- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

«Битва за Алжир»: АНДР между Францией и Китаем

В последние дни Алжир стал центром притяжения официальных делегаций из целого ряда стран, играющих важную роль в международных процессах и экономике. Так, в диапазоне 16 – 22 декабря его посетили делегации из Франции во главе с премьер-министром Жан-Марком Эйро, а также из КНР и Катара, возглавляемые министрами иностранных дел Ваном И и Халидом бин Мохаммедом ат-Атыйя.

Подобный интерес к Алжиру не случаен: каждая из вышеупомянутых стран заинтересована в заключении с ним крупных контрактов и выгодном инвестировании своих средств. Особый интерес в этой связи представляет растущее франко-китайское соперничество в Африке вообще и в Алжире в частности.

Необходимо отметить, что в 2013 г. Китай добился в развитии торгово-экономических отношений с этой страной заметного прорыва, впервые опередив Францию по показателям экспорта товаров в Алжир. Параллельно этому показатели французского экспорта падают как в количественных показателях (4.7 млрд евро в 2013 г. по сравнению с 6.3 млрд евро в 2012 г.), так и от общей массы алжирского импорта иностранной продукции, увеличившегося в 2013 г. почти на 40 процентов по сравнению с предыдущим годом.

Сейчас китайский экспорт в Алжир достиг 4.95 млрд долларов в год. Однако куда большее значение имеет сам алжирский экспорт. Китайская активизация в Алжире не может не волновать Париж, поскольку Франция на 12 процентов обеспечивается алжирским природным газом, а в последние годы руководство АНДР во многом демонстрирует желание в значительной степени диверсифицировать свои поставки энергоресурсов с европейского рынка на рынки восточноазиатских стран.

Показательно, что столь заметное сокращение французского импорта в эту страну произошло на фоне попыток президента Франции Франсуа Олланда заметно усилить торгово-экономическое взаимодействие с АНДР. Это отразилось и в его личных усилиях, включая декабрьский визит 2012 г. и подписанную в конце 2012 г. декларацию между Парижем и Алжиром, дающую зеленый свет активизации между ними внешнеторговых связей.

И нынешний визит премьера Жан-Марка Эйро стал логическим продолжением французких усилий на этом направлении. При этом представители французской делегации не скрывали своих целей и задач и пытались донести до Алжира необходимость углубить отношения, исходя из реалий геополитики, намекая на то, что подобная ситуация положительно отразится и на непросто развивающегося политического диалога между двумя странами.

Так, министр по промышленному развитию и поощрению инвестиций АНДР Омар Беньюнес указал на то, «Алжир и Франция находятся в одном геополитическом пространстве, являются партнерами, которые взаимодополняют друг друга относительно природных ресурсов, финансовых ресурсов, ноу-хау и человеческих ресурсов».

В свою очередь, Жан-Луи Леве, представляя Франко-алжирский совет промышленного и технологического сотрудничества, заявил о том, что для Франции ось Париж-Алжир в Средиземноморье означает ту же важность, что и ось Париж-Берлин в рамках Европейского союза.

Важно, что этому визиту предшествовала серьезная подготовительная работа по дальнейшему налаживанию франко-алжирского диалога прежде всего в экономической сфере. Так, под председательством Эйро и Селлаля в Алжире состоялось первое заседание Межправительственного комитета на высшем уровне.

Кроме того, нельзя не упомянуть и предшествовавшее визиту Эйро подписание в конце ноября 2013 в Париже на первом заседании объединенной экономической алжирско-французской комиссии (Comefa) стратегии продвижения отношений двух стран по сотрудничеству в области промышленности.

Примечательно, что встреча французской правительственной делегации проходила под лозунгами «Отношения доверия», «Возвращение диалога» и т.д. Однако реального начала нового этапа в алжиро-французских отношениях так и не произошло. Несмотря на многочисленные слова лести, высказанные друг к другу и взаимные изъяснения о необходимости развития отношений, сторонам не удалось достигнуть прорывных соглашений и заключить даже средние по мировым меркам контракты.

И эти мало на что влияющие соглашения носят даже не второстепенный, а третьестепенный по важности характер. Это промежуточные договоренности о развитии промышленности, транспорта и городского хозяйства, в области судостроения, договора о политическом диалоге и функционировании Межправительственного комитета и соглашения на высшем уровне о взаимной отмене виз для владельцев дипломатических и служебных паспортов. Отдельным списком идут соглашения о сотрудничестве в области культуры, в области связи и телекоммуникаций, меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве между государственными учреждениями, протоколы о сотрудничестве между французскими и алжирскими СМИ.

А министр внешней торговли Франции Николь Брикк, указав, что «мы ставим новые рубежи в новых областях», особенно отметила важность реализации «нескольких проектов по профессиональной подготовке, стандартизации продукции и метрологии» между Французской ассоциацией по стандартизации (AFNOR) и алжирским институтом стандартизации (Ianor).

На фоне «третьестепенных» по важности соглашений несколько выделяется договор о развитии солнечной энергетики. Алжирская сторона рассчитывает с помощью этого минимизировать растущее потребление энергоресурсов внутри страны.

Но в любом случае эти соглашения явно не тянут на то, чтобы называться достижениями официального государственного визита. Более того: создается впечатление, что они были подписаны во многом для того, чтобы для обеих стран его результаты не выглядели столь сенсационным провалом и служили хоть какой-то компенсацией за затраченные усилия.

Визит Эйро не решил основные проблемные вопросы, что должно было стать главным индикатором реального изменения алжиро-французских отношений. Речь в том числе идет об энергетической составляющей относительно предоставления Sonatrach гарантированного доступа к французскому рынку в обмен на увеличение присутствия французских нефтяных компаний на алжирском рынке, особенно в наиболее привлекательных для Парижа северных районах Сахары, и сотрудничества в области атомной энергетики. Не в последнюю очередь это обусловлено тем, что в условиях ливийской нестабильности роль Алжира как поставщика энергоресурсов, так и важного партнера на рынке, растет.

Однако стороны не подписали ожидавшихся соглашений особого ранга, которые практически неизменно сопутствуют подобного рода мероприятиям, что уже само по себе на первый взгляд кажется странным. Ведь практика реализации подобных внешнеполитических мероприятий подразумевает своевременную подготовку таких соглашений к столь важному визиту со всем необходимым согласованием их деталей.

Между тем, стороны даже лишились значительной части собственных достижений на поприще продвижения крайне трудного алжиро-французского диалога и теперь фактически стоят перед необходимостью начинать всё сначала. Столь «бесславное» завершение правительственного визита увенчал серьезный дипломатический скандал, подобного которому в отношениях между двумя странами не было уже по крайней мере несколько лет. Неожиданно политический климат «умиротворения» между Алжиром и Францией, о чем их представители активно заявляли до и в ходе визита Эйро, был нарушен самим Франсуа Олландом.

Его слова, сказанные министру внутренних дел о том, что возвращение последнего «целым и невредимым уже является достижением», вызвавшие последующую бурю негодования с алжирской стороны, были произнесены не случайно. Они лишний раз подчеркивают то, что, по сути, визит Эйро завершился бесславно, не оправдав ожиданий Парижа.

Важным моментом относительно позиции Алжира служит то, что его упорство во многом объяснялось наличием у него альтернативного китайского партнера. И прибытие туда китайской делегации почти сразу после отъезда французской наглядно говорило Парижу, что перед ним встал в полный рост серьезный конкурент в лице Пекина, вытесняющий его с алжирского рынка, который продолжит это делать в случае отказа французской стороны играть по установленным руководством АНДР правилам.

Примечательно, что и сам визит Эйро во многих отношениях протекал под «тенью Китая». И во всех действиях и в поведении французской стороны сквозило опасение перед действиями Китая. Не случайно, что лейтмотивом визита Эйро во многом стало заявление, сделанное главой французского министерства внешней торговли, согласно которому «Франция намерена оставаться крупнейшим экономическим партнером Алжира и она не боится конкуренции».

Как бы там ни было, но буквально через несколько дней после визита французского премьера Алжир с рабочим визитом посетил по приглашению министра иностранных дел Рамтана Ламамры китайский министр иностранных дел Ван И, который пробыл там в течение 21 – 22 декабря. Как признают алжирские СМИ, Пекин желает укрепить свои позиции в АНДР, несмотря на ненадежную репутацию некоторых товаров, экспортируемых в Алжир и условия очень жесткой конкуренции с европейскими партнерами, в том числе с Францией.

Это первый визит высокопоставленного китайского чиновника с момента избрания нового Председателя КНР Си Цзиньпина. Последний должен был посетить Алжир в ходе своего тура по Африке после своего избрания, но не сделал этого в связи с госпитализацией президента Бутефлики в Валь-де-Грас во Франции.

При этом в официальных комментариях алжирские представители указывали на то, что отношения с КНР всегда были важным направлением для непризнанного алжирского правительства с начала его существования, в самый трудный для него момент, когда Алжир  вел национально-освободительную войну еще до его международного признания. Так, пресс-секретарь алжирского МИД Омар Белани заявил: «Этот визит, который совпадает с празднованием 55-й годовщины установления дипломатических отношений между двумя странами, дает возможность пересмотреть все аспекты двустороннего сотрудничества для углубления и развития отношения между двумя нашими странами». И обе стороны отметили при этом, что именно Китай был первой неарабской страной, признавшей Временное правительство Алжирской Республики (GPRA) 20 декабря 1958 г.

При этом они отмечали замедление этого сотрудничества в 1990-е гг. в период нестабильности в Алжире, что удерживало Китай от инвестиций в эту страну, чьи политические перспективы были неопределенными. Однако эта ситуация изменилась в начале 2000-х гг. Алжир принял экономическую стратегию, основанную на диверсификации своих партнеров, что в первую очередь наносило удар по позициям европейских стран, включая Францию, и Россию. И в это же время Китай начал наступление, направленное, по выражению редакторов газеты El Watan, на завоевание Африки инвестициями, учитывая потенциальный рынок с более чем одним миллиардом потребителей.

При этом алжирская сторона особо обратила внимание на то, что отношения между АНДР и КНР выходят за пределы этой схемы. Алжирские представители указывают, что в отличие от многих африканских стран, где Китай практикует «обмен товаров на сырьё, включая редкоземельные элементы, в Алжире он ведет ряд крупных инфраструктурных проектов, включая прокладку шоссе Восток-Запад через всю страну, строительство жилья по контракту (заказу) Агентства улучшения и развития жилья, во что он вложил более 11 млрд долларов, терминала международного аэропорта, государственной резиденции Club Des Pins, Большой мечети Алжира, которая должна стать одной из крупнейших в мире (представители алжирского руководства ранее выражали желание сделать её самой вместительной), а также инвестирует в мобильную связь местной компании ZTE через китайскую Huawei.

Важным показателем служит и то, что почти 45 тысяч граждан КНР работают в Алжире в целом ряде проектов, тогда как соответствующие показатели по гражданам Франции на порядок ниже.

Кроме того, алжирское руководство, заинтересованное в получении дополнительных средств и технологий для развития собственной экономики, знает о том, что на 2013 – 15 гг. китайское руководство выделяет африканским странам кредитов на 20 млрд долларов и оно рассчитывает на получение части этой суммы на льготных условиях. Тем более, что уже cейчас по привлекательности для китайских инвестиций в Африке (по восьми инвестиционным категориям, включая энергетику, горнодобывающую промышленность, транспорт, недвижимость, сельское хозяйство, финансы и технологии) Алжир обогнал даже ЮАР и уступает лишь Нигерии.

При этом привлекательность сотрудничества с КНР обусловлена и политическими моментами. В Алжире услышали заявление китайского премьера Си Цзиньпина, сделанное им в ходе его африканского турне 2013 г. По его словам, «с ростом экономики и общей стабилизации ситуации в регионе, Китай будет продолжать предлагать, как всегда, необходимую помощь Африке. И это будет происходить без требования тех или иных политических изменений, отрицая тем самым пропаганду бывших колониальных держав, которые считают, что присутствие Китая в Африке не лишено скрытых гегемонистских устремлений».

А это в том числе намек на действия Франции, которая выступает против алжирского проекта в Западной Сахаре, поддерживает кабильское (берберское) движение в самом Алжире и обращает повышенное внимание на ситуацию в АНДР в области соблюдения прав человека.

Подобное замечание сделано не случайно. Тем самым представители руководства АНДР готовятся санкционировать более серьезное представительство КНР на своем рынке. Этому способствует и то, что их отношения не отягощены багажом тяжелого исторического наследия.

А это отражается и на большой политике. Не случайно, что китайская сторона также подчеркнул, что Алжир занимает важное место в арабском мире и играет существенную роль в регионе и как страна, с которой КНР совпадает во взглядах по многим международным вопросам, представляет для Пекина значительный интерес для развития сотрудничества в сфере большой политики. Тем самым, фактически, китайский представитель также согласился с тем, что за Алжиром должно быть закреплено более существенное место в международных отношениях, чем то, которое он занимал до сих пор. В этой связи нельзя исключать того, что Пекин, как и Вашингтон, готов видеть Алжир как одного из главных «смотрящих» за Африканским континентом.

Важно, что в редких сообщениях алжирских СМИ, посвященных этому визиту, также указывалось, что в ходе его будет подписано соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве. Но при этом детали и серьезные подробности относительно этого не сообщались. И хотя и в этом случае из Алжира не пришли сообщения о заключении прорывных многомиллиардных контрактов, это еще не означает, что не были достигнуты хотя бы предварительные договоренности. По всей видимости, обе стороны могут их обнародовать в ходе визита в Алжир китайского лидера Си Цзиньпина, который на этот раз должен состояться в любом случае.

Примечательно, что в отличие от посещения Алжира французским премьером миссию китайского министра иностранных дел местные СМИ освещали гораздо скромнее и на одну публикацию, посвященную действиям в АНДР Ванна И, приходилось в несколько раз больше публикаций, посвященных появлению на алжирской территории Эйро.

И разница здесь обусловлена не только отличием в статусах двух правительственных чиновников. Примечательно, что китайский визит в Алжире остался фактически незамеченным из-за поднявшейся шумихи в СМИ, вызванной заявлениями Олланда. Тем самым средства массовой информации выполнили одну из своих ролей, которые обычно не фигурируют в числе основных – это отвлечение внимания массовой аудитории от тех событий, к которым по тем или иным причинам руководство АНДР не хотело привлекать излишнее внимание. Судя по всему, к этому их вынуждал характер и объем договоренностей, которые были достигнуты в ходе визита китайского чиновника.

По признанию главы китайской дипломатии, сейчас стороны «работают вместе над определением даты для подписания и запуска нашего пятилетнего плана в рамках обоюдовыгодного уникального и несравненного партнерства, означающего открытое сотрудничество во всех секторах».

В свою очередь, Рамтан Ламамра выразил от имени руководства АНДР желание «работать вместе, чтобы уплотнения и расширения сотрудничества во всех областях в дополнение к освоению энергоресурсов, включая обмен технологиями, аэрокосмическую отрасль, оборонную сферу, энергетику.

При этом Ван И указал, что в ближайшие пять лет китайские инвестиции в мире достигнут 50 млрд долларов и что в связи с этим немалая их часть придется на Алжир. По его признанию, правительство КНР поощряет китайские предприятия, желающие присутствовать в Алжире и в частности, в автомобильной промышленности.

При этом, несмотря на «исключительное партнерство» между двумя странами, Алжир, согласно публикациям местных СМИ, не намерен «удерживать» любой ценой Францию ввиду наличия стратегических долгосрочных интересов при возможностях «очень широкого спектра сотрудничества с другими странами Европейского союза, Китая, Турции, США и т.д.

Еще одна причина, по которой Алжир стремится диверсифицировать свои внешнеторговые связи – разрыв торгового баланса между двумя странами. Руководство АНДР не устраивают показатели сальдо. Так, в 2012 году французский экспорт в Алжир равнялся 6,3 млрд евро против 3,7 млрд евро импорта из Алжира и руководство последнего настаивает на заметном сокращении этого разрыва. А это не в последнюю очередь определяет и политическую составляющую. Учитывая это, можно предположить, что КНР продолжит вытеснять Францию из Алжира. Однако возможности для этого, равно как и для расширения присутствия китайского бизнеса не безграничны, учитывая невысокое качество китайской продукции и услуг, о чем представители алжирской стороны говорят открыто (хотя это также служит инструментом выбивания из КНР более выгодных условий взаимодействия). Кроме того, необходимо также учитывать неспособность Пекина составить конкуренцию Франции в таких сегментах, как, например, прокладка трамвайных линий и линий лёгкого метро, поставки пищевой продукции и др., исходя из показателей цена-качество.

А это служит для французских партнеров важным индикатором того, что у них есть козыри для диалога по дальнейшему развитию двусторонних отношений. Как бы там ни было, Китай продолжает увеличивать параметры своего сотрудничества с Алжиром.

И произошедшее должно заставить французскую сторону сделать необходимые выводы, чтобы еще больше не уступить алжирский рынок Китаю и прочим конкурентам. Однако год от года делать это будет все труднее. Примечательно, что «ляп Олланда» по поводу безопасности в Алжире стал поводом для того, чтобы затронуть этот момент на встрече с китайским министром иностранных дел.

Тем самым алжирская сторона открыто дает понять Парижу, что произошедшее может самым пагубным образом сказать на двусторонних достижениях последних лет и что последнему придется принять поистине титанические усилия для того, чтобы инцидент был полностью исчерпан.

В любом случае, французской стороне следует серьезно задуматься в канун 60-летия с момента своей колониальной катастрофы в Индокитае, произошедшей во многом благодаря усилиям КНР, напрямую способствовавшей Хо Ши Мину по разгрому во Вьетнаме французских войск, о предотвращении нового «экономического Дьен-Бьен-Фу», на этот раз в Алжире.