Всего несколько дней остается до 24 ноября, когда истекает последний срок подписания текста Соглашения об окончательном и полном урегулировании иранского атомного кризиса. 18 ноября в столице Австрии – Вене – открылась очередная встреча заинтересованных сторон. Формат тот же – министры иностранных дел Ирана, пяти стран-постоянных членов Совета Безопасности ООН – США, России, Англии, Франции, Китая плюс Германии. В дни, предшествующие нынешнему, 10-ому по счету раунду переговоров, в мировом сообществе вновь обострились дискуссии о том, насколько возможно в течение меньше чем недели преодолеть все разногласия и выработать окончательное соглашение. Крайне пессимистическую точку зрения выразило в день открытия венской встречи информационное агентство France Presse: шансов на подписание документа в оставшиеся 6 дней настолько мало, разногласия сторон настолько вопиющи, что должно свершиться нечто сверхъестественное, чудодейственное, из ряда вон выходящее, чтобы сделать подписание реальным. В такой ситуации интересно присмотреться к последним заявлениям сторон – как ИРИ, так и «шестерки» международных посредников, посмотреть, что здесь преобладает – осторожный, но аргументированный оптимизм, или оправданный долгими месяцами безуспешных согласований пессимизм.
Начнем с Ирана. По прибытии в Вену 18 ноября свое первое на этом этапе заявление сделал глава иранской делегации министр иностранных дел Мохаммад-Джавад Зариф. Кадровый дипломат, проживший много лет на Западе, воспринявший многие черты западного интеллектуала, в том числе – спортивный азарт и активный образ жизни, всегда подтянутый и излучающий оптимизм, он предстал в трансляции иранского ТВ надломленным человеком, говорил на этот раз голосом уставшего от жизни человека, с одышкой и старческими интонациями. Чувствовалось, что он смертельно устал от многомесячной переговорной гонки и говорит из последних сил. Как сказал Зариф, у его команды есть надежда, что к 24 ноября, хотя осталось всего несколько дней, они придут с победой, достигнув всех тех целей, что ставили в течение долгих месяцев переговорного марафона. «Это будет день национального праздника, связанный с достижением намеченных рубежей». При этом, продолжил Зариф, если в результате завышенных требований Запада мы не сумеем этого достигнуть, то мир поймет, что наша страна стремилась к справедливому решению проблемы, но ее законные права были попраны. В таком же ключе высказался 19 ноября и пресс-секретарь правительства президента Хасана Роухани Мохаммад-Багер Ноубахт: хотя до 24 ноября осталось еще 5 дней, мы уже сегодня готовы отпраздновать нашу победу. Главнокомандующий войсками Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохаммад-Али Азиз Джафари, предпочитавший в последнее время отмалчиваться по все злободневным вопросам, сказал в тот же день, что если переговоры достигнут результата, то весь мир увидит, что Иран не поступился своими правами.
Конкретика позиции Тегерана отражена в заявлениях, которые сделал в последние дни секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана адмирал Али Шамхани: «Мы требуем полного снятия всех санкций, которые действуют в отношение Исламской Республики». На наш взгляд, есть большое сомнение в том, верит ли Шамхани, в течение многих лет возглавлявший иранское Министерство обороны, в то, что такое произойдет уже в течение считанных дней. Но в Иране имеется достаточно много людей, верящих в то, что достижение соглашения между Ираном и международными посредниками вполне возможно, причем, в самое ближайшее время. Вот, например, профессор Тегеранского университета Садек Забакалам, известный своими оппозиционными взглядами. В интервью иранским СМИ он сказал, что смотрит предельно оптимистично на достижение соглашения в ядерной сфере, считая, что оно непременно будет в пользу Ирана. «Сейчас мы живем в условиях санкций, и это тормозит развитие страны. Мы сделаем все возможное, чтобы прорвать эту блокаду. Я в это верю».
Но в эти дни в Иране звучат и голоса тех, кто с принципиальных позиций выражает несогласие с достижением соглашения по иранской ядерной программе. Вот, например, заметная в стране фигура — командующий специальным подразделением зарубежных военных операций Корпуса стражей исламской революции (КСИР) под названием «Силы Кодс» генерал Касем Солеймани. Этот влиятельный иранский политик выразил на днях свое жесткое несогласие с возможными уступками Ирана перед Западом или подписанием постоянного соглашения об урегулировании иранской атомной программы. Как пишут западные СМИ, Солеймани пользуется безусловным доверием со стороны религиозного лидера страны аятоллы Али Хаменеи, считается одним из его самых близких советников. Поэтому к его позиции стоит присмотреться. По данным СМИ, сейчас он разрабатывает для Хаменеи стратегию борьбы с ИГ, постоянно разъезжает между Тегераном, Дамаском и Багдадом, встречается и с лидерами ливанской «Хизбаллы» и в своей деятельности получает указания только напрямую от Хаменеи. И последнее. Как писали на днях западные СМИ, именно К.Солеймани на последнем этапе подключится к переговорам по иранской ядерной программе и за ним будет последнее слово. О нем говорят, что он открытый сторонник ядерного вооружения Ирана и ярый противник сближения с Западом.
Коснемся и позиции стран-посредников. В Европе находится в эти дни глава американской дипломатии Дж.Керри, но его пресс-служба сообщила, что он присоединится к переговорной команде в тот момент, когда возникнет необходимость в обсуждении и принятии важных решений. Официальная информация, поступающая из Вашингтона, свидетельствует о том, что вопрос о продлении срока переговоров пока не обсуждается и там надеются на завершение процесса в срок, обусловленный ранее принятыми документами. Пока же Керри в Лондоне согласовал свои позиции с главой британского МИДа Филиппом Хаммондом. Британской министр надеется, что иранская делегация на последнем и завершающем этапе переговоров проявит здравый смысл и положительный настрой. Хаммонд полон оптимизма уверен, что соглашения достичь вполне возможно. Для этого Иран должен отойти от требований, неприемлемых для второй переговаривающейся стороны, то есть, международных посредников, и проявить гибкость и благоразумие. Но, как подчеркнул Хаммонд, он согласится подписать только такое соглашение, которое реально поставит барьер на пути нуклеизации Ирана. Если это случится, то завершится двенадцатилетняя история противостояния Ирана и Запада из-за ядерных амбиций, создававших все эти годы вызовы глобальной безопасности. Керри же считает, что все усилия иранской делегации должны быть направлены только на одно – как можно убедительней доказать мировому сообществу, что национальная атомная программа не имеет иного наполнения, кроме как мирного. Это сделать, считает Керри, не так уж трудно, так что все козыри на иранском стороне.
Но на Западе достаточно много и скептиков, видящих в иранской позиции рецидив принципиального противостояния Западу. Как написал на днях в газете Die Welt известный немецкий консервативный публицист и журналист-востоковед Гюнтер Дешнер, Иран – последний антизападный бастион на большом пространстве от Марокко до Индонезии. Поэтому Запад ни в коем случае не допустит обладания этой исламской страной атомным оружием и проявит твердость, не дав свершиться нуклеизации тегеранского исламского режима. Западу вполне достаточно, что такое оружие имеется у исламского Пакистана и неисламской Индии, находящихся к тому же между собой в состоянии латентного противостояния. Но Запад забывает, пишет Дешнер, что он теряет Иран, который еще в не столь далекое время, меньше сорока лет назад, был оплотом западного влияния на Востоке и самой вестернизированной страной региона. «Эта страна имеет с Западом идеологические и нравственные противоречия и никогда не пойдет с ним на сделку, если она противоречит ее концептуальному видению мировой реальности. Так же точно, она не отступит от своих явных антиизраильских позиций и будет их реализовывать с прежним упорством». Дешнер считает, что в результате переговоров последнего раунда не будет достигнуто всеобъемлющего соглашения, хотя не снимает вероятности того, что Запад частично, но весьма существенно уменьшит санкционный прессинг.