В апреле 2013 г. в иранской экономике сохранилось влияние все тех же негативных тенденций довлевших над ней в последние полтора года. В первую очередь, продолжилось увеличение темпов роста инфляции, скрыть которое правительство ИРИ уже давно не в состоянии.
Иранская инфляция и ее истоки
По оценкам Статистического центра иранского правительства на 1 апреля 2013 г. инфляционный показатель достиг уровня в 31,5%, что было на 1,3% больше по сравнению с концом февраля 2013 г. Для сравнения, год назад, в конце марта 2012 г., этот индикатор составлял 26,4%. На этом фоне, ряд зарубежных экспертов считают официально заявленный уровень инфляции заниженным как минимум в два раза. Свои рассуждения они основывают на том, что правительство элементарно не учитывает при проведении своих расчетов рост цен на большинство импортных товаров, что вполне возможно в отсутствие официального объяснения того, на основании чего и как производится вычисление инфляционного показателя.
Характерно, что в падении покупательной способности национальной валюты аналитики обвиняют не только (и давно уже не столько) введенные против ИРИ международным сообществом санкции, но и проводимые правительством ИРИ реформы по сокращению косвенных дотаций, предоставляемых населению, которое сопровождаются постепенным отпуском цен на топливо и некоторые виды продовольствия. В подтверждение своих слов эксперты напоминают, что ускоренный рост инфляции в стране начался не в июне – августе 2010 гг. с введением новых санкций в отношении ИРИ, а в декабре 2010 г., что по времени совпало с началом осуществления первого этапа госреформ.
Власти страны, наоборот, видят главной причиной своих злоключений именно внешнее давление на экономику ИРИ. Так, еще в феврале 2013 г. глава иранского Центрального Банка Махмуд Бахмани предупреждал, что к апрелю 2013 г. инфляционный показатель перешагнет отметку в 30%. Виной этому якобы станет сокращение объемов поставок ряда товаров на внутренний рынок страны, а также негативные ожидания иранских потребителей, обеспокоенных возможностью возникновения дефицита.
Один из ведущих экспертов по иранской экономике Джахангир Амузегар в своей недавней статье «Иранской экономике предстоит тяжелый год» (Iran’s Economy Facing a Challenging Year), опубликованной в Мидл Ист Экономик Сурвей (The Middle East Economic Survey) за 5 апреля 2013 г., проводит более подробный анализ причин возникновения иранской инфляции. Так, он разделяет два понятия: традиционная инфляция, свойственная иранской экономике с 1979 г., и инфляция, вызванная деятельностью правительства М.Ахмадинежада. В первом случае, главными движущими факторами он называет низкую эффективность иранского госсектора, отсутствие роста производительности труда и капитала сопряженное со слабым менеджментом, а также рост правительственных расходов на фоне дефицитных бюджетов (по словам Дж.Амузегара из 34 лет существования исламской республики только 4 года Иран имел сбалансированный бюджет). Негативный же вклад кабинета министров М.Ахмадинежада в ускорение темпов роста инфляции, как заявляет исследователь, во многом связан с монетарной и социальной политикой правительства.
Во-первых, негативное влияние на ситуацию оказала программа по финансовой поддержке деятельности так называемых предприятий «с быстрой отдачей» (зудбозде, фирмы с быстрой окупаемостью затрат на их создание). Им было предоставлено примерно 430 трлн иранских риалов (около 35,1 млрд долл. США по официальному курсу) банковских займов. Однако, как показывает статистика, 50% предприятий «с быстрой отдачей» становились банкротами в течение двух лет с момента своего открытия.
Во-вторых, на инфляционной ситуации негативным образом сказались и расточительные расходы правительства на реализацию программы бюджетного жилья «Маскан-э мехр». Несмотря на то, что средства в нее были вложены огромные, программа не достигла главного – не смогла снизить общую стоимость городского жилья.
В-третьих, серьезным образом ослабило покупательную способность национальной валюты незапланированное финансирование промышленных и инфраструктурных проектов, чья реализация была оправдана лишь с популистской, но никак не экономической точки зрения. Как отмечает Дж.Амузегар, чаще всего выделение незапланированных средств происходило в рамках поездок М.Ахмадинежада по провинциям, когда дабы удовлетворить требования встречавшей его толпы он объявлял о начале строительства того или иного объекта. Не забывалось и о старой практике избыточно усиленного финансирования строек для их завершения к очередному национальному празднику.
Наконец, привлечение недостаточно квалифицированных подрядчиков для реализации амбициозных проектов также имело отрицательный эффект: деньги тратились, но конечный результат не достигался.
В итоге, в период с 2007 по 2013 гг. объем ликвидной денежной массы в стране вырос с 1640 трлн иранских риалов (133,8 млрд долл. США) до 4780 трлн иранских риалов (389,9 млрд долл. США), то есть на 300%.
Между тем накачивание иранской экономики деньгами продолжается. Конец февраля – начало апреля 2013 г. были отмечены выплатами существенных госдотаций населению. Так, 23 февраля 2013 г. 20 млн иранских семей (73 млн человек) получили по 850 тыс. иранских риалов (около 70 долл США по официальному курсу) на человека в качестве подарка на иранский новый год (Ноуруз, наступает 21 марта). Для 12 млн человек, отнесенных к малоимущим слоям и находящихся под защитой Фонда помощи имама Хомейни или Национальной организации соцобеспечения, эта сумма составила 1 млн иранских риалов (около 90 – 95 долл. США по официальному курсу). В дополнение к этому 24 февраля 2013 г. парламент принял решение обеспечить талонами на продовольствие 7 млн. человек отнесенных к беднейшим слоям населения. Входивший в них проднабор составил рис, масло, сахар и красное мясо. Специальная премия размером в 4 млн иранских риалов была выплачена журналистам.
В целом, традиция выплат популистских госсубсидий населению (особенно в тяжелые времена) весьма характерна для исламской республики. Однако Дж.Амузегар отметил, что особое внимание в этой ситуации вызывает то, откуда у иранского правительства взялись деньги на масштабные выплаты. Он напоминает, что к концу 1391 г. иранский бюджет страдал от тяжелого дефицита и, возможно, будет страдать таковым в 1392 г. На заимствование же правительством средств у ЦБ Ирана наложен официальный запрет. В этой ситуации меджлис и правительство пошли на беспрецедентный шаг: они смогли договориться о том, что кабинет министров займет примерно 2,7 млрд долл. США в риаловом эквиваленте у Национального фонда развития (НФР). При этом правительство обязалось восстановить занятую сумму в течение 1392 г. Принимая во внимание, что использование НФР на такие цели не предусмотрено и, более того, запрещено законом, складывающаяся ситуация наглядно демонстрирует всю тяжесть положения, в котором находится страна. Более того, выплата практически 3 млрд долл. США в наступившем иранском году в дополнение ко всем государственным расходам никак не улучшит это положение.
Прогнозы развития иранской экономики в 1392 г. по солнечной хиджре
В апреле 2013 г. депутаты Меджлиса были серьезным образом обеспокоены перспективами социально-экономического развития страны в наступившем 1392 г. по солнечной хиджре (март 2013 – март 2014 гг.). Так, глава одного из парламентских комитетов Голамреза Месбахи-Мокаддам с опасением отмечал, что доходы страны в 1392 г. от экспорта нефти будут весьма скромными, т.к. значительно снизятся и сами объемы ее продаж. Если бюджет на 1391 г. предполагал, что ИРИ ежедневно будет поставлять на внешний рынок 2,7 млн баррелей в сутки, то в 1392 г. бюджетные ожидания составляют лишь 1,3 млн баррелей в сутки.
Выплата новогодних дотаций населению также совпала по времени с открытым письмом, написанным 43 иранскими учеными‑экономистами, которые призвали М.Ахмадинежада пересмотреть существующую социально-экономическую политику правительства, предупреждая о том, что текущий курс ведет к трагедии. По их мнению, 2005 – 2012 гг. стали упущенным временем для страны. Значительные поступления нефтедолларов того периода должны были обеспечить быстрое и устойчивое развитие Ирана. Однако это не произошло из-за, как утверждается, непрофессионализма исполнительной власти. Указанное послание служит своеобразным рефреном письму, написанному в адрес президента шестью годами ранее. Тогда 60 экономистов попытались предупредить действующее правительство о его ошибках в социально-экономической сфере, указывая, что существующая в стране стагфляция (инфляция, сопровождаемая безработицей и отсутствием экономического роста) верный признак развивающейся в Иране «голландской болезни». Оба письма весьма детально разбирали существующую экономическую обстановку и предлагали ряд действий по выходу из кризиса. Однако они не вызвали никакой ответной реакции и не были приняты к сведению.
В целом же начавшийся 1392 год, по оценкам как иранских, так и зарубежных экспертов, вряд ли будет лучше предшествующих лет. Даже если отвергнуть опасения некоторых аналитиков относительно возможного политического кризиса в стране, который якобы наступит после президентских выборов в июне 2013 г., медленные темпы роста ВВП, высокий уровень инфляции и безработицы, проблемы в банковском секторе и непредсказуемость объемов налоговых поступлений и без того способны превратить социально-экономическую ситуацию в стране в кошмар. Наиболее пессимистично настроенные аналитики предрекают, что период с апреля 2013 по апрель 2014 гг. может стать самым тяжелым для страны с 1994 г. Впрочем, существуют и альтернативные оценки: некоторые эксперты полагают, что Иран в очередной раз приспособился жить в условиях агрессивной внешней среды. Однако и они указывают, что значительным подспорьем для выхода из сложившееся тяжелой ситуации могло бы стать дальнейшее увеличение доходов, получаемых страной от ненефтяного экспорта, а также облегчение санкционного бремени путем достижения хотя бы незначительного прорыва в переговорном процессе по линии Тегеран – «шестерка переговорщиков».
Основные макроэкономические показатели
Прогнозируемый рост ВВП в 1392 г., с точки зрения большинства экспертов, будет незначительным. Самые негативные оценки даются МВФ. По данным Фонда, прирост внутреннего валового продукта составит не более 0,8%. К главным факторам, замедляющим увеличение этого показателя, как заявляют аналитики, относятся следующие:
1. 50% падение в доходах от экспорта нефти
2. сокращение объема иностранных и внутренних инвестиций, поступающих в экономику страны
3. ухудшающийся деловой климат как следствие разногласий в верхах иранской политической элиты
4. снижение импорта производственного оборудования по причине нехватки инвалюты на его покупку, грозящее сокращением основных фондов
5. банкротство производственных предприятий, вызванное повышением цен на энергоносители как следствие непродуманной программы государственных реформ
6. проблемы с ведением внешнеэкономической деятельности, обусловленные санкционным режимом
7. сокращение фондов, выделяемых на развитие экономики, в бюджете на 1392 г.
К апрелю 2013 г. существенно увеличился уровень безработицы в Иране. Только по официальным оценкам, он достиг 13,5% (необходимо учитывать, что к категории занятого населения в ИРИ относятся люди чья занятость равна или превышает два рабочих часа в неделю). При этом самый высокий уровень безработицы относится к возрастной категории от 15 до 24 лет (25,5%). Характерно, что с проблемой занятости больше сталкивается женская часть населения, чем мужская. По неофициальным данным, общий уровень безработицы в стране оценивается как минимум в 20%, что можно считать своеобразным негативным рекордом за последние 30 лет. Для еще большей наглядности, экономисты приводят в пример т.н. индекс мучений (misery index). Он комбинирует показатели безработицы и инфляции, а также отражает степень уверенности потребителей в будущем. В случае ИРИ этот показатель опасно вырос с 23,6% в 2005 г. до 43,7% в 2013 г.
Характерно, что иранские экономисты начинают вновь поднимать проблему множественной занятости. Они считают, что оговоренная в трудовом кодексе ИРИ возможность работать на двух и более работах является на сегодня одним из факторов, ведущих к росту количества незанятого населения. Так, только по официальным оценкам, 25 – 35% работающих иранцев трудятся более чем на одном рабочем месте. Для госсектора и госслужащих этот показатель равен 60%. Впрочем, запрещение занимать более одной должности вряд ли решит проблему. Феномен множественной занятости в принципе характерен для всего региона Ближнего и Среднего Востока. Однако возник он не из-за чрезмерной трудолюбия населения, а из-за низкого уровня заработной платы, вынуждающей людей идти на подработку. Иными словами, запрет на двойную занятость может и увеличит количество доступных рабочих мест, но резко ухудшит благосостояние населения, отрезав его от части доходов.
На этом фоне, в стране в 2013 г. продолжится рост потребительских цен. В апреле 2013 г. он перешагнул психологическую отметку в 31% в год, побив рекорд семнадцатилетней давности и став самым высоким показателем для региона Ближнего и Среднего Востока (четвертым по уровню в мире). В свою очередь, неофициальные оценки темпов роста потребительских цен в Иране варьируются в коридоре 50 – 100% в год. При этом, независимо от своих прогнозов, эксперты единодушны в том, что в ближайшие несколько месяцев стоит ожидать еще большего роста данного показателя (в случае с официальным показателем – до уровня 37 – 38%). Увеличение этого индикатора будет напрямую связано со значительными прямыми и косвенными дотациями, предоставленными населению по случаю ноуруза, которые иранцы начнут тратить в текущие месяцы.
Валютный рынок
Аналитики считают процесс повышения потребительских цен вполне логичным следствием естественного процесса понижения курса иранского риала к доллару США. Стоимость национальной валюты в течение долгого времени была чрезвычайно завышена. Однако с падением доходов от экспорта нефти поддерживать его на уровне 10000 – 12000 за 1 долл. США стало невозможным. В то же время, чтобы смягчить шок от падения стоимости национальной валюты и приведения его в соответствие с паритетом покупательной способности, государство оказалось вынуждено возродить многокурсовую валютную систему (впрочем, воссоздана она была в несколько отличном от 1990-х гг. виде). Так, на данный момент в ИРИ существуют как минимум три обменных курса:
1. Официальный «ориентировочный» курс, который уже много месяцев фиксирован на уровне 12260 иранских риалов за 1 доллар США. По нему ЦБ ИРИ проводит инвалютные операции связанные с обеспечением импорта товаров и услуг первичной (в ряде случаев, стратегической) важности.
2. Официальный «транзакционный» курс, который ежедневно устанавливается Центробанком ИРИ на уровне минус 20% от курса иранского риала по отношению к доллару США на свободном (условно «черном») рынке. Используется для обеспечения инвалютой импортеров «полузначимой» с точки зрения текущих потребностей страны продукции.
3. Неофициальный свободный курс, плавающий в коридоре 30000 – 40000 иранских риалов за 1 доллар США. Формально никем не ограничен и регулируется лишь рыночными механизмами. Несмотря на то, что официально проведение операций в соответствии с ним не одобрено властями, является основным обменным курсом для физических и большинства юридических лиц.
К апрелю 2013 г. во властных кругах ИРИ шла активная дискуссия о необходимости перехода с многокурсовой валютной системы на единый обменный курс. Однако, несмотря на то, что указанная идея в целом поддерживается иранской политической и экономической элитой, ее практическая реализация пока затруднена из-за отсутствия единого мнения относительно того, каким должен быть универсальный курс иранского риала. Так, с одной стороны, М.Ахмадинежад настаивал на том, что единственным «правильным» является «ориентировочный» курс. С другой стороны, его же министр труда призывает принять стоимость доллара США в 40000 иранских риалов как данность. Пока же продолжающееся существование многокурсовой обменной системы вносит дополнительную неразбериху в банковско-финансовую систему страны, создавая множество «серых» схем для заработка.
Банковский сектор
Наиболее актуальной проблемой, стоявшей перед банками страны в апреле 2013 г., была проблема огромной задолженности клиентов банков, а также задолженности самих финансовых институтов перед ЦБ ИРИ. Так, в период с апреля 2012 по апрель 2013 гг. задолженность банков страны перед иранским Центробанком выросла на 42% и составила 540 трлн иранских риалов (около 44 млрд долл. США). При этом общий объем неработающих кредитов, выданных финансовыми институтами страны, за тот же период увеличился на 36% и составил 800 трлн иранских риалов (около 65 млрд долл. США), что примерно равно 18% их активов. На этом фоне около 5% всех выписанных в стране чеков возвращаются без оплаты в виду нехватки средств на счетах выписавших их клиентов. Общая сумма невыплат по ним к апрелю 2013 г. достигла 370 трлн иранских риалов (около 30 млрд долл. США).
Иранский бюджет на 1392 г.
В апреле 2013 г. продолжилась дискуссия относительно принятия бюджета на начавшийся 1392 иранский год. Формально поводом для нее стала задержка, с которой правительство подало законопроект на рассмотрение парламентариев. Те, в свою очередь, были вынуждены в середине марта 2013 г. принять промежуточный трехмесячный бюджет, дабы страна не осталась без руководящего документа, и приступить к планомерному рассмотрению всех статей основного законопроекта. Камнем преткновения в этом процессе стали статьи посвященные необходимости скорейшей реализации второго этапа противоречивых правительственных реформ по реорганизации системы косвенных субсидий и либерализации цен на энергоносители, а также ряд потребительских товаров на внутреннем рынке.
Напомним, что еще в конце 2012 г. Меджлис временно отложил начало воплощения этих замыслов действующего кабинета министров. По состоянию на апрель 2013 г. большинство иранских депутатов, включая спикера А.Лариджани, выступало за замораживание процесса проведения реформ вплоть до 2014 г. В этом вопросе парламентариев поддержало большинство ведущих экономистов страны, ряд бизнесменов и ТПП Ирана. Помимо доводов экономического характера (мол, если второй этап реформ будет таким же непродуманным как и первый, то это лишь еще больше подстегнет рост инфляции в стране, увеличит безработицу и приведет к разорению ряда производств), со стороны противников правительственных преобразований в апреле 2013 г. звучали и политические аргументы: подчеркивалась несвоевременность проведения опасных преобразований, грозящих вызвать серьезный социально-экономический шок, сразу после президентских выборов в июне 2013 г., которые могут сопровождаться политическим кризисом. Однако, эти замечания были не услышаны М.Ахмадинежадом и его сторонниками. Наоборот, те не скрывали своей готовности на проведение «шоковой» терапии, видя ее единственной панацеей от всех экономических бед страны.
Они подчеркивают, что на первом этапе 30% задач, поставленных в программе реформ, уже выполнены и надо двигаться дальше. Более того, еще в декабре 2012 г. М.Ахмадинежад выразил свое мнение о том, что всю программу реформ надо было проводить не в пять лет, а в год, смирившись с возможными побочными эффектами. Вместе с тем, действующий президент был изначально поставлен в проигрышную позицию: депутаты, как предполагают аналитики, затеяли «игру на время», исходя из того, что М.Ахмадинежад уже не имеет права баллотироваться в президенты, а выдвинуть своего ставленника ему не позволит Верховный лидер А.Хаменеи. В этой ситуации им осталось только оттягивать момент принятия бюджета, чтобы окончательно решить его судьбу уже со следующим президентом.
В целом же необходимо отметить, что проект главного финансового документа ИРИ на 1392 г. оказался не в пример своим предшественникам адекватным тем реалиям, в которых существует страна. Его отправной точкой является низкий уровень доходов, получаемых от экспорта нефти, в результате чего планируется, что страна будет жить «по средствам» с использованием альтернативных углеводородам источников прибыли. Стоимость нефти на 1392 г. также оценивается весьма реалистично – в 95 долл. за баррель при официальном «ориентировочном» курсе иранского риала в 12260 за 1 долл. США. Общий объем бюджета страны на 1392 г. составит 590 млрд долл. США, что на 29% больше по сравнению с предыдущим годом. При этом, доля текущих расходов увеличилась на 20%, а расходов на развитие сократилась на 4%. Приводя эти цифры правительство не скрывает, что в текущих условиях не питает амбициозных планов по реализации прорывных инфраструктурных проектов, а ставит своей задачей решение насущных проблем сопровождающих перевод экономики страны на ненефтяные рельсы.
Нефтегазовый сектор экономики ИРИ
В апреле 2013 г. Иран заявил о своих планах начать вести поиск и геологоразведку возможных запасов сланцевого газа и нефти на своей территории. В частности, по имеющимся данным, соответствующие работы уже ведутся в приграничных с Ираком районах. В дополнение к этому, 16 апреля 2013 г. руководитель по проблемам геологоразведки Национальной иранской нефтяной компании (НИНК) Хормоз Галаванд заявил, что поиски сланцевых углеводородов начнутся до марта 2014 г. в горах Загроса.
К апрелю 2012 г. в прессе появилась информация о том, что Индия и Китай продолжили сокращать объемы покупок иранской нефти. Так, если в период с апреля 2011 по апрель 2012 гг. Нью-Дели закупал 362 тыс. баррелей в сутки, то в схожий период 2012 – 2013 гг. объем закупок составил 265 тыс. баррелей в сутки. Таким образом, Иран сместился на шестое место в списке основных поставщиков углеводородов в Индию. Схожая ситуация сложилась и в случае Китая. Объемы его нефтяных закупок были весьма нестабильны. Так, если в феврале 2013 г. они составляли 520 тыс. баррелей в сутки, то к концу апреля этот показатель упал до 407 тыс. баррелей в сутки.
Вместе с тем, по планам иранского руководства, главным фактором компенсирующим падение объемов выручки от экспорта нефти должен стать рост иранских поставок газа за рубеж. Для этого в апреле 2013 г. Ираном были сделаны важные шаги. Во-первых, было подписано соглашение о начале экспорта газа из ИРИ в Ирак с лета 2013 г. По словам управляющего директора Национальной иранской газовой компании (НИГК) Джавада Овджи первые поставки газа западному соседу исламской республики начнутся уже скоро и будут осуществляться по двум направлениям: в Басру на юго-востоке страны и электростанции Мунсурийя и Садр на востоке Ирака.
Во-вторых, сообщается о намерении руководства ИРИ заключить новый газовый договор с Турцией, импортировавшей 900 млн кубических футов сырья в сутки из ИРИ.
В-третьих, параллельно с этим, Тегеран запустил переговорный процесс по практической реализации достигнутых еще в 2008 г. договоренностей со швейцарской компанией EGL о поставках иранского газа в Европу. Ввиду того, что экспорт сырья будет осуществляться исключительно через трубопроводы, к переговорам подключена Турция, через чью территорию и пролегают основные пути транспортировки. В соответствии с ранее достигнутыми договоренностями НИГК планирует поставлять 0,5 млрд кубических футов газа в Швейцарию в течение 25 лет. Стоимость проекта оценивается в 12 – 20 млрд евро. При этом остается не урегулирован вопрос о цене на иранский газ.
Наконец, в апреле 2013 г. новостное агентство Фарс сообщило о намерении официального Тегерана возобновить переговорный процесс о поставках природного газа в Оман, который как Кувейт и Саудовская Аравия испытывает нехватку газа. Эта информация появилась сразу же после того как в апреле 2013 г. представители ИРИ и Омана провели ряд переговоров относительно развития экономических и межпарламентских связей. В результате, 15 апреля 2013 г. иранский посол в Маскате Али Акбар Сибуйе заявил о том, что в скором времени должны начаться работы по прокладке трубопровода, протяженностью 200 км, от иранского газового месторождения Киш к полуострову Мусандам. Общие запасы указанного месторождения оцениваются в 36 трлн кубических футов. После ввода в эксплуатацию первого блока добывающие мощности газового поля должны будут составить 1 млрд кубических футов в сутки.
В 2011 г. Тегеран и Маскат уже практически пришли к соглашению по газовым поставкам. Однако в последний момент представители ИРИ решили пересмотреть вопрос о цене поставок, потребовав повысить выплаты за экспорт. Переговоры с Маскатом в целом укладываются в общую иранскую стратегию по поиску новых рынков сбыта для углеводородов ИРИ. По данным ряда аналитических агентств, Тегеран вынужден проявлять активность в этом направлении еще и потому, что ему все труднее становится удерживать объемы экспорта и производства нефти даже на существующем уровне. Так, специалисты Международного энергетического агентства считают, что объемы поставок иранской нефти за рубеж сократились с 1,2 млн баррелей в сутки в феврале 2013 г. до 1,1 млн баррелей в сутки в марте 2013 г. Незначительно сократилось и производство: с 2,72 млн баррелей в сутки в феврале 2013 г. до 2,68 млн баррелей в сутки в марте 2013 г.
В конце апреля 2013 г. министр нефти Ростам Касеми заявил, что особое внимание Тегеран уделяет возможностям наладить поставки нефти в Ливан, Сирию и Северную Корею. С Пхеньяном якобы были проведены необходимые переговоры. В подтверждение слов Р.Касеми, министр промышленности, шахт и торговли ИРИ Мехди Газанфари заявил, что предварительные договоренности по торговле нефтью уже были достигнуты с представителями КНДР. Однако вестись поставки будут в рамках бартерного обмена: Северная Корея будет закупать нефть, удобрения и сталелитейную продукцию в обмен на железную руду и некоторые иные товары.
21 апреля 2013 г. глава НИНК Ахмад Калебани заявил, что задолженность иностранных потребителей за покупку иранской нефти составляет 4 млрд долл. США. Этот долг образовался по причине введенных в отношении ИРИ санкций, значительно затруднивших использование Тегераном международной банковской системы для проведения транзакций. При этом, по словам А.Калебани, самая большая задолженность перед Ираном имеется у Роял Датч Шелл. Она составляет 2,3 млрд долл. США. Иранец также подчеркнул, что в виду имеющихся сложностей, его страна уже не настаивает на финансовых выплатах, а готова взять причитающееся товарами: медикаментами, продовольствием и иными бартерными товарами.
К чести англо-голландского консорциума необходимо признать, что его руководство не отказалось от своих долгов перед Тегераном и постаралось найти возможные пути компенсации невыплаченных сумм. Однако все попытки натолкнулись на жесткое противодействие со стороны правительства Великобритании. По последним данным Роял Датч Шелл провел переговоры с английской фармацевтической компанией GlaxoSmithKline (GSK) относительно возможности поставок медикаментов в Иран. Однако, по состоянию на конец апреля 2013 г. ни представители Роял Датч Шелл, ни представители GSK никак не прокомментировали эту новость.