и милиционные группы местной самообороны в городских кварталах. В январе 2013 года они были объединены в составе Сил национальной самообороны, насчитывающих до 50 тыс. человек. Начато создание сил, аналогичных по своим функциям внутренним войскам.
Прямую военную помощь режиму Асада оказывает Иран и ливанская радикальная шиитская группировка «Хизбалла». Так, иранские офицеры в качестве консультантов находятся при различных штабах сирийкой армии. Боевики «Хизбаллы» воюют совместно с правительственными войсками в районе Хомса, под Дамаском и на юге в провинции Дераа. Факт их участия в сирийской войне признал лидер исламистов Х. Насралла. Сообщается и об участии в боевых действиях на территории Сирии на стороне дамасского режима иракских «добровольцев» из числа боевиков иракских шиитских вооруженных группировок.
Власти Сирии с июля 2012 года прекратили публикацию сведений о потерях личного армии в боях с мятежниками. По экспертным оценкам, ежесуточно число убитых и раненых колеблется от 50 до 100 человек. По подсчетам американского Института изучения войны (Institute for the Study of War, ISW), по состоянию на конец декабря 2012 года правительственные войска Сирии в ходе боевых действий потеряли убитыми свыше 7,6 тыс. человек и ранеными до 30,5 тыс. человек. Часть военнослужащих дезертирует, часть не выполняет своих обязанностей или сотрудничает с повстанцами и боевиками.
Вооруженную борьбу против правительства ведут формирования Сирийской свободной армии, костяк которой первоначально составили бывшие военнослужащие правительственных войск; боевые отряды радикальных исламистских группировок, состоящие преимущественно из зарубежных боевиков (прежде всего, «Джабхат ан-нусра»), но имеются и собственно сирийские; а также различные, действующие автономно местные вооруженные отряды. Оценочно, численность антирежимных вооруженных формирований составляет от 50 до 70 тыс. человек. Значительные по площади районы на северо-востоке САР контролируют курдские отряды.
Противники Асада и их вооруженные формирования не имеют единого руководства и продуманной программы действий. Сегодня они объединены только одной целью — свержение режима. Несмотря на попытки скоординировать свои действия они остаются расколотыми «в силу серьезных (зачастую непримиримых) различий в религиозно-политических концепциях, конкуренции, открытой враждебности между их лидерами, материальной, финансовой и иной зависимости от их доноров, подчас преследующих собственные цели. Вводимые исламистскими и джихадистскими группировками порядки на подконтрольных им территориях провоцируют отток населения, снижение уровня поддержки, которой они пользовались вначале».
Мятежники используют как партизанские формы борьбы, так и тактику подразделений регулярной армии. Некоторые отряды имеют танки, артиллерийские системы, ПЗРК, захваченные у правительственных войск. Противники режима делают ставку на затяжные, изнуряющие и изматывающие бои, кровавые террористические акты. Тем самым они «дожидаются медленного сползания баланса на их сторону» и пытаются спровоцировать сторонников режима «на какие-нибудь действия, которые дали бы повод организовать иностранную интервенцию».
1. Сухопутные войска
Несмотря на дезертирство и потери военнослужащих, на сегодняшний день численность сирийских сухопутных войск оценивается примерно в 200 тыс. человек (ко времени начала конфликта — 220 тыс. человек). По экспертным оценкам, из этих 200 тыс. боеспособными могут считаться не более 100 тыс. человек. Причем примерно половина солдат и офицеров непосредственного участия в боевых действиях не принимает, а задействована на охране границы, складов, баз, автомобильных конвоев, несет службу в патрулях и на блокпостах. Таким образом, Асад в настоящее время располагает для ведения активных боевых действий лишь примерно 50 тыс. (по другой информации – 80 тыс.) надежных армейских «штыков». В первую очередь, — это дивизия Республиканской гвардии (ДРГ), 4-я танковая дивизия (тд), соединения и части специальных войск. В их функции изначально входило не только отражение внешней агрессии, но и борьба с внутренними угрозами. Эти формирования пользуются особым доверием режима. Элитные войска, в отличие от обычных армейских частей, более полно укомплектованы личным составом и имеют на вооружении более современную боевую технику. Причем ДРГ и 4-я тд укомплектованы в основном выходцами из алавитской общины.
Сирийские сухопутные войска состоят из пехоты, механизированных, танковых, специальных войск, ракетных войск и артиллерия, а также соединений и частей инженерных войск, разведки, связи, радиоэлектронной борьбы (РЭБ), химической защиты, транспортного и тылового обеспечения. Кроме того, в состав сухопутных войск входят пограничные войска.
В боевом составе сухопутных войск имеется 13 дивизий (танковых – 7, в том числе ДРГ, механизированных (мд) – 3, спецвойск («коммандос») — 2), две отдельные пехотные бригады (пбр), шесть отдельных полков «коммандос», три ракетные бригады (ОТР типа «Скад», ТР «Луна-М» и ТР «Точка»), две артиллерийские бригады и две противотанковые бригады, части погранвойск. Резервный компонент представлен кадрированными соединениями и частями: штабом танковой дивизии, танковыми бригадами (4), пехотными (31) и артиллерийскими (3) полками.
Шесть из 13 дивизий и две отдельные пехотные бригады входят в состав трех армейских корпусов. 1-й АК (5-я и 7-я мд, 9-я тд, 61-я и 90-я пбр). Соединения корпуса располагаются в районе Голанских высот от ливанской до иорданской границы. 2-й АК (10-я мд, 1-я тд): 1-я тд дислоцирована южнее Дамаска, а 10 мд — западнее Дамаска вблизи границы с Ливаном. 3-й АК (3-я и 11-я тд): 3-я тд дислоцирована в районе города Кутейфа к северу от Дамаска, а 11-я тд – в районе Хомса. 14-я дивизия спецвойск расположена к западу от Дамаска в районе ливанской границы, а 15-я дивизия спецвойск – в районе города Дераа недалеко от иорданской границы. ДРГ и 4-я тд размещены в Дамаске и его пригородах, 18-я тд – в районе Алеппо, а 17–я мд – на северо-востоке страны (севернее Дейр-эз-Зор – граница с Ираком). Отметим, что в зависимости от складывающейся обстановки сирийское командование осуществляет переброску частей из той или иной дивизии в районы, где проводятся наиболее важные на данный период времени военные операции.
По информации американских экспертов из ISW, которые ссылаются на перебежчиков из правительственной армии, численность личного состава дивизий колеблется от 5 до 15 тыс. человек, бригад – от 1,5 до 3,0 тыс. человек. Полки «коммандос» в среднем насчитывают 1,5 тыс. человек. В батальонах числится от 300 до 500 человек, а в ротах – 60-80 человек.
Что касается кадрированных частей, то информации об их развертывании до полного штата не имеется, и, судя по всему, такое развертывание не проводилось, в том числе по причине невозможности призвать из запаса необходимое количество солдат и офицеров. Нет сведений и о доукомплектовании до штатной численности соединений и частей постоянной готовности. Исключение, по имеющейся информации, составляют все те же элитные войска. При этом «на бумаге» числится порядка 280 тыс. резервистов.
На вооружении сухопутных войск (без войсковой ПВО, о чем речь пойдет ниже) ко времени начала конфликта имелось 26 ПУ оперативно-тактических ракет Р-17Э и «Скад-В», 18 ПУ тактических ракет (ТР) «Луна-М», 18 ПУ ТР «Точка», 4950 танков (Т-72, Т-62, Т-55), из них до 1200 танков находилось на стационарных позициях или на консервации; 450 САУ калибра 152 и 122 мм; свыше 2000 буксируемых орудий калибра от 122 до 180 мм; 480 РСЗО (БМ-21 «Град» – 280, 107-мм – 200); свыше 700 минометов калибра от 82 до 240 мм, примерно 4400 ПУ ПТУР; 2450 БМП-1 и БМП-2; до 1500 БТР различных типов, около 600 БРДМ-2.
Запас ракет в ВС САР, по информации зарубежных источников, составлял: Р-17э – 190, «Скад-В» — 115 (по другим источникам – до 1000), «Луна-М» — 90, «Точка» — 210. Большинство ракет поставлено в 1970-е – 1980-е годы.
Танковый парк представлен в основном устаревшими машинами, то же относится и к легкой бронетехнике. В артиллерии отсутствуют современные системы управления огнем, целеуказания и разведки. В тоже время подготовка личного состава артиллерийских частей и подразделений оценивалась как хорошая. Техническое оснащение подразделений войсковой разведки устарело, что существенным образом затрудняет решение стоящих перед ними задач. По западным оценкам, средства РЭБ, имеющиеся на вооружении сирийской армии, также являются устаревшими. Войска были слабо подготовлены к ведению боевых действий ночью, в условиях плохой видимости и в городских условиях. Наименее подготовленной частью личного состава считаются солдаты срочной службы.
Сирийская армия продолжает нести ощутимые потери в боевой и обеспечивающей технике, прежде всего бронетанковой и автомобильной. Так, на 31 августа 2012 года, оценочно, было потеряно 128 танков и 140 БМП. К настоящему времени большинство наблюдателей оценивает потери в танках примерно в 300-500 единиц. По словам сирийского офицера, проходящего службу в ремонтных частях, «за время войны выведены из строя более 1000 танков и бронетранспортеров» (до начала конфликта в армии имелось до 10 тыс. единиц различной бронетехники). Более половины поврежденных боевых бронированных машин приходится списывать из-за того, что их восстановление попросту невозможно. Много различной бронетехники, включая танки, захвачено боевиками. В итоге «создается ощущение, что исправной бронетехники и в нужном количестве «под рукой» не оказывается все чаще».
Анализ военных действий в сирийской гражданской войне показывает, что для успешного противостояния многочисленным, мобильным и зачастую хорошо подготовленным отрядам противников режима необходимо иметь крупные силы сухопутных войск, обученные и оснащенные для ведения борьбы против иррегулярных формирований и небольшие мобильные подразделения, способные вести бои в городских условиях и в горно-лесистой местности. Очень важную, а зачастую решающую роль играет наличие у солдат и офицеров высокого уровня морально-психологического состояния, степень их лояльности правящему режиму.
Вместе с тем, ко времени начала внутреннего конфликта сухопутные войска Сирии были обучены, оснащены и организованы для ведения масштабной оборонительной войны против Израиля. Их основу составляли танковые дивизии, а вооружение было представлено преимущественно советской техникой, поставленной в 1970-1980-е годы. Управление войсками было чрезмерно централизовано. По оценке западных экспертов, командный состав в своем большинстве отличался безынициативностью. Среди высшего офицерства широкое распространение получила коррупция. Большинство личного состава сухопутных войск составляли солдаты срочной службы. В целом подход к военному строительству в САР был ориентирован преимущественно на количественные, а не на качественные параметры.
В итоге сухопутные войска, как и вооруженные силы Сирии в целом, оказались не готовы к ведению военных действий против иррегулярных формирований на своей территории. И хотя в соседних странах в последние десятилетия такие конфликты происходят постоянно, политические и военные руководители в Дамаске фактически игнорировали их опыт, рассчитывая на то, что «такого в Сирии не случится».
Уже первые бои с мятежниками показали, что сирийская армия испытывает острый дефицит вооружения и техники, необходимой для ведения войны против иррегулярных формирований, особенно в городских условиях. Так, артиллерия не имела высокоточных боеприпасов, отсутствовала автомобильная техника с дополнительной бронезащитой, танки и легкая бронетехника не имели навесной защиты от противотанкового оружия, в войсках почти полностью отсутствовала техника противоминной защиты, не хватало бронированных ремонтно-эвакуационных машин, отсутствовали бронированные машины для подвоза боеприпасов и горючего в боевые порядки, ощущалась острая нехватка современных средств связи, особенно индивидуальных, разведывательной техники. Слабость средств РЭБ не позволила серьезно нарушать связь и управление силами противника, а применение такой очевидной меры как глушение систем связи мятежников началось лишь спустя более года после начала конфликта. Солдаты и офицеры оказались очень слабо экипированы для ведения боев в городе.
Организационно-штатная структура «тяжелых» танковых и механизированных дивизий продемонстрировала свою неприспособленность для ведения маневренной войны против небольших мобильных формирований мятежников. В этой ситуации в лучшем положении оказались части спецвойск.
Первоначально военные не имели хорошо продуманной тактики ведения войны против боевиков, которые успешно применяли рейдовые действия и умело воевали в городских условиях. Серьезные недостатки выявились в организации взаимодействия между подразделениями различных родов войск, между сухопутными войсками и ВВС. Во многих случаях артиллерия работала просто «по районам», корректировка огня выполнялась редко, если вообще выполнялась. Армия оказалась не в состоянии реализовать свое превосходство в огневых средствах поражения и тяжелой технике, несла значительные потери в людях и вооружении.
Однако со временем, как это бывает во всех войнах, сумел проявить себя ряд инициативных и решительных офицеров, которые отказались от «шаблонного применения силы», имевший эффект «близкий к нулю». Можно даже говорить о «новом поколении» генералов и старших офицеров, которые выработали и во многих случаях успешно применяют новые приемы ведения боевых действий с мятежниками. Процесс адаптации армии к ведению войны в специфических условиях гражданской войны продолжается, но происходит медленно, болезненно, не всегда успешно и, как видится, еще далек от своего завершения. Война все еще наглядно демонстрирует неповоротливость и косность сирийской штабной бюрократии. В итоге «даже в принципе правильные решения руководства армии по изменению форматов применения сил и средств практически всегда оказываются запоздалыми».
И все же сирийская армия постепенно меняет тактику действий: вместо удержания населенных пунктов и местности войска перешли к планомерному уничтожению боевиков. Армия наращивает масштабы применения тяжелых огневых систем, увеличивается применение артиллерийских орудий и минометов крупных калибров. Поэтапно командование снимало ограничения на ведение огня по жилой застройке. В декабре 2012 года правительственные войска впервые применили против мятежников тактические и оперативно-тактические ракеты, что зафиксировали натовские военные.
Военные также активно используют ложные отряды повстанцев, что позволяет осуществлять внезапные атаки на боевиков, дополнительно дискредитировать противников правящего режима в глазах пострадавшего от «ложных боевиков» населения.
Наращиваются усилия по борьбе с системой связи мятежников. Здесь, учитывая слабость собственных возможностей, сирийцы опираются на помощь со стороны Ирана, который предоставляет как оборудование для глушения средств связи, так и соответствующие методики и персонал. Иранские специалисты осуществляют радиоконтроль эфира и проводят оперативные радиоигры с повстанческими группировками. Однако кардинального перелома ситуации в деле нейтрализации средств связи противника достичь не удается.
В условиях расширения масштабов вооруженного конфликта значительные трудности для правительственной армии представляет выделение крупных сил для охраны военных и инфраструктурных объектов, коммуникаций. Тем самым ее силы распыляются, сокращается число частей, привлекаемых к ведению активных операций против боевиков, а более широкое применение авиации и артиллерии не в состоянии компенсировать нехватку пехоты. Дефицит личного состава также не позволяет надежно прикрыть государственные границы, что дает возможность мятежникам получать помощь из-за рубежа. Ситуация осложняется усиливающейся нехваткой частей, которые одновременно являются лояльными режиму и достаточно боеспособными. В этих условиях власти для борьбы с мятежниками все активнее привлекают различные проправительственные вооруженные формирования.
Сирийская армия испытывает проблемы с контролем над коммуникациями в ряде провинций, что серьезно осложняет снабжение удаленных блокпостов и гарнизонов. В ряде случаев военнослужащие оставляют занимаемые позиции именно по причине отсутствия снабжения продовольствием, питьевой водой, топливом и боеприпасами. Эксперты подчеркивают, что «в условиях, когда для военного и политического успеха важен непрерывный контроль за пространствами, это — стратегическая проблема».
На северном участке сирийско-ливанской границы военные начали сооружение укрепленной линии. Вдоль границы насыпаются земляные валы, между которыми устанавливаются заграждения из колючей проволоки, а на вершинах насыпей — аппаратура наблюдения. Также роются рвы шириной пять и глубиной не менее полутора метров, для того, чтобы предотвратить возможность проникновения на сирийскую территорию автомобилей с грузами для боевиков.
В целом, несмотря на имеющиеся многочисленные трудности и недостатки, сирийские сухопутные войска пока сохраняют способность к ведению активных действий против вооруженной оппозиции и в отдельных случаях добиваются успеха.
2. Военно-воздушные силы и войска ПВО
Сирийские ВВС и ПВО (100 тыс. человек, в том числе ВВС – 40 тыс. и ПВО 60 тыс. человек) представляют собой единый вид вооруженных сил.
2.1 Военно-воздушные силы
Перед началом конфликта на вооружении ВВС САР состояло 478 боевых самолетов, а также до 160 учебно-боевых и учебно-тренировочных самолетов. Последние, как показал ход войны, в большинстве своем очень активно используются для нанесения воздушных ударов по противнику.
Бомбардировочная авиация была представлена 20 самолетами Су-24. В истребительно-бомбардировочной авиации имелось 134 самолета Су-22 и МиГ-23БН. На вооружении истребительной авиации имелось 310 машин (МиГ-29, МиГ-25, МиГ-23 и МиГ-21). Разведывательная авиация насчитывала 14 самолетов МиГ-25р и МиГ-21р. Имелось также небольшое количество беспилотных летательных аппаратов (БЛА) типа «Шмель» и «Малахит». Наиболее современными являются 48 истребителей МиГ-29 и 20 фронтовых бомбардировщиков Су-24.
Военно-транспортная авиация располагала 21 самолетом (Ил-76, Ан-26, Ту-134, Як-40, «Фалкон»). ВВС имели на вооружении 71 боевой вертолет (Ми-25 и SA-342L «Газель») и 100 транспортных машин (Ми-8/Ми-17 и Ми-2), а также несколько вертолетов РЭБ.
Самолеты и вертолеты ВВС САР имеют на вооружении ракеты класса «воздух-земля» следующих типов: Х-23, Х-25, Х-26, Х-27, Х-28, Х-29, Х-58, «Хот», «Малютка», «Скорпион»; ракеты класса «воздух-воздух»: К-13, Р-40, Р-23, Р-60, Р-27, Р-73.
Военная авиация базируется на 21 аэродроме, основными из них являются: Абу-эд-Духур, Алеппо (Халеб), Блей, Дамаск (международный), Думейр, Дейр-эз-Зор, Насирия, Сейкал, Табака, Тияс, Тифор, Хальхале и Хама. Большая часть аэродромов расположена в районе Дамаска и в центральной части страны. На всех аэродромах базирования боевой авиации сооружены железобетонные укрытия для самолетов. На некоторых аэродромах в укрытиях имеются системы автономной заправки топливом, созданы запасы кислорода, сжатого воздуха и азота.
В условиях войны авиабазы в центре и на юге Сирии в целом остаются пригодными для действий авиации. В то же время большая часть аэродромов колледжа ВВС в районе Алеппо находятся или под огневым воздействием боевиков или были временно захвачены ими и приведены в негодное состояние. Также боевики неоднократно обстреливали и пытались захватить авиабазы на севере и северо-востоке страны, такие как Дейр-эз-Зор и Абу-Духур. Был захвачена и приведена в негодное состояние база вертолетчиков в Тафтаназе юго-западнее Алеппо.
В ходе вооруженного конфликта сирийская авиация понеслапотери, однако их число определить трудно, так как власти официально не подтверждают информацию оппозиции о погибших или попавших в плен летчиках, о сбитых или уничтоженных на земле самолетах и вертолетах. Учитывая наличие у боевиков переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК), в том числе их современных образцов, можно предполагать, что многие сообщения противника о сбитых самолетах и вертолетах являются достоверными.
По оценкам американских экспертов, в настоящее время в сирийских ВВС имеет 365-385 технически исправных боевых и учебно-боевых самолетов. Количество исправных вертолетов на сегодняшний день составляет примерно 60% от имевшихся в строю до начала конфликта. Неоднократно имели место целенаправленные нападения боевиков на летчиков правительственной авиации.
На вооружении ВВС состоят в основном устаревшие типы самолетов и вертолетов, полученные в 1970-х – 1980-х годы и имеющие ограниченные возможности по боевому применению. К настоящему моменту они в значительной степени выработали установленные сроки эксплуатации, физически и морально устарели, их технические и тактические возможности не отвечают современным требованиям войны в воздухе. Исправность авиатехники ниже нормативной. В первую очередь, это относится к наиболее многочисленному типу истребителей МиГ-21. Но даже наиболее современные в сирийских ВВС самолеты МиГ-29 и Су-24 нуждаются в доработках. В ВВС САР отсутствуют самолеты ДРЛО и управления, поэтому сирийские летчики полагаются только на наземные станции разведки и наведения, также представленные устаревшими образцами. У сирийцев отсутствуют самолеты РЭБ, современные истребители-перехватчики ПВО и БЛА Слабым местом остается воздушная разведка. Имеющиеся электронное оборудование, наземные и бортовые средства РЭБ устарели. Так, по американским оценкам, сирийские истребители МиГ-29 «имеют «ограниченные компьютерные и радарные возможности для обзора снизу», устаревшую авионику, и в целом значительно уступают современным самолетам этого класса, состоящим на вооружении ВВС США и Израиля. В случае развязывания против Сирии военных действий все это делает весьма проблематичным возможность преодоления сирийскими самолетами израильской системы ПВО, ведения воздушных боев, в том числе над своей территорией, и оказания эффективной поддержки наземным частям и ВМС.
По информации СМИ, до конфликта несколько сирийских МиГ-29 были модернизированы до уровня МиГ-29СМ, а некоторые авторы утверждают, что такой модернизации подвергся весь парк МиГ-29-х. На момент начала боевых действий в процессе реализации находился также контракт с Россией на поставку для сирийских ВВС 24 самолетов МиГ-29М2.
Недостаточно высоким остается уровень подготовки летного и инженерно-технического состава. Ощущается нехватка различного вида тренажеров и другого современного учебного оборудования. Большие трудности имеются в деле ремонта и технического обслуживания техники. Авиация испытывает острую нехватку запасных частей. Это, в свою очередь, негативно сказывается на качестве подготовки летного состава. По информации иностранных источников, средний годовой налет сирийских летчиков составляет всего около 30 часов.
Правительственные войска начали широко использовать авиацию для нанесения ударов по боевикам оппозиции с лета 2012 года. Большинство ударов наносилось учебно-боевыми самолетами L-39, принадлежащими колледжу ВВС. К началу конфликта их число составляло 70 машин. Против боевиков применяются также боевые вертолеты, истребители-бомбардировщики Су-22 и МиГ-23БН, а иногда истребители МиГ-21 и бомбардировщики Су-24. Причем, если первоначально авиация использовала в основном бортовое стрелково-пушечное вооружение, то затем в ход пошли авиабомбы и неуправляемые ракеты малых калибров. С середины осени 2012 года начался непрерывный рост калибров и типов применяемых авиабомб. Помимо фугасных и осколочно-фугасных бомб, правительственная авиация стала использовать объемно-детонирующие, зажигательные, и кассетные авиабомбы.
Начиная с января 2013 года, интенсивность боевого применения авиации в интересах поддержки сухопутных войск значительно возросла. По информации экспертов американского ISW, ежемесячно с целью нанесения ударов по наземным целям самолеты и вертолеты совершают 100-110 боевых вылетов (в феврале 2013 года – 140 боевых вылетов).
Вместе с тем, по утверждению Председателя комитета начальников штабов ВС США генерала М. Демпси, сирийская правительственная авиация является далеко не главной проблемой местных повстанцев: только 10% потерь оппозиции можно отнести на счет действий ВВС. В этой связи генерал предположил, что подавление сирийской авиации едва ли существенно скажется на ходе наземных боевых действий. М. Демпси отметил, что повстанцы наверняка начнут просить о нанесении ударов по сухопутным частям правительственных сил, а это будет означать настоящую войну против Сирии без очевидных (с военной точки зрения) целей.
В условиях, когда многие автодороги захвачены или блокированы боевиками, значительно возросла роль транспортной авиации, особенно вертолетов, которые зачастую остаются единственным средством связи с изолированными и отдаленными гарнизонами, доставки им продовольствия, воды, боеприпасов, топлива, пополнения, эвакуации раненых и больных. Таким образом, задача снабжения войск по воздуху превратилась в настоящее время в одну из главных для ВВС Сирии.
В целом, несмотря на все трудности, сирийские ВВС поддерживаются, хотя и со значительными трудностями, в боеспособном состоянии. Правительственная авиация в основном справляется с задачами поддержки сухопутных войск в борьбе с мятежниками. В то же время военно-воздушные силы остаются одним из слабых мест сирийских ВС. Их численный и качественный состав недостаточен для оказания эффективной поддержки сухопутным войскам и обеспечения надёжного прикрытия войск, политических и экономических центров от возможных ударов авиации вероятных зарубежных противников. Израиль, Турция, а также США и НАТО имеют подавляющее превосходство над Сирией в военной авиации, системах управления войсками, связи, разведки. Военно-воздушные силы этих стран более многочисленны, парк их боевой техники, в отличие от Сирии, постоянно пополняется современными образцами вооружений.
2.2 Войска противовоздушной обороны
Войска противовоздушной обороны имеют в своем составе две дивизии ПВО, 25 зенитных ракетных бригад (отдельных и в составе дивизий ПВО, всего до 150 батарей), полки зенитной артиллерии и две бригады радиотехнических войск. На их вооружении к началу конфликта имелось 835 ПУ ЗУР (ЗРК С-75 – 320, С-125 — 140, «Квадрат» — 195, С-200ВЭ — 48, «Оса» — 60, «Бук» М2Э – 36, 36 ЗРПК «Панцирь-С1»), ПЗРК типа «Стрела» и «Игла», большое число орудий и установок зенитной артиллерии калибра 23, 37, 57 и 100 мм. Наибольшую досягаемость по дальности имеют ЗРК С-200 (до 240 км). Часть зенитных орудий находится на длительном хранении. Радиотехнические войска (РТВ) имеют на вооружении РЛС П-12, П-14, П-15, П-30, П-35, П-80, а также радиовысотомеры ПРВ-13 и ПРВ-16.
Значительными силами и средствами ПВО располагают сухопутные войска, имевшие до войны на вооружении 55 ЗРК ближнего действия («Стрела-10» – 35, «Стрела-1» – 20); до 4000 ПЗРК «Стрела» и «Игла» различных модификаций (часть ПЗРК «Игла» установлена на пусковых модулях «Стрелец»); до 2000 орудий зенитной артиллерии, главным образом ЗСУ-23-4 «Шилка» и ЗУ-23-2.
Территория Сирии разделена на Северную и Южную зоны ПВО. Для управления силами и средствами авиации и противовоздушной обороны имеется три полностью компьютеризированных командных пункта: Центральный командный пункт (Дамаск), командные пункты Северной зоны (в районе Хомса) и Южной зоны (в районе Дамаска).
Отметим, что продолжающееся в Сирии вооруженное противостояние ставит вопрос о лояльности части личного состава войск ПВО нынешней власти. Так, в мае 2012 года солдаты и офицеры одного из зенитных ракетных дивизионов, дислоцированного в районе Хомса, дезертировали и частично перешли на сторону мятежников. Боевики неоднократно совершали нападения на позиции частей и подразделений ПВО, уничтожая РЛС, ракетные пусковые установки и ракеты, находившиеся на хранении. Много зенитных орудий и установок, ПЗРК попало в руки боевиков. Детальной информации об уроне, нанесенном в результате этих нападений, не имеется. Несомненно одно, что в результате атак боевиков были проделаны дополнительные «бреши» в сирийской системе ПВО.
Основная масса ЗРК и ЗРС (до 80 %) представлена устаревшими образцами. ЗРК старых типов слабо защищены от пассивных помех, практически не защищены от активных помех, не имеют специальных режимов работы в условиях применения элементов высокоточного оружия (противорадиолокационных ракет, управляемых ракет и авиабомб). Многие современные высокоточные боеприпасы могут применяться из-за пределов эффективной дальности сирийских ЗРК. Большинство ЗРК являются стационарными, их местоположение хорошо известно потенциальным противникам, что делает их легко уязвимыми для поражения. Вместе с тем, многие комплексы за прошедшие годы прошли (или проходят) глубокую модернизацию, что повысило их боевые возможности. Велись переговоры и, возможно, подписаны контракты на поставку Сирии ЗРС С-300ПМУ-2.
Имеющиеся в войсках РЛС выработали свой технический ресурс, безнадежно отстали от возможностей вероятного противника по нанесению «радиоэлектронных ударов». До половины РЛС, требуют капитального ремонта, а 20-30% – небоеготовы. По информации зарубежных СМИ, Украина в 2002 году поставила Сирии несколько РЛС «Кольчуга», а Россия в 2011 году поставила в САР комплексы радиотехнической разведки ПВО «Автобаза».
Сирийские РЛС хорошо знакомы американским военным по многочисленным войнам второй половины ХХ-го века. Совершенно очевидно, что техника РТВ Сирии не в состоянии эффективно противодействовать современным средствам воздушного нападения из-за низкой помехозащищенности и низкого уровня автоматизации управления силами и средствами радиолокационной разведки. Имеющиеся средства радиолокационной разведки не способны функционировать в едином информационном пространстве из-за отсутствия единого автоматизированного центра сбора и обработки информации. Существующая система радиолокационного наблюдения не обеспечивает надежное обнаружение низковысотных целей. Фрагментарное радиолокационное поле позволяет оценивать лишь частную воздушную обстановку и принимать по ней отдельные решения на ведение боевых действий. Создание сплошного радиолокационного поля крайне проблематично. Возможности маневра подразделений и частей РТВ также предельно ограничены.
Чрезвычайна низка степень оснащения соединений и частей ПВО современными средствами автоматизации. Чрезмерна централизация управления силами и средствами противовоздушной обороны. Как отмечают эксперты, «в условиях интенсивного огневого и радиоэлектронного противодействия централизованное управление средствами ПВО при ее оснащении устаревшими образцами АСУ, несомненно, будет утрачено, что снизит потенциальные возможности группировки по уничтожению воздушных целей». Более высокими возможностями обладают автоматизированные системы управления огнем ЗРК Бук-М2Э и «Панцирь-С1Э» (если они поставлены в полной комплектации с пунктами боевого управления).
Тем не менее, наличие в системе ПВО САР разнотипных ЗРК, ЗРС и зенитной артиллерии позволяет построить многослойную систему огня с концентрацией усилий на прикрытии наиболее важных объектов. Положительно и то, что дальнобойными ЗРК прикрыта основная территория Сирии, «при этом обеспечивается вынос зоны поражения далеко на подступы к основным административным и промышленным центрам, морским портам, аэродромам, группировкам войск». Исключение составляет неприкрытый участок территории на северо-востоке Сирии, граничащий с Ираком. Существующая система ПВО страны позволяет также прикрывать группировки сухопутных войск совместно с силами армейской ПВО (вопрос — насколько надежно).
И все же, по оценкам специалистов, в условиях сильного огневого и радиоэлектронного противодействия противника возможности группировки ПВО Сирии в начальный период войны могут быть снижены на 85-95 процентов.
Приобретение сирийцами в последние годы сравнительно небольшого количества современных средств ПВО несколько улучшило ситуацию, но не изменило ее кардинально. К тому же неизвестно, насколько эти системы освоены в войсках. Возможно, что еще не все новые ЗРК заступили на боевое дежурство.
Также следует отметить, отсутствие противодействия со стороны ПВО САР при нанесении ударов израильской авиацией по сирийским объектам в январе и мае 2013 года не позволяет в полной мере судить о состоянии системы противовоздушной обороны Сирии. По информации СМИ, израильские самолеты действовали вне воздушного пространства САР, находясь над Ливаном, и в этой ситуации их обстрел сирийцами (удачный или нет – это другой вопрос) мог бы создать Дамаску дополнительные политические трудности, которых у него и так с избытком хватает. Ряд зарубежных экспертов полагает, что сирийцы преднамеренно не стали применять свои средства ПВО, особенно самые новые, для противодействия локальным операциям израильтян, чтобы заранее не раскрыть все их возможности, особенно в сфере радиоэлектронного противодействия.
В целом же следует констатировать, что в своем нынешнем состоянии система ПВО Сирии не сумеет эффективно «противостоять объединенным ВВС коалиции западных государств, проводящих воздушно-наступательные операции с применением нескольких тысяч крылатых ракет, истребителей, бомбардировщиков, боевых вертолетов при обязательном предварительном огневом и радиоэлектронном подавлении систем ПВО». Как считают специалисты США, «Сирия не имеет противовоздушной обороны, отвечающей американским стандартам», но ее система ПВО «все еще очень велика», поэтому Соединенным Штатам и их союзникам в случае проведения военной операции против сирийского режима потребуется больше сил и средств для ее подавления, чем это было в 2011 году в Ливии.
3. Военно-морские силы
Военно-морские силы (5 тыс. человек, штаб и главная база в Латакии) являются наиболее слабо развитым видом ВС Сирии и имеют крайне низкий потенциал. В последние годы их развитие «проходит под влиянием иранских доктрин «малой войны», что выразилось в приобретении малых боевых катеров постройки Ирана и КНДР». На сегодняшний день корабельный состав флота представлен девятью боевыми кораблями и 27 катерами, в том числе 16 ракетными. Все корабли и большинство катеров физически и морально устарели и требуют замены на новые боевые единицы. Морская авиация насчитывает 13 противолодочных вертолетов Ми-14П и Ка-28. Наиболее мощной является береговая оборона, получившая недавно два дивизиона новейших российских сверхзвуковых противокорабельных ракетных систем «Бастион-П» и иранские береговые противокорабельные ракетные комплексы. Кроме того, на вооружении продолжают состоять советские береговые ракетные комплексы «Редут» и «Рубеж», 48 орудий береговой артиллерии калибра 130 и 100 мм. Также имеется отряд боевых пловцов.
ВМС принимают ограниченное участие в происходящем в стране вооруженном конфликте. Корабли и катера патрулируют побережье с целью воспрепятствовать доставке оружия боевикам морским путем. В 2011 году во время боев правительственной армии с мятежниками в приморском районе Тарутус — Баниас боевые катера несколько раз оказывали им огневую поддержку.
4. О сирийском химическом оружии
Одним из наиболее острых вопросов сирийского конфликта остается судьба запасов химического оружия (ХО), накопленного в стране, и возможность его использования. Власти Сирии заявляют, и это подтверждают зарубежные источники, что имеющиеся в САР запасы химического оружия находятся под надежной охраной правительственной армии. Дамаск также отрицает возможность передачи химоружия третьей стороне, под которой подразумевается ливанская «Хизбалла». Сирийские официальные лица категорически отвергают информацию о том, что ХО использовалось войсками режима против боевиков и гражданского населения. При этом утверждается, что именно мятежники использовали отравляющие вещества против мирных граждан.
В то же время США, страны Запада, Израиль и Турция заявляют, что в Сирии имели место случаи использования правительственными войсками химоружия в ходе боевых действий и против мирного населения. При этом в Белом доме считают, что имеющихся данных недостаточно для начала конкретных действий против Дамаска, несмотря на предупреждение США о том, что использование ХО станет «красной чертой» для режима Асада. Вашингтон продолжит оказывать давление на Дамаск по поводу расследования возможного применения химоружия властями Сирии. Администрация США считает, что проверку специалистами ООН данных о предполагаемом применении в Сирии ХО блокирует правительство президента Б. Асада.
Премьер-министр Израиля Б. Нетаньяху жестко заявил, что его правительству «придется действовать» для недопущения попадания запасов сирийского ХО в руки экстремистов, а министр обороны М. Яалон подчеркнул, что Израиль рассматривает возможность военной акции, если возникнет опасность попадания сирийского химического оружия в руки террористов.
По информации западных СМИ, сирийский арсенал ХО считается крупнейшим на Ближнем Востоке. В то же время источник в Генштабе ВС России сообщил, что Запад преувеличивает объемы химического вооружения, которым обладает Сирия.
Западные, арабские и турецкие разведывательные службы оценивают запасы боевых отравляющих веществ, которыми располагает в настоящее время Сирия, примерно в тысячу тонн. Всего на территории САР, оценочно, имеется порядка 50 объектов, связанных с разработкой, производством и хранением химического оружия. В частности, сообщается, что научно-исследовательский центр по разработке ХО находится в Дамаске, а производство боевых ОВ и их компонентов сконцентрировано в горном районе вблизи столицы, на нефтехимическом заводе в Хомсе (VX), в Хама (зарин, табун, VX), в районе Сфира южнее Алеппо и в Латакии. По информации американцев, на территории Сирии имеется порядка 10 крупных объектов, где может храниться химическое оружие. Так, основные склады ХО находятся в районе Хан-Абу-Шамат восточнее Дамаска и Фурклус юго-восточнее Хомса. Кроме того, склады химоружия находятся в Масьяфе восточнее Тартуса и в районе Пальмиры в центральной части страны. Имеется информация, что на базе при заводе в Сфире имеется 16 подземных хранилищ с ОВ.
В качестве возможных носителей сирийского химического оружия западные эксперты называют боеголовки ракет («Луна-М», «Точка», Р-17Э и ее иранские и северокорейские клоны) и авиационные бомбы. Оценочно, Сирия имеет от 50 до 100 ракетных химических боеголовок. Авиационными носителями ХО называют самолеты Су-24, Су-22 и МиГ-23БН. Имеется информация о возможном наличии артиллерийских снарядов с химической начинкой.
Американские источники также сообщают, что «Сирия развивает биологическое оружие. Она имеет соответствующую биотехническую инфраструктуру, позволяющую реализовать программу малой биологической войны».
5. Проблемы с комплектованием армии
Наиболее острой на сегодняшний день для правительственной армии является проблема нехватки личного состава. В мирное время призыву на действительную военную службу подлежали граждане мужского пола в возрасте от 19 до 40 лет, годные по состоянию здоровья. Ежегодно призывалось до 125 тыс. человек. До достижения 40 лет военнообязанный состоит в запасе, после чего переводится в пассивный резерв, подлежащий мобилизации только во время войны, когда на службу призываются мужчины в возрасте от 17 до 50 лет. В марте 2011 года на волне массовых протестов президент Б. Асад снизил срок службы по призыву с 24 до 18 месяцев.
По данным Лондонского института стратегических исследований, в 2011 году мобилизационные ресурсы Сирии составляли 4,9 млн человек, из них годных к военной службе — 2,7 млн человек.
К настоящему времени призывная система в значительной степени разрушена. Мобилизовать резервистов в национальных масштабах просто невозможно. Людские резервы сокращаются. Массовое дезертирство сильно подкосило армию. Происходит массовое уклонение от военной службы по призыву, которая в Сирии никогда не была популярной. Система военкоматов на большей части территории страны не работает. К тому же Сирию в качестве беженцев покинули примерно 1,5 млн человек. Поэтому пополнение армейских рядов происходит в основном путем набора добровольцев из числа сторонников режима, главным образом алавитов и христиан. Так, только в ходе двух крупных дополнительных призывов летом 2012 года в армию вступили по 20-30 тыс. человек. Примечательно, что среди солдат в ряде случаев были отмечены лица в возрасте 40 и более лет. Однако этих мер явно недостаточно для поддержания штатной численности соединений и частей и восполнения боевых потерь. К тому же и в этой среде отмечается уклонение призывников от службы. Армия испытывает острый дефицит подготовленных специалистов для использования различных видов вооружения и техники. Ощущается нехватка частей, в отношении которых сомнений в благонадежности нет.
Низким остается моральный дух многих военнослужащих. Продолжается дезертирство солдат и офицеров, их переход на сторону противника. Как показали действия мятежников по овладению важными объектами и населенными пунктами на северо-востоке САР зимой-весной 2013 года, во многих случаях военнослужащие не оказывали боевикам упорного сопротивления, разбегались или сдавались в плен. Вместе с тем, в последнее время число дезертиров и перебежчиков сократилось: все, кто хотел дезертировать или перебежать к мятежникам, уже сделали это.
Сирийские вооруженные силы имеют разветвленную систему военно-учебных заведений. Это две военные академии: Высшая военная академия в Дамаске и Военно-техническая академия им. Х. Асада в Алеппо, а также военные колледжи (училища): пехотный, танковый, полевой артиллерии, военно-воздушный, военно-морской, ПВО, связи, инженерно-технический, химический, артиллерийского вооружения, РЭБ, тыла, политический, военной полиции и женский. Однако с началом вооруженного конфликта подготовка офицерского состава в значительной степени оказалась парализованной. Академии и большинство колледжей оказались непосредственно в районах боев, что не позволяет осуществлять полноценный учебный процесс. Имеются трудности и с набором курсантов и слушателей.
Снизилась интенсивность боевой подготовки войск. Последний раз сирийские сухопутные войска, ВВС и ПВО провели крупные учения с боевыми стрельбами в июле 2012 года.
Выдвижение на руководящие посты в армии продолжает осуществляться по принципу наибольшей преданности лично президенту и правящему режиму. Большинство высших армейских постов занимают лица, принадлежащие к сирийской элите или близкие к ней. По-прежнему высокой остается алавитская прослойка в вооруженных силах. Так, 80% командиров дивизий являются алавитами.
6. Проблемы тыла и материально-технического обеспечения.
Проблема тылового и материально-технического обеспечения армии постоянно обостряется. Запасы техники, боеприпасов, ГСМ, различных материальных средств рассредоточены по огромному числу удаленных друг от друга объектов. В условиях распада системы контроля над коммуникациями страны, огромная масса тяжелого вооружения оказалась просто недоступной для возможного сколько-нибудь эффективного применения. А после начала топливного кризиса горючего даже для боевой техники часто не хватает.
Многие военные склады вооружения, боеприпасов, ГСМ и различных материальных средств, в том числе крупные, захвачены боевиками. Продолжают иметь место случаи продажи или даже передачи оружия и боеприпасов боевикам с армейских складов.
С начала января 2013 года кратно участились нападения на конвои с топливом и продовольствием, от регулярности которых напрямую зависит боеготовность правительственной армии и других силовых структур. После того как в конце 2012 года боевики серьезно осложнили транспортировку жизненно важных для правительства Асада грузов по магистрали из Ливана в районе Хомса, основным стал «иракский путь». Трасса в 1000 км между Багдадом и Дамаском является для сирийского режима фактически «дорогой жизни». По ней доставляется не только топливо и продовольствие, но и боеприпасы и боевики из иракских шиитских военизированных формирований для участия в боях на стороне сирийских силовиков.
Неразрешимой остается проблема ремонта поврежденной в боях и изношенной в результате интенсивной эксплуатации боевой и вспомогательной техники для всех видов вооруженных сил. Имеющаяся ремонтная база не справляется с этой задачей. Ощущается острейший дефицит квалифицированных специалистов-ремонтников, не хватает запчастей, материалов и оборудования. В условиях прекращения поступления из-за рубежа тяжелой техники для сухопутных войск и авиатехники для ВВС критическая ситуация с ремонтом самым негативным образом сказывается на боеспособности войск, ведет к невосполнимому уменьшению исправного вооружения и техники. Обостряется и проблема обеспечения войск топливом и ГСМ.
Сирийская военная промышленность представлена главным образом предприятиями по выпуску боеприпасов, стрелкового оружия и различного снаряжения. Имеются также предприятия по ремонту вооружения и военной техники для всех видов вооруженных сил, на которых может производиться и частичная модернизация вооружения. Вместе с тем, ведущие предприятия военной промышленности оказались в районе военных действий, что наряду с жесточайшим дефицитом сырья, комплектующих и запасных частей, нехваткой квалифицированных кадров не позволяет им работать в полную силу. Это — авиаремонтный завод в Алеппо, завод по ремонту бронетехники и завод по ремонту вооружения ПВО в Хомсе, завод по выпуску артиллерийских боеприпасов в районе Алеппо и другие предприятия.
Ситуация усугубляется общим развалом сирийской экономики, действием режима санкций, введенных США, странами Евросоюза и ЛАГ. Золотовалютные резервы страны продолжают таять. Армии хронически не хватает финансирования. «Пока еще приходят танкеры и сухогрузы с разнообразной помощью от союзников Дамаска по миру. Но зависимость от этих поставок уже стала, по сути, абсолютной».
По оценкам зарубежных специалистов, при нынешних темпах расхода боеприпасов, техники и материальных средств и при условии полного прекращения военного импорта имеющихся в стране запасов может хватить на 6-8 месяцев активных боевых действий.
* * *
В целом сирийская армия после двухлетнего участия во внутреннем вооруженном конфликте, хотя и понесла существенные потери, но все же сумела в основном сохранить свою боеспособность и продолжает обладать значительной силой, что позволяет ей противостоять многочисленным вооруженным формированиям противников правящего режима. Вместе с тем, сирийские военные «оказались неспособны, даже имея необходимое время, в достаточной степени адаптировать к обстановке свои вооружение, боевую подготовку и тактику, чтобы своевременно завершить конфликт, реализовав свои преимущества «сильной» стороны».
Необходимо особо подчеркнуть, что основным вопросом выживаемости режима Башара Асада остается сохранение лояльности вооруженных сил.
Военно-политическое руководство Сирии в настоящее время концентрирует имеющиеся у него силы в интересах обеспечения контроля и относительной безопасности Дамаска, создания «пояса безопасности» вокруг столицы, установления полного контроля над алавитскими территориями на западе страны, зачистки района города Эль-Кусейр на северном участке границы с Ливаном с тем, чтобы перекрыть важный канал снабжения боевиков. От противника недавно очищена автомагистраль Дамаск-Дераа, соединяющая Сирию с Иорданией. Вместе с тем, нет серьезных подвижек на севере, в том числе в Алеппо, и особенно на северо-востоке Сирии, где мятежники захватили и удерживают обширные и важные в экономическом отношении (добыча нефти и производство сельхозпродуктов) районы.
На сегодняшний день, несмотря на отдельные достигнутые успехи, правительственным войскам не удается решительно переломить военную ситуацию в свою пользу. Армии не хватает сил и средств для одновременного проведения наступательных операций против сил оппозиции в различных районах страны и удержания под контролем крупных городов, не говоря уже о сельской местности. В этой ситуации военные все шире используют ударную авиацию и артиллерию, но это далеко не всегда позволяет компенсировать нехватку людей. В то же время в целом ряде случаев не оправданное, а порой избыточное применение силы, включая артиллерийские обстрелы, в том числе массированные, и бомбардировки с воздуха в городах, «лишь озлобляют население, делая его противниками режима и невольными союзниками тех, кто против него борется».
Подводя итог, следует констатировать, что ни одна из противоборствующих сторон в сирийском конфликте не в состоянии в ближайшее время завершить военные действия своей полной победой. При этом затягивание вооруженного противостояния и продолжение насилия ведет к росту жертв, прежде всего, со стороны мирного населения, масштабным разрушениям и постепенной деградации сирийского государства. Существует и реальная опасность выхода конфликта за пределы сирийских границ со всеми негативными для региона последствиями.