Операции ряда стран против «Исламского государства» (ИГ) начинают приносить неожиданные результаты. Если говорить более приземлено, то тайные операции вызывают конфликт интересов между различными спецслужбами. Последние, естественно, вербуют свою агентуру в тайне друг от друга, о чем, что еще более естественно, друг друга не информируют. В результате «смежники» зачастую «толпятся» на одной и той же «площадке», мешая друг другу и зачастую выбивая из строя наиболее боеспособную агентуру. При этом отметим, что не надо представлять спецслужбистов наивными людьми: в рамках своих операций и разработки конкретных персонажей и групп они зачастую начинают понимать, на кого конкретно те работают или, как минимум, с кем из служб безопасности конкретных государств поддерживают контакт.
Именно в этом контексте необходимо расценивать недавнюю операцию пакистанской Межведомственной разведки (МР), оперативники которой 25 января с.г. произвели арест одного из ключевых эмиссаров «Исламского государства» (ИГ) в Лахоре Юсефа ас-Салафи. Самое пикантное в данной ситуации заключается в том, что Ю.ас-Салафи являлся не просто эмиссаром и координатором террористической активности различных групп по заказу руководства ИГ, но давним и проверенным агентом Управления общей разведки (УОР) КСА. Если хотите, «острием копья» антииранских операций саудовской разведки в регионе Белуджистана. Эта вербовка (или, если быть абсолютно точным, передача давнего контакта МР на связь кураторам из УОР КСА) произошла в октябре 2013 года по итогам визита в Исламабад тогдашнего руководителя УОР КСА принца Бандара и записного «контактера» с пакистанскими силовиками принца Митеба. На встрече указанных лиц с руководством МР того периода была достигнута принципиальная договоренность «о посредничестве» пакистанцев в активизации террористической активности против иранских целей в лице подразделений Корпуса стражей исламской революции (КСИР) на сопредельной территории Ирана. Это предполагалось делать через две суннитские сепаратистские группы исламисткого толка — «Джунуд Алла» и «Джейш аль-Адх», состоящие в основном из белуджей. Собственно, Ю.ас-Салафи играл роль связника между руководством двух этих групп и УОР КСА в рамках передачи средств и определения целей для атак. Одновременно через него передавались и видео-отчеты о проведенных атаках на иранских силовиков. Как теперь становится известными из пресс-релизов МР, помимо этого Ю.ас-Салафи был основным представителем ИГ в районе Белуджистана и по заданию руководства последнего организовывал через возможности «Джунуд Алла» террористические атаки на территории Ирана. То есть, другими словами, это был классический «слуга двух господ», что в истории спецслужб встречается сплошь и рядом.
В данном случае мы имеем дело с классическим скандалом. В случае добрососедских и партнерских отношений между спецслужбами такие инциденты разрешаются к взаимному удовлетворению без излишнего афиширования. Тем более, что арест Ю.ас-Салафи фактически блокирует всю логистическую цепочку по оказанию материально-технической поддержки со стороны УОР КСА двум упомянутым террористическим группам. У пакистанцев в этой связи должны были быть очень весомые основания для такого шага. Особенно с учетом последующей после ареста Ю.ас-Салафи широкой пропагандистской кампании в местных средствах массовой информации. В них, конечно, нет ни слова о договоренностях саудитов и пакистанцев, об агентурной принадлежности задержанного, который активно дает сейчас показания о своих связях с ИГ и «Джунуд Алла». Обозначим все происходящее, как серьезный сигнал недовольства Исламабада нынешней позицией Эр-Рияда. Естественно, не по причине обеспокоенности активностью ИГ или внезапно возникшей любви к Тегерану.
Недовольство это, безусловно, спровоцировано сменой монарха в КСА и последующими после этого перестановками в высших эшелонах власти, в том числе и в силовом блоке. Смена руководства УОР КСА и негласная опала принца Митеба без всяких сомнений Исламабад сильно встревожила. Принц Митеб, несмотря на то, что формально он остался во главе Национальной гвардии, которая по замыслам нового короля Салмана, будет сильно сокращена, оказался на политической периферии. Это означает не только его личную опалу, но и потерю Исламабадом главного своего лоббиста в Эр-Рияде. Уже вовсю в этой связи в руководстве КСА обсуждаются планы если не сворачивания, то, по крайней мере, серьезной ревизии стратегического сотрудничества между Пакистаном и КСА в сфере безопасности. Архитекторами этой программы были, ныне оставшиеся не у дел, принцы Бандар и Митеб. Напомним, что это сотрудничество предусматривало не только помощь МР Пакистана в рамках ее влияния на террористические группы в Иране, но и подготовку саудовских спецназовцев в специальных центрах в КСА и Пакистане, а также их обкатка на предмет участия в партизанской войне в Сирии на стороне исламистов. В более стратегическом ключе подразумевалась и техническая поддержка со стороны пакистанцев в рамках создания саудовского ядерного щита при достижении Ираном своих целей в формате ядерной программы. Теперь финансирование со стороны саудовцев приостановлено, как и оплата услуг МР в рамках управления деятельностью той же «Джунуд Алла» в «нужном ключе». Причем арест Ю.ас-Салафи свидетельствует о том, что Исламабад получил от Эр-Рияда категорический и четкий отказ на ее возобновление. Король Салман прагматик и четко отсекает второстепенные направления сдерживания иранской экспансии (от чего он не собирается отказываться в принципе), концентрируя силы и средства на первоочередных. Сейчас это Сирия и Ливан, но никак не «зона племен» в Пакистане. И это первый звонок о том, что война на истощение со сланцевыми американскими компаниями в рамках стабилизации рынка углеводородов начинает влиять на наполнение саудовского бюджета.