Пакистанское армейское руководство в настоящее время в качестве своей основной военной доктрины рассматривают сдерживание возможной агрессии со стороны Индии исключительно средствами маломощного ядерного тактического оружия. Собственно. именно этот компонент сейчас наиболее активно модернизируется в пакистанских научных центрах. При этом львиную долю исследований в этой области финансирует Саудовская Аравия. Одновременно между Эр-Риядом и Исламабадом существует договоренность о том, что саудовские ядерщики будут проходить постоянную практику по меньшей мере в одном из ядерных центров Пакистана. Пожалуй, именно эта программа является основным ответом Эр-Рияда на соглашение по Иранской ядерной программе (ИЯП), которая окончательно, по оценке саудовского руководства, означает обладание Тегераном рано или поздно ядерным оружием. В этой ситуации именно маломощное ядерное тактическое оружие является для Эр-Рияда оптимальным вариантом ассиметричного ответа на возможную иранскую агрессию. В случае с Исламабадом он реагирует на новую военную доктрину Индии, которая получила кодовое название «Холодный запуск». Ее принятие официально отрицается Дели, но тем не менее, по оценке военных аналитиков, она существует. В чем кардинальные отличия от предыдущей военной доктрины, которая носила кодовое наименование «Сундарджи». Если схематично, то последняя предусматривала: выстраивание серьезной оборонительной инфраструктуры, которая бы позволила осуществлять широкомасштабные контратаки; оборона всего периметра границы была возложена на семь пехотных корпусов, которые своими оборонительными боями создали бы условия для контратаки тремя специально подготовленными для этого в центральной части Индии корпусами; время для подготовки широкомасштабного наступления оценивалось в три недели; генеральной целью наступления полагалось считать рассечение Пакистана на две части. «Холодный запуск» предусматривает: немедленные наступательные операции без изматывания противника в оборонительных боях; они осуществляются силами восьми оперативно-тактических групп, которые усилены артиллерией; подготовка к наступлению должна занять не более 96 часов; воздушная поддержка наступающих осуществляется синхронно без постепенного наращивания; задачей-максимум является вторжение на пакистанскую территорию не более, чем на 80 км. Собственно, смена военной доктрины Индии не является чем-то новым, она стала активно разрабатываться и внедряться после конфликта между странами в 2001 году. Тогда после атаки кашмирских боевиков на здание парламента Индии вооруженные силы страны начали операцию возмездия «Параклам», которая благополучно провалилась. Прежде всего, в силу того, что индийские силы не смогли отмобилизоваться и прибыть к пакистанской границе в течение трех недель. За это время Дели подверглась серьезному «миротворческому» международному прессингу и вынуждена была отказаться от планов наступления. Тем более, что пакистанцы уже успели стянуть к границе дополнительные силы. Доктрина «Холодный запуск» подразумевает быструю реакцию уже имеющимися силами и средствами. То есть расчет делается на скорость развития локальных наступательных операций с целью переноса зоны боев на пакистанскую территорию. При этом Исламабаду предстоит сделать нелегкий выбор: наносить удары ядерным оружием по своей территории, зная, что противник не стремится идти вглубь Пакистана. При этом разрыв военных потенциалов Пакистана и Индии в пользу последней, вынуждает Исламабад принимать ассиметричные меры и прежде всего с задействованием тактического ядерного оружия, как основного способа сдержать возможную интервенцию. Тем более, что Индия не работает над программой развития тактического ядерного оружия, и в данном случае пакистанцы получают преимущество.
При этом резко возрастает риск полномасштабного обмена ядерными ударами, поскольку Дели официально предупредила, что применение любых форм ядерного оружия противником однозначно вызовет ответный удар уже стратегическим ядерным арсеналом. При этом провоцирование Индии на начало операции согласно доктрине «Холодный запуск» может произойти в результате любой террористической атаки, наподобие той, которую «Лашкар е-Тойба» провела в Мумбаи. С учетом того, что и Индия, и Пакистан активно используют различные террористические группы в формате подрывной войны друг против друга, в том числе и в Афганистане, вызвать полномасштабный конфликт может любая террористическая вылазка.
Таким образом, следует отметить, что Индия принимает на военную доктрину молниеносного удара, который технически сложно деэскалировать мерами международной дипломатии. Для этого отводится слишком мало времени. С другой стороны, единственным действенным средством возмездия и сдерживания у пакистанской армии будет тактическое ядерное оружие. Все это увеличивает риски разрастания конфликта до полномасштабной ядерной войны в Южной Азии в разы. Что же касается Саудовской Аравии, то финансируя программу модернизации тактического ядерного оружия Пакистана, в Эр-Рияде, безусловно, примеривают эту модель ассиметричного ответа на себя. В условиях крайне низкого боевого потенциала самой саудовской армии и ее неспособности не то, чтобы вести наступательные операции, но даже обороняться, пакистанская схема является практически единственной гарантией безопасности. Причем не столько от Ирана, сколько от всякого рода поползновений Запада бросить «надежного союзника» в случае возникновения некого аналога «арабской весны». Бросить на произвол толпы, пусть и «революционной», арсеналы с ядерным оружием США позволить себе не могут, а это означает, как минимум, их вторжение для защиты представителей правящей элиты. Но это больше теория, а на практике продолжение сотрудничества КСА и Пакистана в ядерной сфере чревато получением Эр-Риядом настоящего ядерного оружия без всяких изыскательских работ и центрифуг, что объективно не позволит вовремя отследить и воспрепятствовать на международном уровне попытке Саудовской Аравии стать ядерной державой.