26 июня текущего года ведущее арабоязычное издание мира, лондонская газета «Аш-Шарк Аль-Аусат» опубликовало интервью иорданского монарха Абдаллы II (король встречался с корреспондентом газеты в столице Великобритании) под заголовком «Мы не позволим кому бы то ни было покуситься на нашу безопасность или безопасность наших граждан. Мы способны принять все необходимые меры для того, чтобы защитить Иорданию». По сути дела, лондонское издание представило не только видение официального Аммана современных событий в арабском мире, но и основные направления иорданской внутренней и внешней политики так, как они выглядят в изложении ведущей фигуры политического истеблишмента страны, оказавшейся в последнее время в центре мирового внимания в связи с внутрисирийским кризисом и его вероятными последствиями для всего региона Ближнего Востока. Обсуждение именно этого обстоятельства и стало началом беседы между королем Абдаллой II и корреспондентом «Аш-Шарк Аль-Аусат».
Оценивая развитие ситуации в Сирии, иорданский монарх подчеркивал: «События в Сирии начинались как мирные и законные протестные движения, которые могли быть приняты властью. Но они трансформировались в оппозицию, затем в вооруженную революцию и постепенно – в гражданский конфликт с оттенками религиозно-конфессиональной розни. Ныне же всем очевидно, что сирийский конфликт может перерасти из гражданской войны в регионально-конфессиональный конфликт». Поставленный, в этой связи, корреспондентом «Аш-Шарк Аль-Аусат» вопрос был естественен, «каким образом действует иорданское руководство, сохраняя безопасность страны?».
Отвечая на этот вопрос, иорданский монарх считал возможным сообщить, что у этой проблемы есть два аспекта. Первый связан с внутриполитической ситуацией в Иордании и состоянием иорданского общества: «Мы менее других, — замечал он, — подвергаемся опасности раскола и межконфессиональной напряженности в силу однородности иорданского социума, в силу длительной исторической традиции строительства всеобъемлющей иорданской национальной идентичности, и ранее исключавшей возможность сползания страны к конфессиональному либо этническому противостоянию». С другой же стороны, угроза стабильности Иордании определяется пребыванием на ее территории значительного числа сирийских беженцев («550 тыс. чел. или почти 10% от числа нынешнего населения страны»), что, конечно же, по словам короля, «ставит Иорданию в центр сирийского кризиса». Тем не менее, как он подчеркивал, «мы никому не позволим покуситься на нашу безопасность». Залогом стабильности Иордании выступают «известные и в региональном, и в международном масштабе иорданские вооруженные силы», а также «особый характер иорданских международных связей, позволяющий стране получать необходимую техническую помощь, содействующую укреплению ее оборонительных возможностей».
Все же, продолжал корреспондент, как иорданский монарх «видит будущее Сирии в свете происходящих там событий, будет ли она расколота или останется единой?». Ответ Абдаллы II был четок: «Сирия расколота, поскольку в ней развивается открытый конфликт». Однако «разрушение целостности Сирии станет катастрофой». Отсюда вытекает «лучший и логичный путь к решению, который должен быть оформлен в качестве единой международной точки зрения – созыв международной конференции, где будет открыт путь к реализации достигнутых в 2012 г. в Женеве решений, среди которых немедленное прекращение насилия, запуск всеобъемлющего политического переходного процесса, в котором будут участвовать представители всех фракций сирийского общества, примирение, подлинная политическая реформа, согласованная со всеми сирийцами и претворяемая ими в жизнь, как и осуществление помощи людям в самой Сирии, что будет содействовать возвращению беженцев на родину». Завершая ответ, он подчеркивал: «Несмотря на страдания, кровь, насилие и разрушение, надежда на примирение и урегулирование все еще остается».
Пытался ли иорданский монарх устанавливать контакты с сирийским руководством, содействуя разрешению конфликта? К сожалению, отвечал Абдалла II, «природа официальной сирийской власти заранее исключает возможность того, что она может прислушаться к советам, исходящим из Иордании, страны, верящей в демократию и мирные способы решения проблем». Все попытки короля стать посредником в отношениях между сирийскими противоборствующими сторонами «Дамаск игнорировал». В итоге «сирийский кризис стал важнейшим источником беспокойства для иорданской внешней политики», оставаясь «основным предметом переговоров и контактов» между Иорданией и «мировыми и региональными лидерами», включая Б. Обаму, Д. Кэмерона, А. Меркель, Ф. Олланда, В. Путина, а также глав арабских государств.
Корреспондент «Аш-Шарк Аль-Аусат» возвращался к вопросу о сирийских беженцах в Иордании – «бремени» для иорданской экономки и к тому, как решается этот вопрос. Да, отвечал Абдалла II, «проблема сирийских беженцев решается, прежде всего, за счет наших небольших внутренних возможностей». Но, добавлял он, «эта ситуация не может продолжаться бесконечно», поскольку Иордания «испытывает огромное давление на инфраструктуру и природные ресурсы, в первую очередь, водные и энергетические». Позиция короля оправдывалась и тем, что «сирийские беженцы становятся конкурентами иорданцев на рынке труда», их пребывание требует от иорданского государства дополнительных расходов «на образование и здравоохранение». Конечно же, подчеркивал Абдалла II, «международная и арабская материальная поддержка, как и усилия благотворительных организаций и фондов» содействуют решению проблемы беженцев. Тем не менее, ее радикальное урегулирование требует «скорейшего решения внутрисирийского конфликта на основе умеренности и восстановления стабильности».
В какой мере, задавал вопрос корреспондент «Аш-Шарк Аль-Аусат», Иорданию тревожит становление «шиитского полумесяца», тем более что король Абдалла II еще до начала «политических потрясений в регионе» предупреждал о развитии событий в этом направлении. Не «ощущает ли» иорданский монарх, что этот «полумесяц» сегодня формируется, и как «регион может избежать попадания в эту западню»?
Касаясь этого вопроса, король Абдалла II был в достаточной мере осторожен: «Высказывавшееся нами в прошлом опасение было связано с возможностью гегемонии определенной, основанной на конфессиональном принципе оси, которая в вероисповедном аспекте вовсе не обязательно должна быть шиитской. Проблема заключается в эксплуатации религии или конфессии ради реализации политических целей. Ислам выше, значительнее, благороднее и лучше, чем стремление обрести власть и разжечь смуту». Далее он замечал: «Попытки разжечь огонь конфессионализма в арабском и исламском мире будут иметь разрушительные последствия для будущих поколений и для мира. Мы очень опасаемся того, что борьба в Сирии может превратиться в противостояние между суннитами и шиитами, способное распространиться по всему региону».
По мнению короля, «история ислама не знает розни, направленной против других религий». Однако замечал он: «Сегодня мы находимся перед реальностью, состоящей в том, что и сунниты, и шииты считают, что в Сирии нет иного выхода, кроме разрушительной религиозно-конфессиональной войны. Если мы не изменим точку зрения обеих этих сторон, то в Сирии начнется джихад, что будет означать, что борьба там будет продолжаться до дня страшного суда. То, что происходит в Сирии – религиозно-конфессиональная месть, когда сунниты помогают суннитам, а шииты – шиитам. Наша же задача – остановить кровопролитие в Сирии, придти к политическому переходному решению, способному удовлетворить всех и позволить суннитам и шиитам этой страны достичь примирения и сосуществовать в будущем, чтобы сохранить единство сирийской территории и народа». Говоря о собственных возможностях, иорданский монарх подчеркивал: «Как мусульманин и хашимит, я вижу мою историческую ответственность в том, чтобы действовать в границах арабского и мусульманского мира в интересах недопущения слепой бойни».
Корреспондент «Аш-Шарк Аль-Аусат» считал возможным перейти к внутрииорданским проблемам: «Недавно в Иордании прошли выборы, которые бойкотировали “Братья-мусульмане”. В стране появилось и новое правительство. В какой мере вас задел этот бойкот?».
Ответ Абдаллы II был конкретен: «Я чувствую печаль каждый раз, когда та или иная политическая сила бойкотирует конструктивную политическую деятельность, когда она может защитить интересы своих избирателей, представить свою программу, участвовать в законодательной работе, в принятии политического решения либо в формировании правительства. Мне особенно печально говорить это, имея в виду иорданский Фронт исламского действия, история которого всегда доказывала его мудрость и рационализм».
Впрочем, бойкот местного отделения «Братья-мусульмане» не помешал формированию нынешнего иорданского кабинета министров, основанного на результатах последних парламентских выборов, что доказывает, что Иордания «следует по пути демократического развития и углубления курса на создание парламентских правительств». По словам монарха, королевство «продолжит это движение, создавая конституционные институты, гарантирующие эволюцию политического процесса и плюрализм, а также разработку прогрессивного и справедливого законодательства, разделения властей и сохранения их баланса, создания живого и эффективного гражданского общества, политических партий с ясными программными установками, способными войти в парламент и создать правительство на основе парламентского большинства и конструктивной оппозиционности». Говоря же о собственной позиции в этом вопросе, король Абдалла II считал возможным заявить: «Я не вижу альтернативы демократии».
Интервью Абдаллы II не могло обойти стороной и вопросы развития иорданской экономики. Разумеется, он не мог не подчеркнуть, что его страна «инвестирует, прежде всего, в собственного гражданина, в создание квалифицированной иорданской рабочей силы». Для монарха было важно отметить, что «создание новых рабочих мест осуществляется на базе взаимодействия государственного и частного секторов», что государство идет по пути «развития всех провинций, создав для этого специальный государственный Фонд». Он отмечал, что значительную помощь в сохранении стабильности иорданской экономики «оказывают страны Совета сотрудничества арабских государств Залива». Более того, как замечал Абдалла II, «несмотря на события в регионе, Иордания сохранила привлекательность для инвесторов из различных государств». В итоге королевство продолжает движение по пути «заключения соглашений о свободной торговле с государствами, представляющими важнейшие мировые рынки», «создания зон развития в провинциях», а правительство и парламент заняты ныне совершенствованием «закона о поощрении инвестиций, а также разработкой закона о партнерстве государственного и частного секторов, направленного на повышение конкурентоспособности каждого из них».
Не приходится говорить, что вопросы, связанные с ближневосточным конфликтом, а также положением в палестинском сообществе, не могли остаться в стороне от участников интервью.
Иорданский монарх отметил, в этой связи, что «Иордания, в первую очередь, заинтересована в палестино-израильском мирном проекте, который отвечает также и высшим интересам арабского отечества, как и национальной безопасности». Для него было важно сказать, что «переживаемые регионом потрясения есть первоочередной стимул, требующий установления мира, поскольку мир исключит новую интифаду, а также выведет палестинцев и израильтян за пределы порочного круга насилия, создаваемого потерей веры в решение, основанное на существовании двух государств, а также появлением проекта одного государства, где палестинцы будут преследуемы». Иными словами, подчеркивал он, есть только один путь к миру – «создание независимого и жизнеспособного палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, обладающего полным суверенитетом в пределах собственной территории, ограниченной линиями перемирия, существовавшими до июня 1967 г.».
Король Абдалла II высоко оценивал шаги, предпринимаемые, в этой связи, американским государственным секретарем Дж. Керри, поскольку они «далеки от информационной шумихи», предполагая «прямые переговоры, в ходе которых будут поставлены вопросы окончательного урегулирования – Восточный Иерусалим, беженцы, границы, безопасность». Со своей стороны, отмечал иорданский монарх, «мы в Иордании эффективно содействуем созданию позитивной атмосферы, которая позволит палестинцам и израильтянам вернуться к прямым переговорам и возродить возможность мира и созидания до того, когда окончательно исчезнет надежда на решение, связанное с существованием двух государств, поскольку ситуация на месте претерпевает изменения». Это связано, по его словам, с развитием «поселенчества, которое весь мир считает незаконным и которое поглощает территорию будущего палестинского государства». Впрочем, завершал он ответ на этот вопрос, «арабская мирная инициатива это историческая возможность для Израиля достичь мира с арабским и исламским миром». Эта инициатива «все еще остается в силе, но в будущем она может стать и упущенной возможностью».
Однако, разве «Израиль не блокирует эту позитивную иорданскую роль», задавал вопрос корреспондент «Аш-Шарк Аль-Аусат»? Разве премьер-министр Б. Нетаньяху не был негативен, оценивая «палестино-иорданское соглашение, закрепляющее вашу историческую роль в качестве покровителя святынь Восточного Иерусалима?».
Для иорданского монарха заключение этого соглашения, касающегося роли Иордании как «покровителя исламских и христианских святынь Восточного Иерусалима», определялось «новым правовым положением палестинского государства». Но, более того, речь шла и об иорданской «поддержке сопротивления иерусалимских братьев в сфере политики, экономики, общественной жизни, образования, коммунальных услуг», как и о «распространении международной защиты на Восточный Иерусалим в его качестве части цивилизационного наследия человечества», поскольку предпринимаются попытки «ликвидации мусульманского и христианского характера Восточного Иерусалима». Наконец, король Абдалла II оценивал это соглашение как часть поддержки Иорданией «борьбы палестинских братьев за создание своего независимого государства», как «инструмент деятельности на международном уровне ради оказания давления на Израиль с тем, чтобы заставить его выполнять лежащую на нем ответственность в качестве оккупирующей державы».
Наконец, вопрос, связанный с отношениями между Иорданией, Саудовской Аравией и государствами Залива, естественно влекущий за собой и проблему «проекта присоединения Иордании к Совету сотрудничества».
Король Абдалла II подчеркивал, что его связывают «братские отношения с руководителями стран Залива» и, в первую очередь, с «Королевством Саудовская Аравия», а также с «моим братом Хранителем Двух Благородных Святынь королем Абдаллой бен Абдель Азизом Аль Саудом, играющим ведущую роль в укреплении солидарности и совместной деятельности арабских стран». В силу этого обстоятельства обе стороны «достигли высокого уровня в деле разработки механизмов координации и сближения позиций». Этот «высокий уровень» определяется тем, что «безопасность государств Залива и Иордании – сообщающиеся сосуды», что означает, что «безопасность государств Залива – это наша национальная безопасность». Это было доказано в ходе «последних региональных потрясений», когда стало тем более ясно, что «Иордания и государства Залива – часть единой географической протяженности и единой стратегической глубины». Таким образом, «вопрос о присоединении к Совету сотрудничества – это попытка формализовать существующие между обеими сторонами исторические связи, создав единое, стабильное и гомогенное региональное сообщество», что предполагает «дальнейшее углубление политических, экономических, военных и культурных связей» между обеими сторонами, как и «связей в сфере безопасности», на «основе все углубляющихся интеграционных уз».
Наконец, последний вопрос – «Как Его Величество видит будущее арабского региона?». Король, конечно же, был оптимистичен: «Мы стремимся к тому, чтобы арабский регион поднялся на более высокий уровень, чтобы он стал экономически процветающим и демократичным. Мы стремимся к тому, чтобы в нем действительно уважались права и достоинство человека. Ведь, собственно, эти требования и лежали в основе весны арабских народов». Далее он продолжал: «Мы не должны терять надежду, несмотря на все вызовы и трудности. Мы должны настойчиво продолжать идти по пути реформ, восстановления стабильности и развития. … Иордания, в этой связи, выступает как образец последовательных реформ и плюрализма, далеких от анархии и прыжков в неизвестность».