Президент Сомали Хассан Шейх Махаммуд во время своего визита во Францию на прошлой неделе уделил особое внимание разъяснению перспектив возможного союза между боевиками «Аш-Шабаб» и «Исламского государства» (ИГ). Данная тема была инициативно поднята французами на самом высоком уровне, включая министра обороны Жан-Ив Ле Дриана и президента Ф.Олланда. Тезис о появлении боевиков ИГ то в одной, то в другой стране вообще становится общим местом для публикаций СМИ и комментариев тех или иных представителей силовиков. Так, в частности, российские правоохранительные органы недавно отрапортовали о раскрытии источника финансирования ИГ с территории России в виде автосервиса. Президент Нигерии регулярно предупреждает о союзе между местной «Боко Харам» и ИГ. Напомним, что раньше те же официальные нигерийские лица утверждали о присутствии «Боко Харам» в рядах туарегских исламистских отрядов и боевиков «Аль-Каиды исламского Магриба» (АКИМ) на севере Мали. Суданская оппозиция также нашла след ИГ в эпизодах массового сексуального насилия над женщинами-беженками в одном из лагерей Дарфура. В данном случае мы имеем дело с классическим примером спекуляции на тему антитеррористической борьбы и подменой понятий. Лидеры «третьих стран», «верхним чутьем» почуяв основной внешнеполитический тренд мировых держав, начинают активно муссировать тему возросшей активности той или иной «центровой» на этот период времени террористической группировки с одной лишь целью: получить больший объем финансовой и материальной помощи. Половина из которой, как показывает практика, будет благополучно расхищена.
Позиция Могадишо стоит особняком от появившейся тенденции. Президент страны Х.Ш.Махаммуд категорически отверг вероятность союза между сомалийскими исламистами и ИГ. Объяснил он это «разностью идеологических платформ» двух террористических групп и отсутствием иракских боевиков на территории Сомали. Как впрочем, и сомалийцев в Ираке. По утверждению президента Сомали, между двумя группировками отсутствуют какие-либо связи и контакты. Не знаем, насколько такое объяснение успокоило французских официальных лиц, но Х.Ш.Махаммуд в данном случае абсолютно прав. И дело не только в попытках Могадишо успокоить иностранных инвесторов и одновременно минимизировать риски возможной организации международной военной интервенции под эгидой ООН, например. Речь идет действительно о разных «идеологических подходах». Несмотря на всю общность риторики представителей и руководства этих двух групп, цели у них предельно узко национальные. В случае с ИГ — это реванш суннитской части населения Ирака и возвращения хотя бы части «былого величия» времен С.Хусейна. В случае с «Аш-Шабаб» — война племенных кланов за право обладания контроля над основными логистическими каналами в силу исключительно выгодного географического расположения Сомали. Обратим внимание и на разность структур этих организаций, которые говорят о различных финансовых и политических спонсорах. В случае с ИГ – иностранные джихадисты являются лишь «вершиной айсберга», основной ударной силой являются отряды племенной милиции различных суннитских племен. Цель предметно ясна – получение права на самостоятельные добычу и экспорт углеводородов при инкорпорации суннитов в правительство Ирака. Или же образование федерации или конфедерации на месте некогда единого Ирака.
В случае с «Аш-Шабаб» история несколько другая. Модель создания «Аш-Шабаб» (как и название – «Молодежь») полностью скопирована с пакистанских и афганских талибов. Первое поколение командиров и лидеров этой группировки долгое время проживали в Пакистане и Йемене. Таким образом, среди основных спонсоров, опять же — на первом этапе, будущих возмутителей спокойствия на Африканском Роге были саудовцы. Именно они стимулировали сомалийских радикалов на образование группировки и, естественно, спонсировали этот процесс. И неважно, что со временем Эр-Рияд в перспективах «Аш-Шабаб» разочаровался, что сразу же сказалось на уровне боеспособности исламистов и привело, в конечном счете, к их военному поражению. Но до конца эти контакты, безусловно, не разорваны. Оставшиеся в живых полевые командиры сомалийских салафитов в лице «Аш-Шабаб», которая уже успела расколоться на две части, продолжают ориентироваться идеологически и организационно на т.н. «пакистанскую» «Аль-Каиду». А это исключает полностью любой альянс с ИГ по определению. ИГ играет на катарской «площадке», а «Аш-Шабаб» — условно на саудовской. Именно по такой схеме в настоящее время необходимо оценивать любые джихадистские группировки. Существовать на этапе становления без финансовой поддержки со стороны влиятельных зарубежных игроков никакая серьезная радикальная организация не в состоянии. При этом в мире пока существует всего три государства, которые для достижения целей распространения своего влияния в исламском мире используют террористические структуры. Это КСА («Аль-Каида», «Джабхат ан-нусра»), Пакистан (афганские и пакистанские талибы, «Лашкар-е Тойба») и с некоторых пор — Катар, активно перенимающий опыт своих региональных противников. Его основным проектом является ИГ, и конечно – ХАМАС, который, похоже, окончательно вышел из иранской орбиты. Для распространения своего влияния Доха применяет более искусную стратегию, чем Эр-Рияд. Поддерживая глобальное движение «Братьев-мусульман» на легальном поле, в плане военного давления используются чисто салафитские по идеологии группировки типа « Ансар Бейт аль-Макдис», терроризирующая египетских силовиков на Синае.
Не знаем, углублялся ли сомалийский президент в такие исторические перипетии, но Париж он, по некоторым данным, «успокоил». Причина такой позиции Х.Ш. Махаммуда кроется еще и в чисто внутренних событиях в Сомали. С учетом жесткой конкуренции и противоборства ряда влиятельных племенных кланов за власть в Могадишо «Аш-Шабаб» вновь становится «разменной монетой» в формате временных или неофициальных альянсов.