- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Итоги женевских переговоров по иранской ядерной проблеме

В середине октября в Женеве после длительного перерыва вновь прошли переговоры представителей Исламской Республики Иран (ИРИ) с «шестеркой» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса. В этих переговорах приняли участие Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон, министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф и представители «шестерки» на уровне заместителей министров иностранных дел.

От прошедших переговоров ожидали многого, так как президент ИРИ Хасан Роухани практически полностью сменил команду переговорщиков, а ранее неоднократно заявлял о желании Тегерана разрешить все имевшиеся у международного сообщества вопросы в ядерной сфере в течение шести месяцев. Однако в ходе переговоров «революционного прорыва» не произошло, хотя стороны и продемонстрировали нацеленность на разрешение иранской ядерной проблемы.

Как отмечает российский иранист Владимир Сажин, в центре внимания этих переговоров стал предложенный Тегераном план под названием: «Конец ненужного кризиса и начало новых горизонтов». Указанный план включает следующие требования к Западу:

1) «шестерка» международных посредников признает право Тегерана на обогащение урана;

2) Иран получает право на обладание ядерными технологиями в мирных целях;

3) с ИРИ снимаются все односторонние и приостанавливаются международные санкции1 [1].

В целом эти требования не вызывают серьезных возражений. Однако санкционные меры были введены международным сообществом именно для того, чтобы побудить Тегеран к выполнению требований Совета Безопасности ООН и МАГАТЭ. После их выполнения такие санкции, конечно, должны быть сняты, но нужно согласовать соответствующий механизм. Причем в силу огромного количества причин все односторонние санкции, введенные США и ЕС, сразу в принципе снять нельзя (в отношении санкций СБ ООН ситуация еще хуже). Как следствие, американцы заявили, что санкции могут быть смягчены пропорционально предложениям, которые Иран положит на стол переговоров и на основании конкретных действий иранского правительства.

Одновременно с требованиями Иран сделал достаточно серьезные предложения. Во-первых, он проинформировал о своей готовности приостановить процесс обогащения урана с 5% до 20%. Во-вторых, Тегеран согласился не наращивать количества имеющихся газовых центрифуг и обсудить с международным сообществом формы контроля над иранскими ядерными объектами. В-третьих, ИРИ согласилась выполнять требования подписанного, но не ратифицированного Меджлисом (парламентом страны) Дополнительного протокола (1997 г.) к Соглашению с МАГАТЭ о применений гарантий. В-четвертых, Тегеран готов отказаться от излишков урана, обогащенного до 20%, но – без вывоза его за рубеж. По-видимому, речь идет о его складировании на территории ИРИ и установлении международного контроля за таким ядерным материалом.

Из этих предложений наибольший интерес для международного сообщества вызывают вопросы приостановки процесса дообогащения урана и выполнения ИРИ требований Дополнительного протокола (1997 г.). В частности, последнее предполагает внезапные проверки инспекторами МАГАТЭ всех иранских объектов, даже не задекларированных как ядерные.

По сути, речь идет о пакетном соглашении между ИРИ и Западом: иранцы обеспечивают полную открытость своей ядерной программы, за что с них сразу снимают все санкции. Наверное на это можно было бы пойти, но не при нынешнем чрезвычайно высоком уровне взаимного недоверия.

Во-вторых, подобный подход основан на максимализме иранцев, уставших жить под мощный давлением односторонних санкций. Однако «шестерка» международных посредников старается перестраховаться на тот случай, что приостановка США и ЕС финансовых и нефтяных санкций лишит их реальных рычагов давления на Тегеран при проведении дальнейших переговоров по выработке с ним долгосрочного соглашения.

С другой стороны, иранские переговорщики не могут не учитывать тот факт, что многие представители правящей элиты ИРИ согласны на серьезные уступки Западу только в обмен на полное снятие всех санкций.

Существуют и другие факторы, которые практически исключают возможность реализации указанного пакетного соглашения. Среди них Ричард Далтон, ранее посол Великобритании в Исламской Республике Иран, отмечает следующие2 [2]:

1) двойственность проводимой политики;

Запад в целом серьезно подорвал к себе доверие Тегерана, когда «параллельно с заявлениями об отсутствии предубеждения в отношении иранского народа, нефтяными и финансовыми санкциями подталкивал к кризису экономику» ИРИ, искусственно создавал дефицит некоторых лекарств и товаров первой необходимости, участвовал в кибер-войне и осуществлял диверсионные операции.

Иран, со своей стороны, в ходе переговоров порой делал серьезные предложения в отношении ядерной программы, но полностью их обесценивал требованиями несоизмеримых уступок по вопросам санкций и нормализации отношений с МАГАТЭ.

2) отсутствие единства позиций всех сторон, вовлеченных в разрешение ядерного кризиса;

Россия и Китай придерживаются разумного подхода, предполагающего поэтапное разрешение иранского ядерного кризиса. В случае его реализации ИРИ получит обычную для государства-члена ДНЯО, но строго контролируемую программу развития атомной энергетики, включающую обогащение урана для будущих энергетических реакторов. Однако Запад продолжает настаивать на полном прекращении, как минимум, процесса дообогащения урана в соответствии с действующими резолюциями Совета Безопасности ООН. В этих условиях Иран не уверен, что даже в случае полной открытости ядерной программы к нему будет такое же отношение международного сообщества, как к другим государствам, владеющими технологиями обогащения урана.

Отсутствует единство и внутри иранского общества, что является следствием противоречий между существующими центрами влияния: духовным лидером, правительством, КСИР, Меджлисом и вооруженными силами.

3) неготовность политических элит предоставить дипломатам достаточные полномочия для заключения долгосрочного соглашения;

Существует высокая вероятность того, что в случае выхода на конкретные соглашения иранских переговорщиков обвинят в предательстве идеалов Исламской революции. Подобные ограничения действуют и внутри «шестерки» международных посредников, что обусловлено «громоздкими координационными механизмами, предвыборными соображениями и чрезвычайно чувствительным израильским фактором».

4) недостаточная уверенность Запада в возможности разрешения иранского ядерного кризиса дипломатическим путем. Многие американские эксперты считают, что в лучшем удастся заключить соглашение по начальному этапу нормализации отношений, что лишь отложит решение этой проблемы. В Израиле вообще сомневаются в самой возможности ее дипломатического урегулирования, поэтому требуют полного прекращения процесса обогащения урана и вывоза за пределы ИРИ накопленных запасов ядерного материала. В результате крайне тяжело добиться согласия всех сторон на ядерный компромисс с Ираном по принципу «доверяй, но проверяй» и вовлечение ИРИ в разрешение региональных проблем.

5) озабоченность Ирана и других расположенных в регионе стран вопросами собственной безопасности;

На Ближнем и Среднем Востоке нет коллективных механизмов безопасности, а существующая напряженность усугубляется военными программами всех участвующих сторон. Так, разработка и принятие на вооружение в ИРИ баллистических ракет малой и средней дальности привело к созданию системы противоракетной обороны Израиля и ряда аравийских монархий.

Учитывая вышеизложенное становится очевидным, что никакое пакетное соглашение между Ираном и Западом в ядерной сфере заключить не удастся. В связи с этим хотелось бы верить, что Иран готов к поэтапной отмене санкций. Только в этом случае возможен существенный прогресс на переговорах ИРИ с «шестеркой» международных посредников.

Следует заметить, что по итогам прошедших переговоров заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков заявил, что «Россия удовлетворена тем, на какой ноте и с каким результатом закончился нынешний раунд, но можно было достичь большего результата». С его точки зрения, «поводов аплодировать нет. Можно было сработать и лучше. Но сравнение с Алма-Атой (где прошли предыдущие переговоры с Ираном-авт.) в пользу Женевы». В то же время был отмечен низкий уровень взаимного доверия между «шестеркой» международных посредников и Ираном.

Принципиально иной (излишне жесткой) на этих переговорах выглядела позиция французского представителя, «не увидевшего» в иранских предложениях «ничего принципиально нового». Скорее всего, она была обусловлена израильским влиянием, что в дальнейшем может затруднить проведение переговоров с иранской стороной.

В целом, Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон отметила, что на прошедших в Женеве переговорах сторонам удалось представить свои позиции по большому количеству вопросов «с такой детализацией, которой не было прежде». В то же время она считает, что «пока будет причина для санкций, они останутся. Только когда мы увидим реальные изменения, будет возможность пересмотреть режим санкций».

На 7-8 ноября нынешнего года запланирован новый раунд переговоров. Трудно надеяться, что он будет прорывным ввиду нежелания иранцев отказываться от пакетного соглашения и их глубокого недоверия к руководству МАГАТЭ, большого количества технических и политических проблем, а также наличия в американском и иранском руководстве противников как сближения ИРИ и США, так и решения ядерной проблемы в целом. Однако существует некоторая надежда, что удастся согласовать «дорожную карту» для дальнейшей работы по устранению существующих разногласий. Это подтверждают слова заместителя министра иностранных дел ИРИ Аббаса Аракчи: «Мы встали на тот путь, который позволит сблизить позиции».

Таким образом, в Женеве переговорный процесс между Тегераном и «шестеркой» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса шел достаточно трудно, что было обусловлено завышенными ожиданиями заинтересованных сторон и их излишне жесткими позициями, затрудняющими поиск взаимного компромисса. В дальнейшем многое будет зависеть от Ирана и США. Если в Тегеране откажутся от пакетного соглашения в ядерной сфере и проявят готовность к диалогу с МАГАТЭ, а в Вашингтоне осознают бесперспективность курса на перманентное ужесточение санкций и согласятся на приостановку процесса дообогащения урана с 5% до 20%, в совокупности с другими шагами по повышению мер взаимного доверия, то прогресс на переговорах возможен, что полностью отвечает интересам европейских союзников США. В противном случае международное сообщество может продолжить движение к силовому решению иранского ядерного кризиса с непредсказуемыми последствиями.

1 [3] Сажин В. Эксперт: разрешение иранской ядерной проблемы должно быть поэтапным [Электронный ресурс]//Голос России. М., 17 октября 2013. http://rus.ruvr.ru/2013_10_17/JEkspert-razreshenie-iranskoj-jadernoj-problemi-dolzhno-bit-pojetapnim-6074/.

2 [4] Далтон Р. Ядерные переговоры с Ираном: уроки 10 лет неудач//Ядерный клуб. № 1-2. М., 2013.