Конец 2013 г. характеризуется активизацией дипломатических отношений между Исламабадом и Тегераном. Представляется, что это связано с рядом субъективных и объективных причин.
В последние годы отношения между двумя соседними государствами развивались циклично, часто отсутствовала последовательность между намерениями и реальным воплощением договоренностей. Это в первую очередь касалось Исламабада, иранского вектора его внешней политики. Вашингтон оказывал давление на него, был противником газового соглашения с Тегераном из-за иранской ядерной программы. В рассматриваемый период над Ираном довлели международные экономические санкции, многие страны-импортеры углеводородного сырья, подчиняясь им, сократили закупки сырой нефти.
Несмотря на американское давление президенты Пакистана и Ирана Асиф Али Зардари и Махмуд Ахмадинежад соответственно 11 марта 2013 г. подписали Договор о строительстве газопровода на территории Пакистана. Эта дата рассматривалась, во-первых, как прорыв в пакистано-иранских отношениях; во-вторых, как вызов, брошенный Исламабадом европейскому сообществу и США. В те дни Исламабад подчеркивал, что «…проект отвечает национальным интересам, так как Пакистан является энергодефицитной страной». Белый дом пригрозил ответными мерами.
В условиях энергетического кризиса важность газового контракта для Исламабада была очевидной. Предполагалось, что на ежедневной основе Исламабад «будет импортировать 21,5 млн куб. м иранского природного газа …». Согласно информации Министерства нефти и природных ресурсов «Завершение строительства и ввод в эксплуатацию газопровода будет способствовать повышению до пяти процентов ВВП Пакистана. В период проведения строительных работ объявлено о вакантных 10 000 рабочих мест и дополнительно 3000 после завершения». Проект ставил целью не только предоставить энергию местным потребителям, но и имел значимую социальную составляющую — снижение уровня безработицы, трудоустройство молодежи и т.д.
Прошло несколько месяцев с момента подписания газовой сделки. К ноябрю 2013 г. изменилась как внутриполитическая ситуация в обеих странах, так и внешнеполитическая обстановка в регионе. Вне зависимости, конечно, от внешних факторов, в текущем году произошла смена политических лидеров, как в Исламабаде, так и Тегеране. В мае 2013 г. к власти в Пакистане пришла Пакистанская мусульманская лига Наваз Шарифа, избран новый премьер-министр Миан Мухаммад Наваз Шариф. В Иране по итогам президентских выборов победу одержал Хасан Роухани. Новая пакистанское руководство очень чувствительно относилось к рекомендациям Вашингтона в силу ряда причин. Это отчасти объясняет стагнацию в пакистано-иранских отношениях с мая по ноябрь 2013 г. Наваз Шариф занимал осторожную, выжидательную позицию в первую очередь, по основному вопросу двусторонних отношений – газопроводу. В то же время он заявил госсекретарю США Дж.Керри во время его визита в Исламабад в августе 2013 г., что углеводородный проект является императивом для экономики страны в условиях острого дефицита электроэнергии.
Но и в период «газовой передышки» отношения между двумя странами омрачались, во-первых, пограничными инцидентами, во-вторых, «зерновым» конфликтом. В сообщениях СМИ обеих стран зазвучала продовольственная тема. В 2012 г. иранские власти согласились на бартерную сделку — поставки одного миллиона тонн пакистанской пшеницы, а также риса в обмен на поставки электроэнергии. Исламабад к тому времени задолжал Тегерану около 53 млн долларов за электричество. Первая партия объемом 30 000 тонн пшеницы была отправлена в Тегеран в начале июля 2013 г. Но иранские власти остановили сделку на полпути на том основании, что, как они утверждали, Пакистан не соблюдал договоренности о поставках пшеницы нового урожая. Отношения между странами вновь осложнились.
В ноябре 2013 г. совпали две инициативы: во-первых, стремление новых администраций Исламабада и Тегерана к укреплению двусторонних отношений; во-вторых, ослабление режима антииранских санкций. Можно констатировать, что с ноября 2013 г. начался очередной этап в пакистано-иранских отношениях.
Новые власти Тегерана стали активно проводить региональную политику, направленную на укрепление отношений с соседними государствами. Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф совершил визиты в страны Персидского залива : Кувейт, Оман, Катар и ОАЭ.
В середине ноября 2013 г. Исламабад с визитом посетил заместитель министра иностранных Ирана Ибрагим Рахимпур Была подчеркнута необходимость расширения всего спектра двусторонних торгово-экономических отношений; признано, что объем товарооборота в 1 млрд долларов ниже двустороннего потенциала. Особое место в пакистано-иранских отношениях занимали вопросы региональной безопасности.
Женевское соглашение 24 ноября 2013 г. по иранской ядерной программе между «шестеркой» международных посредников (пять постоянных членов СБ ООН плюс ФРГ) и Ираном, внесло изменения в региональную ситуацию. МИД Пакистана незамедлительно отреагировал и приветствовал поддержку международным сообществом мирной ядерной программы Тегерана. В заявлении Исламабад подчеркнул важность поиска мирного решения вопроса, отметив, что дальнейшее «…противостояние имело потенциал дестабилизации региона».
Женевское соглашение придало импульс пакистано-иранским переговорам по проекту газопровода. В конце ноября 2013 г. в рамках 21-го заседания Совета министров десяти государств Организации экономического сотрудничества в Тегеране Пакистан и Иран приняли решение о разработке «дорожной карты» по реализации газового проекта.
Несколько вызовов (как субъективных, так и объективных), которые, на наш взгляд, могут тормозить реализацию пакистано-иранского газового проекта:
— во-первых, нарушение режима безопасности как в пакистано-иранском пограничье, так и во внутренних районах, в частности в пакистанской провинции Белуджистан.
— во-вторых, вопросы, связанные с финансированием строительства пакистанской нитки газопровода. Исламабад запросил у Тегерана 2 млрд долларов. Пакистан также будет настаивать на пересмотре условий договора с Ираном и в частности, в вопросе отпускной цены на газ, согласованной в марте 2013 г.
— в третьих, вмешательство третьей стороны. Не стоит забывать о странах Персидского залива, основного поставщика углеводородов Пакистану на сегодняшний день. Именно Катар в марте 2013 г. жестко отреагировал на подписание пакистано-иранского газового соглашения, резко снизив цены на предлагаемые Исламабаду объемы сжиженного газа. Учитывая интенсивность пакистано-катарских «газовых» встреч и договоренностей, и в целом усиление «заливного» вектора внешней политики администрации премьера Наваз Шарифа, могут быть всякого рода изменения в этом вопросе.
— в-четвертых, позиция Тегерана. Женевское соглашение предоставило Ирану возможность возврата углеводородных позиций на рынках западных стран при гарантированной оплате платежеспособной Европы.
— в-пятых, нехватка объемов газа в связи с предполагаемым строительством другой нитки газопровода Иран – Ирак – Сирия и т.д.