Согласно новому совместному докладу двух американских «мозговых» центров — Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace) и Центра Стимсона (Stimson Center), Пакистан может ежегодно производить 20 ядерных боеголовок и в течение последующих десяти лет обладать третьим по величине арсеналом ядерного оружия. Этот доклад явился в буквальном смысле слова сенсацией и вызвал большое число комментариев в международных СМИ и у мирового экспертного сообщества специалистов по ядерному оружию и ядерному нераспространению.
В этом докладе содержится вывод, что Исламская Республика Пакистан быстро расширяет свой ядерный потенциал из-за опасений по поводу роста ядерной мощи Индии – своего традиционного регионального антагониста. Индия, также как и Пакистан, после ядерных испытаний в мае 1998 года стала неформальной ядерной державой, и обе страны не участвуют в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Доклад двух американских «мозговых» центров утверждает, что Исламабад значительно превосходит Индию по темпам разработки ядерного оружия. Как полагают западные аналитики, в настоящее время у Пакистана имеется около 120 ядерных боеприпасов, в то время, как Индия имеет около 100 единиц ядерного оружия.
В данном докладе также говорится о том, что преимущество Пакистана в количестве ядерных боеприпасов в предстоящие годы может еще больше увеличиться, в силу того, что у него имеются большие запасы высокообогащенного урана (ВОУ – со степенью обогащения оружейной чистоты в 93% и выше), которые Исламабад мог бы использовать для быстрого производства маломощных ядерных взрывных устройств. Наоборот, Индия имеет больше запасов плутония – другого расщепляющегося материала, который необходим для производства высокомощных ядерных боеприпасов. Однако в докладе подчеркивается, что Нью-Дели, похоже, использует большую часть своего накопленного плутония в качестве «ядерного топлива» для своих АЭС, вырабатывающих электроэнергию для нужд страны.
В докладе содержится предположение, что Пакистан в течение последующих пяти-десяти лет может иметь, по крайней мере, 350 ядерных боеприпасов. Таким образом, в будущем у Исламабада, вероятно, может быть в количественном отношении гораздо больше ядерных боеприпасов, чем у любой другой официальной ядерной державы (КНР, Франции и Великобритании), кроме США и России, которые имеют в своем арсенале тысячи ядерных боеголовок. Нынешняя оценка ядерного арсенала Пакистана значительно выше, чем та, которая была сделана СИПРИ и Лондонским Институтом стратегических исследований в конце 2014 г. Они говорили о 200 ядерных боеприпасах, произведенных в течение того же времени (пять-десять лет). Такая же цифра содержалась в докладе американского эксперта Грегори Кобленца (Gregory Koblentz), сотрудника американского Совета по международным отношениям (Council for Foreign Relations), опубликованном в декабре 2014 года и озаглавленном «Стратегическая стабильность во вторую ядерную эпоху» (Strategic Stability in the Second Nuclear Age).
Количественный рост пакистанского ядерного арсенала, обеспечиваемый сегодняшней инфраструктурой ядерной промышленности Пакистана, превышает утверждения пакистанских официальных лиц об общем количестве ядерных боеголовок, обеспечивающем «минимальное убедительное средство ядерного сдерживания» для страны. Эти заявления, высказанные пакистанскими официальными лицами и аналитиками сразу после ядерных испытаний Индии и Пакистана в мае 1998 г. имели своей целью воздействовать на Индию, которая после этих испытаний сформулировала свою ядерную доктрину. Индия согласно своей ядерной доктрине взяла на себя обязательство о неприменении ядерного оружия первой и заявила, что в случае ядерного нападения на страну или нападения на нее с использованием химического или биологического оружия, она не исключает возможность ответного удара с применением ядерного оружия. Пакистан до сих пор не взял на себя обязательства о неприменении ядерного оружия первым, что оставляет за ним свободу действий по его применению в случае нового широкомасштабного вооруженного конфликта с Индией, например, с применением тактического ядерного оружия, угроза использования которого со стороны Пакистана была велика во время т.н. «Каргильского конфликта» между Пакистаном и Индией в 1999 г., и позже, во время «вооруженного противостояния» между ними в 2001-2002 гг.
На момент обнародования данного доклада какие-либо комментарии со стороны пакистанских официальных лиц по поводу оценок и выводов, содержащихся в нем, отсутствовали. Однако позже некоторые пакистанские аналитики по ядерной проблематике подвергли сомнению выводы этого доклада, заявив о том, что он построен на неверном допущении авторов, о том, что Пакистан использует все свои запасы ядерных расщепляющихся материалов для производства ядерных боеприпасов, включая наработку оружейного плутония на объекте в Хушабе (Khushab). Это, по их утверждениям, не соответствует действительному положению дел в военной ядерной программе Пакистана.
Однако резче на появление этого доклада отреагировал МИД Пакистана, назвав его «полностью безосновательным». Его официальный представитель Кази Халилулла (Qazi Kahalilullah) заявил, что «Подобные доклады предназначены для отвлечения внимания от значительного наращивания запасов расщепляющихся материалов Индией в результате ядерных сделок с растущим числом стран – членов Группы ядерных поставщиков (ГЯП), и его дестабилизирующих последствий для этого региона (Южной Азии- авт.)». Официальный представитель МИД Пакистана также добавил, что ядерная политика Пакистана основывается на «сдержанности и ответственности… Мы строго придерживаемся концепции минимального убедительного средства ядерного сдерживания и наша ядерная программа имеет целью только поддержание мира и стабильности в Южной Азии. У Пакистана нет стремления быть вовлеченным в гонку ядерных вооружений». Он также сослался на то, что в прошлом «Пакистан предложил ряд инициатив по содействию региональной стабильности, таких, как например «Режим стратегической сдержанности» (Strategic Restraint Regime, — который Исламабад предложил Индии сразу же после индийских ядерных испытаний в мае 1998 г.- авт.), но Индия не дала положительного ответа на эти предложения». «Пакистан остается преданным глобальным целям разоружения и ядерного нераспространения»,- сказал в заключение своего выступления официальный представитель МИД Пакистана. Такая реакция пакистанского МИДа – это традиционный ответ Исламабада на любую информацию о его растущем ядерном потенциале, при этом пакистанцы всегда ссылаются на Индию, как неформальную ядерную державу, «несущую главную ответственность за ядерное наращивание и гонку ядерных вооружений в регионе Южная Азия».
Также через день после обнародования этого доклада появились официальные комментарии со стороны США. Так, 29 августа с.г. Белый дом заявил, что он уверен, что Пакистан полностью осознает свою ответственность за физическую ядерную безопасность и безопасность своего атомного оружия. Официальный представитель Белого дома Л Джош Эрнест (Josh Earnest) заявил на пресс-конференции, что «Мы (США-авт.) продолжаем верить, что правительство Пакистана полностью осознает свою ответственность и воспринимает эту ответственность достаточно серьезно». Согласно сообщению влиятельной пакистанской англоязычной газеты The Nation, вскоре после обнародования этого доклада в Вашингтоне, Государственный Департамент США предупредил Пакистан по поводу того, чтобы последний «не рекламировал свой ядерный статус, поскольку это ухудшит нынешнее состояние напряженности в отношениях между Индией и Пакистаном».
Так или иначе, но приведенные в вышеупомянутом докладе оценки будущего ядерного арсенала Пакистана свидетельствуют о его быстром росте. На наш взгляд, Индия в ядерном соперничестве с Пакистаном вряд ли смирится с таким положением дел, и также будет наращивать свой ядерный потенциал, что подстегнет гонку ядерных вооружений на южноазиатском субконтиненте.
Вопрос — насколько же быстро и целенаправленно Пакистан способен увеличить свой ядерный арсенал? Дело в том, что военную ядерную программу страны контролируют и осуществляют ее реализацию именно пакистанские военные, а не гражданские власти. Кроме того, в Пакистане, в отличие от Индии, отсутствует практика парламентских дебатов по целесообразности наращивания ядерного арсенала, а это, в свою очередь, создает тревожную ситуацию неопределенности момента применения страной ядерного оружия, в случае, если возникнет новый вооруженный конфликт с Индией. В принципе такая ситуация неопределенности момента использования ядерного оружия против вероятного противника – согласно классической теории «ядерных игр» выдающегося американского эксперта по стратегии конфликтов – Томаса Шеллинга, как раз и предназначена для того, чтобы держать в напряжении Индию и ее вооруженные силы. Кроме того, между Пакистаном и Индией отсутствуют какие-либо юридически обязывающие соглашения по ограничению ядерных вооружений или их сокращению, как это было в случае ядерного противостояния между СССР и США в годы холодной войны. Правда между Индией и Пакистаном имеется соглашение о ненападении на ядерные объекты друг друга в случае вооруженного конфликта, а также обязательство по ежегодному обмену списками чувствительных ядерных объектов, предоставляемых обеими сторонами к 1 января каждого года. Также между обеими странами имеется соглашение об уведомлении друг друга о пусках баллистических ракет, и прямая линия связи между Главкомами вооруженных сил этих стран. Однако, к сожалению, пока все еще не удается подключить Пакистан и Индию к глобальному процессу сокращения ядерных вооружений и переговорам по этой проблеме, которые ведутся между официальными ядерными державами, прежде всего, США и РФ. Пакистан, несмотря на неоднократные заверения его официальных лиц, что он «является ответственной ядерной державой», все еще, как отмечают западные аналитики, тормозит начало переговоров по Договору о запрещении производства расщепляющихся материалов (ДЗПРМ или Fissile Materials Cut-off Treaty – FMCT). Это означает, что ситуация, связанная с накоплением Пакистаном этих материалов не поддается контролю со стороны МАГАТЭ или международных экспертов по ядерному нераспространению в Южной Азии. И это, в свою очередь, может привести к положению, о котором пишут в докладе, упомянутом здесь, его авторы. То есть Пакистан действительно мог бы иметь через пять –десять лет 350 ядерных боеголовок. По нашим оценкам, в случае, если Пакистан действительно задействует все свои запасы ядерных расщепляющихся материалов, которых, согласно докладу, у Пакистана больше, чем у Индии в количественном соотношении 4 к 1, то такого количества атомных боеприпасов он мог бы достичь уже через пять-семь лет.
При этом надо учитывать, что одной из целей этого доклада, написанного американскими авторами Тоби Далтоном (Tobi Dalton) и Микаэлом Крепоном (Michael Krepon) могло быть создание алармистских настроений среди экспертного сообщества по ядерному нераспространению, рассматривающего Пакистан, как страну, вызывающую наибольшие опасения размерами своего атомного арсенала, а также для еще одного оправдания индийско-американской ядерной сделки, формализованной в 2008 г., и позволяющей Индии раздельно развивать гражданскую и военную ядерные программы. Но поскольку сам доклад основан на надежной информации из солидных источников, то, на наш взгляд, если его выводам и свойственно преувеличение, то это можно объяснить оценками ежегодного количественного роста по общему числу ядерных боеприпасов Пакистана при том условии, что такая тенденция будет сохраняться в течение обозначенного в докладе периода.
Кроме того, существует еще одна проблема, связанная с Пакистаном – это его ядерная безопасность и физическая ядерная безопасность его чувствительных ядерных объектов, при том, что в стране наблюдается активная террористическая деятельность международных исламистских группировок, включая и проникновение в Пакистан боевиков т.н. «Исламского государства» (ИГ), которые заявили о стремлении заполучить ядерное оружие. И хотя в Пакистане, как утверждают власти этой страны, действует т.н. «программа защиты ядерных объектов» от нападения или захвата ядерных боеприпасов террористами, на которую Вашингтон выделил в свое время 100 миллионов долларов, согласно чему ядерные боеприпасы хранятся отдельно от средств доставки ядерного оружия, а персонал этих объектов (т.н. инсайдеры) при приеме на работу проходит тестирование на «детекторе лжи», международные эксперты все же высказывают озабоченность по поводу сохранности ядерных активов Пакистана. Пакистанское правительство утверждает, что все ядерное оружие страны и средства его доставки (как ракетные, так и авиационные) находятся под строжайшим контролем. Однако у международных экспертов вызывают тревогу те инсайдеры, которые могут иметь радикальные исламистские взгляды или симпатизировать исламистам, и которые в силу этого могут «сдать» чувствительные ядерные объекты или хранилища ядерных боеприпасов и средства их доставки террористам при их нападении на эти объекты или при актах саботажа со стороны персонала. Согласно оценкам таких известных западных экспертов, как Чарльз Блэр (Charles Blair) из Вашингтонского института ядерной технологии и безопасности (Institute of Nuclear Science and Security) или британца Шона Грегори (Shawn Gregory), Директора Отдела по исследованиям безопасности в Пакистане Университета Брэдфорда (Великобритания) в случае захвата террористами в Пакистане ядерного боеприпаса, чтобы использовать его в террористических целях, необходимо также захватить и средства его доставки (ракеты), а это весьма маловероятно. В этой связи наибольшую тревогу вызывает возможное попадание в руки террористов расщепляющихся материалов для создания т.н. «грязной бомбы» и ее последующее применение террористами против Индии или в городах Европы, Америки или на Ближнем Востоке. Это становится особенно актуально в связи с появлением в Пакистане сторонников ИГ, которые путем подкупа инсайдеров или их соответствующей психологической обработки, или хорошо подготовленного нападения на чувствительные ядерные объекты, могут получить доступ к пакистанским расщепляющимся материалам, и, таким образом, реализовать угрозу ядерного терроризма.
Таким образом, если принимать прогноз авторов совместного доклада Фонда Карнеги и Центра Стимсона о количестве ядерных боеприпасов в Пакистане через пять-десять лет, как соответствующий действительности, рост количества расщепляющихся материалов в Пакистане — как неизбежность, а усиление деятельности боевиков ИГ и других террористических групп в стране — как реальность, то опасность использования террористами «грязной бомбы» против любых неугодных им стран возрастет многократно. В этой связи международное сообщество в лице ООН, МАГАТЭ и заинтересованных великих держав должны принять все политико-дипломатические меры, чтобы воздействовать на Пакистан с целью подключения его к процессу ограничения и сокращения ядерных вооружений и запрещению дальнейшего производства расщепляющихся материалов в этой стране. Прежде всего, необходима целенаправленная работа с Пакистаном и Индией по заключению ими двусторонних соглашений по мерам укрепления доверия в ядерной области, а также подталкивание их к подписанию двусторонних соглашений по ограничению ядерных вооружений или фиксированию определенного потолка этих вооружений по примеру РФ и США. При этом здесь очень важными являются совместные усилия РФ и США, как официальных ядерных держав с наибольшими арсеналами ядерных вооружений, вне зависимости от серьезных проблем в их нынешних взаимоотношениях, например, украинского кризиса. Только такими действиями на наш взгляд, можно остановить гонку ядерных вооружений в Южной Азии и обеспечить в этом регионе снижение угрозы локального конфликта с применением ядерного оружия, а также устойчивое поддержание режима ядерной безопасности и физической ядерной безопасности. Это, в свою очередь, способствовало бы укреплению режима ядерного нераспространения и глобальной международной безопасности, которые, на наш взгляд, после подписания «исторической» ядерной сделки между Ираном и «шестеркой» международных посредников получили солидный задел.