- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Что стоит за активизацией действий Саудовской Аравии в регионе

Соглашение «шестерки» с Ираном по ядерной программе объективно толкает Эр-Рияд на более энергичные действия в регионе. Если все пойдет так, как предусматривается соглашением, то уже к 2017 году для Тегерана будут открыты финансовые и нефтяные рынки, а это объективно резко усиливает возможности иранцев по поддержке своих союзников в регионе. Учитывая это, Эр-Рияд взял курс на акцентировании позиции как «главной суннитской державы», способной противостоять шиитской экспансии. Такая ситуация диктует принятие Эр-Риядом более активных мер по перетягиванию в сферу своего влияния возможно большего количества региональных сил и групп, не определившихся до конца со своими внешнеполитическими ориентирами и спонсорами. Это так называемое «болото», которое выстраивает свою линию поведения в зависимости от складывающейся политической конъюнктуры и наличия более выгодных финансовых спонсоров. При этом Эр-Рияд вынужденно отбрасывает исповедываемый им долгое время принцип осторожности и выжидательности, который можно охарактеризовать как «политика постепенных шагов и полумер». Классический пример в данном случае — это Судан, руководству которого Эр-Рияд традиционно не верит, и в прежние времена вряд ли бы стал сразу после «антииранских» заявлений президента Судана О.аль-Башира выделять срочные транши финансовой помощи. Но время не ждет, и Саудовская Аравия, стараясь всеми путями не афишировать свои дотации, изменила своей же прежней практике. Этот шаг, судя по всему, был плодом трудного компромисса в самой саудовском руководстве, свидетельством чему было поведение саудовского посла в Хартуме, который все категорически отрицал, и спланированные утечки в прессу от «анонимных высокопоставленных источников» в окружении короля Сальмана, которые акцентировали внимание на глубокой степени недоверия суданскому президенту со стороны саудовского монарха. Еще одним таким «попутчиком», безусловно, является ХАМАС, с которым у Эр-Рияда всегда были неровные отношения. Тем более, что сейчас это движение фактически расколото на две группы: условно – «прокатарское» крыло во главе с Х.Машалем и в секторе Газа.

ХАМАС никогда не был финансово полностью независимым, он старался играть на противоречиях различных внешних сил и иметь «диверсифицированные источники» поступления денег. Долгая история взаимоотношений ХАМАСа и Эр-Рияда знала разные периоды развития. В начале 2000 годов КСА было основным дипломатическим и финансовым спонсором ХАМАС, обеспечивая организации на тот период времени пятьдесят процентов операционного бюджета, но начиная с 2004 года, Эр-Рияд не без давления со стороны США стал эти ассигнования сокращать. Тем не менее, королевство продолжало оказывать дипломатическую поддержку в 2006 и 2007 года, выступая главным вдохновителем создания недолговечного коалиционного правительства. При этом по-прежнему оказывалась и финансовая помощь. Она была явно недостаточной по оценке лидеров движения, и в результате этого произошел резкий крен ХАМАСа в сторону Ирана. Это сам по себе был очень нелогичный шаг, поскольку ХАМАС позиционирует себя как филиал чисто суннитского движения «Братья-мусульмане». Этот «мезальянс» априори был недолговечным и рухнул под напором финансовых проблем Ирана и кризиса в Сирии. Палестинское движение вновь доказало свое «непостоянство» и резко качнулось в сторону Катара. Опять же не в силу каких-либо глубинных идеологических причин, сколько вновь из-за «презренного металла». И этот вход в катарскую орбиту был также вызван конкретным стремлением катарцев использовать боевой опыт палестинцев в рамках разворачивания боевой активности подконтрольной Дохе группировки «Исламского государства» (ИГ). После этого роль ХАМАС возросла для Катара с точки зрения поддержки хамасистами партизанского движения на Синае, что оценивается Дохой как ключевой момент сдерживания активности Египта в Ливии и адекватный ответ на свержение режима «Братьев-мусульман» во главе спрезидентом М.Мурси. При этом, как полагают американские аналитики, каналы помощи ХАМАСу со стороны Ирана не пересыхали полностью даже в момент низшей точки развития двусторонних отношений. Даже прошлым летом в период проведения Израилем военной операции «Несокрушимая скала» в секторе Газа иранцы поставляли хамасистам лимитированные партии вооружения. Хотя знающие эксперты утверждают, что ХАМАС был вынужден «взять в аренду» ракетные арсеналы другой организации в лице «Исламского джихада» (ИД), которая на тот период времени являлась основным союзником Тегерана в Секторе.

Но, тем не менее, потепление отношения между ХАМАСом и Ираном все-таки наметилось в последние два-три месяца, и залогом этому стало участие хамасистов и аффилированных с ней структур в боях на стороне режима Б.Асада в Сирии. В чем смысл нынешних попыток Эр-Рияда наладить контакт с ХАМАСом и почему глава политбюро этой организации Х.Машаль посетил КСА в июле с.г.? Во-первых, вырвать хамасистов из иранской орбиты и прервать наметившиеся контакты по линии материально-технического снабжения. Тем самым решаются две задачи: предпринимаются усилия по ослаблению боевого потенциала сирийской армии и создаются рычаги по влиянию на состояние повстанческого движения на Синае. При этом американцы утверждают, что именно Эр-Рияд настоял на ослаблении Каиром прессинга на ХАМАС и ослабления экономической блокады Сектора Газа взамен на снижение уровня его поддержки «Вилает Синай». Рискнем утверждать обратное — именно Каир инициировал эти условия компромисса с ХАМАСом, особенно на фоне недавних неубедительных действий египетской армии на Синае. Во-вторых, как говорят все те же американские аналитики, это попытка стать через «приручение» ХАМАСа основным посредником во всем спектре сложных взаимоотношений этого движения с АРЕ и Израилем. Если к первому это еще применимо, то со вторым саудовское посредничество вряд ли можно рассматривать как реальную и жизнеспособную схему. Особенно в период правления Б.Нетаньяху. По нашей оценке, визит Х.Машаля в Эр-Рияд стал возможен в большей степени не благодаря идее о позиционировании себя в качестве посредника, а в связи с достигнутыми с Анкарой и Дохой промежуточными соглашениями о совместных действиях на сирийском фронте (и антииранском в глобальном масштабе). Условием этой сделки со стороны катарцев и турок было признание права «Братьев-мусульман» на участие в политической деятельности, и вообще — общем потеплении отношений с этим глобальным движением. Сторонником этой идеи при королевском дворе является прямой наследник престола и министр обороны КСА Мухаммед Бен Сальман. Отсюда и демонстрация добрых намерений Эр-Рияда. Мы бы ее расценили именно таким образом, поскольку рано говорить об устойчивом тренде трансформации позиции Эр-Рияда по отношению к «Братьям-мусульманам». По многим причинам. Начиная от того, что это движение курирует извечный конкурент КСА Катар и заканчивая настороженным отношением к такой перспективе внутри самой правящей в королевстве верхушки. Представляется, что эти соображения в конечном счете перевесят все остальные резоны. В том числе и тактические, которыми являются сирийская ситуация и даже террористическая активность на Синае. В любом случае, говорить о какой-то устойчивой тенденции в отношениях Эр-Рияда и ХАМАСа можно только после истечения нескольких месяцев, и главным индикатором в данном случае будет конечно масштабная финансовая помощь. Пока этого нет даже в теории.