В последнее время в СМИ циркулирует все больше материалов о том, что достижение соглашения между Ираном и «шестеркой» международных посредников по поводу разрешения кризиса вокруг иранской ядерной программы к намеченному временным соглашением сроку, то есть – 20 июля, маловероятно. Об этом говорили на всех раундах переговоров, проведенных после 24 ноября, когда было подписано временное соглашение. Очередным камнем преткновения стало, как написала московская газета Коммерсантъ со ссылкой на агентство Reuters, «требование Тегерана получить возможность самостоятельно производить топливо для АЭС в Бушере, что служит предлогом для сохранения ядерной инфраструктуры и неприемлемо для западных стран. В связи с этим переговоры скорее всего придется продлить». Приходу к соглашению в ранее обусловленные сроки мешает и отказ Ирана от компромиссных вариантов по плутониевому реактору на тяжелой воде в Араке. Соглашение от 24 ноября предусматривает возможность продления срока выработки окончательного соглашения еще на шесть месяцев.
Готовя мировое общественное мнение к такой новации, глава иранской переговорной команды, министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф пытается взвалить вину на своих визави на переговорах. На днях он заявил, что если переговоры мыслятся с положительным результатом, этого должны желать обе стороны. «Иран к этому готов, но если этого пожелает и группа международных посредников, то результат не замедлит сказаться». Отметим, что уже не раз обеими сторонами высказывалось мнение, что полугодовой срок подготовки окончательного соглашения может быть легко трансформирован в годовой. Речь об этом идет на всех раундах, поведенных после 20 января, когда временное соглашение было введено в действие. Об этом косвенно сказал и президент ИРИ Х.Роухани, выступая в прошлом месяце на саммите Шанхайской организации сотрудничества, добавив, правда, что в интересах двух сторон добиться окончательного соглашения в возможно короткий срок. Этого же мнения придерживаются и аналитики. Однако с течением времени не уменьшаются сомнения в возможности подготовки всех необходимых итоговых документов к июньской и последующей встрече, тем более, что разрыв между позициями сторон не только не уменьшается, но, напротив, растет и европейская пресса в последние дни называет его просто поражающим воображение. От продления переговоров, причем, сразу вдвое, как не раз уже говорилось, выиграет только Иран, главной тактической линией которого как раз и стало получение все новых и новых временных бонусов.
Несмотря на это в Вене утверждают, что переговоры с Ираном вошли в заключительную и максимально ответственную фазу, которая должна завершиться нынешним летом. Но все не так однозначно. США связывают вопрос достижения реальных договоренностей на переговорах с продвижением иранской ракетной программы. Иран достаточно активно возражает против рассмотрения этой проблемы в увязке с атомной. Мы помним, что на последнем раунде в Вене такая позиция США привела к жесткой полемике, что имело своим следствием его срыв. При этом наблюдатели на переговорах до сих пор связывают их успех с реальным взаимопониманием, установившимся между двумя ключевыми фигурами – Кэтрин Эштон и Мохаммад Джавадом Зарифом. Главы европейской и иранской дипломатии, говорят в венских кулуарах, мудро руководят процессом, и если случаются какие-то недоразумения, то они будут исправлены или скорректированы на последующих раундах.
Столь же оптимистичен и Генеральный директор Международной организации по атомной энергии (МАГАТЭ) Юкия Амано. Выступая 2 июня на еженедельном заседании Совета управляющих Агентства, он сказал, что, на его взгляд, Иран уже начал надлежащее сотрудничество с его структурой, но это все еще недостаточно, чтобы избавиться от многочисленных подозрений, сопровождающих долгие годы национальную ядерную программу. Оппонируя Амано, официальный представитель ИРИ в МАГАТЭ Реза Наджафи поспешил в четверг заявить, что «ни одной проблемы, требующей решения или уточнения, в отношениях между Ираном и МАГАТЭ не осталось». Из слов Наджафи выходило, что за 8 последних месяцев Иран позволил провести 13 инспекций атомных объектов ИРИ. Несмотря на такое заявление, в кулуарах МАГАТЭ имеет хождение информация о том, что Иран до сих пор не дал ответ ни на один из вопросов по поводу реализации военного компонента его ядерной программы. Хотя по правде говоря, на ряд вопросов он все же дал ответы, но они ни в коей мере не устраивают Агентство, ибо не несут никакой полезной информации, способной дать ответ на беспокоящие МАГАТЭ вопросы.
Одновременно с этим представитель Израиля в Международном Агентстве по атомной энергии Мерав Зафари-Одиз официально заявила 5 июня о том, что Иран нарушает принципы пошаговой дипломатии, заложенные в «основу ведущихся с прошлого года переговоров между Ираном и «шестеркой» международных посредников в формате 5+1». Это, среди всего прочего, выражается в том, что иранская делегация в МАГАТЭ передает недостоверную информацию, которая служит основой для подготовки отчетов, регулярно выпускаемых со стороны руководства МАГАТЭ. Как считает израильский представитель в МАГАТЭ, эта приглаженная картина действительного состояния продвижения иранского атомного проекта не способствует адекватному пониманию складывающейся реальности. По словам израильского дипломата, Иран просто пытается тянуть время одновременно с ускорением работы над ядерной программой. Эту тактику Иран использует в течение последних как минимум 10 лет, и именно благодаря ей он сумел довести атомный проект до очень высокого уровня готовности. Как известно, еще в ноябре прошлого года, накануне подписания временного соглашения по иранской ядерной программе, Израиль, будучи страной, не участвующей в переговорах, но считающей себя потенциальным объектом использования иранского атомного оружия в случае его появления, заявил, что берет на себя функции неофициального контроля над продвижением всех этапов подготовки документов как временного соглашения, вступившего в силу 20 января, так и постоянного и окончательного урегулирования.
Оптимизм по поводу достижения соглашения по иранской ядерной программе постепенно улетучивается и в Тегеране. Там все меньше верят, что надежды Ирана на смягчение или снятие санкций могут так легко сбыться. Первоначальная эйфория сменилась разочарованием и пессимизмом. Но не сняты ожидания того, что приближающийся раунд 16-20 июня внесет новую струю в иссякающий процесс, который и в Иране и на Западе хотят видеть динамичным и успешным. Главы делегаций все еще пребывают в оптимистическом настрое. Кэтрин Эштон имеет в этом свой личный интерес: она хотела бы остаться в истории европейской дипломатии человеком, вдохнувшим в процесс нормализации иранской ядерной проблемы новые живительные соки, а с другой стороны – добившимся успехов в снятии парализующих Иран экономических и политических санкций. Таких ж амбиций не лишен и Зариф, претендующий на роль человека, освободившего Иран из-под гнета жесточайших санкций, грозивших сломать хребет иранской экономике. Однако Зарифу приходится тяжелее, чем его изящной западной визави: ему приходится ежедневно и ежечасно отбиваться от нападок разномастных иранских консерваторов. В пятницу 6 июня на правительство и иранскую переговорную команду, возглавляемую Зарифом, обрушился один из авторитетнейших религиозных деятелей аятолла Насер Макарем-Шарази, объявивший их ответственными за галопирующую инфляцию и страшную дороговизну. Уже в начале этой недели Зарифу предстоит подлинный «бой» в иранском парламенте, где главе МИДа придется давать ответ по всем аспектам ведения переговоров с Западом. В список парламентариев, жаждущих разоблачить его «капитулянтскую политику», записалось уже 66 человек, и, как видно, Зарифу придется не сладко.
Не забудем, что очень много в успехе венских переговоров зависит и от позиции американского президента Барака Обамы, которого в Вашингтоне упрекают за мягкотелость, из-за чего он подвергается ожесточенным нападкам конгрессменов. Нельзя снимать со счетов и давление, оказываемое на Обаму со стороны Израиля – страны, непосредственно не задействованной на переговорах, но вряд ли менее заинтересованной в их конструктивном разрешении. По сути, Израиль занимает самую жесткую позицию в иранском ядерной вопросе. Он считает, что Иран не ведет переговоры, а просто-напросто водит за нос весь мир, от лица которого выступают международные посредники, и переговоры не могут завершиться решением, способным устроить противостоящие Ирану стороны.
Раунд венских переговоров в формате «Иран – 6 международных посредников», начинающийся 16 июня, или даст ответ на до сих пор не иссякшие ожидания или их окончательно похоронит.