Попытка Саудовской Аравии продвинуть идею создания единой арабской армии оказалась сорвана ее старым конкурентом в лице Алжира, категорически отказавшегося от ее реализации. Заметную роль здесь сыграли и дипломатические усилия Ирана.
Стремление Саудовской Аравии сформировать единую арабскую армию, а вместе с этим и возглавить суннитскую часть арабо-мусульманского мира, фактически провалилась. На фоне отказа пакистанского парламента одобрить ввод сухопутных войск в Йемен, которые, как ожидалось, могли стать костяком просаудовских сил, а также нежелания Турции обострять отношения с Ираном по «йеменскому» вопросу еще один мощный удар по замыслам Эр-Рияда нанесли сами арабы в лице Алжира.
Несмотря на настойчивые предложения саудовского союзника Египта примкнуть к коалиции, алжирское руководство наотрез от этого отказалось. В результате число реальных участников вероятной интервенции в Йемен заметно сократилось. Кроме монархического блока (аравийские монархии без Омана, Иордания и Марокко) среди них могут оказаться еще Египет и Судан. Однако говорить о «единой арабской» и тем более «суннитской» армии уже не приходится.
Открытая алжирская оппозиция замыслам Эр-Рияда явно демонстрирует наличие антисаудовского фронта в арабском мире. Следует напомнить, что в период «холодной войны» на пути планов Эр-Рияда относительно получения лидерства в арабо-мусульманском мире встали такие государства (прежде всего, светские и социалистические) как Ирак, Ливия, Сирия, Египет и в меньшей степени Алжир.
После фактического уничтожения первых трех, расколотых не без саудовского участия этно-конфессиональным противостоянием, а также перехода власти в Каире к ориентированным на Эр-Рияд военным именно алжирский режим остается одной из немногих серьезных сил в арабском мире, способных самостоятельно реализовывать свою политику и действовать вопреки всему монархическому блоку.
И то, что алжирские власти допустили сознательную утечку подробностей египетско-саудовских предложений, свидетельствует об их твердом отказе от участия в подобных «внешнеполитических авантюрах», о чем открыто заявил министр иностранных дел страны Рамтан Ламамра.
Однако это не является полноценным объяснением произошедшего, поскольку, например, имеются данные относительно совместной помощи Алжира и ЮАР союзнику в лице Нигерии в борьбе с группировкой «Боко-Харам».
Между тем, отказ алжирского руководства от саудовского предложения стал не только отражением наличия у него соответствующих амбиций в регионе. В значительной степени такая позиция была продуктом дипломатических усилий Ирана. Тегеран добился того, чтобы Алжир не просто «отмолчался» по поводу участия в военной операции в Йемене или принял в ней формальное минимальное участие (например, вариант с осуществлением логистической поддержки операции транспортной авиацией алжирских ВВС вполне бы устроил Эр-Рияд), а своим публичным отказом бросил саудовскому королевству откровенный вызов.
В тоже время, подобная стратегическая победа Тегерана по уничтожению единства суннитского мира несет в себе и явные опасности для России, для которой АНДР является одним из главных партнеров в арабо-африканском мире.
Так, например, иранской стороне удалось добиться ожидаемой поддержки со стороны Алжира в том числе благодаря обещаниям не только предоставить серьезную финансовую помощь (подобные предложения были и от Саудовской Аравии), но и поделиться технологическими секретами в военной и энергетической сферах. В последнем случае это напрямую касается развиваемой в Иране российской стороной атомной отрасли.
Во всяком случае, подобное поведение Ирана способно ослабить российские позиции в Алжире, который выражает стремление развивать свои военную и энергетическую отрасли за счет иностранных технологий.
С другой стороны, подобный успех шиитского Ирана в суннитской стране создает перспективы дальнейшего расширения его влияния за пределами тех государств, в которых имеются достаточно крупные общины шиитов.
Не в последнюю очередь подобная ситуация объясняется традиционным дипломатическим искусством Ирана противодействовать внешним вызовам, использовав для этого третьи страны. Например, важным каналом для налаживания соответствующих отношений с АНДР стал Катар, который в течение последних двух лет добился больших успехов в развитии отношений со столь сложным партнером как Алжир.