- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О ситуации с каспийскими нефтегазовыми ресурсами

Между каспийскими странами существуют нефтегазовые трения и споры. С подачи Ирана соответствующие претензии выдвигает к Азербайджану Туркмения. Однако главные проблемы из-за этого возникают у России, пытающейся закрепить за собой роль регионального арбитра.

После обнародования в 2014 г. Евросоюзом планов ослабления энергетической зависимости от России в 2015 г. Брюссель пытается воплотить их в жизнь. Одним из соответствующих способов стала активизация переговорного процесса ЕС с Азербайджаном и Туркменией, обладающих для этого общими реальными подтвержденными запасами природного газа до 20 трлн куб. м.

Суть его состоит в том, чтобы заручиться согласием Баку на транспортировку по своей территории туркменского газа, объемы добычи которого ежегодно растут в среднем на 10 процентов.

При этом Ашхабад получает дополнительные возможности для его поставок на мировой рынок ввиду рекордного сокращения закупок в 2015 г. туркменского газа Россией. Это послужило основанием со стороны Туркмении объявить в июле «Газпром» банкротом. Не в последнюю очередь это обусловлено снижением экспорта российского газа в Европу. Подобная ситуация вызвана уменьшением его закупок Украиной.

Однако до сих пор сторонам не удалось договориться по вопросу о транзите, хотя в начале августа Азербайджан выражал готовность пойти навстречу Туркмении в этом вопросе. Не последнюю роль в этом играли усиливающиеся трения в отношениях между Баку и Анкарой с одной стороны, и Брюсселем с другой. Это в том числе обусловлено претензиями Евросоюза относительно «состояния демократии» в Азербайджане и Турции, в отношении которых он пытается осуществлять давление.

Также негативное влияние оказывает и нерешенность регионального спора относительно дележа местных нефтегазовых богатств. Неслучайно, что в течение июля каспийские страны продемонстрировали готовность предъявить друг другу новые претензии относительно принадлежности целого ряда месторождений. В частности, Туркмения не снимает претензии относительно разграничения по Каспию с Азербайджаном.

И все это происходит на фоне усиления риторики между Москвой и Ашхабадом и продолжающихся разбирательств между российским «Газпромом» и туркменскими властями, в конце июля переросшими в полноценную судебную тяжбу: тогда российская сторона даже обратилась в Стокгольмский арбитражный суд.

Примечательно, что подобное развитие ситуации происходит во многом с подачи Ирана, не без российского одобрения приблизившегося к освобождению от западного эмбарго. В данном случае Тегеран не только придерживается сугубо рациональных экономических соображений в плане оказания содействия своему туркменскому партнеру, у которого он закупает газ, но и продолжает все менее скрываемую политическую борьбу против российского влияния на Каспии.

Подобные трения во многом программирует отсутствие обязательного для соблюдения всеми сторонами международного документа, четко разграничивающего сферы влияния каспийских стран.

Соответственно, это способствует сохранению и даже эскалации территориальных споров с нефтегазовой подоплекой в свете настойчивых попыток Запада ослабить российское энергетическое влияние за счет получения доступа к «каспийскому» газу.

И в этом смысле Каспийский саммит 2014 г., проведенный в российской Астрахани, несмотря на широко растиражированные утверждения ряда СМИ относительно достигнутого там «глобального успеха» в деле урегулирования споров между пятью региональными государствами почти ничего не дал в практическом смысле. Более того: он лишь продемонстрировав неспособность Москвы реально соответствовать той высокой роли, которую она на себя примиряла в качестве безоговорочного регионального арбитра.

По сути, достигнутые тогда результаты были лишь «соглашением о намерениях», поскольку реально стороны «договорились договариваться», так и не подписав реального документа, которым бы они руководствовались для прекращения старых и возникновения новых споров.

Одной из причин, почему им до сих пор не удалось достичь взаимоприемлемого решения, удовлетворяющего всех – позиция Ирана. Тегеран не согласен с российским предложением относительно дележа Каспия как моря в соответствии с контролируемой тем или иным государством береговой линией. при таком раскладе ему придется довольствоваться лишь 13 процентами каспийской акватории. Соответственно, Иран настаивает на том, что Каспий является озером. При данном подходе каспийские государства должны согласиться на получение «равноправной» доли в 20 процентов каспийской акватории.

Амбиции Ирана как растущей региональной державы препятствуют его признанию за тем же Азербайджаном большей доли Каспийского моря, которой он по факту обладает.

Соответственно, такое предложение представляется выгодным и Туркмении. И в данном случае Баку как обладатель «непропорциональной» доли рискует столкнуться с единым ирано-туркменским фронтом.

Примечательно, что во всяком случае на время тот же Ашхабад прекращает территориальные споры с Астаной. Соответствующим индикатором служит подписанное в мае 2015 г. сторонами соглашение о границе, в котором они отказались от взаимных территориальных претензий, чему способствует отсутствие между ними спорных нефтегазовых месторождений.

Поэтому основные претензии Туркмении и Ирана будут выдвигаться и далее к Азербайджану. Для последнего же поддержка российского принципа дележа Каспия представляет практический интерес, поскольку благодаря протяженной береговой линии он оказывается в самом выгодном положении в плане разработки месторождений энергоресурсов.

В свою очередь, у Баку имеются и свои дополнительные аргументы относительно сохранения его «непропорциональной» доли. В частности, он утверждает, что именно благодаря усилиям в советское время азербайджанских ученых, инженеров и рабочих эти месторождения были разведаны и уже освоены. И за минувшие с того момента десятилетия Баку успел развить здесь соответствующую инфраструктуру, которую он не намерен передавать конкурентам.

В конечном итоге главным пострадавшим от таких споров рискует оказаться Евросоюз и вообще европейские страны, поскольку складывающаяся ситуация делает пока маловероятной переброску через азербайджанскую территорию и далее в Грузию иранского газа для ЕС.

Такие трения одновременно играют на руку России, препятствуя достижению энергетических договоренностей между Евросоюзом с одной стороны, и Азербайджаном с Туркменией, с другой.

Однако подобные «несогласовки» наносят урон и Москве, чьи амбиции на каспийский «арбитраж» успешно торпедируются Ираном и Туркменией. Это продемонстрирует политическую слабость России в регионе, стремящейся не допустить сюда «некаспийские» государства.

Подобная ситуация явно не останется незамеченным Западом, от которого Тегеран явно не против получить карт-бланш на осуществление каспийского передела в будущем. Этому максимально способствуют и подписанное соглашение по иранской ядерной программе, являющиеся для Ирана сигналом для его внешнеполитической активизации по периметру границ, в том числе и в стратегически важных для России зонах.

Учитывая складывающееся положение дел, данная ситуация диктует автоматическое сближение и даже возможное объединение усилий Москвы и Баку, которым также принципиально важно гарантированно привлечь на свою сторону Казахстан, который, однако, по всей видимости, будет всячески избегать своего втягивания в подобные споры.

Следует заметить, что Тегеран достаточно умело работает на опережение инициатив России. Так, не случайно, что большинство представителей российского экспертного сообщества и журналистов встречают позитивно практически любую иранскую инициативу и, напротив, критически оценивают те или иные шаги, идущие вразрез интересам Ирана со стороны России.

Такая ситуация объясняется продуктивной превентивной работой лоббистов Тегерана на территории России, направленной на привлечение «пишущих людей» в проиранский пул. Примечательно, что голос его представителей становится все сильнее на фоне подчас запоздалых и «неуклюжих» трактовок прокремлевских СМИ.

И по мере неизбежного учащения подобных случаев пересечения российских и иранских интересов в Центральной Азии, Закавказье и на Северном Кавказе это несоответствие интересов «подданства» и характера «работы» будет все более заметным.

Соответственно, перед Россией возникает важная задача не только «мягко» парировать все более очевидные вызовы со стороны соседей по Каспию, свидетельствующие о росте региональных противоречий, но и прикрыть собственное слабое место в плане информационного обеспечения, поскольку Москва здесь явно уступает Тегерану.

Причем впоследствии данная тенденция может проявиться и в отношении Азербайджана, также ставшего объектом информационно-лоббистского воздействия со стороны Ирана, стремящегося небезуспешно получить там своих сторонников в журналистско-экспертном сообществе. Об этом свидетельствует недавняя односторонняя отмена виз со стороны Ирана в отношении граждан Азербайджана.