- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О некоторых результатах визита президента Турции Р.Т.Эродагана в КНР

Знаменательным событием в китайско-турецких отношениях стал трехдневный визит в КНР (28.07.2015–30.07.2015) Президента Республики Турция Реджепа Тайипа Эрдогана, в ходе которого состоялись встречируководителя турецкого государства с Председателем КНР Си Цзиньпинем, Премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном и Председателем ПК ВСНП Чжан Дэцзяном. Это второй визит президента Турции с момента подписания между двумя государствами «Совместной декларации об установлении отношений стратегического партнерства» в 2010 г.

В ходе бесед на высшем уровне представители двух государств обсудили «уйгурский» вопрос. Президент Турции полагает, что китайская социальная политика в отношении представителей мусульманских национальностей недостаточно эффективна, а некоторые меры, скорее, дают отрицательный результат. По мнению членов турецкой делегации, китайские мусульмане на протяжении двух столетий ощущают себя людьми «второго сорта» в Китае.

В свою очередь, китайская сторона указывает на недопустимость деятельности турецких дипломатов – сотрудников посольства Республики Турция в Малайзии по выдаче виз и паспортов китайским уйгурам, готовых вступить в ряды «Исламского государства» и воевать в Сирии и Ираке. Официальный Пекин выказывает озабоченность подобной практикой помощи потенциальным террористам. Китайские специалисты по безопасности указывают, что МИД Турции фактически поддерживает террористические организации и группировки, члены которых могут вернуться в Китай и продолжить свою деятельность как в СУАР, так и в других провинциях.

Следует отметить, что некоторые китайские уйгуры, находящиеся в розыске за пособничество террористам, в настоящее время пребывают в США и Европе, где сформировали правозащитные организации для официального сбора пожертвований на защиту своих соплеменников. Однако главным образом эти организации финансируются американскими и английскими спецслужбами, деятельность которых направлена на ослабление КНР изнутри и отвлечение внимания официального Пекина от решения внешних задач. Очевидно, что это повлечет интенсификацию противостояния китайских спецслужб и террористов/сепаратистов и, как следствие, увеличение ассигнований на антитеррористические подразделения – нагрузку на бюджет государства.

Вторым пунктом повестки дня китайско-турецких переговоров стал контракт на поставку систем ПВО/ПРО большой дальности для нужд ВС Турции. Следует отметить, что Турция входит в состав НАТО, введение китайских зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), станций управления, связи, радиолокационных станций в информационную сеть НАТО позволит китайским военным получить доступ к секретной информации, а значит, предоставит определенное преимущество в случае глобального противостояния.

Для предупреждения таких последствий турецкая сторона определила основным условием тендера передачу технологий и сборку части ЗРК на своей территории. В 2013–2014 гг. в СМИ периодически появлялась информация о «провале» китайско-турецкого оружейного контракта, однако в ходе визита Р.Т.Эрдогана стороны решили вернуться к обсуждению условий сотрудничества. Турецкие переговорщики указали на слабые стороны ЗРК
FT-2000 (экспортное обозначение «Хунци-9») и потребовали снизить его стоимость, но при этом увеличить количество дивизионов и ракет (изначально 4 дивизиона и 288 ракет), а также доукомплектовать комплексы новейшими радиолокационными станциями JY-26, которые способны обнаруживать и сопровождать самолеты типа F-22, F-35 на дальности до 400 км.

Необходимо отметить несколько ключевых моментов, которые обусловливают изменения в указанном выше контракте.

Момент первый. «Недоказанная» эффективность ЗРК FT-2000 в условиях применения современных авиационных комплексов радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые способны парализовать деятельность системы противоздушной обороны. В 2014–2015 гг. на учениях подразделений ВВС и ПВО НОАК комплексы «Хунци-9» показали низкую эффективность в борьбе с радиоуправляемыми (компактными) беспилотными мишенями, оборудованными комплексами РЭБ. По этой причине были созданы новые ЗРК под обозначением «Хунци-16», которые необходимы ВС Турции для обеспечения ПВО/ПРО большой дальности, однако официальный Пекин пока еще в недостаточном количестве обеспечил указанными комплексами свою систему ПВО. Увеличение количества дивизионов и РЛС по турецкому контракту – это, скорее всего, «уловка» китайских военных, поскольку китайская система ПВО/ПРО большой дальности организована с применением российских ЗРК С-300 различных модификаций, а в ближайшем будущем – ЗРК С-350 и С-400.

Момент второй. В настоящее время иранские военные конструкторы усиленно ведут работы по созданию беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), оснащенных крылатыми и противокорабельными ракетами китайского производства. В случае принятия официальной Анкарой решения о применении армии в Сирии иранские ВВС в ответ, вероятно, будут массово использовать малозаметные БПЛА: одну модификацию для разведки (создана совместно с китайскими коллегами на основе трофейного американского БПЛА RQ-170), вторую – для постановки помех и третью – для нанесения ракетно-бомбовых ударов. Основной положительный момент применения БПЛА в вооруженном конфликте – это сохранение дорогостоящих боевых самолетов и жизни пилотов, обучение которых стоит также достаточно дорого.

Момент третий. В случае принятия на вооружение китайских ЗРК официальная Анкара будет вынуждена направлять своих офицеров на обучение в военные учебные заведения НОАК, где вероятно осуществление их вербовки.

При всех перечисленных моментах стоимость контракта, вероятно, будет пересмотрена в сторону уменьшения (прежняя – 3,44 млрд долл. США), что, с одной стороны, указывает на готовность «Китайской экспортно-импортной компании точного машиностроения» (производитель ЗРК FT-2000), находящейся под американскими и европейскими экономическими санкциями, в дальнейшем сотрудничать с Турцией, а с другой стороны, на геополитическую важность турецкого государства в реализации планов китайского руководства («Новый шелковый путь»).

Кроме оружейной тематики руководители Китая и Турции обсудили вопросы транспортно-логистического сотрудничества, а именно участие китайских строительных компаний в долгосрочном инвестиционном проекте по строительству ж/д линии Эдирне – Карс (стоимость 35 млрд долл. США). Планируется обеспечить скоростной режим поездов на данной ветке до 250 км/ч, что позволит сократить время в пути в три раза. Следует отметить, что китайские стратеги планируют в будущем соединить турецкую ж/д со строящейся скоростной веткой Карс–Тбилиси–Баку (стоимость проекта 30 млрд долл. США). В настоящее время China National Machinery Import&Export Corp совместно с турецкими подрядчиками реализует проект по строительству скоростной ж/д Стамбул–Анакара (стоимость 1,27 млрд долл. США).

Кроме того, китайские бизнесмены предлагают турецким партнерам серьезно модернизировать аэропорт Стамбула (построить третий терминал), чтобы довести объем пассажирских перевозок до 120 млн пассажиров/год, что позволит сделать турецкий аэропорт лидером в Европе.

В ходе встреч на высшем уровне китайские предприниматели предложили турецким партнерам инвестировать 10–12 млрд долл. США в проект угольного разреза и электростанции Afsin-Elbistan, которая будет вырабатывать 8 000 МегаВатт электроэнергии, необходимые для развития промышленности и транспортной инфраструктуры Турции в условиях медленного развития «зеленых» энергетических технологий.

По мнению китайских политиков и дипломатов, оба государства должны прилагать усилия как для разрешения текущих вопросов, так и для «работы на перспективу», под которой понимается расширение взаимодействия в военно-технической, транспортной, аэрокосмической сферах.

Следует отметить, что в рамках июльского визита Р.ТЭрдогана, равно как и в 2012 г., в составе делегации КНР посетило более 200 представителей турецкого бизнес-сообщества, которые проводили встречи с китайскими компаниями и корпорациями, однако как видно из данных по двусторонней торговле (в 2012 г. – 28,96 млрд долл. США, 2013 г. – 22,21млрд долл. США, в 2014 г. – 27,74 млрд долл. США) крупных достижений в экономической сфере пока нет. Более того, не рассматривается вопрос о создании зоны свободной торговли двух государств, при этом подобная практика имеется даже при наличии товарооборота в два раза меньше, что в определенной мере «огорчает» турецкие власти.