На фоне обострившейся ситуации на Ближнем Востоке ОАЭ начинают реализовывать серьезную программу по повышению уровня обороноспособности своих вооруженных сил. Мы уже отмечали, что испугавшись процессов «арабской весны», власти ОАЭ пошли на создание при помощи бывшего руководителя «Блэк Уотерс» Э.Принса частной армии из числа наемников, в состав которой входят американцы и европейцы. При этом обязательным условием является христианское вероисповедание рекрутов, что исключает какое-либо воздействие конфессиональных предпочтений на исполнение служебных обязанностей. Таким образом, создана страховочная военная сила, абсолютно нейтральная к местным реалиям и процессам, происходящим как внутри ОАЭ, так и в регионе в целом.
Шаги в этом направлении продолжаются в настоящее время. Отвечающий за оборону ОАЭ наследный принц Мухаммед бен Заид ан-Нахайан обратился с просьбой к бывшему руководителю французской Thales Люку Вигнерону курировать создание на территории ОАЭ промышленного оборонного кластера, который бы специализировался на производстве высокотехнологичной продукции. Последний с момента своего ухода из этой структуры неофициально являлся советником М.ан-Нахайана, которого он знает более двадцати лет. Еще с того времени, когда в качестве руководителя фирмы Nexter с 1998 по 2009 гг. он курировал продажу танков «Леклерк» армии ОАЭ. Наследный принц поручил Л.Вигнерону преобразовать принадлежавшие ему консалтинговые фирмы в Абу Даби в один офис, который бы аккумулировал львиную долю всех оборонных заказов ОАЭ. Таким образом, новая структура должна стать фактически «бизнес-якорем» и основным посредником для ОАЭ в области ВТС с зарубежными странами.
Наследный принц еще несколько лет назад выдвинул амбициозный план по развитию местной оборонной индустрии, предполагающий получение финансовой поддержки со стороны нескольких публичных фондов. Таким образом, появились фонд Tawazun, специализирующийся на финансировании оборонно-технических проектов, и суверенный фонд Mubadala — отвечает за развитие производств в сфере аэрокосмической промышленности и кибер-технологий. Указанные фонды имеют много неофициально аффилированнных с ними организаций. В зону их ответственности входит заключение контрактов с иностранными компаниями и переправка необходимых технологий в ОАЭ, в том числе касающихся т.н. «деликатной сферы» и формально запрещенных к экспорту из США и стран ЕС. Например, получение технологий производства беспилотников, на чем особенно акцентировало свое внимание руководство ОАЭ, явно впечатленное успехами их применения американцами в Афганистане и Йемене. Для этого использовалась многоступенчатая схема посредников.
Л.Вигнерон на новой должности явно займется своим любимым делом, которое он в совершенстве освоил еще во время своей работы в Thales: создание путем переговорного процесса конкуренции между различными фирмами с целью достичь оптимального соотношения «цена-качество». Но при этом он рискует еще и попасть в «жернова» внутренней конкуренции между высокопоставленными представителями королевской семьи и руководителей фондов. Доверенное лицо М.ан-Нахайана и руководитель фонда Mubadala Хальдун аль-Мубарак крайне недоволен планами француза по передаче полномочий по заключению контрактов в сфере космических технологий от возглавляемой им структуры к прямому конкуренту — руководителю фонда Tawazun Саефу Мухаммеду аль-Хаджери. Кроме того, в предложениях Л.Вигнерона и реорганизация частного фонда Emirates Advanced Investments, возглавляемого министром образования Хусейном Ибрагимом аль-Хаммади. Через него тоже частично финансировались оборонные проекты. Его работу также планируется переподчинить и аффилировать с фондом Tawazun.
В рамках реорганизации оборонной промышленности планируется передача части контрактов по созданию с «нуля» ряда оборонных предприятий в ОАЭ. Это, прежде всего, принадлежащая семье Аль-Сувейди «Бен Джабер Групп», и собственность семьи Аль-Кааби International Golden Group (IGG). Этим двум семьям также принадлежит 26% акций фонда Tawazun, что объясняет их близость к наследному принцу.
Таким образом, в планах руководства ОАЭ создание мощного промышленно-технологического кластера в оборонной сфере, что предполагает создание достаточной базы для самообеспечения новыми технологиями производства высокоточного оружия и беспилотников. Большое внимание будет уделено и созданию собственной группы спутников связи и разведки. Но это в более отдаленной перспективе. При этом отметим, что оборонная доктрина не предусматривает открытого военного противостояния между Ираном и ОАЭ, несмотря на существующие территориальные споры. Таким образом, речь идет о попытках превращения ОАЭ в некую площадку для экспорта оружия высоких технологий в регионе Ближнего Востока, и в перспективе – значительной части мусульманского мира. Одним из основных и реальных военных противников в Абу Даби рассматривают джихадистские группировки типа «Исламского «государства» (ИГ) в Ираке и Сирии.
При этом идет и наращивание военного потенциала самих ОАЭ. С учетом дефицита собственных кадров эмиратовцы активно привлекают к службе в своих вооруженных силах пакистанцев и египтян. Абу-Даби начинает все более и более позиционировать себя и в качестве участника «общих» антитеррористических операций в регионе. Так, эмиратовские ВВС в настоящее время принимают участие в нанесении ударов по целям ИГ в Сирии с дислокацией на авиабазах в Турции. В самой ближайшей перспективе предполагается и их размещение в Иордании с распространением радиуса боевых вылетов на районы Ирака, которые контролируют отряды джихадистов. Еще ранее эмиратовцы предоставляли свои базы и бойцов из частной армии Э.Принса для переброски последних на Украину в период первых дней после «Майдана», а также организации международной интервенции на Бахрейн для подавления шиитского выступления. В данном случае налицо не только стремление заявить о себе в качестве самостоятельной и реальной силы в регионе, но и «обкатать» свой офицерский состав в условиях реальных боевых действий.